По мнению управляющего директора Немецко-алжирской торгово-промышленной палаты (DAIH) Андреаса Хергенретера (Andreas Hergenrother), после десятилетий гражданской войны экономика Алжира в настоящее время переживает бум и становится для немецких инвесторов все более привлекательной. Задача возглавляемого Хергенретером в Алжире немецкого бизнес-представительства состоит в том, чтобы помочь компаниям ФРГ более активно подключаться к хозяйственным проектам и наилучшим образом использовать деловые возможности на местном рынке. С этой целью, начиная с 2004 г., регулярно проводятся юридические консультации, раскрывающие особенности германо-алжирских отношений, правовую защиту предпринимателей, положение различных сегментов рынка.
Фактически это означает попытку первого прорыва Алжира к опыту развитой рыночной экономики. «Она связана с развитием частного сектора, пребывавшего в Алжире в изоляции в течение десятилетий и призванного стать ускорителем и двигателем развития хозяйства», — говорит Андреас Хергенретер, 36-летний адвокат, отвечающий за координацию и стимулирующий в качестве посредника между компаниями обеих стран немецко-алжирские отношения. Его офис создан при объединении предпринимателей Forum des Chefs d’Entreprises. Ценность его, отмечает Хергенретер, в рамках региона Магриба высока, поскольку DAIH означает «нужных людей в нужном месте и в нужное время». Позитивные результаты сотрудничества сами по себе — привлекательный фактор. Экономика Алжира процветает и продолжает привлекать больше немецких инвесторов в страну, говорит управляющий директор DAIH. Это доказывают не однажды проводившиеся заседания Алжиро-Немецкой академии для руководителей и сама практика взаимного сотрудничества. Она включает обсуждение и решение совместными усилиями проблем нефтяного, газового и водного секторов. Одновременное подключение к работе сотрудников CIM (Центра международной миграции) позволяет лучше определить объем человеческих ресурсов и отобрать для обучения наиболее способные кадры. Отметим, что в работе CIM участвуют не только немецкие эксперты, но и их коллеги из других стран Евросоюза, что открывает местным перспективным кадрам горизонты не только в рамках двусторонних германо-алжирских контактов. Тем более что у CIM уже есть опыт подобной деятельности. Он касается, в частности, внедрения системы двухэтапной профессиональной подготовки в Египте в рамках инициативы Мубарака–Коля (Mubarak-Kohl Initiative, MKI), стартовавшей в 1993 г. Этапы следующие: учреждение в Египте центров при поддержке национального Министерства промышленности, затем на базе центров внедрение новой системы профподготовки. Таким образом, проблема инвестиций в алжирскую экономику приобретает конкретные черты.
Немецкие и алжирские предприниматели имеют достаточный опыт общения, к примеру, в рамках региональной инициативы, где учитываются экономические интересы Северной Африки и Среднего Востока: начиная с 1996 г., встречаются на совместном хозяйственном совещании F3A -Forum d’Affaires Algero-Allemand. Союз немецко-алжирских предпринимателей (APREAA), превращенный 3 октября 2005 г. в двустороннюю Торговую палату, вошел составной частью в сеть внешнеторговых палат ФРГ DIHK. Все эти инициативы, форумы, структурные преобразования служили и служат исключительно одной цели — оптимизации экономических контактов.
Сейчас одной из актуальных тем считается перспективный проект, условно названный «Энергия пустыни Desertec» (Das Wuestenstrom-Projekt Desertec), предусматривающий строительство в ближайшие годы каскада электростанций, использующих энергию солнца, воды и ветра. Страны Магриба занимают в проекте ведущее место, что еще раз подтвердила проходившая 1 октября с.г. в Алжире встреча ведущих специалистов европейских и африканских энергетических концернов. Менеджеры французской фирмы EdF, итальянской Enel и другие эксперты отметили, в частности, важность создаваемого совместными усилиями крупнейшего в истории энергопроекта, который позволит к 2050 г. не только обеспечивать электроэнергией страны Магриба, но и покрывать 15% потребностей Европы.
При этом объем инвестиций в проект превышает 400 млн евро, что означает в Алжире, Марокко и Тунисе обеспечение занятости населения, которое страдает от безработицы и поэтому любыми путями, в том числе и нелегальными, стремится попасть на Европейский континент. К примеру, коэффициент безработицы, по данным национального управления статистики Алжира, составляет 13,8%. По оценке независимых экспертов, эта цифра не отражает реального положения дел, поскольку, как они считают, действительный коэффициент безработицы намного выше. Исследователи ФРГ склонны больше доверять второй группе специалистов: ею более детально проработано положение в молодежной среде. Безработицу в этой возрастной группе называют «риском для стабильности Алжира номер один». Для подобного утверждения есть основания: каждый четвертый среднестатистический житель Алжира в возрасте до 25 лет — безработный, в городах это почти каждый третий; в возрастной категории до 30 лет безработных еще больше: каждые трое из четырех.
