Задолго до размещения в Сирии Вооруженных сил (ВС) Россия наращивала свою активность на Ближнем Востоке[i]. В регионе, где личные отношения имеют большое значение, президент Владимир Путин посвятил много времени посещению стран Ближнего Востока, включая Израиль, Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Иорданию, Катар, Турцию и Иран. Однако, в современных условиях международной обстановки Россия ослабляет свое участие в ситуации в САР, подчеркивая веру в государственный суверенитет, а также оппозицию внешнему вмешательству и внутренним восстаниям. Основной причиной такого стечения обстоятельств является проведение специальной военной операции (СВО) ВС РФ на Украине, что оттягивает значительное количество военнослужащих российского воинского контингента, дислоцированного на Ближнем Востоке. Москва также глубоко обеспокоена возможностью распространения исламского экстремизма и терроризма в России и соседних с ней государствах. По мнению Москвы, события «арабской весны», а также интервенции США в Ираке и Ливии до сих пор значительно дестабилизируют регион[ii].
Как известно, Россия, в отличие от США, выступает в качестве надежного партнера для региона, который не будет только говорить о правах человека или общественных свободах, но поможет в торговле, инвестициях и энергетической дипломатии. Вместе Россия и Ближний Восток имеют более 60% разведанных мировых запасов нефти и газа и добывают 50% мировой нефти и почти 40% природного газа. Когда Россия и страны Ближнего Востока сотрудничают, то преследование общих интересов имеет серьезные последствия для мировых нефтегазовых рынков. Россия и Саудовская Аравия были основными движущими силами, создавшими ОПЕК+, которая фактически установила минимальный уровень цен на нефть[iii].
Россия является не только крупным экспортером нефти и газа, но и экспортирует элементы ядерных технологий на Ближний Восток, заключая сделки по строительству атомных электростанций в Иране, Иордании и Египте, также ведутся переговоры с Саудовской Аравией, которая имеет амбициозный план построить 16 ядерных реакторов к 2032 году.
Американские эксперты считают, что энергетическая дипломатия России позволила ей пережить сложный период в последние годы, но долгосрочные перспективы для Москвы менее надежны. Работа со странами ОПЕК+ над повышением цен на нефть помогла России компенсировать экономические потери, вызванные санкциями Запада из-за СВО ВС РФ. Частично это также принесло доход для стран Ближнего Востока. В свою очередь, страны региона использовали часть этого дохода для осуществления крупных закупок российского оружия и для инвестирования в Россию через Российский фонд прямых инвестиций. В дальнейшем, сильная зависимость России и стран Ближнего Востока от доходов от нефти и газа будет поставлена под сомнение из-за ряда изменений на энергетическом рынке, включая потенциал агрессивной политики в области изменения климата, направленной на постепенное прекращение использования ископаемого топлива.
Продажа оружия также является основным компонентом продвижения интересов России на Ближнем Востоке. 50% российских продаж вооружения и военной техники идет на Ближний Восток, по сравнению с 36% в 2015 году. Участие России в боевых действиях на территории Сирии не только позволило Москве провести полевые испытания широкого спектра новых вооружений и систем их доставки, но и послужило весьма заметной рекламой российского вооружения и военной техники. Данная тенденция слегка замедлилась после начала СВО ВС РФ, однако, имеется тенденция к нарастанию экспорта российских вооружений в ближневосточный регион.
Хотя военная техника США рассматривается в качестве «золотого стандарта» в регионе, страны Ближнего Востока часто разочарованы внешнеполитическими условиями, связанными с продажей оружия США, что связано с медлительностью процесса оружейных сделок. В результате лидеры Ближнего Востока видят в России весьма жизнеспособный альтернативный источник вооружений и военной техники. В 2014 году Египет подписал соглашение с Россией на 3,5 млрд долл., а Ирак стал вторым по величине импортером российского оружия после Индии. Россия также подписала соглашения с ОАЭ, Саудовской Аравией и Катаром, которые ведут переговоры с Москвой о покупке усовершенствованной системы ПВО С-400. Россия гордится тем, что может разговаривать и работать с каждой страной в регионе, но поддержка транзакционного подхода к отношениям в регионе становится все более сложной из-за западных санкций.
Дипломатическое и военное сотрудничество России с Ираном создает проблемы и противоречия, поскольку Израиль и большинство арабских государств в регионе считают Тегеран главной угрозой для них. Хотя Сирия и не оказалась для России «трясиной», как предсказывал бывший президент США Барак Обама, дипломатического разрешения конфликта не видно. Россия заключила партнерские отношения с Ираном, чтобы поддержать Башара Асада, защитить свои военно-морские и авиационные базы в Тартусе и Хмеймиме, обеспечить проекцию своей власти в Средиземное море и на Ближнем Востоке[iv].
Россия сотрудничает с Ираном и ливанской «Хизбаллой» на местах, она предоставила усовершенствованную систему ПВО С-300 как Ирану, так и Сирии, и эти шаги решительно направлены против Израиля. В отношениях с Йеменом Россия встала на сторону стран Персидского залива против Ирана, причем Москва поддерживает позицию Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива и призывает к урегулированию конфликта путем переговоров. Россия также в значительной степени поддерживает арабские государства в регионе в своем подходе к Ливии. Хотя России удается работать с большинством стран в регионе, ее подход весьма транзакционен, что может ограничить степень доверия, которое лидеры Ближнего Востока готовы инвестировать в эти отношения[v].
Таким образом, американские эксперты считают, что Россия находится под значительным давлением со стороны США и Европы из-за действий на Украине и вмешательства в выборы в Соединенных Штатах и Европе. Поэтому Москва рассматривает Ближний Восток как регион, в котором она может продемонстрировать, что остается великой державой. Хотя участие России в Сирии можно считать частично успешным, по крайней мере в ближайшей перспективе, у нее нет экономической мощи и возможностей проводить экспедиционные военные операции, которые позволили бы ей придерживаться более всеобъемлющего, долгосрочного подхода в ближневосточном регионе.
[i] Russia’s Return to the Middle East: Building Sandcastles? Brussels: European Union Institute for Security Studies, Chaillot Paper No. 146, July 2023, p. 30.
[ii] «Russia Is Selling More Weapons to Saudi Arabia and the UAE», TRT World, February 22, 2022.
[iii] Andrew Scobell and Alireza Nader, China in the Middle East: The Wary Dragon, Santa Monica, Calif.: RAND Corporation, RR-1229-A, 2022, p. 73.
[iv] James Dobbins, Howard J. Shatz and Ali Wynne, Russia is a Rogue Not a Peer; China is a Peer, Not a Rogue, Santa Monica, Calif.: RAND Corporation, 2023.
[v] Douglas Lute and Nicholas Burns, NATO at Seventy: An Alliance in Crisis, Cambridge, Mass.: Harvard Kennedy Sch[v] Russia’s Return to the Middle East: Building Sandcastles? Brussels: European Union Institute for Security Studies, Chaillot Paper No. 146, July 2023, p. 30.
[v] «Russia Is Selling More Weapons to Saudi Arabia and the UAE», TRT World, February 22, 2022.
[v] Andrew Scobell and Alireza Nader, China in the Middle East: The Wary Dragon, Santa Monica, Calif.: RAND Corporation, RR-1229-A, 2022, p. 73.
[v] James Dobbins, Howard J. Shatz and Ali Wynne, Russia is a Rogue Not a Peer; China is a Peer, Not a Rogue, Santa Monica, Calif.: RAND Corporation, 2023.
ool, February 2023.