по материалам Европейского совета по международным отношениям (ECFR)

Доклад Межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата за март 2023 года указывает, что существующих путей и технологий сокращения выбросов по-прежнему недостаточно, чтобы ограничить глобальное потепление до уровня ниже 2 ° C по сравнению с доиндустриальными уровнями. Вместо этого он предупреждает о грядущих новых катастрофах, связанных с погодой, и катастрофической деградации глобальной экосистемы. Кризис на Украине только усугубил это отсутствие прогресса. Чтобы восполнить нехватку российского ископаемого топлива, европейцы обратились к странам Ближнего Востока и Северной Африки, чтот однако сопряжено с очевидными трудностями, не в последнюю очередь с продолжающимся использованием ископаемого топлива в свете климатического кризиса. Европейцы уже находятся в слабом геополитическом положении по отношению к своим партнерам в регионе. Ситуация может еще больше ухудшиться, если их статус потребителей энергии укоренится, что уменьшит их влияние в таких вопросах, как права человека. Европейцы также опасаются простой замены проблематичной и геополитически рискованной зависимости от России проблематичной и геополитически рискованной зависимостью от других стран мира.

Поэтому для европейцев крайне важно разработать новый подход к энергетическим отношениям с Ближним Востоком и Северной Африкой, который не усиливает их зависимость от государств региона. Этот подход должен укрепить общие интересы мира, стабильности и процветания в рамках устойчивой, долгосрочной и диверсифицированной стратегии. Это должно служить целям энергетической безопасности Европы, а также ее климатическим целям, и должно сохранять сильный акцент на ускорении перехода от ископаемого топлива. Это должно происходить не только путем развития отношений в области «зеленой» энергетики, но и – в более широком смысле – путем осуществления промышленной декарбонизации и всеобъемлющего перехода к «зеленой» энергетике в обоих регионах. Монархии Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) представляют собой хороший пример для такого подхода. Эти страны – особенно Катар — стали главными действующими лицами в европейских усилиях по диверсификации, направленных на отказ от российских энергоносителей. И если европейцы хотят достичь своих внутренних и международных целей в области изменения климата, им придется взаимодействовать со странами ССАГПЗ, на которые приходится почти треть доказанных мировых запасов сырой нефти и около одной пятой запасов природного газа. Внутренние выбросы CO2 в государствах Персидского залива составляют всего 2,4% от общемирового объема, но экспорт огромного количества ископаемого топлива означает, что эти страны также экспортируют огромные объемы выбросов CO2. Тем не менее, государства ССАГПЗ также имеют «зеленые» амбиции. У них есть финансовые ресурсы для осуществления существенных инвестиций, необходимых для обеспечения энергетического перехода, а также богатый технический опыт в энергетической отрасли и доступ к самой дешевой солнечной энергии в мире. Монархии также недавно активизировали свои усилия по решению климатических и экологических проблем.  Лидеры стран Персидского залива отметили возможности, связанные с переходом к энергетике, включая экономические выгоды от эффективности, электрификации, возобновляемых источников энергии и круговой углеродной экономики, а также политическую ценность использования климатической дипломатии. В этом году Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) примут конференцию Организации Объединенных Наций по климату (COP28), в то время как региональная неделя климата ООН для Ближнего Востока и Северной Африки пройдет в Саудовской Аравии. В этом контексте европейцы должны быть предпочтительными партнерами для монархий Персидского залива. Это связано с конкурентным преимуществом европейских ноу-хау в области перехода к энергетике, а также существующими промышленными и технологическими связями между регионами и географической близостью. Некоторые европейские субъекты стремились изучить эти взаимодополняющие энергетические интересы путем расширения взаимодействия с ССАГПЗ за последний год. Но реальность, лежащая за шумихой в средствах массовой информации, заключается в том, что европейский подход до сих пор был разрозненным и недальновидным. Европейский союз не уделяет достаточно энергии продвижению скоординированной политики; наиболее амбициозные проекты государств-членов, которые сосредоточены вокруг энергетического перехода, по-прежнему сталкиваются с рядом технических, рыночных и политических препятствий. Европейцы могут выстраивать партнерские отношения с монархиями Персидского залива на четырех перспективных областях сотрудничества между ними и европейцами: энергоэффективность и электрификация, водород и круговая углеродная экономика.