Для Туниса центральное экономико-политическое задание на ближайшие годы — уменьшение безработицы, которая сохраняется в последнее время на уровне 14%. В нее вовлекается все больше людей с высшим образованием, и счет идет на десятки тысяч ежегодно. Понятно, что для Туниса, который определил для себя приоритет человеческих ценностей наивысшей целью всех экономических трансформаций, такое положение является критическим. Напомним, что страна развивается в стратегическом плане в пятилетнем исчислении. Ее одиннадцатый по счету план (2007-2011) определяет человека как центральный объект развития, и, соответственно, формулирует главные цели текущего пятилетия как повышение роста экономики и дохода в расчете на душу населения, уменьшение безработицы и бедности.
Так, в 2007 г. было создано 300 тыс. новых рабочих мест, что определенным образом ослабило напряженность в ряде социальных слоев, особенно среди молодежи, а также в среде научных работников и специалистов с высоким образовательным уровнем. Однако в том же году уровень безработицы оценивался в 9,8%, причем в группе 25-34-летних этот показатель был еще выше и достигал 21%.
В данном случае — имеется в виду упомянутый проект «Энергия пустыни Desertec» — можно сказать, что работа сама найдет труженика, указывает Дагмар Оссенбринк (Dagmar Ossenbrink), управляющий директор Немецко-тунисской торгово-промышленной палаты (DTIH). Его коллега из Марокко, управляющий директор Немецко-марокканской торгово-промышленной палаты (DIHM) Марко Видеманн (Marco Wiedemann), в этой связи отмечает растущий интерес местных предпринимателей к научно-техническим новинкам Старого Света. В частности, участие более 40 марокканских бизнесменов в выставке Anuga 2009, проходившей 10-14.10.2009 в Кельне. «Они чувствовали себя равными среди равных в числе 6796 участников из 95 стран мира, — подчеркивает Марко Видеманн. — По существу, это была премьера марокканского бизнеса, поскольку он впервые предложили свои товары и услуги на европейском рынке в таком объеме. И в случае успешных контрактов это означает усиление присутствия марокканских компаний, пусть даже в довольно скромных рамках продовольственного сектора».
Эксперты склонны расценивать как прорыв участие Марокко в кельнской экспозиции. Страна активно готовит почву для инвесторов как Африки, так и Европы, Северной и Южной Америки, стремясь стать наиболее выгодным на севере Африки центром вложения иностранного капитала. В известной степени это желание оправдано: страна привлекает достаточной политической стабильностью, что снижает экономические риски. Однако пока не решена основная проблема марокканской экономики, которая заключается в низкой производительности труда и, как следствие, в слабой конкурентоспособности выпускаемой продукции по причине, во-первых, ее низкого качества, во-вторых, ограниченного спектра выпускаемых товаров и, в-третьих, нехватки квалифицированного персонала, способности нести ответственность за уровень качества и недостаточно разнообразный ассортимент. Тот факт, что экспортный сектор марокканской экономики еще не отвечает высоким требованиям мирового рынка, определенным образом сдерживает немецкие инвестиции. С другой стороны, эти самые инвестиции вкупе с технологиями и рекомендациями немецких экспертов вполне способны сделать марокканские товары достаточно конкурентоспособными. Сфера, где можно развернуть взаимовыгодные отношения, — сельское хозяйство. Почти половина жителей страны задействованы в этом общественном производстве.
Немецкий бизнес обеспечивает и встречное движение. К примеру, в октябре с.г. Торгово-промышленная палата Швабии провела в Аугсбурге встречу с представителями германских деловых кругов. Эксперты рассказали о растущих объемах внешней торговли ФРГ со странами Магриба (Алжир, Марокко и Тунис) и дали рекомендации по различным вопросам, от организации мониторинга и языкового сопровождения вероятных переговоров с арабскими сотрудниками торгово-промышленных палат стран Магриба до индивидуальных консультаций по особенностям платежей, доставки оборудования, правовой поддержки в ходе подготовки контракта. Представитель DAIH Алекс Дина (Alex Dhina) пояснил, что все проектные предложения с германской стороны должны были соответствовать установленным критериям. Так, штаб-квартира немецкой фирмы должна была располагаться либо в новых землях ФРГ, либо в Берлине (в землях, где особенно остро стоит проблема занятости); она должна насчитывать не более 250 сотрудников; ее годовой оборот не должен превышать 50 млн евро. «Все эти параметры влияют на присвоение статуса предприятия, которое должно принадлежать сектору малого и среднего бизнеса, чтобы обладать определенными преимуществами — льготами в налогообложении и финансовыми порогами, — пояснил ситуацию Алекс Дина. — Важным критерием служит и максимально допустимое 25%-ное участие капитала немецких предпринимателей с тем, чтобы они не могли диктовать остальным свою волю, особенно партнерам из стран Магриба».
