Ирано-саудовское соглашение о нормализации отношений, заключенное в Пекине 10 марта с. г ., и знаменующее прорыв в двусторонних отношениях после многолетней конфронтации, продолжает вызвать отклики и комментарии иранского экспертного сообщества. Иранские аналитики пытаются выяснить явные и скрытые причины готовности к компромиссу со стороны руководства Саудовской Аравии, а также импликации этого дипломатического достижения для Ирана и региона Ближнего Востока в целом. Иранское экспертное сообщество также озабочено тем, насколько прочными будут договоренности и как долго саудовцы намерены придерживаться тактики разрядки напряженности в отношении Ирана. Исследуются также роль и место внешних акторов: Китая, США, России в процессе переформатирования международных отношений на Ближнем Востоке.
В предыдущих частях нашего обзора мы писали о том, что большая часть иранских экспертов позитивно относятся к ирано-саудовскому примирению, считая, что оно будет способствовать выходу ИРИ из международной изоляции, позволит Тегерану уделять больше времени и внимания решению своих внутриполитических и экономических проблем. Однако часть иранских экспертов продолжает относиться к Саудовской Аравии с большим недоверием. Они продолжают рассматривать причины, побудившие Эр-Рияд пойти на примирение с Ираном. На сайте «Дипломасийе ирани» была опубликована статья Саида Хамада Хосейни «Саудовская Аравия уже не столь мила Америке». По мнению автора, основной причиной, побудившей фактического правителя КСА Мухаммеда бен Сальмана пойти на примирение с Ираном, было охлаждение в саудовско-американских отношениях и отсутствие прежнего доверия к политике Вашингтона. Иранский аналитик напоминает, что с 1945 года Саудовская Аравия была вторым по значению стратегическим партнером США на Ближнем Востоке после Израиля. Между двумя государствами развивались всесторонние отношения в политической, военно-технической, военной и экономической сферах. В 1990-1991 годах США фактическим спасли КСА от завоевания армией Саддама Хусейна в ходе операции «Буря в пустыне».
Мухаммед бен Сальман (МБС), сконцентрировавший власть в королевстве в 2016-2017 годах, в начале своего правления также стремился к укреплению стратегического партнерства с США. Это нужно было ему для установления лидерства Саудовской Аравии в арабском и исламском мире. При этом главным противником в борьбе за это лидерство был Иран. Большие надежды в этой связи МБС возлагал на президента Дональда Трампа и его республиканскую администрацию. Автор напоминает, что в 2017-2020 годах Эр-Рияд заключил с США сделки на 140 млрд долларов на покупку американского оружия и другой продукции. МБС установил «особые отношения» с Дональдом Трампом и его зятем Джаредом Кушнером, курировавшим ближневосточное досье в новой администрации. Саудовцы даже намекали Кушнеру, что готовы на определенных условиях присоединиться к «Соглашениям Авраама» и установить дипломатические отношения с Израилем. Многое изменила, по мнению автора, победа Джо Байдена на президентских выборах 2020 года в США. Эта победа во многом стала шоком для Мухаммеда бен Сальмана.
Во-первых, обозначилось ослабление внимания Вашингтона к Ближнему Востоку. Этот регион перестал быть первостепенным для американских национальных интересов.
Во-вторых, новое руководство США проявило интерес к решению иранской ядерной проблемы и вернулось к переговорам с Ираном по СВПД. И хотя в настоящее время эти переговоры идут вяло и прогресса на них не наблюдается, данное обстоятельство встревожило Эр-Рияд.
В-третьих, Байден в ходе предвыборной кампании заявлял о возможных санкциях против КСА в связи с нарушениями прав человека и грозил превратить королевство в «государство-парию». Американцы стали осуждать военную интервенцию КСА в Йемене. Все это побудило Эр-Рияд к изменению внешнеполитических подходов, породило недоверие в саудовско-американских отношениях. Впрочем, автор не сбрасывает со счетов и усиление позиций Китая в Ближневосточном регионе, а также расширение и укрепление китайско-саудовских связей во всех отраслях.