Монархии Персидского залива, являющиеся ведущими производителями нефти и газа, являются потенциальными источниками зеленой энергии для ЕС и вероятными лидерами в глобальном энергетическом переходе. Тем не менее,  ЕС изначально не был в восторге от своего взаимодействия с этими государствами в рамках Европейского «зеленого соглашения». Столицы стран Персидского залива, в свою очередь, были в целом враждебны политике, которая, по их мнению, вращалась вокруг налогообложения выбросов углерода и угрожала их экономическому выживанию, сосредоточившись на быстром отказе от ископаемого топлива. Кризис на Украине изменил динамику этой энергетической геополитики. Давление надвигающегося кризиса энергетической безопасности вынудило европейцев более внимательно относиться к аргументам ССАГПЗ о том, что энергетический переход должен происходить без серьезной социально-экономической нестабильности.  В то время как государства ССАГПЗ активизировали энергетическое сотрудничество с Россией после вторжения, они также начали более ясно видеть, что стратегические энергетические отношения с ЕС открывают возможности, поскольку это будет единственный крупный рынок, способный и желающий поглощать значительные объемы «зеленой» энергии в краткосрочной перспективе. Торговля с ЕС в энергетическом секторе также служит цели снижения зависимости стран Персидского залива от китайского рынка. Неудивительно, что энергетическое взаимодействие между государствами-членами ЕС и монархиями Персидского залива активизировалось с февраля 2022 года. Отслеживание энергетических сделок ECFR показало, что Австрия, Франция, Германия, Греция, Венгрия, Италия, Нидерланды и Польша подписали соглашения с Бахрейном, Оманом, Катаром, Саудовской Аравией и ОАЭ. Большинство этих соглашений являются краткосрочными и просто направлены на диверсификацию поставок ископаемого топлива в Европу, но некоторые из них выделяются своими амбициями и усилиями по объединению краткосрочной энергетической безопасности ключевых государств-членов ЕС с долгосрочными целями, связанными с переходом к «зеленым» технологиям и декарбонизацией. В сентябре 2022 года канцлер Германии Олаф Шольц посетил Катар, ОАЭ и Саудовскую Аравию. Два месяца спустя Берлин подписал 15-летнее соглашение о покупке 2 млн тонн сжиженного природного газа (СПГ) у Катара с поставками, начинающимися с 2026 года. В том же году Катар и Германия подписали энергетическое партнерство с рабочими группами по водороду, СПГ и энергоэффективности. Берлин и Абу-Даби поддерживают энергетическое партнерство с 2017 года. Опираясь на это, они подписали Соглашение об ускорении энергетической безопасности и промышленности, цель которого, как выразился Шольц, «обеспечить быструю реализацию проектов lighthouse [небольших, но масштабных инициатив] в приоритетных областях возобновляемой энергетики, водорода, СПГ и защиты климата». Крупнейшая энергетическая компания Германии RWE подписала первоначальное соглашение с Национальной нефтяной компанией Абу-Даби (ADNOC) на поставку 137 000 куб. м СПГ. Затем последовала другая сделка, первоначально в отношении «голубого водорода» – водорода, производимого с использованием природного газа и аккумулирующего выбросы углерода, – и производного от него «голубого аммиака». Эта сделка предусматривает быструю замену этого вида водорода на более чистый «зеленый водород».  Министерство иностранных дел ФРГ открыло офис водородной дипломатии в Эр-Рияде. Его целью является реализация меморандума о взаимопонимании 2021 года, предусматривающего предоставление Германией электролизных систем для производства водорода в рамках флагманского водородного проекта Саудовской Аравии, NEOM Green Hydrogen Company, в обмен на экспорт экологически чистого водорода в Германию. Наконец, во время исторического первого визита султана Хайтама бен Тарика в Берлин летом 2022 года Германия подписала декларацию о намерениях с Оманом по более тесному сотрудничеству в области экологически чистого водорода и его производных; интеллектуальных сетей и энергоэффективности в промышленности, зданиях и транспорте; и нормативно-правовой базы.

Франция также проявляет активность в этом направлении. В июле 2022 года ОАЭ и Франция подписали всеобъемлющее стратегическое энергетическое партнерство, подкрепленное инициативой трехстороннего сотрудничества ОАЭ-Франции-Индии 2023 года, направленной на энергетический переход. Кроме того, Париж подписал меморандум о взаимопонимании с Эр-Риядом о совместной работе в области ядерной энергетики; водорода; объединения электроэнергии; энергоэффективности, хранения данных и интеллектуальных сетей; а также нефти и газа и их производных. Последнее из них особенно сосредоточено на технологиях улавливания, утилизации и хранения углерода (CCU), которые улавливают выбросы углерода у источника, чтобы изолировать их под землей или преобразовать и использовать в качестве альтернативных товарных продуктов. Меморандум также способствует сотрудничеству по сквозным вопросам, таким как локализация материалов, продуктов и услуг в цепочке поставок энергии, а также совместные научные исследования и обучение.

Италия стала третьим активным государством-членом этого тренда. Помимо сотрудничества в области СПГ, итальянская транснациональная энергетическая компания Eni подписала меморандум о взаимопонимании с министром инвестиций Саудовской Аравии в сентябре 2022 года, который охватывает устойчивую мобильность, экономику замкнутого цикла и химическую промышленность. Правительство Италии содействовало проведению первого мероприятия перед COP28 в Абу-Даби, которое последовало за декларацией о намерениях двух правительств по расширению сотрудничества в рамках COP28. Намерение состоит в том, чтобы развивать давние связи между Eni и ADNOC путем наращивания усилий в области возобновляемых источников энергии, «голубого» и «зеленого» водорода, энергоэффективности, улавливания и хранения углерода (CCS), сокращения выбросов парниковых газов, метана и обычного сжигания газа. Eni в основном занимается повышением нефтеотдачи пластов и добычей газа на многомиллиардном месторождении природного газа «Гаша» и подписала меморандум о взаимопонимании с государственной компанией Mubadala Petroleum для работы над совместными проектами по переходу на энергетику на Ближнем Востоке и в Северной Африке, Юго-Восточной Азии и Европе. A 2021 году  в меморандуме о взаимопонимании между итальянской фирмой Snam и Mubadala была достигнута договоренность оценить осуществимость поставок экологически чистого водорода в Европу.

Подобные сделки обладают значительным потенциалом для продвижения энергетического перехода в государствах Персидского залива. Однако, чтобы перейти от бумаги к практике, сторонам придется столкнуться и преодолеть некоторые ключевые препятствия, в том числе: устойчивость «зеленой» цепочки поставок; развитие необходимой инфраструктуры; технологические и научные проблемы, связанные с производством «зеленой» энергии; и проблемы, связанные с развитием рынка и финансированием.

Тем не менее, наибольшее препятствие для реализации потенциала энергетических отношений между Европой и государствами Персидского залива не техническое, а политическое. Это становится наиболее очевидным на уровне ЕС.  ЕС разработал дорожную карту своих энергетических отношений по всему миру, чтобы сопровождать переход от ископаемого топлива к «зеленой» энергии в рамках стратегии декарбонизации REPowerEU, которая четко указывает на масштаб возможностей для экспортеров, таких как государства ССАГПЗ. Служба внешних действий ЕС также включила энергетику в свое предложение от мая 2022 года о «стратегическом партнерстве со странами Персидского залива», которое Совет Европейского союза решительно одобрил в июне того же года. В рамках COP28 состоялось некоторое взаимодействие ЕС и ОАЭ на уровне встреч между высокопоставленными должностными лицами, а вице-президент Европейской комиссии Франс Тиммерманс, который возглавляет европейское «зеленое соглашение», и комиссар по энергетике Кадри Симсон совершили долгожданные поездки в ОАЭ в январе 2023 года и Саудовскую Аравию в марте 2023 года. Однако ЕС, похоже, сейчас активно смещает приоритеты с монархий Персидского залива в отношении энергетического перехода. В документе REPowerEU ССАГПЗ упоминается явно только в одном предложении. Сеть по технологиям чистой энергетики ЕС-ССАГПЗ, которая объединила заинтересованные стороны и экспертов из двух регионов для содействия партнерству в области чистой энергетики, завершила свой мандат в июне 2022 года; ее замена – Сотрудничество ЕС-ССАГПЗ по переходу к «зеленым» технологиям и декарбонизации – еще не увенчалась успехом, создав крайне несвоевременный вакуум. На сегодня проект NEOM является одним из немногих полностью финансируемых водородных проектов на Ближнем Востоке и в Северной Африке и редким реалистичным источником для ЕС для достижения его амбициозной цели по импорту 10 млн тонн экологически чистого водорода к 2030 году. Но в целом  водородное партнерство между ЕС и Саудовской Аравией остается в зачаточном состоянии, в то время как генеральный директорат ЕС по энергетике подписал «водородные партнерства» со странами, которые значительно отстают от графика производства Саудовской Аравии с его проектом NEOM. Неясно, начал ли ЕС вообще переговоры о водороде с Оманом и ОАЭ, которые являются двумя другими перспективными производителями.

