по материалам Международного института ближневосточных и балканских исследований (IFIMES) Словения; имеет специальный консультативный статус при Экономическом и социальном совете (ЭКОСОС)/ООН с 2018 года) 

Российско-украинская война (такая оценка дается IFIMES специальной военной операции России на Украине – авт.) , которая продолжается уже 16 месяцев, вызвала значительные последствия на политической сцене Ближнего Востока, где война обнажила сложности расчетов, с которыми сталкиваются государства региона в результате эскалации международных отношений и перехода стран всего мира на сторону одной из двух групп — группы США и их западных союзников, с одной стороны, и группы, возглавляемой Россией и Китаем, с другой. Война также оказала влияние на геополитическую ориентацию государств, а также на двусторонние отношения между странами региона и мировыми державами.

Реакция стран Ближнего Востока на российско-украинскую войну была диаметрально противоположной позиции США и Запада и их желаниям. А именно, они избегали занимать жесткую позицию в отношении России, чтобы не подрывать свои общие интересы с Москвой, и скорее стремились достичь баланса в своих отношениях с двумя сторонами, который был основан на осуждении вторжения и расширении поддержки суверенитета Украины. В то же время они избегали введения санкций против России, а также предоставления военной поддержки или финансирования войны, как другие западные страны. Их помощь Украине была ограничена минимальной гуманитарной поддержкой, за исключением Турции, которая уже наладила военное сотрудничество с Украиной до начала войны. Страны Ближнего Востока поддержали резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающую российское вторжение в Украину, за исключением Сирии, которая проголосовала против резолюции, и Ирана, Алжира и Ирака, которые воздержались при голосовании. Они также поддержали резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН, отвергающую присоединение части Украины к России. Однако, хотя страны региона, являющиеся традиционными союзниками Вашингтона, включая Турцию, Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Египет, воздержались от введения санкций и дипломатической изоляции России, они не нарушили западные санкции, связанные с поставкой Москве конкретных компонентов. Кроме того, большинство стран региона также воздержались от поддержки инициативы о приостановлении членства России в Совете по правам человека ООН, за исключением Ливии, которая поддержала соответствующую резолюцию. По мере развития войны Турция и страны Персидского залива, входящие в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), отмечали тенденцию к значительному росту экономического сотрудничества с Россией, в то время как Иран и Алжир также способствовали развитию военного сотрудничества. Одним из основных последствий этой войны на Ближнем Востоке стало возникновение экономических разногласий между странами региона. В то время как из-за войны большинство стран Персидского залива получили рекордные прибыли от экспорта газа и нефти, некоторые страны региона борются с серьезным экономическим кризисом, вызванным высокими ценами на энергоносители и продовольствие. Это особенно относится к Египту, Иордании, Тунису и Ливану. В Турции зафиксирована рекордная инфляция, несмотря на рост экспорта. Экономический кризис в Иране все чаще связывают с ужесточением санкций, а не с войной.

Опасения Вашингтона по поводу расширения влияния России и Китая на Ближнем Востоке

