После вмешательства российских вооруженных сил в сирийский конфликт правительству САР удалось добиться больших успехов в прекращении военных действий, восстановлении суверенитета и территориальной целостности страны. Неприятным исключением остается северо-запад и северо-восток Сирии, где новой реальностью стала кантонизация, появление нескольких полунезависимых и полуавтономных политических образований, не подчиняющихся центральному правительству в Дамаске и подверженных влиянию внешних сил. На северо-западе и севере это анклавы, контролируемые Турцией – провинция Идлиб, Африн, треугольник Аззаз-Джараблус-Аль-Баб. На северо-востоке это районы, занятые сирийскими курдами, составляющие так называемую Федерацию кантонов Рожавы. Особенности это политического процесса и его последствия рассматриваются в статье Хедера Хаддура и Арменака Токмаджяна «Раздробленная граница: Сирия, Турция и кантонизация» (1).
Авторы отмечают, что российское вмешательство в сирийский конфликт в 2015 году полностью изменило динамику гражданской войны в этой стране. Оно положило конец надеждам сирийской оппозиции, террористов и их зарубежных покровителей на свержение правительства Башара Асада. Взятие правительственными войсками Западного Алеппо в декабре 2016 года означало коренной перелом в гражданской войне и постепенное взятие правительством под контроль районов, занятых до этого мятежниками.
В том же 2016 году Турция поставила под свой контроль большую часть гуманитарной помощи, проходившей до того автономно. Одновременно экономическая активность северо-западных районов Сирии стала ориентироваться не на Алеппо, а на южные регионы Турции. Одновременно в том же 2016 году обозначился интервенционистский подход турецкого руководства к сирийском конфликту. Осенью 2016 году была проведена военная операция «Щит Евфрата», сопровождавшаяся оккупацией турками части сирийской территории. В 2018 и 2019 годах были проведены новые военные кампании с оккупацией сирийских земель. Что касается провинции Идлиб, находящейся под военным контролем Турции, то она стала центром притяжения для внутренне перемещенных лиц в Сирии. После начала мирного процесса в Астане в нее переехали миллионы сирийцев, воевавших в составе оппозиции или не хотящих жить на территориях под правительственным контролем. В результате северные границы Сирии оказались кантонизированы. Судя по всему, этот процесс затянется надолго, несмотря на процесс турецко-сирийских переговоров при посредничестве Москвы. Ситуация на южных границах Турции является главным моментом беспокойства для правительства в Анкаре, а без договоренностей с Башаром Асадом эту проблему не решить. Нет сомнения в том, что рано или поздно этот процесс закончится успешно и стороны выйдут на какие-либо договоренности. Однако, несмотря на это, полунезависимые образования еще долго будут сохраняться.
Весной 2011 года, когда в Дераа и в Дамаске начались первые антиправительственные протесты, едва ли кто-то мог предполагать, масштаб военных действий, разрушения и гуманитарного кризиса, жертвами которого вскоре станут сирийцы. До 2011 года Алеппо был главным административным и экономическим центром Северо-Западной Сирии. В июле 2012 года в городе начались бои между правительственными силами и отрядами вооруженной оппозиции. В результате к осени 2012 года Алеппо оказался разделен на восточную и западную часть, контролируемые соответственно боевиками оппозиции и правительственными силами. Турция стала центром коммерческой активности для сирийских деловых людей. Большое количество сирийских предпринимателей перенесли свой бизнес в турецкий Газиантеп. Многие сирийцы перенесли производство в Турцию, продолжая обслуживать те же самые рынки, а именно Ирак и монархии Персидского залива. Сирийцы, переселившиеся в южные регионы Турции, стали частью не только турецкой экономики, но и экономики северо-западных районов Сирии, контролировавшихся джихадистами.
Одновременно Турция стала важным хабом для поставок гуманитарной помощи в Сирию. До 2013 года гуманитарная помощь в САР направлялась через Дамаск по согласованию с сирийским правительством. При этом она плохо поступала в северные районы САР. Отчасти из-за объективных логистических трудностей, отчасти по причине того, что сирийское правительство не проявляло большой активности в снабжении районов, занятых джихадистами. В июле 2013 года Запад и его союзники из «Коалиции друзей Сирии» и известная НПО «Врачи без границ», сотрудничавшая с радикальными боевиками, убедили ООН открыть канал гуманитарной помощи через Турцию. 8 июля 2014 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию 2165, запустившую механизм трансграничной помощи через соседей Сирии без согласия правительства в Дамаске.
Это стало поворотным пунктом в проведении гуманитарных операций в Сирии. Турция стала важным хабом для оказания гуманитарной помощи. Например, в 2014 году через турецкую территорию было доставлено гуманитарной помощи в САР на 220 млн долларов США. В этих операциях активное участие принимала Турецкая Организация Красного Полумесяца. Зачастую проводились операции «нулевого пункта». Турецкий Красный Полумесяц и AFAD (турецкий аналог российского Министерства по чрезвычайным ситуациям) помогали доставлять НПО гуманитарные грузы до какого-либо пункта на границе (например Баб аль-Хава или Баб ас-Саламе), где далее помощь сгружалась на сирийские грузовики, сопровождаемые сотрудниками тех де самых НПО в Сирии. При этом Красный Полумесяц и AFAD обеспечивали оформление всех необходимых документов и разрешений. При необходимости они связывали НПО с губернатором (вали) провинции, через которую проходила транспортировка. Некоторые турецкие журналисты отмечали, что проверка грузов проходила чисто формально. При желании на этих грузовиков можно было провезти и оружие для сирийской оппозиции и джихадистов. С 2015 года правительство Турции стало ужесточать контроль над гуманитарной помощью и теми западными НПО, которые ее оказывали. В этом году турецкое правительство потребовало, чтобы сотрудники НПО, осуществлявшие доставку грузов, оформляли разрешение на работу в Турецкой Республике. В 2016 году требования еще более ужесточились. В офисах ряда НПО был проведен аудит. Проводились также интервью с сотрудниками и проверка их документов. Одновременно были запрещены переводы денег в Сирию по системе хавала, достигавшие иногда миллионных сумм (в долларах). Это было сделано для того, чтобы пресечь финансирование террористической организации «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России). В феврале-марте 2017 года турецкие власти запретили деятельность на своей территории американской НПО «Корпус милосердия», доставившей помощь 500 тысячам сирийцев. В целом же ограничительные меры объяснялись просто. Турецкие власти сквозь пальцы смотрели на различные нарушения пока их выгодополучателями могли стать сирийские джихадисты, но не собирались их терпеть, когда потенциальными клиентами западных НПО становились сирийские курды из Сил демократической Сирии (СД).