Характерной чертой общественно-политической жизни Королевства Саудовская Аравия (КСА) становится все большая активность сил, оппозиционных правящему режиму династии Саудидов. Причем происходит это, несмотря на запрет деятельности в стране политических партий и общественно-политических организаций, проведение демонстраций и других выражений политических взглядов, ограничение свободы собраний.
В настоящее время в КСА нелегально действуют политические, общественные, религиозные организации и группы различной ориентации – от марксистских до ультраконсервативных религиозных. Вместе с тем, политическая оппозиция как формализованное движение, противостоящее власти, пока еще отсутствует. Значительная часть оппозиционеров вынуждена проживать и работать за рубежом — в Западной Европе, США и некоторых арабских государствах.
Светская оппозиция, выступающая за расширение участия различных представителей общества в управлении государством, ускоренную модернизацию страны, введение институтов западной демократии, представлена в основном бизнесменами, технократами, представителями интеллигенции. Число сторонников либеральной оппозиции невелико. Левая оппозиция включает в себя немногочисленные группы левонационалистической и коммунистической ориентации. В последние годы их активность заметно снизилась.
Одной из потенциальных угроз национальной безопасности КСА остается сепаратизм. Ведь Саудовское королевство было насильно сшито его основателем Ибн Саудом из разнородных территорий. Нынешние правители осознают потенциальную возможность раскола страны на восточную (шиитскую) часть, северо-западную часть, исторически тяготеющую к Иордании, и южные районы, имеющие давние связи с Йеменом. Сепаратистские настроения сохраняются в Хиджазе. Кроме того, многие племена не забыли насилия Саудидов в прежние времена.
Однако главной и наиболее действенной оппозиционной силой в королевстве являются консервативные и радикальные исламские круги.
Нынешнее переходное положение саудовского общества позволяет предположить развитие страны в двух направлениях: откат назад к уровню большей приверженности канонам ислама и шариата, или, напротив, смягчение их жестких норм во внутренней жизни. Однако в обоих случаях КСА остается центром мирового ислама, благодаря чему исламский фактор по-прежнему будет играть важную роль в обществе. Причем религия в стране играет двоякую роль: с одной стороны – она опора власти, с другой – источник для оппозиционной деятельности. Таким образом, основным содержанием общественной жизни КСА становится конфликт современных буржуазных и традиционных исламских и племенных идей, ценностей и норм жизни. Именно с этих позиций следует оценивать деятельность в стране исламской оппозиции.
В 90-е годы исламисты превратились в силу все более осложняющую жизнь Саудидов, стали реальной опасностью для правящего режима. К основным факторам, стимулирующим рост их активности, можно отнести: осложнение социально-экономической и демографической ситуации в стране, сохранение западного военного присутствия в КСА и в зоне Персидского залива (в этой связи часть саудовского руководства начинает склоняться к тому, что военное присутствие США опаснее танков Саддама), отход династии Саудидов от ваххабитского аскетизма и растущее недовольство населения чрезмерными привилегиями королевской семьи, рост религиозности населения. Исламские радикалы и консерваторы выступают против модернизации общества, развития связей с США и Западом, мирного решения ближневосточного конфликта.
На сегодняшний день исламская оппозиция в КСА представлена следующими основными течениями:
традиционалисты-ваххабиты – к их числу относятся многие улемы, престарелые богословы, а также некогда могущественные шейхи племен. Они достаточно умерены в критике власти. Традиционалисты представлены такими организациями как “Группа сохранения Корана”, “Единобожники”, “Призывающие”, «Группа подражания благочестивости предков» и др. Все они ведут свою проповедническую деятельность в рамках т. н. “исламского призыва”;
неоваххабиты – это в основном учителя, студенты теологических факультетов вузов, маргинальные элементы. Неоваххабиты очень активны и готовы к радикальным антиправительственным действиям. Они резко критикуют власти за действия в ходе кувейтского кризиса, модернизацию общества, западное военное присутствие в КСА, выступают в защиту ваххабитского аскетизма и исламских ценностей, занимают радикальную антишиитскую позицию, заявляют о наличии “всемирного иудейско-христианского заговора против мусульманских народов”. Неоваххабиты видят в королевской семье “изменников исламу”, а в местных технократах и части бизнесменов – людей, “руководимых Западом”. В 1996 г. ряд лидеров движения, а также несколько сот сторонников были арестованы;
умеренные исламисты выступают за проведение либеральных религиозных реформ, умеренно критикуют правящий режим. В целом не пользуются значительным авторитетом. Их основная организация – “Комитет защиты законных прав”, руководство которого находиться в Великобритании;
шиитские исламисты представляют религиозное меньшинство Восточной провинции и выступают за отмену всех ограничений для шиитов и свободу отправления их религиозных обрядов. Наиболее радикальной шиитской группировкой считается местная “Хезболлах” (до 1000 чел.). Более умеренным является “Шиитское движение за реформы”. Несмотря усилия спецслужб, властям не удается прекратить деятельность “Хезболлах”. Шиитские экстремисты, несмотря на улучшение саудовско-иранских отношений, продолжают (хотя и в меньших размерах) получать помощь из ИРИ, а шиитская молодежь обучаться в Иране и Ливане.