Российско-украинская война в сочетании с эскалацией американо-китайских отношений из-за Тайваня, конкурентоспособности и экономических интересов замедлили отход США от своей традиционной ответственности за безопасность на Ближнем Востоке. В настоящее время приоритетом внешней политики США является сокращение расширения влияния России и Китая на Ближнем Востоке и обеспечение того, чтобы отношения между регионом и Пекином и Москвой оставались далекими от стратегических, военных и технологических аспектов. В этой связи Вашингтон стремится создать мирную геополитическую обстановку на Ближнем Востоке и избежать обострения отношений со своими союзниками в регионе, чтобы сосредоточиться на российско-украинской войне и конфронтации с Китаем. В подтверждение этого вывода от себя  отметим, что согласно отчету издания Politico на этой неделе, США и их европейские союзники лоббируют в глобальном финансовом надзорном органе исключение ОАЭ из «серого списка» по отмыванию денег. В марте 2022 года базирующаяся в Париже Целевая группа по финансовым мероприятиям (ФАТФ) внесла ОАЭ в «серый список» из 23 стран за несоблюдение стандартов организации в борьбе с уклонением от санкций, финансированием терроризма и отмыванием денег. Этот шаг стал больше репутационным ударом по ОАЭ, которые позиционировали себя как ведущий деловой центр Ближнего Востока. Эксперты Группы по обзору международного сотрудничества ФАТФ (ICRG) недавно выразили обеспокоенность по поводу достоверности информации, предоставленной ОАЭ в рамках своих усилий по исключению из «серого списка». Согласно опубликованному в среду информации Politico, представители Германии, Италии, Греции и США отказались рассматривать этот вопрос. Но это только «пока». ICRG отвечает за мониторинг прогресса ОАЭ. Ее отчет будет использован для определения того, исключит ли ФАТФ страну Персидского залива из «серого списка» позднее в этом году. Мишель Вервлоет, представитель группы из Бельгии, в мае выразил обеспокоенность по поводу того, что он охарактеризовал как «стремление ускорить исключение ОАЭ из «серого списка», несмотря на отсутствие ощутимого прогресса в искоренении отмывания денег», но его  возражения  были отклонены американцами. Теперь Роберто Анджелетти, чиновник Банка Италии, который является сопредседателем ICRG, планирует совершить визит в ОАЭ, который в отчете описан как заключительный шаг в процессе оценки, который сигнализирует о том, что страна будет исключена из «серого списка». На самом деле, как говорят международные эксперты,  включение в «серый список» никак не повлияло на деловую привлекательность ОАЭ. В том же году страна была внесена в «серый список», что привлекло самый высокий чистый приток миллионеров в мире. Дубай также стал четвертым по активности рынком элитной недвижимости в мире после Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Лондона. Дубай выиграл от притока российских граждан, стремящихся избежать западных санкций. Тем не менее, исключение из «серого списка» стало бы символической победой Абу-Даби, критики которого — особенно на Западе — использовали его репутацию центра отмывания денег, чтобы поддержать свои призывы к более жесткой линии в отношении ОАЭ из-за проблем с правами человека. В прошлом месяце сенатор-демократ Крис Мерфи сказал, что «особенно в странах Персидского залива … они принимают индивидуальные решения, чтобы поддержать уклонение России от санкций». Сама администрация Дж.Байдена в марте назвала ОАЭ «страной в центре внимания», поскольку она является одним и главных центров связи России с мировой экономикой.  Таким образом, поддержка США исключения ОАЭ из «серого списка» является четким признаком того, что сейчас они стремятся наладить с ними отношения.  В мае ОАЭ вышли из возглавляемых США многонациональных сил безопасности, которые защищают судоходство в Персидском заливе. Решение было принято после того, как в ОАЭ были разочарованы тем, что они восприняли как слабую реакцию Вашингтона на захват нефтяных танкеров Ираном.  В Абу-Даби также были недовольны ответом США на атаки беспилотников йеменских повстанцев-хоуситов по территории ОАЭ. В июне помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан встретился в Вашингтоне со своим эмиратским коллегой шейхом Тахнуном бен Заидом Аль Нахайяном. В сообщении Белого дома говорилось о «стратегическом партнерстве» двух стран, что, по-видимому, было попыткой преуменьшить слухи о расколе.

В этом контексте стоит вспомнить, что в рамках Стратегии национальной безопасности США, которая была опубликована в октябре 2022 года, были  изложены основные принципы политики и обязательств в отношении Ближнего Востока. Документ состоит из пяти глав и сосредоточен на продолжении роли США в области безопасности в регионе, включая содействие региональной интеграции (установление дипломатических отношений арабских государств с Израилем), защиту своих союзников от региональных угроз, а также укрепление партнерства, существовавшего со времен Второй мировой войны. В отношениях между США и ССАГПЗ было много взлетов и падений. Наиболее важным документом являются официальные обязательства США по обеспечению безопасности в Персидском заливе, зафиксированные в доктрине президента Джимми Картера от 1980 года, в которой признавались важность и центральная роль региона Персидского залива для национальной безопасности и интересов США, а также готовность использовать военную силу для защиты интересов США в регионе.  За последние два десятилетия администрации США снизили свой интерес к Ближнему Востоку и арабским государствам Персидского залива, в результате чего уровень отношений постоянно колебался. Некоторые аналитики считают, что причина кроется в «военной усталости» США от двух крупных войн в Афганистане и Ираке. Они вышли из Афганистана в августе 2021 года без какого-либо специального объявления и удивили своих союзников тем, что США готовы в любой момент покинуть страну.  Следовательно, формула «Нефть Персидского залива в обмен на защиту США», которая была основой отношений между США и монархиями Персидского залива в последние восемь десятилетий, больше не применима.