В основе этого нежелания ЕС, по-видимому, лежит неуверенность в том, как справиться с укоренившимися взглядами  на то, как осуществить «зеленый переход». Таким образом, COP28 станет решающим катализатором для изучения возможностей устранения некоторых из этих пробелов, но для этого европейцы должны  приехать в Дубай с четким пониманием приоритетов принимающей стороны.

Horizon COP28: что следует знать европейцам

Изменение климата оказывает значительное влияние на страны ССАГПЗ, но доходы от углеводородов составляют от 60% (ОАЭ) до 90% (Кувейт и Катар) государственных бюджетов. Правительства стран Персидского залива ранее рассматривали климатическую политику как более серьезную угрозу, чем изменение климата, поскольку эта политика представляла прямую угрозу их экономическому благополучию. В этом смысле они исторически совпадали с другими развивающимися экономиками, такими как Китай, их незаменимым клиентом на международных переговорах. Более того, страны ССАГПЗ долгое время фокусировались на адаптации, а не на смягчении последствий изменения климата, поскольку их статус с высоким уровнем дохода позволяет им инвестировать в высокотехнологичную устойчивость. Однако изменение климата постепенно становится все более актуальным для политиков региона. Все государства ССАГПЗ, за исключением Катара, в настоящее время ввели целевые показатели «чистого нуля». Как обсуждалось, правительства стран ССАГПЗ также все чаще рассматривают «зеленую» энергетику как экономическую возможность. Согласно отчету Международного агентства по возобновляемым источникам энергии, увеличение использования возобновляемых источников энергии в регионе ССАГПЗ до 80 ГВт к 2030 году позволит аравийским монархиям экономить около 11 трлн литров воды, а также 400 млн баррелей нефти в год.  Это также создаст более 200 000 рабочих мест. Переход к «зеленым» технологиям будет данностью в регионе, но государства ССАГПЗ хотят, чтобы этот переход был медленным и постепенным. Сначала они планируют расширить свои мощности по использованию возобновляемых источников энергии для использования прежде всего внутри своих стран, высвободив больше ископаемого топлива для экспорта. (Все страны ССАГПЗ в настоящее время инвестируют в увеличение мощностей по производству ископаемого топлива). Позже они хотят диверсифицировать свой экспорт, добавив «зеленую энергию». Это позволило бы им немного дольше сохранять свои политико-экономические системы, основанные на перераспределении ренты, получаемой извне, защищая от потенциальной экономической и политической нестабильности. Это главный фундаментальный контекст для концепции зеленого перехода в ОАЭ и других монархиях Персидского залива.

Таким образом, COP28, как и ее предшественница в Египте, вряд ли приведет к принятию обязательств по поэтапному отказу от производства ископаемого топлива. ОАЭ разрабатывают идеологию COP28 на основе подхода к ускорению перехода к энергетике без того, чтобы производителям ископаемого топлива приходилось ставить под угрозу свой экономический рост, финансируемый за счет углеводородов. Такое мышление в значительной степени отражает противоречия, связанные с тем, что конференцию проводит крупный производитель ископаемого топлива, а президентом этой конференции избран Султан аль-Джабер, который руководит ADNOC, а также Masdar, одним из крупнейших и наиболее активных инвестиционных фондов страны в области возобновляемых источников энергии. Этот пункт стал источником многих споров по поводу председательства ОАЭ в Европе и Соединенных Штатах и потенциально осложнит подписание соглашения на встрече.

ОАЭ и другие производители ископаемого топлива восприняли борьбу за энергетическую безопасность после начала кризиса на  Украине как возможность доказать, что ископаемое топливо по-прежнему необходимо: «[Мы] не можем отключить существующую энергетическую систему, пока не построим новую», — сказал С.аль-Джабер на Энергетической неделе Индии в феврале 2023 года. На энергетической конференции CERAWeek в этом году он  добавил: «Давайте расширять лучшие практики и стремиться к достижению нулевых выбросов метана к 2030 году. Мы должны электрифицировать производственные мощности, оснастить установки улавливанием и хранением углерода и использовать все доступные технологии для повышения эффективности по всем направлениям». Он также выступает за инвестирование в технологии с наименее интенсивным выбросом углерода.

