На французском портале Les Cles du Moyen Orient («Ключи к Ближнему Востоку») была опубликована статья Реми Карселеса «Развитие газовой стратегии Турции». Для Франции, как и для других государств Европейского Союза эта тема в последнее время приобретает большую актуальность в связи с проведением специальной военной операции на Украине, санкциями Евросоюза против Российской Федерации, выражающимися в отказе от российских энергоносителей. США всеми силами пытаются заставить Европу от сотрудничества с Российской Федерацией в энергетической сфере, что выразилось, в частности, в подрыве в сентябре прошлого года американскими диверсантами газопровода «Северный поток». В этих условиях растет значение Турции как крупнейшего энергетического хаба.
Итак, к началу 2020-х годов Турция рассматривала значительное количество проектов по строительству газопроводов, ведущих в Европу. Проекты, связанные с Россией, застопорились в связи с российской специальной военной операцией на Украине и экономическими санкциями, введенными Евросоюзом. Таким образом единственным источником пополнения европейского импорта через Турцию стал газ из Азербайджана, количество которого явно недостаточно. В данном контексте, по мнению Реми Карселеса, такое государство как Туркменистан представляет идеальное решение проблемы. Туркменистан располагает газовыми ресурсами в объеме 13600 миллиардов кубометров, занимая четвертое место в мире по резервам голубого топлива после России, Ирана и Катара. В 1996 году по инициативе США был разработан проект Транскаспийского газопровода. Однако его реализации помешали несколько причин. Главной из них была неурегулированность правового статуса Каспийского моря. Прибрежные государства – Азербайджан, Туркмения, Казахстан и Россия не могли поделить шельф Каспия. Особенно сильные споры проходили между Азербайджаном и Туркменистаном за месторождение Кяпаз.
В 2006 году Евросоюз вновь обратил внимание на Туркменистан в связи с проблемами, возникшими при прокачке газа по украинскому маршруту. Дополнительным статусом стало подписание в августе 2018 года Конвенции о правовом статусе Каспия, урегулировавшей споры сторон и установившей окончательную демаркацию границ. В 2020 году парламент Туркменистана ратифицировал закон, позволяющий совместную с Азербайджаном эксплуатацию шельфовых месторождений, резервы которых оцениваются в 8200 миллиардов кубометров газа.
Одновременно турецкое руководство обращало внимание и на Египет. В 2015 году на шельфе АРЕ было открыто газовое месторождение «Зохр» с огромными запасами, оцениваемыми в 850 млрд куб. м. К этому времени Египет уже был соединен с Израилем Панарабским газопроводом, а также располагал на своем побережье двумя терминалами СПГ по сжижению природного газа. Таким образом, существует реальная возможность для экспорта СПГ из Египта. Главной причиной отсутствия сотрудничества между Турцией и АРЕ в энергетической сфере были политические разногласия между Турцией и новым египетским руководством. Союзный Турции президент Мухаммед Мурси, лидер движения «Братья-мусульмане», был свергнут в 2013 году. Новое руководство во главе с Абдель Фаттахом ас-Сиси пришло к власти благодаря помощи ОАЭ и Саудовской Аравии. Одновременно к военному перевороту в Египте благосклонно отнеслись и европейские державы, так как они рассматривали ас-Сиси как союзника в борьбе против терроризма. В результате между Турцией и Египтом возникли значительные политические противоречия. В январе 2019 года в Каире прошел Средиземноморский газовый форум, призванный выработать планы добычи и экспорта газа. В нем приняли участие Египет, Израиль, Греция, Кипр, Италия, Иордания и ПНА. Турция оказалась исключена из этого процесса. Одновременно в 2019-2020 годах в Ливии происходило военное противоборство между протурецкими и проегипетскими силами. Однако к настоящем времени, по мнению французского эксперта, прежние противоречия между государствами в значительной степени урегулированы, что создает предпосылки для сближения в торгово-экономической сфере, в частности, по энергетическим проектам.
Специальная военная операция, проводящаяся Россией на Украине с 24 февраля 2022 года, привела к сильным изменениям на мировом энергетическом рынке. Уже через три дня после начала СВО руководство Алжира заявило, что может существенно увеличить поставки голубого топлива в Европу. АНДР занимает третье место с мире по запасам сланцевого газа. Экспорт газа идет как через газопровод TransMed, так и по линии СПГ. Однако его существенному росту мешает неудовлетворительное техническое состояние алжирской газовой промышленности. По словам бывшего руководителя нефтегазовой госкомпании Sonatrach, заводы по производству СПГ работают на 50-60% мощности. Еще одним поставщиком СПГ в Европу мог бы стать Катар. На Форуме стран-экспортеров газа, прошедшем в Дохе в июле 2022 года, официальные лица этой страны заявляли о готовности Катара «разжать тиски зависимости Европы от российского газа». Еще одним крупным поставщиком СПГ мог бы стать Египет.