На деятельность исламской оппозиции заметное влияние оказывают различного рода религиозные разногласия: между суннитами и шиитами в Восточной провинции, трения между традиционалистами в приморских городах и консервативными ваххабитами в Неджде, между шафиитами и шиитами в Хиджазе. Таким образом, в стране сохраняется сложная конфессиональная ситуация, хотя власти и пытаются это отрицать.
Если ранее правящая династия без особого разбора поддерживала движения, выступавшие под знаменем ислама, то в 90-е годы Саудиды осознали опасность религиозного экстремизма, который во многом сделал страну заложницей непримиримых религиозных догматов, преодоление которых зачастую не под силу даже королю. Власти убедились, что экстремизм от религии фактически работает на исламскую оппозицию, действующую против королевского режима, а также создает значительные сложности во внешней политике, в том числе в исламском мире.
Для противодействия экстремистам стал использоваться весь арсенал средств (главным образом административно-силовых), имевшихся у властей. Одновременно разрабатывались программы социально-экономических мер, реализация которых сбила бы волну оппозиции и улучшила настроения в обществе. Королевство принимало участие в мероприятиях по противодействию терроризму на арабском уровне. Правительство стремится также найти опору в религиозных модернистах. Последние увидели, что КСА может двигаться вперед, не теряя своего исламского характера. Об этом также говорит и опыт соседнего Катара, демонстрирующий, что ваххабитское общество может развиваться очень гибко.
Вместе с тем, правительство опасается проводить политику более жесткого давления на исламских радикалов и консерваторов во избежание возможной дестабилизации обстановки в стране и усиления сопротивления властям под лозунгом “измены исламскому делу”. Подобная двойственность предполагает половинчатость мер против экстремистов и допускает компромиссы. Причем правительство, ведя борьбу с исламским экстремизмом, одновременно усиливает роль религиозной полиции, предназначенной для контроля за соблюдением исламской морали и порядка.
Исламисты отрицают монархию как не исламское явление. Именно поэтому представители правящего класса вынуждены постоянно подчеркивать исламскую легитимность своей власти. В 1986 г. саудовский монарх принял на себя титул “Хранителя двух священных мечетей”, отказавшись от любых светских титулов. В то же время король Фахд неоднократно выступал с призывами “пересмотреть в современном свете некоторые из основополагающих догматов ислама». В целом же верность исламу сохраняется не только на уровне деклараций, но и в политике Саудидов.
Есть основания полагать, что радикальные исламисты имеют несколько хорошо законспирированных организаций и групп, предназначенных для осуществления терактов. Некоторые из них рассчитывают на финансовую помощь от благожелательно настроенной части бизнесменов. Наиболее крупными акциями, совершенными террористами, стали подрыв учебного центра саудовской Национальной гвардии в Эр-Рияде в 1995 г. и подрыв здания штаба ВВС США в Эль-Хобаре в 1996 г.
Религиозные экстремисты пользуются все большей поддержкой в крупных городах, среди молодежи, а также тех, кто живет вне «большой экономики». Молодежь видит в традиционном исламе то, что не находит в современном саудовском обществе, пытается решить с его помощью свои проблемы. Юноши, получившие религиозное образование, трудно адаптируются к социальным и экономическим проблемам, не подготовлены к реальной жизни. Многие негативно относятся к образу жизни королевской семьи. В то же время большое число сторонников экстремистов происходит из элитных семей и получили хорошее образование.
Значительное число саудовцев прошло школу боевых действий в Афганистане (до 4 тыс. чел.), Ливане, бывшей Югославии и в других местах. По данным МВД КСА, с 1979 по 1995 г., по меньшей мере, 12 тыс. молодых саудовцев обучались или действовали в составе военизированных формирований исламских экстремистов за рубежом (по другим данным, — 25 тыс. чел.). Именно они составили костяк наиболее радикальных группировок. Из этой среды вышел и ныне всемирно известный террорист Усама бен Ладен. Около тысячи саудовцев воевали на стороне организации “Аль-Каида” и талибов в Афганистане. 15 арестованных в США по делу 11 сентября 2001 г. имели саудовские паспорта, а еще до 30 человек было задержано по этому делу в самом королевстве.