Действительно, монархии Персидского залива, имеющие одни из самых низких выбросов углерода и затрат на добычу нефти в мире, могут даже увеличить свои доли рынка в среднесрочной перспективе; они могут облагаться на 50% меньшими тарифами чем в ЕС на выбросы углерода, что делает их последними и стойкими сторонниками ископаемого топлива. ADNOC и нефтяная группа Саудовской Аравии (Saudi Aramco) планируют увеличить добычу нефти к 2027 году, к тому времени, когда Катар также планирует увеличить добычу газа на 64%. Доха рассматривает газ в качестве топлива переходного периода по преимуществу. ОАЭ хотят перейти от борьбы с углеводородной промышленностью к сотрудничеству с ней для продвижения технологических решений по ограничению выбросов, таких как CCS. ОАЭ уже внедряют технологии CCS в коммерческих масштабах, отчасти благодаря стратегическому сотрудничеству с европейскими операторами энергетической отрасли. Но процентное содержание CO2, улавливаемого государствами ССАГПЗ, по-прежнему критически недостаточно. По состоянию на август 2022 года в регионе ССАГПЗ действовали только три крупных действующих завода по улавливанию углерода, которые улавливают 3,7 млн тонн CO2 в год, что составляет 10% мировых мощностей по улавливанию: Усмания в Саудовской Аравии, Аль-Рейада в ОАЭ, Рас-Лаффан в Катаре. ОАЭ также будут использовать COP28 в качестве платформы для увеличения инвестиций в производство экологически чистой энергии во всем мире, поскольку они стремятся стать ключевым игроком в этом пространстве. ОАЭ уже обладают самой рентабельной в мире системой производства солнечной энергии и самой высокой на Ближнем Востоке и в Северной Африке долей возобновляемых источников энергии в своем балансе — мощностью 3,058 мегаватт. Ускорение промышленного развития «зеленой» энергетики занимает центральное место в стратегии ОАЭ «Чистый ноль к 2050 году», и на сегодняшний день страна инвестировала более 16,8 млрд долларов в 70 проектов в области «зеленой» энергетики по всему миру.

Тем не менее, ни ОАЭ, ни какая-либо другая страна ССАГПЗ, несмотря на некоторые значительные обязательства и крупномасштабные проекты, пока не находятся на пути к достижению своих самопровозглашенных целей в области «зеленой» энергетики. Саудовская Аравия, ОАЭ и Оман стремятся к 2030 году получать от 20% до 50% своих внутренних потребностей в энергии из возобновляемых источников и имеют значительные амбиции по производству и экспорту экологически чистого водорода. Для этого потребуется почти 40-60 ГВт мощностей возобновляемых источников энергии к 2030 году по сравнению с текущей установленной мощностью около 4000 МВт. Катар, Кувейт и Бахрейн не имеют сопоставимых или заслуживающих внимания целей в области возобновляемых источников энергии.

Наконец, ОАЭ возлагают большие надежды на прогресс в области финансирования изменения климата на COP28. С.аль-Джабер раскритиковал доступность этого финансирования, выступая за увеличение с «миллиардов до триллионов» таким образом, чтобы не усугублять долговой кризис в более бедных странах. Он также выступал за улучшение доступа к климатическому финансированию путем устранения некоторых бюрократических препон, препятствующих доступу к средствам. Абу-Даби пообещал завершить переговоры на COP28 о компенсационном фонде за потери и ущерб, связанные с изменением климата в развивающихся странах, согласованные после некоторых разногласий на COP27. Действительно, существует глобальная нехватка специализированных систем климатического финансирования, в том числе в монархиях ССАГПЗ. Некоторые многообещающие первоначальные проекты включают в себя создание  устойчивой финансовой базы в ОАЭ, которая предусматривает  серьезные инвестиции в экологически безопасную деятельность; схему оманского «Маскате Банк» по  стимулированию использования возобновляемых источников энергии; и выпуску Фондом национального благосостояния Саудовской Аравии в 2022 году двух траншей  «зеленых» облигаций, направленные на поддержку местной «зеленой» повестки дня. ЕС, со своей стороны, располагает диверсифицированным портфелем инструментов и структур климатического финансирования (таких как Европейский водородный банк и несколько экологических, социальных и управленческих инвестиционных моделей), которые могли бы послужить источником вдохновения для целей ОАЭ в области климатического финансирования на COP28. Фактически, ЕС мог бы даже побудить государства ССАГПЗ рассматривать свой предстоящий механизм корректировки углеродных границ (CBAM) как финансовый продукт и – как и в случае с его системой торговли выбросами (ETS) – новый источник финансирования изменения климата. Европейцы могли бы обсудить это со своими коллегами из GCC на COP28, предложив при этом техническую помощь в разработке системы ценообразования на выбросы углерода, которая в настоящее время отсутствует в GCC. Учитывая относительно низкое содержание углерода в промышленности стран Персидского залива, подробное ценообразование на выбросы углерода могло бы быть более удобным, чем стандартные показатели выбросов, и повысить признание CBAM в регионе.

Но пока более вероятно, что сохранятся значительные расхождения во взглядах сторон на COP28.  Наиболее эффективный способ решения этой проблемы — преодолеть идеологические разногласия и сосредоточиться на технических барьерах на пути прогресса в следующих областях: энергоэффективность и электрификация, круговая углеродная экономика и водород.

Энергоэффективность и электрификация

Энергоэффективность и электрификация были частью дискурса политиков стран Персидского залива на протяжении десятилетий. Показатели потребления энергии на душу населения в странах Персидского залива являются одними из самых высоких в мире, что усугубляется экономическим ростом, основанным на энергоемких отраслях промышленности, бумом девелопмента и строительства, а также ростом численности населения. Страны ССАГПЗ имеют низкие показатели энергоэффективности, как в абсолютном выражении, так и по сравнению с другими производителями нефти и странами с высоким уровнем дохода; у них лучше обстоят дела с электрификацией. За последние десять лет политики стран Персидского залива начали более энергично добиваться улучшения обоих направлений, в том числе в сотрудничестве с ЕС, который, по их признанию, обладает значительным опытом для обмена по обеим темам. Энергоэффективность и электрификация, наряду с развитием возобновляемых источников энергии и сокращением выбросов, были в центре нескольких проектов ЕС-ССАГПЗ. К ним относятся: совместная программа действий 2010 года по реализации Соглашения о сотрудничестве между ССАГПЗ и ЕС; политический документ, охватывающий 2010-2012 годы, за которым последовал проект научной дипломатии INCONET-GCC на 2014-2017 годы; и Сеть технологий ЕС-ССАГПЗ в области чистой энергетики, которая завершилась в прошлом году. Эти рамки поощряли и облегчали участие частного сектора Европы в проектах перехода к энергетике по всему ССАГПЗ, в том числе в соединениях электроснабжения – основной инфраструктуре, которая обеспечивает эффективность и электрификацию. Европейским производителям, операторам систем передачи и дистрибьюторам из стран Персидского залива нужны новые рамки для диалога по взаимосвязям. Особенно это необходимо для рассмотрения перспективы соединения энергосистемы всего Персидского залива, например, с ее европейским аналогом ENTSO-E. Планы такого объединения набрали обороты после сделки 2021 года между Египтом и Саудовской Аравией по объединению их энергосистем и другого, подписанного в 2023 году между ССАГПЗ и швейцарской компанией Hitachi Energy, по увеличению существующей пропускной способности энергосистемы  ССАГПЗ путем модернизации высоковольтной преобразовательной станции постоянного тока Аль-Фадхили. Последнее является необходимым предварительным шагом для дальнейшего расширения связей со Средиземноморьем.