Главное, чтобы планы и ожидания основывались на реальных фактах, считают дотошные немецкие эксперты. Маловероятные ситуации они изначально отставляют в сторону, какими бы привлекательными они поначалу ни казались.
Этим объясняется настороженность ФРГ по отношению к эйфории, несколько лет назад захлестнувшей Мавританию. В этой связи не лишне заметить, что Мавритания, много десятилетий поставлявшая на внешний рынок железную руду, рыбу, медь и золото (и обладающая, кстати, крупнейшими в мире запасами фосфатов), не скрывала ожиданий, когда в 2001 г. австралийская компания Вудсайд разведала нефтяное месторождение. Имея перед глазами пример стран Персидского залива, страна рассчитывала на высокие доходы от экспорта углеводородов. Австралийцы оценили запасы, расположенные в территориальных водах, в 600 млн баррелей. Обнародованный в октябре 2006 г. документ «Стратегическая основа в борьбе с бедностью. План действий в 2006-2010» (CADRE STRATEGIQUE DE LUTTE CONTRE LA PAUVRETE. PLAN D’ACTION 2006-2010) объявил о «вступлении страны в нефтяную эру, поскольку 24 февраля 2006 г. начата фактическая добыча первых баррелей сырой нефти. Это событие становится историческим шансом для страны при условии, что ресурсы используются эффективно».
Начало разработки нефтяных месторождений подстегнуло темпы роста производства в других отраслях. По результатам экономического развития оживление экономической конъюнктуры в Мавритании и улучшение макроэкономических показателей (по итогам 2006 г.) вывели государство в лидеры Африканского континента. Согласно данным Экономической комиссии ООН, рост ВВП для Африки составил почти 20%.
Согласно «Стратегической основе в борьбе с бедностью» нефть должна была обеспечить 10%-ный экономический прирост и к 2010 г. втрое сократить в стране уровень нищеты (в сельской местности на 45%). Ожидалось, что экспорт нефти к 2010 г. может увеличить показатель годового дохода на душу населения до 1500 долл. По данным 2005 г., как сообщил журнал Africa 3/2007, он составлял 663 долл. Иными словами, речь шла об удвоении годового дохода на душу населения всего за пять лет. Что это, если не африканское экономическое чудо?!
На проходившем 27.04.2006 в Ганновере форуме Energy Africa представители Мавритании чувствовали себя героями дня и свысока глядели на нефтяных магнатов из Нигерии и Ливии. Мавританский министр промышленности и горнодобывающей отрасли Мохамед Ульд Исмаил Уид Абейдна (Mohamed Ould Ismael Ouid Abeidna) убеждал немецких бизнесменов смелее вкладывать инвестиции в развитие отрасли, мотивируя это тем, что «с будущего февраля добыча достигнет 75 тыс. баррелей в день» и хорошо бы Wintershall AG и другим фирмам ФРГ, связанным с энергетикой, поторопиться на нефтяные поля. Густаво Альбрехт (Gustavo Albrecht), ведущий менеджер североафриканского департамента Wintershall AG, обещал все взвесить, подключить специалистов и начать бурение первых скважин в 2009 г., сообщил журнал afrika wirtschaft.
И поступил правильно: реальность оказалась иной. Уже через год, в 2007 г., Абейдна сообщил: реальная добыча нефти находится на отметке 25 тыс. баррелей в день. По другим источникам известно, что первый и пока единственный мавританский нефтепромысел «Шингетти» в 2007 г. давал нефти не в три, а в пять–шесть раз меньше запланированного уровня. Таким образом, обнаружилось, что планка ожидания нефтедолларов серьезно завышена, и страна, как и прежде, будет жить на те финансы, которые будут выделяться ей мировым сообществом. Эти средства, направляемые рядом европейских и арабских фондов, финансовых групп, другими организациями, составляют 90% бюджета Мавритании. (По этой причине в правительственном документе «Стратегическая основа в борьбе с бедностью. План действий в 2006-2010» остается загадочной формулировка «финансирование за счет собственных ресурсов».) Заметим, что определенная доля выделяемых средств отводится на нужды депортированных, но из-за тотальной коррупции эти деньги по адресу не доходят.