Саид Хамад Хосейни отмечает, что охлаждение в отношениях между КСА и Вашингтоном может быть временным. Саудовская Аравия перешла к многовекторной политике. Однако развитие сотрудничества Эр-Рияда с Китаем и Россией не означает разрыв отношений с США. КСА все еще очень сильно зависит от Америки в обеспечении своей безопасности и импорте вооружений. В случае, если Трамп будет переизбран на пост президента в США или представитель Демократической партии, который придет к власти после Байдена, изменит свою политику по отношению к региону Персидского залива, стратегическое партнерство между Эр-Риядом и Вашингтоном будет восстановлено, а процесс нормализации отношений с ИРИ может замедлиться.
На сайте «Дипломасийе ирани» была перепечатана статья турецкого аналитика Бурханетдина Дурана, опубликованная в газете Daily Sabah под названием «Три главных препятствия на пути сближения Ирана с государствами региона». Автор пишет о том, что нормализация саудовско-иранских отношений и восстановление членства Сирии в Лиге Арабских Государств (ЛАГ) были «последним гвоздем, вбитым в крышку гроба арабских революций». Демократические изменения, начавшиеся в регионе в 2010-2011 годах, и поддержанные Турцией, вызвали сильное противодействие со стороны традиционных политических элит. Иранское вмешательство в сирийский кризис позволило сохранить у власти правительство Башара Асада и привело к усилению иранских позиций в регионе. Однако КСА также способствовала усилению контрреволюции, особенно в Египте.
Идея «перезагрузки» ирано-саудовских отношений, по мнению автора не нова. Еще президент ИРИ Махмуд Ахмадинеджад (2005-2013 годы) выдвигал проект создания исламской коалиции в составе Ирана, Турции и Саудовской Аравии. Ахмадинеджад считал, что в случае создания такого альянса мусульмане сами будут определять будущее своего региона и сведут к минимуму вмешательство внерегиональных сил. Нынешний прорыв в отношениях ИРИ и КСА, по мысли автора, объясняется двумя факторами. Со стороны Саудовской Аравии – это усталость от войны в Йемене и желание сосредоточиться на реализации экономической программы «Саудовское видение-2030». Со стороны Ирана это желание обезопасить свой южный фланг и заняться улучшением экономики и урегулированием внутриполитической ситуации.
Вместе с тем, на пути реализации проекта Ахмадинеджада имеется ряд препятствий.
Во-первых, этому будет активно противодействовать Израиль. За последние годы израильская дипломатия достигла большого прогресса в развитии отношений с рядом арабских и исламских государств. Предлогом такого развития была общая борьба с иранской экспансией в регионе. К тому же в Израиле боятся того, что Иран к 2030 году станет державой, обладающей ядерным оружием, что изменит стратегический баланс сил в регионе. Исходя из этого, Израиль будет делать все для того, чтобы сорвать эту нормализацию.
Во-вторых, в Эр-Рияде существует опасение, что «дружба» с КСА важна Ирану не сама по себе, а как промежуточный этап на пути к нормализации отношений с США. Вместе с тем, Иран продолжит игнорировать саудовские интересы в арабских странах и будет отжимать у КСА выгодные позиции.
В-третьих, не следует забывать о политическом влиянии в регионе Ближнего Востока США, России и Китая, которые будут реализовывать собственные проекты. Таким образом, говорить о скором создании на Ближнем Востоке исламской коалиции, по мнению автора, не приходится. Он анализирует внешнюю политику Турции. В последние пять лет Турция провела большую работу в регионе по восстановлению отношений с прежними противниками (Израилем, Саудовской Аравией и ОАЭ) и не собирается отказываться от достигнутых результатов. В этих условиях, по убеждению Бурханетдина Дурана, можно скорее говорить о возможном складывании альянса в составе Турции, Саудовской Аравии и Израиля в ближайшее пятилетие.