Наряду с изменениями в поведении потребителей электрификация имеет основополагающее значение для повышения энергоэффективности в секторах с высоким уровнем выбросов, таких как строительство, транспорт и охлаждение (например, кондиционирование воздуха и рефрижерация). ОАЭ, Катар, Кувейт и Саудовская Аравия начинают внедрять руководящие принципы для строительной отрасли по строительным нормам, изоляции и остеклению; критерии эффективности часто включаются в планирование городского развития, но все еще есть значительные возможности для улучшения. Директивы ЕС представляют собой самые высокие стандарты в этом смысле. ЕС ранее организовал вебинар для привлечения своих коллег из стран Персидского залива по вопросам энергоэффективности в строительстве и городском развитии. Это мероприятие собрало политиков и представителей частного сектора, включая промышленных операторов и строителей, архитекторов, инженеров и поставщиков интеллектуальных технологий, для обсуждения решений в области “зеленых зданий”, ключевой темы Европейского «зеленого соглашения». Лидеры ЕС должны убедиться, что это не было разовым мероприятием. Ключевой подтемой в области «зеленых» зданий является охлаждение. В большинстве городов стран Персидского залива на охлаждение может приходиться до 60% местного потребления энергии. За последние несколько лет страны Персидского залива расширили использование «централизованного охлаждения», которое повышает эффективность за счет объединения поставок холодного воздуха для распределения по густонаселенным районам. Но правительствам необходимо делать больше для поощрения этого с помощью специальных нормативных рамок и городского планирования. В то же время рынки стран Персидского залива по-прежнему переполнены дешевыми и энергоэффективными кондиционерами и сейчас  идет процесс заменой стационарных кондиционеров более эффективными инверторными установками, которые потребляют на 40-50% меньше энергии. Государства ССАГПЗ теперь могли бы поощрять замену других дешевых и энергоэффективных приборов «китайского производства», которые наводнили местные рынки. Энергетические субсидии десятилетиями были основой договора между правительством и обществом в монархиях, и в этой связи   им было бы проще политически продвигать более эффективные альтернативные товары, чем пытаться повлиять на поведение потребителей путем сокращения субсидий. В то же время снижение субсидий и повышение тарифов – как на воду, так и на электроэнергию – это инструменты, которые правительства некоторых стран Персидского залива постепенно внедряют и которые кажутся необходимыми, учитывая количество растрачиваемой энергии в регионе.

Круговая углеродная экономика и декарбонизация (CCU)

Страны Персидского залива в отличие от ЕС долгое время рассматривали CCU как надежное решение.  Тем не менее, Европейское зеленое соглашение также признает CCU в качестве ключевого инструмента для содействия декарбонизации. Саудовская Аравия сосредоточила свое председательство в G20 в 2020 году вокруг CCU и других мер по созданию “круговой углеродной экономики”, основанной на сокращении, повторном использовании, рециркуляции и удалении CO2. За последние 12 месяцев Саудовская Аравия обязалась строить электростанции, использующие только технологию улавливания углерода, и работать в рамках своей Ближневосточной зеленой инициативы по сокращению выбросов на 60 процентов к 2030 году – к тому времени, когда страна планирует улавливать 44 миллиона тонн CO2 в год. В настоящее время Saudi Aramco строит новый завод в Джубайле мощностью 9 млн тонн в год к 2027 году. Катар и ОАЭ планируют, соответственно, увеличить общую мощность до 7 млн тонн в год и 5 млн тонн в год к тому же году. Однако доля CO2, улавливаемого в странах Персидского залива, по-прежнему критически недостаточна. Три объекта GCC по улавливанию и хранению углерода в Саудовской Аравии, Катаре и ОАЭ поглощают всего 3,7 млн тонн в год. Три других производителя ископаемого топлива в странах Персидского залива – Оман, Бахрейн и Кувейт – отстают еще больше. Согласно глобальному сценарию Международного энергетического агентства по достижению чистого нуля к 2050 году, к 2030 году в мире должно быть добыто 1200 млн тонн в год, при этом инфраструктура транспортировки CO2 и мощности по хранению должна увеличиваться такими же темпами. В рамках своей стратегии по выбросам CO2 монархии Персидского залива также сделали ставку на решения, основанные на природопользовании, такие как: восстановление водно-болотных угодий, сохранение мангровых лесов, защита солончаков, восстановление лесной среды обитания и посадка деревьев. В марте 2021 года в рамках своих зеленых инициатив Эр-Рияд объявил, что в ближайшие десятилетия он намерен посадить 50 миллиардов деревьев по всему Ближнему Востоку, в том числе 10 млрд деревьев в Саудовской Аравии. Все другие аравийские монархии начали аналогичные, хотя и меньшие, кампании по посадке деревьев. Однако эксперты-экологи ставят под сомнение целесообразность посадки такого количества деревьев в регионе, испытывающем нехватку воды. Вместо этого они указывают на другие многообещающие природные решения, такие как «минерализация» – процесс, который постоянно улавливает (то есть минерализует) CO2 в перидотитовых горных породах. ОАЭ и Оман уже изучили потенциал этого решения в рамках пилотного проекта, который показал, что оно может быть экономически конкурентоспособным и совместимым с окружающей средой стран Персидского залива, где перидотит встречается в изобилии. ЕС признает минерализацию в качестве метода постоянного поглощения, который может быть исключен из обязательства сообщать о выбросах в соответствии с ETS.

