Турецко-американские отношения продолжают беспокоить турецких аналитиков всех идеологических убеждений. Причина, собственно, понятна: вопрос состоит в том, кого поддерживает американская администрация на электоральном турецком перепутье.
Действующая в Турции власть, как можно судить из заявлений ведущих турецких политиков, на многое здесь не рассчитывает. Предел того, на что оказались готовы США в нынешней непростой для Турции ситуации – это осмотр региона, пострадавшего от землетрясения со стороны государственного секретаря США Энтони Блинкена и средства на ликвидацию последствий землетрясения в размере 180 млн долл. Словесно также была выражена позиция Госдепа о том, что Турции «можно» поставить самолеты F-16, но поддержка сирийских Сил народной самообороны со стороны США будет продолжена. Как мы видим, ни одного сколь-нибудь знакового жеста в адрес нынешнего турецкого руководства сделано не было.
Что же до оппозиции, то в ходе последних по времени визитов в Вашингтон (равно как и в Лондон и в Берлин), глава Народно-республиканской партии Кемаль Кыдычдароглу, ныне кандидат «6-партийного стола» на выборах президента, произнес заветную формулу «в Турции нет демократии», которую можно рассматривать как сигнал Западу «мы – свои». Таким образом, оппозиция считает, что на предстоящих выборах именно ей Запад окажет необходимую поддержку. Кроме того, здесь у Запада может быть и ещё одна функция: направить на выборы своих консультантов и реагировать на любые нарушения со стороны действующей турецкой власти. Вплоть до того, что выигрыш на выборах Р.Т.Эрдогана и его партии, сам по себе, может рассматриваться в качестве этого самого «нарушения».
Обратимся к тому, что по поводу турецко-американских отношений в эти дни пишет турецкий Фонд политических, экономических и социальных исследований (SETAV), в частности, в публикации эксперта Фонда Кадира Устюна от 17 марта под заголовком «Где мы в турецко-американских отношениях?».
Цитируем:
«Встречи, проведенные в начале недели в рамках визита турецкой делегации в Вашингтон, еще раз показали, насколько необходим постоянный диалог в связи с насыщенной повесткой дня турецко-американских отношений. Помимо двусторонних вопросов, Турция и Соединенные Штаты должны продолжать свои усилия по совместной работе над региональными и глобальными проблемами. Хорошо известно, что есть вопросы, по которым два союзника по НАТО не согласны или, что еще хуже, проводят противоположную политику. Однако многие вызовы, такие как горячая война, продовольственный кризис, энергетика, борьба великих держав и изменение климата, заставляют думать об общих интересах.
Визит турецкой делегации в Вашингтон следует интерпретировать с точки зрения времени, так как он состоялся примерно через месяц после землетрясения и за два месяца до выборов. После землетрясения в Турции начался лихорадочный процесс восстановления. Чтобы поддержать этот процесс, Турция делает все возможное для достижения высоких целей, которые она поставила в своей торговле со многими странами. Постановка цели по увеличению торговли с США до 100 миллиардов долларов, которая составляла около 30 миллиардов долларов, дает сигнал о том, что правительство уверено в результатах выборов и хочет укрепить отношения в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
Что касается продажи F-16, которая является одним из самых горячих вопросов повестки дня в двусторонних отношениях, то подход Конгресса к тому, чтобы продвигать ее и связывать с другими вопросами, известен. Хотя известно, что администрация Байдена поддержала продажу и пощупала пульс Конгресса до официального уведомления, сложно сказать, что она приложила какие-то особые усилия, чтобы убедить сенаторов. Известно, что некоторые сенаторы выдвигали в качестве условия членство в НАТО Финляндии и Швеции. Администрация Байдена такого условия не озвучивает, но и не вступает в жесткий торг для преодоления подобных возражений сенаторов. В этом контексте нетрудно догадаться, что администрация считает, что процесс продажи F-16 пойдет легче после выборов, независимо от результатов выборов.
Турция не принимает никаких других условий продажи F-16 и настаивает на выполнении Трехстороннего соглашения со странами-кандидатами. Последнее заявление президента Эрдогана относительно членства Финляндии также показывает, что процесс примирения продвигается позитивно. Позиция Турции о том, что она прокладывает путь к членству Финляндии и что членство Швеции может быть реализовано, если она примет законы о борьбе с терроризмом, хотя и является последовательной, будет недостаточной для мобилизации сенаторов, которые явно ждут результатов выборов на данном этапе. Однако сообщение о том, что Турция выступает за расширение НАТО и уделяет первостепенное внимание собственной безопасности в борьбе с терроризмом, было четко передано. С другой стороны, вступление Финляндии в альянс может позволить администрации Байдена оказать большее давление на Конгресс, чтобы тот продал F-16.
