Как указывают аналитики индийского Исследовательского фонда Observer, ежегодный саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в этом году проходил в виртуальном формате, поскольку геополитические препятствия как среди самих членов группировки, так и усиливающийся нарратив «Запад против Востока» являются испытанием для собственной дипломатии Нью-Дели. Это особенно важно, поскольку Индия уделяет приоритетное внимание своему председательству в G20, саммит которой намечен на сентябрь. В совместном заявлении, опубликованном по итогам саммита и озаглавленном «Нью-Делийская декларация», содержится краткое представление как о вызовах, так и о возможностях, с которыми придется столкнуться этому географически важному форуму в ближайшее время. Хотя сюда входят новые вызовы, вызванные российско-украинским конфликтом, старые, нерешенные проблемы, такие как безопасность и стабильность Афганистана под властью талибов, остаются критической точкой как сотрудничества, так и сопротивления.

В Нью-Делийской декларации по афганскому вопросу говорится: «Государства-члены считают необходимым создать инклюзивное правительство в Афганистане с участием представителей всех этнических, религиозных и политических групп афганского общества». Этот призыв к инклюзивности не новый, и он также отвечает не тоько интересам России, Китая или других соседних с Афганистаном государств региона. Во время недавнего визита премьер-министра Индии Нарендры Моди в США, совместном заявление с президентом США Джо Байден была подчеркнута важность создания «инклюзивного политического устройства» в Афганистане.

Однако возникает вопрос, что такое «инклюзивное правительство» в Афганистане под властью талибов? Разделяет ли Запад те же идеи инклюзивности, к которым призывают такие страны, как Китай (который зашел так далеко, что призвал к созданию «умеренного» правительства в Кабуле) и Россия? На бумаге, похоже, на этот вопрос нет ответов, возможно, так было задумано. Основная идея заключается в том, что в политической иерархии, возглавляемой талибами, не должны доминировать пуштуны. Исследователь Ванда Фелбаб-Браун подчеркивает, что пуштуноцентричность «нового» Кабула «превратилась в крайне репрессивное средство по отношению ко всем формам оппозиции». Стремление к этнической инклюзивности в Афганистане — палка о двух концах. В 2021 году «Талибан», как экстремистский идеологический мятеж, вышел на первое место, когда США подписали соглашение с ним в 2020 году, фактически положив конец 20-летней войне. Старая пословица, которую часто приписывают талибам: «У вас есть часы, у нас есть время», действительно сбылась. И как победители, движение «Талибан» расходится во мнениях о том, к какому уровню сотрудничества оно стремится с международным сообществом. Базирующийся в Кандагаре верховный лидер движения «Талибан» Хайбатулла Ахундзада часто расходится со своими коллегами в Кабуле в том, что касается идейных уступок в обмен на политическую легитимность со стороны властей, с которыми они десятилетиями боролись за сохранение своего идеологического выбора. Призывы к инклюзивности на данный момент отличаются идеалистичностью и реалистичностью. Начнем с того, что ни одно государство или объединение, такое как ШОС, не определило, какого рода «инклюзивность» требуется. Учитывая, что в регионе проживают представители различных этнических групп, многие из которых в той или иной форме представлены в Афганистане, ожидания такой инклюзивности расходятся с преобладающими реалиями. Также крайне маловероятно, что многие государства или политические лидеры выступят вперед, чтобы подчеркнуть, какого рода политическую конструкцию они хотели бы видеть.

Например, в ноябре 2021 года Маулви Махди, шиитский командир, принадлежащий к этнической группе хазарейцев и который также был начальником разведки провинции Бамиан, в которой доминируют хазарейцы, в Центральном Афганистане, был назначен талибами теневым губернатором округа. Это широко рекламировалось как то, что талибы более открыты для «других» и предоставляют им властные позиции в новом временном правительстве, хотя те и находятся на периферии власти. Это дало позитивный настрой как международному сообществу, так и соседнему с Афганистаном шиитскому Ирану. Однако договоренность просуществовала недолго, поскольку Махди поссорился с талибами из-за контроля над прибыльными шахтами и был убит в августе 2022 года при попытке бежать в Иран. Тегеран при этом был одним из самых активных сторонников по обеспечению политического равенства для всех этнических  и религиозных групп, учитывая, что 10-15% населения страны составляют шииты.

Помимо внутренней динамики Афганистана, в геополитическом плане у большинства стран региона нет пересекающихся интересов, что затрудняет выработку повестки дня, основанной на региональном консенсусе, как в рамках ШОС, так и за ее пределами. Большинство региональных столиц подходят к возвращению Афганистана под власть талибов  с точки зрения собственной национальной безопасности. Например, многие государства Центральной Азии открыли каналы дипломатии и торговли с руководством нового Афганистана с непосредственной целью поддержания мира на границе и предотвращения внутреннего распада афганского государства, который мог бы спровоцировать внутриэтническую и внутриплеменную гражданскую войну. Таким странам, как Узбекистан, Таджикистан, Иран и Пакистан, среди прочих, было бы трудно остаться в стороне от такого конфликта, а также вызванного им гуманитарного кризиса и кризиса беженцев. Учитывая, что на горизонте нет жизнеспособных альтернатив, призывы к инклюзивности вполне могут быть лучшим способом оказания стратегического давления без тактических последствий. Иран делает это как часть своей стратегии в отношениях с Афганистаном, где он призывает к политической сплоченности, но также поддерживает полные дипломатические и политические контакты с рядовыми членами движения «Талибан». С другой стороны, Пакистан, который использует исламистские группировки в качестве государственной стратегии, в том числе в Афганистане, сталкивается с ответным ударом, о котором многие неоднократно предупреждали. Способность пропуштунского «Техрик-е-Талибан Пакистан» нацеливаться на Пакистан, будучи протекторатом афганских талибов, теперь вынудила премьер-министра Пакистана Шахбаза Шарифа объявить терроризм «монстром с головой гидры» на саммите ШОС.  Таким образом, стремление  требовать от Кабула политической инклюзивности низведено до уровня простой темы для разговоров, в то время как ответственность берет на себя realpolitik.  На данный момент, если «Талибан» сможет обеспечить приемлемый уровень региональной безопасности, что само по себе является грандиозной задачей, учитывая историю движения, когда оно получало помощь от множества других джихадистских группировок, включая таких, как «Лашкар-е-Тайба» и «Джейш-е-Мохаммед», и привлекало их, это, по крайней мере, на время предотвратит любой непосредственный международный вызов его гегемонии.