Делая еще один шаг вперед, государства-члены ЕС реализуют несколько проектов по постоянному удержанию CO2 в строительных материалах. Среди этих проектов есть некоторые, которые даже достигли стадии коммерциализации: например, первое покрытие из кирпича на основе CO2 было установлено в Бельгии в 2020 году. На сегодняшний день бетонные изделия, содержащие повторно используемый CO2, доступны только в виде блоков и кирпичей, которые нельзя использовать в качестве фундамента здания из-за их кислотности выше нормы. Но в будущем эти материалы на основе CO2 потенциально могут заменить углеродоемкие продукты, такие как цемент, значительно сокращая углеродный след строительных материалов во всем мире. Включение CO2 в строительные материалы может стать одним из способов сделать CCU коммерчески жизнеспособными. А коммерческая жизнеспособность — это то, как CCU могут стать надежным инструментом в борьбе с изменением климата. Основными препятствиями на пути достижения этой жизнеспособности являются затраты на оборудование, необходимое для улавливания и повышения давления CO2, а также для его транспортировки и хранения. Основная часть используемых в настоящее время технологий CCU остается некачественной, при этом наименее эффективные установки улавливают лишь около 60 % выбросов. Существует также высокий риск утечек CO2, загрязняющих водоносные горизонты. Сегодня единственной формой крупномасштабного, постоянного и прибыльного поглощения углерода является повышение нефтеотдачи пластов (EOR), при котором захваченный углерод повторно закачивается для извлечения большего количества нефти или газа. Фактически, почти 70% улавливаемого в мире CO2 в настоящее время используется для EOR. Это явно не является устойчивым, и глобальное внимание должно быть сосредоточено на более инновационных решениях. Другим примером коммерчески выгодного использования CCU является синтетическое топливо на основе CO2, такое как «электротопливо» или «электронное топливо», что актуально в первую очередь для авиации. Монархии Персидского залива– где авиация является крупным бизнесом, также проявили интерес к электронному топливу. В 2021 году в ОАЭ объявили о запуске дорожной карты по производству 11 млн тонн экологически чистого авиационного электронного топлива к 2050 году и четко определили авиационное электронное топливо как возможность для декарбонизации, создания рабочих мест и роста ВВП. Одной из высоко инновационных идей по коммерциализации использования CO2 является его использование для питания батарей. Итальянский стартап Energy Dome уже запустил свою первую установку по производству CO2-батарей и вступил в фазу коммерческого масштабирования, в том числе посредством проектов на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Компания использует сжиженный CO2 в процессе, который позволяет накапливать энергию, вырабатываемую солнцем и ветром, в замкнутой системе, которая не производит выбросов. Проект получил финансирование ЕС через Европейский совет по инновациям из-за его потенциала по производству экономически эффективной возобновляемой энергии, которую можно использовать круглосуточно, и того факта, что технология не основана ни на литий-ионных батареях, ни на каких-либо редкоземельных минералах, таких как кобальт. Государства ССАГПЗ  очень заинтересованы в финансировании аналогичных инновационных исследований в целях достижения необходимых технологических прорывов.

Водород за пределами шумихи: хранение, транспортировка и использование

Водород стал общим интересом европейских стран и монархий Персидского залива. Европейские политики считают, что водород мог бы стать решением для декарбонизации трудно электризуемых секторов, включая тяжелую промышленность, судоходство и авиацию; или для долгосрочного хранения энергии для производства электроэнергии. Быстро растущая доступность дешевой возобновляемой энергии – особенно в таких местах, как монархии Персидского залива, – может сделать даже самый дорогой экологически чистый водород конкурентоспособным по стоимости. Другие виды водорода, такие как голубой или розовый (производится с использованием ядерной энергии), также являются привлекательными и осуществимыми вариантами для монархий Персидского залива. Кроме того, государства ССАГПЗ могли бы в некоторой степени перераспределить существующую инфраструктуру для водородного бизнеса, такую как портовые сооружения, терминалы для экспорта и импорта СПГ и газопроводы, а также соляные купола для хранения. Это могло бы обеспечить долгосрочное экономическое выживание нефтегазовых компаний после завершения энергетического перехода.

Действительно, некоторые страны ССАГПЗ (например, Саудовская Аравия, ОАЭ и Оман) за последний год ускорили реализацию своих водородных планов, чтобы стать инициаторами. ЕС мог бы стать их самым важным рынком сбыта, поскольку блок – наряду с ключевыми европейскими странами, такими как Германия, Италия, Испания, Соединенное Королевство и Франция – официально определил водород как ключ к переходу к энергетике. В рамках инициативы REPowerEU и Внешней энергетической стратегии ЕС подтвердил свой стратегический интерес к водороду: он предпочитает экологически чистый водород, но у него также есть прагматичный подход к другим видам. ЕС предложил всеобъемлющие энергетические партнерства, которые начинаются с ископаемого топлива и сопровождают переход на водород, четко изложив намерение импортировать 10 миллионов тонн водорода к 2030 году из ряда источников, включая монархии Персидского залива. Государства ССАГПЗ также тесно сотрудничают с европейскими энергетическими гигантами, компаниями среднего размера и даже стартапами в процессе производства водорода.

Среди столиц стран Персидского залива Маскат, Абу-Даби и Эр-Рияд особенно активно занимаются водородом. В 2022 году Оман опубликовал свою водородную стратегию, предусматривающую инвестиции в размере 140 миллиардов долларов для достижения к 2030 году годового производства 1-1,25 мегатонн экологически чистого водорода – в основном на HYPORT Duqm, возглавляемой бельгийской компанией DEME. К 2040 году этот показатель возрастет до 3,25-3,75 мегатонн, а к 2050 году — до 7,5-8,5 мегатонн. ОАЭ также предприняли значительные шаги по разработке экологически чистого водорода, в своих границах и за рубежом. В 2021 году в ОАЭ был открыт крупнейший водородный завод на Ближнем Востоке и в Северной Африке, являющийся совместной инициативой Siemens Energy и Управления электроэнергетики и водоснабжения Дубая, и начато строительство первого в регионе специализированного экспортного терминала в Фуджейре. ADNOC планирует производить 1 мегатонну экологически чистого водорода к 2030 году. Базирующаяся в Саудовской Аравии компания ACWA Power строит в NEOM крупнейшую в мире водородную установку коммунального масштаба, полностью работающую на возобновляемых источниках энергии. К 2025 году здесь будет производиться до 650 тонн экологически чистого водорода в день и 1,2 мегатонны экологически чистого аммиака на экспорт. ACWA Power объявила в этом году о плане строительства еще двух водородных установок в районе, прилегающем к NEOM. Кроме того, Саудовская Аравия и ОАЭ представили несколько проектов по производству голубого водорода, в том числе установку вблизи саудовского газового месторождения Джафура, которая будет введена в эксплуатацию в 2024 году; и эмиратский крупномасштабный завод по производству голубого аммиака в Рувайсе, производство которого начнется в 2025 году. Катар медленнее осваивал экологически чистый водород, но он запустил проект крупнейшего в мире завода по производству голубого аммиака. К 2026 году будет произведено 1,2 мегатонны голубого аммиака с использованием электролизаторов, заключенных по контракту с немецким производителем ThyssenKrupp Uhde. Суверенный фонд благосостояния Катара также оценивает проекты по производству экологически чистого аммиака в других странах региона, таких как Египет.