Нелегко добиться существенного прогресса в борьбе с терроризмом, которая является одним из главных вопросов двусторонней повестки дня. В вопросе ФЕТО (так называемая «террористическая организация Фетхуллаха Гюлена» или FETÖ) мяч уже давно заброшен на самый высокий уровень и серьезных подвижек в ближайшее время не предвидится.
Что касается СНС, то Вашингтон предпочитает решать вопрос в контексте борьбы с «Исламским государством» (ИГ, здесь и далее, запрещенная в РФ террористическая организация – И.С..), о чем свидетельствует заявление Милли (председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Милли – И.С.) о визите американских солдат на север Сирии.
Администрация Байдена, довольствуясь попытками успокоить опасения Турции в области безопасности, не выдвинула ни комплексной ближневосточной, ни сирийской политики. Это отсутствие политики, вызывающее проблемы у администрации практически со всеми ее союзниками на Ближнем Востоке, приводит к тому, что проблема СНС сводится к техническому контексту борьбы с терроризмом.
Разница в политике США и Турции в отношении войны на Украине не остается незамеченной.
Мало того, что война распространилась на страны региона и (существует – И.С.) риск ядерного конфликта, она усугубила глобальный продовольственный кризис и спровоцировала поляризацию между Западом и линией Россия-Китай.
В конце концов, российские самолеты, сбившие американский БПЛА, напомнили нам о важности вопроса с точки зрения безопасности Черного моря. Таким образом, в войне с региональными и глобальными последствиями США и Турция договариваются о суверенитете и территориальной целостности Украины.
Дипломатические усилия Турции также принесли успех, например, соглашение о зерне и обмен пленными. Но ясно, что западной политики во главе с США пока недостаточно, чтобы закончить войну решающей победой Украины. На данном этапе, когда обе стороны продолжают борьбу, усилия по достижению окончательного мира остаются слабыми.
С другой стороны, отражение глобальной борьбы за власть на Ближнем Востоке напрямую повлияет на турецко-американские отношения. Последний шаг по нормализации ирано-саудовских отношений, который произошел при посредничестве Китая, напомнил Вашингтону, что борьба с Китаем не будет достигнута за счет ухода с Ближнего Востока. Соглашение между Ираном и Саудовской Аравией, объявленное в те дни, когда Байден направил сигнал Китаю, подписав соглашение об атомных подводных лодках с Австралией и Великобританией, было почти встречным сообщением.
Надежда Вашингтона на то, что попытки Китая заполнить пустоту, оставленную США на Ближнем Востоке, останутся вялыми, не является серьезной политикой. Поэтому администрации Байдена придется противостоять потенциалу Ближнего Востока, который может стать новым этапом в борьбе с Китаем. На вес и влияние Турции в регионе также повлияет попытка Китая войти в игру в качестве нового актора, пытаясь сохранить хорошие отношения как с Россией, так и с США».
Итак, что можно сказать по поводу изложенного выше турецким автором.
Разумеется, сентенция о том, что турецкое руководство демонстрирует уверенность в исходе выборов является лишь только «парадным заявлением». Ни от чьего внимания не может укрыться тот факт, что турецкое руководство подходит к критической точке с заранее не предрешённым результатом. Более того, на Западе искренне полагают, что оппозиция нанесет поражение Р.Т.Эрдогану, потому что для этого есть практически идеальные условия и 6-партийной оппозицией проделана большая подготовительная работа. Так что, одной лишь уверенностью здесь дело поправить нельзя.
А, следовательно, нельзя нынешней турецкой администрации рассчитывать и то, что американцы будут вести переговоры за рамками показателей товарооборота, что, как раз, способно подтолкнуть турецкий бизнес в сторону США. При полном понимании того, что эти цифры станут реальными в том случае, если прозападная оппозиция придет ко власти.
Надеждой для турецкого руководства является то, что есть определенное пространство для маневра ввиду заявок Финляндии и Швеции на членство НАТО. И первые шаги в данном вопросе турецкое руководство уже сделало.
23 марта турецкий парламентский Комитет по международным делам рассмотрел и согласовал согласование и утвердил утверждение Турцией заявки Финляндии на членство в НАТО. Знаковые полшага администрации Эрдогана в сторону не Финляндии (она для турок неважна), но США, ЕС и НАТО.
Ответит ли чем-то интересным для администрации Эрдогана Запад? – Полагаем, что нет. По одной простой причине, Запад не хочет давать ни одного политического очка Р.Т.Эрдогану.
В свою очередь, в условиях, когда Запад остро потребовался Эрдогану, работает любимый турецкий метод «try and see» — «попробуй и посмотри результат». Как мы видим для получения нужного от США результата, турецкие идеологи говорят и про «безопасность Черного моря» и про движение Китая на Ближний Восток. – Темы, безусловно, для США крайне важные, однако, все разговоры американцы будут вести после 14 мая и с теми, разумеется, кто победит.