1 декабря с.г. американский президент Б.Обама обещал обнародовать стратегию своей администрации по Афганистану. Попробуем предвосхитить события и угадать в общих чертах ход мыслей вашингтонских аналитиков. Вернее, рассмотреть за словесной шелухой и округлыми фразами суть. Отметим, что предыдущее обнародование стратегии по суданскому досье стало плодом долгих дискуссий и «грызни под ковром» и своей неопределенностью породила лишь еще целый ряд проблем для американского спецпредставителя по этой стране С.Грейшена. Несомненно, что афганский узел для Белого Дома на несколько порядков важнее суданского, а значит и градус дискуссий несравненно выше.
Итак, чем таким неожиданным порадует нас американский президент?
С учетом последнего направления в страну дополнительных 35 тыс. военнослужащих общее количество американских войск составит 100 тыс. человек. Это ровно столько, сколько составлял «ограниченный контингент» советских войск. К этим 100 тыс. приплюсуем союзников США по НАТО, количество которых, судя по всему, будет резко увеличиваться. В крайнем случае, генеральный секретарь НАТО А.Расмусен начал активную подготовку своих подопечных к такому решению. Отметим, крайне непопулярному в Евросоюзе. Таким образом, общее количество только иностранных военнослужащих в Афганистане превысит 150 тыс. человек. Сюда традиционно не входят сотрудники различных спецслужб и их силовых составляющих, количество которых возрастает по практике в геометрической прогрессии исходя из увеличения чисто военного контингента.
Вся эта мощь будет сосредоточена в основном в крупных городах и на границе с Пакистаном. Стратегическая цель — блокирование пакистано-афганской границы с целью нарушить отработанные каналы переброски отрядов боевиков и их грузов, что поможет пакистанцам разобраться с головкой «Аль-Каиды». Одновременно Пентагон принял решение начать операции, что называется, «в поле». То есть американцы и их союзники начнут проводить крупные войсковые операции в провинциях с целью ликвидации баз партизан в горах и уничтожения их наиболее крупных формирований. Эта стратегия принималась американскими военными не просто и встретила сильное сопротивление внутри Пентагона. Почему? Потому что, это означает отход от «иракской» стратегии и влечет с неизбежностью резкое увеличение потерь в живой силе и технике, так как воевать придется на 70% территории страны. Что касается техники, то бог с ней. А вот, что касается «живой силы», то это чревато сильными неприятностями внутри США, что любой американский президент всегда учитывает и боится. В любом случае – это начало войны сухопутной, что означает резкое увеличение авиационной составляющей контингента.
Что американцы получат в итоге такой стратегии? Ценой напряжения сил и значительных потерь им удастся разгромить основные горные базы боевиков. Последние в ответ перейдут (и уже перешли) к партизанской войне. Это означает распыление партизанских отрядов на мелкие группы со способностью быстро концентрироваться в нужный момент и в нужном для них и совершенно неожиданном для войск коалиции месте. Этот маневр сведет практически к нулю преимущество коалиции «в воздухе». К такой схеме войны крупные военные контингенты не приспособлены, так как обучены к проведению классических операций против крупных военных формирований. Отсюда следует резкое увеличение роли войск специального назначения, которые сами по себе способны успешно выполнять локальные задачи, но опять же в интересах крупных военных контингентов и опять же в схеме «классической войны». США столкнуться (и уже столкнулись) на этом этапе с тягучими ежедневными небольшими (по меркам любого генерального штаба) потерями, что действует на армию более деморализующее, чем любой самый искушенный пропагандист. Кроме того, с учетом широкого использования «точечных ударов» и применения беспилотников, резко возрастут потери среди мирного населения и союзников, что в такого рода операциях неизбежно и собственно уже происходит с пугающей регулярностью. Это вызовет недовольство местного населения и приведет к пополнению партизанских отрядов новыми добровольцами. Помимо этого, активизитуются правозащитники, которые образуют лишний «рычаг давления» на армию и вызовут у воющих командиров естественную реакцию в виде тезиса: «А мне это надо?».
С учетом того, что воевать в Афганистане американцы собираются еще лет 8-10, то необходимо будет учитывать факт того, что уже сейчас у 80% прошедших Афганистан и Ирак солдат по наблюдениям американских медиков имеется устойчивая депрессия и букет других психических расстройств.
Отсюда вытекает закономерный вопрос, который Пентагон начнет задавать американскому президенту со временем все чаще и чаще: «Доколе?».