Но риски и вызовы остаются. Для начала, резкий рост спроса на водород, солнечные панели, электромобили, аккумуляторы и другие компоненты, критически важные для перехода ЕС к «зеленой» экономике, усилит конкуренцию за сырье, необходимое для расширения производства, такое как никель и платина. Глобальные поставщики этого сырья расположены в основном в таких странах, как Китай, Россия, Индонезия и Филиппины, а также в Африке (особенно в Южной Африке и в Зимбабве). В своем Законе о важнейших видах сырья от 2023 года ЕС предложил ряд решений для решения этой проблемы, в первую очередь диверсификацию источников поставок. Учитывая обилие углеводородов в монархиях ССАГПЗ, вполне возможно, что в регионе также имеются некоторые запасы важнейших видов сырья. Власти Саудовской Аравии, например, предположили, что в королевстве существуют значительные запасы полезных ископаемых, включая бокситы, алюминий, уголь, медь, цинк, фосфаты, уран и золото.

Производство экологически чистого водорода также требует огромного количества воды. Страны ССАГПЗ в значительной степени зависят от опреснения для удовлетворения своих потребностей в воде, в том числе для производства возобновляемой энергии. Опреснительные установки обычно энергоемки и часто работают на ископаемом топливе. В большинстве случаев побочным продуктом опреснения является рассол, который повышает соленость прибрежных вод, в которые он сбрасывается. Это нарушает морскую среду, приводя к распространению токсичных водорослей, что, в свою очередь, угрожает нарушить процессы опреснения. Фактически, если вода в Персидском заливе достигнет того, что эксперты называют “пиковой солености”, опреснение может стать неосуществимым. В этом смысле опреснительная установка NEOM, предназначенная для устойчивой утилизации рассола с использованием технологии французской компании Veolia, могла бы быть особенно ценной. Фактически, государства ССАГПЗ проявляют все больший интерес к новейшим технологиям опреснения, которые в ближайшем будущем могли бы обеспечить “добычу рассола” — или извлечение химических компонентов из рассола для использования в промышленных процессах.

Наконец, для расширения использования водорода во всем мире необходимо будет разработать новые типы водородной инфраструктуры, включая топливозаправочные системы, трубопроводы, модернизацию портов, а также системы синтеза аммиака и доставки. Без трубопроводов водород необходимо перерабатывать в производные, такие как аммиак или синтетическое топливо, или его можно использовать для производства материалов, таких как сталь с нулевым содержанием углерода, на месте, но каждое преобразование сопряжено со значительными дополнительными затратами и дальнейшей потерей эффективности. Масштаб необходимых инвестиций и развития настолько велик, что, несмотря ЕС преференций для стран Южного Средиземноморья, где водород бизнес может стимулировать экономический рост и ограничить миграцию – монархии Персидского залива-это реалистичный собеседников для европейцев на Ближнем Востоке и в Северной Африке в краткосрочной перспективе. Страны Персидского залива предлагают мощные финансовые возможности, уже существующую (экспортную) инфраструктуру, короткие сроки строительства и передовые ноу-хау в водородном секторе, что позволяет им быстро внедрять пилотные проекты. Их расположение в центре транспортного коридора ЕС-Китай с интенсивным движением идеально подходит для производства производных водорода, особенно тех, которые могут использоваться в качестве морского топлива. Если это позволит им получать прямую выгоду от торговли экологически чистой энергией с ЕС, монархии Персидского залива, вероятно, также внесут свой вклад в глобальные инвестиции в инфраструктуру, чтобы превратить средиземноморские страны в транзитные узлы. Затем транзитную инфраструктуру можно будет использовать и в долгосрочной перспективе, когда средиземноморские страны также будут готовы стать производителями и экспортерами.

Рекомендации

Энергетическое взаимодействие между Европой и монархиями Персидского залива ускорилось после кризиса энергетической безопасности, вызванного вторжением России в Украину. Теперь необходимо перейти от разговоров о тактических потребностях к стратегическому сотрудничеству, которое учитывает климатические императивы. С его самооценкой позиции силы ОАЭ явно намерены провести успешную COP28, которая включает амбициозные достижения и лидерство. Следовательно, если европейцы преодолеют свой бескомпромиссный подход и сосредоточатся на создании коалиции, они могли бы помочь добиться значимых результатов. Лицам, принимающим решения в ЕС, следует рассмотреть несколько вариантов политики.