В настоящее время растет число разногласий и конфронтации в отношениях между странами Персидского залива и администрацией Байдена, особенно с Саудовской Аравией, в отношении увеличения добычи нефти в рамках группы ОПЕК+, в которую входит Россия, и ее отказа увеличить добычу нефти, как того требовал президент Дж.Байден, чтобы ослабить Россию. Саудовская Аравия не только не согласилась увеличить добычу, но и резко снизила свою экспортную квоту. Фактически, она сделала это заодно с Россией. Байден публично пригрозил пересмотреть отношения с Саудовской Аравией, но мало что смог сделать. А именно, утечка разведданных показала, что Саудовская Аравия предупредила США, что те заплатят высокую экономическую цену, если сделают это. Это был негативный прецедент в отношениях между двумя еще недавно союзниками. В марте 2023 года Саудовская Аравия согласилась на посредничество Китая в нормализации отношений со своим извечным соперником Ираном и восстановлении дипломатических отношений. Это была победа китайской дипломатии в самом центре американской зоны интересов в Персидском заливе.

При этом было бы нереалистично ожидать окончания уравнения «Нефть Персидского залива в обмен на защиту США», потому что в настоящее время у него нет альтернативы. Также не следует ожидать, что в обозримом будущем Китай и Россия станут альтернативой в регионе, в котором у США есть десятки своих военных баз от Кувейта до Омана с контингентом в примерно 40 000 человек. Вооружение и военная техника в Персидском заливе преимущественно американского происхождения. Как следствие, такая реальность сохранится в обозримом будущем, в то время как страны ССАГПЗ во главе с Саудовской Аравией будут все чаще придерживаться многополярного подхода в своих отношениях с крупными державами. Таким образом, можно ожидать ослабления и окончания однополярной эры США и монополии на безопасность в Персидском заливе.

Геополитическое влияние Китая на Ближнем Востоке

Китай пытается усилить свое геополитическое влияние в регионе Ближнего Востока. Он по-прежнему заинтересован в двух вещах: во-первых, в укреплении своих отношений с Саудовской Аравией и Ираном, как двумя крупнейшими и богатейшими странами Персидского залива. Пекин достиг важной вехи при посредничестве соглашения о нормализации отношений между Саудовской Аравией и Ираном. Во-вторых, это не меняет формулу региональной безопасности на Ближнем Востоке, которая по-прежнему основана на роли США. А именно, Пекин извлекает выгоду из роли Вашингтона в регионе как гаранта безопасности и стабильности, поскольку это позволяет Китаю преследовать свои экономические интересы, не участвуя в дорогостоящих и опасных соглашениях по обеспечению безопасности. Саудовская Аравия и Китай поддерживают прочные экономические отношения, особенно в области энергетики, поскольку королевство является крупнейшим партнером Пекина на Ближнем Востоке и экспортером нефти номер один в Китай, опережая даже Россию, стратегического партнера Пекина. Торговый обмен между Китаем и арабскими государствами вырос до рекордного уровня в 2022 году и составил 431,4 млрд долларов, что по сравнению с 330,3 млрд долларов в 2021 году составляет увеличение на 31% (101 млрд долларов). Китай и Иран подписали стратегическое соглашение под названием «Всеобъемлющее стратегическое партнерство между Ираном и КНР» от 2020 года. Китай инвестирует 400 млрд долларов США в иранскую экономику в течение следующих 25 лет, то есть в течение периода действия соглашения, в обмен на стабильные поставки нефти из Ирана со значительной скидкой. Воодушевленный результатами своего посредничества между Саудовской Аравией и Ираном, Китай выступил с мирной инициативой в отношении российско-украинского кризиса. Существует также его мирная инициатива в отношении израильско-палестинского конфликта. Китай пригласил главу Палестинской национальной администрации Махмуда Аббаса посетить Пекин 13 июня 2023 года. Этот визит высокого уровня является государственным. Речь идет не о заключении мира, а об укреплении позиций Китая в мире. А именно, Китай хочет продемонстрировать свою мощь и показать, что Соединенные Штаты «уже ослаблены».