При этом Реми Карселес констатирует озабоченность европейской элиты безопасностью транспортировки СПГ на европейские рынки. При этом он обращает внимание на усилившееся военное присутствие России в Восточном Средиземноморье (база Тартус), выражая опасение, что российский флот может эти поставки прервать. Правда, он говорит о том, что Турция ограничила с началом конфликта проход российских военных судов через Босфор и Дарданеллы, а гражданские грузовые суда по инициативе Франции подвергаются досмотру.
Далее автор задает вопрос, возможно ли в краткосрочной перспективе возвращение к некогда отставленным в сторону проектам поставок газа в Европу через трубопроводы? Все подобные маршруты ведут через Турцию и здесь незаменимым будет проект TANAP. В этой связи вновь становится актуальным обращению к иранскому газу. Две страны с 1996 года связаны газопроводом Тебриз-Анкара, проходящим через хаб в Эрзуруме и соединенным с трубопроводом Баку-Тбилиси-Эрзурум. В 1996-2014 годах иранский газ занимал заметную долю в турецком импорте. Трубопровод имеет пропускную способность в 11 млрд куб. м в год. По причине американских санкций турецкий импорт иранского газа резко сократился и в 2020 году этот газопровод использовался только на 11%. Французский эксперт выделяет две причины, потенциально препятствующие экспорту иранского газа в Европу.
Во-первых, курдское повстанческое движение в приграничных районах Турции и Ирана, что создает угрозу терактов.
Во-вторых, американские санкции, препятствующие нормальному экономическому сотрудничеству ЕС с этой страной. В этой связи он возлагает надежды на успешный исход переговоров по иранской ядерной проблеме, ведущихся в Вене.
Наиболее перспективным регионом для поставок газа в Европу Реми Карселес считает регион Центральной Азии. Здесь кроме туркменского газа можно рассчитывать также на голубое топливо из Узбекистана и Казахстана. Газотранспортная система Туркменистана соединена с этими странами с 2009 года, когда начался масштабный экспорт туркменского газа в Китай. В 2009 году Узбекистан и Казахстан добывали соответственно 67 и 35 млрд куб. м газа против 34 и 23 млрд куб. м у Туркмении и Азербайджана. Однако в случае масштабных закупок газа у государств ЦА придется строить новые газопроводы, так как мощности TANAP явно для этого не хватает. В 2021 году Евросоюз потреблял 400 млрд куб. м газа. Из них 40% приходилось на российский импорт. Таким образом, Южноевропейский газовый коридор должен доставлять ежегодно около 150 милрд куб. м газа. В настоящее время по системе TANAP прокачивается 16 милрд куб. м, из которых 6 млрд идет на внутренние потребности Турции. В этой связи существуют планы увеличить пропускную способность TANAP до 23 млрд куб. м к концу 2023 года, 36 милрд до 2026 года и 60 млрд до 2030-2035 годов. Это позволит подключить к экспортным потокам и иракский газ. Запасы природного газа в этой стране довольно внушительны и составляют 7600 млрд куб. м, но в настоящее время он почти не разрабатывается.
Что же касается источников из Восточного Средиземноморья, то автор сомневается в скорой возможности поставить их на службу Евросоюза. Между государствами региона существует сложный комплекс противоречий, препятствующих их транспортировке в Европу. Особенно остры эти противоречия между Турцией с одной стороны, Грецией и Кипром с другой. В 2019 году Турция, нарушая суверенитет Кипра, начала бурильные работы около его побережья, оправдывая это интересами турок-киприотов. Это вызвало конфликт Анкары с Парижем, направившим в данный район эскадру французских истребителей и два военных судна. Одновременно турецкое руководство крайне озабочено милитаризацией островов Эгейского моря, доставшихся Греции по Лозаннскому мирному договору 1923 года. В ответ на это в августе 2020 года турецким правительством была принята доктрина модернизации военно-морских сил «Мави Ватан» («Голубая родина»). По словам одного отставного турецкого адмирала, целью этой концепции является защита спорных зон в Восточном Средиземономорье и в Черном море путем создания морских сил, достойных по мощи османского флота в 16-17 веках. В такой ситуации строительство газопроводов, подобных EastMed, становится практически нереальным. Если и будет налажен экспорт в Европу газа из Египта, Израиля и Ливана, то он также пойдет по территории Турции.