Содействие повышению энергоэффективности и электрификации

ЕС должен активизировать свои дипломатические усилия по продвижению энергоэффективности в странах Персидского залива. Особое внимание следует уделить: декарбонизации транспортных сетей; поощрению внедрения обязательных норм в «зеленых» зданиях, особенно в отношении изоляции и охлаждения; и повышению осведомленности потребителей о важности энергоэффективности. Здесь сотрудничество ЕС-ССАГПЗ по переходу к «зеленым» технологиям и декарбонизации может стать особенно полезной платформой – как только оно будет полностью определено. Целью этого нового мероприятия является содействие сотрудничеству в области исследований и бизнеса, а также содействие внедрению политики и технологий зеленого перехода в странах Персидского залива путем обмена передовым опытом и индивидуальными вариантами политики и практики. В качестве способа компенсировать его задержку в создании, участие ЕС в рамках этой структуры должно быть сосредоточено на быстром предоставлении. Это могло бы начаться с организации диалога по электрификации между операторами систем передачи и дистрибьюторами, а также регулирующими органами. ЕС мог бы также использовать инициативу в качестве средства для предоставления специализированной технической и политической помощи по экологичным зданиям соответствующим органам в ССАГПЗ. Что касается поведения потребителей, европейским дипломатам и представителям ЕС в столицах стран Персидского залива следует продолжать инвестировать в коммуникационные и информационные кампании. Повышение цикличности углеродной экономики зависит от развития основных принципов концепции «удаление, повторное использование и рециркуляция». В государствах ССАГПЗ инфраструктура улавливания, хранения и транспортировки углерода значительно недостаточно развита, а законы и нормативные акты о системах CCU часто имеют пробелы. Связи между странами ССАГПЗ уже существуют, поэтому многопользовательская CO2-инфраструктура могла бы хорошо вписаться в регион. ЕС должен предложить план того, как подойти к этому, и Дания, Бельгия, Нидерланды и Норвегия уже активно работают над транснациональными перевозками и хранением. Что еще более важно, для привлечения необходимых инвестиций и придания достоверности концепции круговой углеродной экономики страны ЕС и ССАГПЗ могли бы внести свой вклад в удовлетворение глобальной потребности в развитии коммерческой жизнеспособности улавливаемого или рециркулируемого CO2. Это во многом соответствует «деловому мышлению», которое Jaber отстаивал в преддверии COP28. Тем не менее, участие государственного сектора будет необходимо для финансирования промышленных исследований и разработок, особенно в государствах Персидского залива, где объем инвестиций в этот вид является самым низким среди экономик ОЭСР.

Другим важным аспектом является предоставление адекватных возможностей для профессиональной подготовки на различных уровнях. Это должно начинаться с профессиональной подготовки операторов отрасли, ориентированной также на отрасль ископаемого топлива, и распространяться на формальное образование, которое поддерживает научные достижения в области энергетических исследований. ЕС должен сосредоточиться на них посредством мероприятий Erasmus + и Erasmus Mundus с участниками ССАПГЗ, которые приветствовались бы в ССАПГЗ как часть их стремления привлечь ноу-хау.

Давней проблемой в водородной экосистеме является необходимая модернизация существующей энергетической инфраструктуры и строительство новой инфраструктуры. Они простираются от трубопроводов, готовых к использованию водорода, и сети заправок в портах и импортных терминалах до систем резервуарных хранилищ и соляных пещер. Экспорт водорода из стран Персидского залива в Европу, скорее всего, для начала будет осуществляться с помощью танкеров, учитывая ограниченные мощности по приему и варианты использования на континенте, отсутствие трубопроводов и наличие готовой к использованию экспортной инфраструктуры для аммиака и синтетического топлива вдоль побережья стран Персидского залива. Торговля танкерами также способствует ослаблению опасений Европы по поводу создания новых моделей зависимости, но в долгосрочной перспективе императивам энергетической безопасности ЕС и государств-членов лучше отвечала бы более долговечная импортная инфраструктура, включая трубопроводы. ЕС должен предложить совместное инвестирование с правительствами стран Персидского залива в рамках инициативы Global Gateway, чтобы наметить будущий энергетический центр в восточном Средиземноморье. Это было бы особенно полезно для диверсификации маршрутов импорта в Европу в обход узких мест в Египте. Давняя напряженность между государствами ССАГПЗ и Турцией в настоящее время снижается, что добавляет (ранее отсутствовавшему) доверия к этому предложению.

И последнее, но не менее важное: ключевым вопросом, который затрагивает переход к «зеленым» технологиям и декарбонизацию, является устойчивость «зеленых» цепочек поставок. В последние несколько лет наблюдались частые сбои в цепочках поставок из-за COVID-19, кризиса на Украине и напряженности Запада в отношениях с Китаем. Поэтому стратегические энергетические связи между европейцами и монархиями Персидского залива требуют определенного уровня взаимного доверия в цепочке поставок и создания стоимости.

ЕС следует рассмотреть возможность начала переговоров со своими коллегами из стран Персидского залива о преференциальном торговом соглашении для декарбонизации и экономики замкнутого цикла. Всеобъемлющее соглашение о свободной торговле ЕС-ССАГПЗ, вероятно, столкнется с теми же препятствиями, которые преследовали эти дискуссии в течение последних 30 лет, еще более осложненные CBAM. Но конкретное соглашение о либерализации торговли товарами и услугами, связанными с переходом к «зеленым» технологиям, принесло бы множество экономических выгод и столкнулось бы с меньшим количеством политических препятствий. Это могло бы увеличить преимущество технологий «Сделано в ЕС» для опреснения воды, водорода, CCU или даже энергоэффективных бытовых приборов. Это также могло бы стимулировать европейские инвестиции в горнодобывающую промышленность, которую политики и эксперты ССАГПЗ определили как ключевую для диверсификации экономики в странах ССАГПЗ, с целью расширения доступа к добываемому критически важному сырью. ЕС должен более конкретно рассматривать страны ССАГПЗ как потенциальный источник сырья, сохраняя при этом критический подход и гарантии защиты прав необходимой рабочей силы.

Заключение

Европейцам следует рассматривать саммиты, которые состоятся в Саудовской Аравии и ОАЭ в ближайшие месяцы – второй саммит «Зеленой инициативы» на Ближнем Востоке, Неделя климата ООН и COP28 – как катализаторы для улучшения их энергетических отношений с монархиями ССАГПЗ до более стратегического взаимодействия по переходу на зеленый режим и декарбонизации. В центре внимания этого должен быть ощутимый прогресс в техническом и научном сотрудничестве, связанном с развитием торговли экологически чистой энергией и круговой углеродной экономики, а также снижением финансовых и климатических издержек перехода. Таким образом, ЕС и государства-члены могут преодолеть идеологические разногласия и привлечь этих основных участников к выполнению европейских императивов энергетической и климатической безопасности.