Последняя по времени дипломатическая попытка Вашингтона в отношении израильтян и палестинцев была предпринята в 2013 году и закончилась безуспешно. Массовое расширение израильских поселений на оккупированном Западном берегу за последние 10 лет делает невозможным продолжение мирных переговоров и достижение долгосрочного решения на основе соглашения, согласно которому два государства жили бы друг рядом с другом – «решение о двух государствах». Политика Израиля становится все более праворадикальной, в то время как ПНА теряет свою легитимность, поскольку с 2006 года не проводилось ни одних выборов, а уровень коррупции и репрессий со стороны ее органов безопасности запредельно высок. Палестинские наблюдатели считают, что этот визит и внимание, уделяемое М.Аббасу на высоком уровне, направлены в первую очередь на репутационное улучшение позиций председателя КНР Си Цзиньпина и представляют его как мирового государственного деятеля. Поэтому никаких дипломатических шагов вперед здесь не ожидается.

В настоящее время израильско-китайские отношения холодные, поскольку Израиль очень обеспокоен отношениями Китая с Ираном (плюс активное антикитайское лоббирование со стороны Вашингтона по сдерживанию китайской экономической экспансии – авт.). В своей внешней политике Израиль по-прежнему связан с США, в результате чего он осудил политику Китая в отношении уйгуров. Пекин в ответ осудил политику Израиля в отношении оккупированных палестинских территорий, военные операции и осаду сектора Газа. Нет никаких предпосылок или основы для того, чтобы ближневосточное урегулирование стало реальностью в обозримом будущем, и Пекин осознает это. Однако это вопрос позиции Китая как глобального друга ислама и арабов, несмотря на то, что происходит с уйгурами-мусульманами в Китае.

Балансирование Израиля между Западом и Россией

Израиль стремился сохранить баланс в своих отношениях с Россией и Западом, в результате чего ему пришлось сделать несколько трудных выборов. Он избегал занимать жесткую позицию в отношении России, несмотря на декларативное осуждение российского вторжения на Украину в ООН. Кроме того, Израиль также избегал присоединения к западным санкциям против России и оказывает скромную дипломатическую и гуманитарную поддержку Украине — только по просьбе и настоянию США (это не совсем так: израильтяне опосредованно поставляют Киеву системы борьбы с беспилотниками, а также имеют действующие контракты на техническое оснащение СБУ). Израиль хочет поддерживать прочное взаимопонимание с Москвой в области безопасности в Сирии и дальнейшую координацию с Россией, которая контролирует сирийское воздушное пространство. Для Израиля этот вопрос является приоритетом безопасности, поскольку он дает ему свободу наносить авиаудары по иранским объектам на сирийской территории, тем самым ограничивая растущие иранские военные угрозы Израилю со стороны Сирии.

Уровень напряженности между Россией и Израилем по-прежнему будет связан с двумя основными факторами войны:

1. Уровень развития российско-иранских отношений, поскольку укрепление отношений между двумя странами может побудить Москву ввести определенные ограничения на деятельность Израиля в Сирии и помешать ему нанести удар по иранской инфраструктуре в этой стране. Кроме того, важный фактор — углубление военного сотрудничества между Москвой и Тегераном. В частности, если бы Россия уже поставила часть из согласованных 73 истребителей Су-35 (Su-35 Flanker M) и ракетные технологии пятого поколения, это означало бы модернизацию иранских наступательных возможностей, что увеличило бы риск и иранские угрозы безопасности Израиля.
2. Уровень военной и технической поддержки, которую Израиль может оказать Киеву. В феврале 2023 года министр иностранных дел Израиля Эли Коэн объявил во время своего визита в Киев, что Израиль окажет помощь Украине в разработке интеллектуальных систем раннего предупреждения для обнаружения ракет. По правде говоря, эта система не выдерживает сравнения по ТТХ системы «Железный купол», на поставке которой Украина настаивает с самого начала войны, но Израиль не хочет поставлять Украине  такую систему. В первые дни войны в 2022 году тогдашний премьер-министр Израиля Нафтали Беннет параллельно с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом руководил относительно успешной мирной миссией между Москвой и Киевом. Однако, как подтвердил тогдашний премьер-министр Израиля в феврале 2023 года, западные державы заблокировали мирную инициативу.

Турция укрепляет свои геополитические позиции на международном уровне

Турецкой политике в отношении войны в Украине удалось достичь сложной формулы балансирования между желаниями двух воюющих сторон. Турция подтвердила важное геополитическое положение, которое она занимает для Запада как важная страна-член НАТО, с одной стороны, а также поддержание выгодных экономических и дружественных отношений с Россией — с другой. Международные дипломатические усилия, предпринятые Анкарой во время войны, также укрепили позиции Турции как мощного посредника между Западом и Россией, поскольку ей удалось убедить Россию в преимуществах соглашения об экспорте зерна в июле 2022 года, которое было заключено преимущественно при посредничестве Анкары. Турция также провела редкую встречу директоров разведывательных служб США и России в ноябре 2022 года. Турция также оказала содействие в обмене 270 заключенными между Россией и Украиной.

До начала войны политика Турции была направлена на обеспечение экономических выгод в виде постоянного притока не только российских туристов, но и российских бизнесменов и инвесторов, которые могли бы найти в Турции подходящую деловую среду, учитывая текущую ситуацию, в которой западные санкции нанесли ущерб и российским гражданам. С другой стороны, вместо западных санкций против России турецкий подход дает Москве возможность сохранить некоторые важные дружеские отношения в Европе, что является полезным каналом для управления ее тактическими интересами и альтернативой закрытию европейского рынка. Кроме того, Турция также является важным центром российского экспорта энергоносителей (добавим – и параллельного импорта –авт.).

В целом, турецкую политику «сбалансированного подхода» к войне на Украине следует рассматривать в контексте усилий Анкары по проведению внешней политики, независимой от Запада, но в то же время не откровенно враждебной по отношению к нему. При этом Турция не планирует выходить из своего стратегического военного союза с Западом. Фактически, даже позицию Турции в отношении  своего согласия на интеграцию Швеции в НАТО можно понять в рамках стремлений Анкары к тому, чтобы все члены НАТО заняли позитивную позицию в отношении ее национальной безопасности. Анкара также не намерена ограничивать свои сложные экономические отношения с Западом. Фактически, Турция уже активно работает над укреплением своей безопасности и экономических отношений с западными партнерами, но также стремится диверсифицировать свои отношения, чтобы уменьшить вероятность подвергнуться давлению со стороны своих союзников и противников в равной степени.

Американская (само) изоляция

Соединенные Штаты допустили серьезные ошибки на Ближнем Востоке до такой степени, что они невольно подорвали свою гегемонию и выбрали изоляцию. Это грозит дальнейшим снижением влияния США, особенно в арабских государствах Персидского залива, из-за чего задача завоевания доверия в регионе стала более сложной. Американская (само) изоляция имеет огромные последствия для ведущей роли США на Ближнем Востоке. Это привело к огромному вакууму власти. В то время как Россия стремится заполнить вакуум в таких странах, как Сирия, Ливия, Судан и т. д., региональные державы, такие как Иран, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и Турция, стремятся достичь большего влияния в бывшей зоне интересов США. Если страны региона не видят активной роли Соединенных Штатов в гарантиях безопасности и не уверены в продолжительности американской поддержки (чтобы не повторился хаотичный вывод американских войск из Афганистана в 2021 году), им, естественно, придется искать других потенциальных партнеров и союзников.