Можно предположить, что советники Б.Обамы такой вариант событий предусмотрят и посоветуют своему шефу обозначить некую точку «выполнения задач операции и вывода войск». Такой точкой, судя по всему, будет выбран момент уничтожения основных штабных баз «Аль-Каиды» в «зоне племен» в Пакистане. Пока операция пакистанских военных проходит без особого успеха. Более того, встречает все большее сопротивление внутри пакистанского общества. Все эти проблемы вызваны прежде всего тем фактом, что эта операция расценивается жителями «зоны племен» как покушение на собственную автономию. И это делает их естественными союзниками талибов и «Аль-Каиды» и усложняет задачу пакистанских военных в несколько раз. При этом пакистанские руководители категорически возражают против вхождения американцев непосредственно в «зону племен», что пока Вашингтоном учитывается. Но со временем Пентагон, устав от бесконечной партизанской войны, потребует это сделать, и Исламабад будет вынужден этому давлению уступить, а это придаст исламистам всего мира новый стимул к борьбе.
Обозначив «точку возврата», Б.Обама соответственно должен в своей доктрине упомянуть о необходимости активизации подготовки боеготовной афганской армии и спецслужб, которые «будут в состоянии самостоятельно отстаивать идеалы демократии и противостоять исламистской угрозе». Такая подготовка сообща с союзниками по НАТО ведется уже 8 лет, а результаты пока не утешительны. Тем не менее, на эту программу потратят еще много средств для того, чтобы потом убедиться в абсолютной ненадежности подготовленных кадров и открыть для себя интересный факт того, что у подавляющей части свежеиспеченных афганских силовиков родственники воюют за талибов или же являются наркодельцами. Что для Востока опять же естественно. Как следствие, ни о какой совместной координации и планировании операций речи идти не сможет, а сотрудничество ограничится формулировкой: «В спину не стреляют, и на том спасибо».
Увеличение военной составляющей поставит на повестку дня вопрос об их снабжении. Нынешний основной логистический коридор снабжения войск через Пакистан себя исчерпал. По оценкам самих американцев, он в состоянии обеспечить доставку 120-130 тысяч тонн ежегодно, что уже абсолютно недостаточно. Таким образом, Вашингтон будет вынужден искать новые возможности снабжения через Грузию, Азербайджан и республики Центральной Азии. Если с первыми двумя особых проблем не возникнет, то со Центральной Азией дело обстоит посложнее и диктует изменение внешнеполитической стратегии в отношении стран указанного региона. То есть отход от критики авторитарных режимов к «замалчиванию» в лучшем случае и увеличению финансовых вливаний в эти республики. Первое вызовет критику правозащитников, второе – России, которая трепетно относится к попыткам усиления американского влияния в своем «мягком подбрюшье», каким благородными целями это бы не мотивировалось. Кроме того, через эти коридоры возможно технически переправить лишь половину того, что сейчас идет через Пакистан.
Не обойдет американский лидер в своей доктрине и тему наркотиков. И, несомненно, отметит, что борьба с этим злом является одним из основных приоритетов американской стратегии в Афганистане. Все так, но воевать «на два фронта» американцы не смогут. Любые активные действия на этом направлении вызовут лишь резкое усиление талибов, так как благодаря выращиванию наркотиков физически существует 80% афганского населения.
И еще один момент. Надо четко себе отдавать отчет в том, что пока американцы ведут широкомасштабные военные действия в Афганистане, ни о каких силовых действиях с их стороны в отношении Ирана говорить не приходится. Получить у себя в тылу «осиное гнездо» было бы полным безумием. По крайней мере, с военной точки зрения.
Вот такая невеселая картина. Что же следует делать России в этой ситуации? А ровно то, что она и делает сейчас. Помогать в переправке невоенных грузов, при любом удобном случае и с любых трибун заявлять о важности «совместной борьбы» с исламским экстремизмом, всячески уклоняться от направления в Афганистан своих военных и стимулировать США и их союзников к борьбе с наркотраффиком. То есть как Паниковский в известном романе уже поняв, что гири не золотые, твердить и твердить: «Пилите, Шура. Пилите». Ибо пока американцы воюют в Афганистане, республики Центральной Азии, а значит и Россия избегает ползучей экспансии исламизма. Правда, продолжает функционировать афганский наркотраффик, но из двух зол хотя бы одного избежать.