Правительство, чтобы скрыть истинное положения дел в стране, пытается всячески препятствовать освещению вопросов, связанных с внутренней безопасностью, представить борьбу с оппозицией как обычные уголовные дела. Слабо отслеживается деятельность исламистов за пределами королевства, особенно их финансирование. Зачастую руководство КСА не различает (или делает вид, что не различает) чисто религиозные исламские организации за рубежом и исламистские группировки, многие из которых используют насилие в борьбе с правительствами соответствующих стран. Средства из разного рода не государственных саудовских фондов используются для поддержки радикальных палестинских группировок ХАМАС и “Исламский джихад”. Довольно часто поддержка зарубежных исламистских группировок является своего рода способом отвлечения собственных экстремистов от деятельности внутри королевства.
После терактов в США 11 сентября 2001 г. власти КСА предприняли шаги по укреплению внутренней безопасности и активизировали борьбу с терроризмом. Спецслужбы и МИД провели проверку саудовских компаний и благотворительных обществ, действующих в государствах Центральной Азии и в Пакистане. Приняты меры по усилению контроля за финансовыми потоками и деятельностью различных фондов. В частности, саудовская разведка осуществляет мониторинг, по крайней мере, 150 банковских счетов. Проведены аресты подозреваемых в сотрудничестве с бен Ладеном. Улучшилось сотрудничество саудовских и американских спецслужб по вопросам борьбы с терроризмом. Так, по списку, преданному США, были блокированы активы более 60 лиц, компаний, групп и фондов. Саудовская Аравия согласилась присоединиться к Конвенции ООН (1999 г.) по борьбе с терроризмом.
Однако действия властей по-прежнему характеризуются заметной осторожностью. В частности, когда в октябре 2001 г. Центральный банк КСА распорядился закрыть счета лиц и организаций, причастных к финансированию международных террористов, то среди них не оказалось ни одной саудовской финансовой структуры, подозреваемой в связях с бен Ладеном, таких, например, как фонд “Аль-Харамейн”, “Мировая ассамблея исламской молодежи” и др.
Кстати, нынешняя достаточно сдержанная позиция саудовского руководства по отношению к возможной американской военной акции против Ирака не в последнюю очередь объясняется опасением руководства КСА того, что она может вызвать резкую активность антиправительственной деятельности исламистской оппозиции, и даже в определенной степени дестабилизировать ситуацию в стране.
Таким образом, правящий режим пока не в состоянии полностью справиться с исламским экстремизмом. В то же время разрозненность сил оппозиции, противоречия в ее рядах, отсутствие массовой базы среди населения позволяют властям уверенно контролировать обстановку в стране.
В целом, несмотря на быстрые темпы модернизации, Саудовской Аравии удалось избежать серьезных социально-политических потрясений. Устойчивость саудовского режима, его традиционный характер, постепенная трансформация под влиянием социально-экономического развития, все большая адаптация к потребностям этого развития при сохранении незыблемости его основ составляют силу государства. На стабильности внутриполитической ситуации сказывается и характерное для саудовцев стремление не прибегать без крайней необходимости к чрезмерно жестоким мерам. Большинство в саудовском обществе, которое придает устойчивость любому социальному организму, по-прежнему считает необходимым сохранять традиционные формы общественно-политической жизни, Оно пока не склонно открыто поддержать оппозиционеров, сторонится как либералов, так и религиозных экстремистов, и еще не готово лишить государство своего доверия. Имеющийся в королевстве потенциал недовольства направлен скорее против частных перегибов в ходе модернизации, отдельных пережитков традиционализма и некоторых личностей, но не против системы как таковой. Саудовцы консервативны и просто не желают “раскачивать лодку”.
И все же вопрос о пределах устойчивости саудовской модели развития не закрыт. С завершением коренных преобразований и индустриальной (отчасти постиндустриальной) модернизации саудовская модель реформ выполнила свое назначение и почти исчерпала себя. Вступив в ХХI век, власти и общество будут решать новые, более сложные задачи. Успех в деле их решения позволит более уверенно преодолевать консервативное наследие и обеспечить поступательное экономическое, социальное и общественно-политическое развитие королевства без серьезных конфликтов.