Зная все эти детали, немецкий бизнес сохраняет сдержанный оптимизм по поводу вложений в мавританскую экономику. Он предпочитает действовать наверняка, особенно в условиях финансового кризиса. Так, примерно 40% тунисского импорта из Германии и 80% тунисского экспорта в Германию приходится на предприятия с немецким долевым участием в акционерном капитале Туниса. Этому способствует плановое наращивание немецкого финансового присутствия. Примерно 260 подобных экспортно ориентированных предприятий вложили в тунисскую экономику только в 2006 г. 134 млн евро и создали более 34 тыс. рабочих мест. В связи с указанным существенным вкладом в хозяйственную жизнь почти все они освобождены от налогов.
Немецкие инвестиции в страны Магриба строятся с учетом интересов ЕС. К примеру, известно, что Европа — основной покупатель алжирского энергетического экспорта. При этом природный газ занимает преобладающую позицию — 90% всего газового экспорта Алжира. Эта страна — третий по объему европейский поставщик газа, надежный снабженец соседей по Средиземноморью (Португалия, Испания, Италия и Франция). В недалеком будущем с вводом в строй двух новых веток газотрубопроводов, связывающих Алжир, Испанию и Италию, транспортные мощности по перегону сырья значительно увеличатся. Данная сфера активно наполняется немецким капиталом.
Отношения со странами Магриба, как уже было отмечено, строятся на реальной основе. Эти государства имеют много схожих проблем, однако есть и различия. Так, главные надежды Туниса связаны с молодежью — студентами вузов. Ежегодно Тунис прирастает 60 тыс. выпускников вузов, а их будет, согласно прогнозам на 2011 г., 110 тыс. Это достаточно напряженно для страны, население которой уже сегодня (2007) насчитывает 10,2 млн жителей. С другой стороны, ее справедливо можно назвать страной знаний. Важно обеспечить работой эту огромную армию квалифицированной молодежи. На это и делается упор в двусторонних немецко-тунисских отношениях.
Будущее марокканской экономики эксперты ФРГ связывают с устойчивым управлением богатыми рыбными ресурсами, где возможна модернизация рыбоперерабатывающей составляющей за счет иностранных инвестиций и дополнительного привлечения квалифицированной рабочей силы.
Поскольку Марокко — государство, обладающее протяженной береговой линией, одним из основных проектов, ориентированных на будущий экономический взлет, является строительство глубоководного порта Танжер–Мед в Гибралтарском проливе. Он должен помочь правительству страны справиться с решением важной стратегической задачи — усилить интеграцию Марокко в мировое хозяйство.
В этой связи отметим одну из ближайших вероятных перспектив — вхождение в Евросредиземноморскую зону свободной торговли, намеченное на 2012 г. Марокканская промышленность недостаточно перестроена для этого процесса. Правительство страны понимает, что одним из необходимых условий готовности к подобному вхождению является развитие частного сектора. По этой причине оно поощряет его развитие и связи в рамках этих программ с немецкими предпринимателями. В частности, приватизация многих бывших государственных предприятий в сферах энергетики, телекоммуникаций и авиации, структурное совершенствование в государственном аппарате на основе тарифной реформы, укрепления финансового сектора, создание профессиональных объединений в секторе малых и средних предприятий (СМСП) проведены при содействии экспертов ФРГ. Все это уже начало приводить к определенным сдвигам, к примеру, в системе профессиональной подготовки и повышении инновационной способности.
Другой важный момент. В последние годы в Марокко, как ни в одной другой стране в регионе Магриба, осуществляется политика экономической открытости. Это приносит свои плоды. К примеру, в октябре 2008 г. Еврокомиссия подтвердила, что по уровню хозяйственных реформ Марокко вплотную приблизилось к экономическим стандартам, принятым в Евросоюзе, и руководство страны, обладающее политической волей, четко ведет ее к полной интеграции. Об этом свидетельствует постепенное принятие экономическими структурами страны нормативных актов Европейского сообщества. Это означает соответствие экономическому блоку копенгагенских критериев. Происходит своеобразное врастание в ЕС, за которым, не исключено, что последует и конкретное участие в его работе, к примеру, по статусу особых территорий (в частности, Канарские острова).
Немецкие эксперты с удовлетворением отмечают указанные позитивные моменты и расценивают их как обнадеживающие сигналы для дальнейшего укрепления германо-магрибских контактов.