Афганский вопрос в пакистано-индийских отношениях

Новая стратегия США в Афганистане, объявленная президентом Б. Обамой 1 декабря 2009 г., а именно — план начала вывода Международных сил содействия безопасности в Афганистане/МССБ из страны к июлю 2011 г. и передача в дальнейшем контроля управления местным властям, подняла много «сопутствующих» вопросов. Один из них — потенциальная расстановка политических сил в регионе после официального ухода иностранных войск из Исламской Республики Афганистан/ИРА.

Поступательным шагом в направлении реализации стратегии можно считать проведение Лондонской конференции по Афганистану в конце января с.г., на которой президент ИРА Хамид Карзай презентовал мировой аудитории план урегулирования отношений с движением «Талибан», направленный в целом на «тушение пожара войны в стране».

Ключевыми положениями плана являются урегулирование и интеграция. Позиция «урегулирование» предусматривает взаимодействие с «умеренными» талибами, т.е. талибами, «признающими конституцию Афганистана; сложившими оружие и не поддерживающими связи с террористической организацией «Аль-Каида»». Позиция «интеграция» включает предоставление «экономических возможностей для инкорпорирования талибов в социальную и экономическую жизнь страны»1.

Мировое сообщество стремится покончить с проблемой террора в Западной Азии. Страны региона — Китай, Индия, Пакистан, Иран и другие — в едином порыве выступают за региональную безопасность, дальнейшую борьбу против международного терроризма и экстремизма.

Но в то же время каждая страна региона по-своему реагирует на изменение политической конъюнктуры, каждая видит свою формулу модификации политических сил в регионе в ближайшем будущем.

Но Лондонская конференция по Афганистану выявила принципиально различные подходы, например, Пакистана и Индии к вопросу ситуации урегулирования в ИРА. Таким образом, «афганский вопрос», помимо кашмирской проблемы, «водных споров» и т.д., «включен» в список разногласий между двумя странами. С этой точки зрения проблему урегулирования ситуации в Афганистане и афганских талибов следует рассматривать как на региональном, так и на двустороннем уровне, т. к. и Исламабад, и Нью-Дели по-своему видят будущее этой страны, и следовательно, предпринимают ряд усилий, направленных на укрепление своего влияния на Кабул.

«Пакистан хочет происламабадского режима в Кабуле для достижения своей стратегической цели, направленной против Индии. Индия со своей стороны видит ориентированное на Нью-Дели правительство с тем, чтобы не дать Пакистану преимущества в Афганистане», — пишет пакистанская пресса2.

Борьба за влияние на Афганистан в настоящее время выходит на принципиально новый уровень, отличительной чертой которого является не «традиционная межгосударственная риторика непримиримых Пакистана и Индии», а борьба за сферы влияния в регионе в ХХI веке, а следовательно, за ресурсы, транспортные магистрали, международные рынки и т.д.

Индия не принимала участия в Лондонской конференции. Выступая в целом против любых проявлений трансграничного терроризма, Нью-Дели в силу ряда объективных и субъективных причин продемонстрировал свое несогласие с решением мирового сообщества пойти на переговоры с «умеренными талибами», которые в сложившейся в Кабуле ситуации «рассматриваются как часть политического решения»3.

Пакистанские СМИ представили свою версию объяснений. «Во-первых, Индия стремится играть значительную роль в поствоенном сценарии; во-вторых, Индия намерена потеснить пуштунское большинство в политической структуре Афганистана. Последний тезис как раз и входит в противоречие с НАТО, т.к. Индия никогда не имела дела с пуштунами (которые составляют 45% населения), а всегда ассоциировалась с отдельными группами, которые были связаны с Североатлантическим альянсом. В действительности пуштуны Афганистана, являясь меньшинством по отношению к другим этносам, представляют собой крупнейшую компактную этническую группу. Что касается большинства талибов, которые являются пуштунами, то Индия не имела с ними дела, поэтому ее вклад контрпродуктивен», — заключает пешаварская The Frontier Post от 15.02.10.

Правительство Хамида Карзая исключительно «удобно» для Нью-Дели, который на протяжении последних лет последовательно проводит политику, направленную на укрепление своих позиций в Афганистане, а следовательно, и в регионе в целом. Напомним, что Индия, в отличие от Пакистана, не признавала правления талибов, находившихся у власти в Афганистане с 1996 по 2001 гг.

Начиная с 2001 г., по сообщениям индийских и пакистанских СМИ, Нью-Дели укрепляет сотрудничество с Кабулом в основном по трем направлениям: экономическому, гражданскому строительству и военным связям. На сегодняшний день была «оказана финансовая помощь в размере 1,5 млрд долларов, также направлялись инвестиции, действуют несколько совместных предприятий, открыто несколько консульств вдоль пакистано-афганской границы и т.д.»4.

Несмотря на официальный запрет Исламабада на транспортировку грузов для Международных сил содействия безопасности в Афганистане/МССБ из Индии в Афганистан по территории Пакистана, они и сегодня доставляются по каналам Афганской транзитной торговли/Afghan Transit Trade/ATT. Специальное соглашение было достигнуто еще с генералом П. Мушаррафом, который в декабре 2002 г. издал Основной таможенный указ/Customs General Order (CGO) 12/2002. «Индия предоставляет оружие и финансовую помощь Североатлантическому альянсу и, вероятно, еще в 1990-х годах проводила обучение их военных в борьбе против талибов», — заявляет пакистанская пресса. «Последние несколько лет ежегодно около 100 сотрудников оборонительного ведомства Афганистана проходят обучение в военных академиях Индии, офицеры индийской армии были направлены в Афганистан для обучения военного персонала Афганской национальной армии/АНА. Индия также оказывала помощь в подготовке афганских пилотов и технического персонала, обслуживающих вертолеты Mи-35»5.

Афганские полицейские и сотрудники Министерства иностранных дел также прошли курс обучения в Индии, что дало повод президенту Хамиду Карзаю охарактеризовать событие как «дальнейшее наращивание потенциала» его вооруженных сил при поддержке Индии. В последнее время появились сообщения, что «Вашингтон просит Нью-Дели дополнительно направить инструкторов для проведения курса обучения военного персонала АНА». Индия выступила с предложением о «военной подготовке афганских сил безопасности».

Усиление влияния Индии в ИРА крайне беспокоит Пакистан. Министр обороны Пакистана Ахмад Мухтар/ Ahmad Mukhtar высказал «серьезную озабоченность относительно укрепления позиций Индии в Афганистане» и заявил, что Исламабад будет «жестко противодействовать любой роли Индии в раздираемой войной стране»6.

Исламабад неоднократно подчеркивал заинтересованность в установлении мира в Афганистане, но считает, что «рост индийского, американского и иного влияния в Афганистане ведет к потенциальному обострению региональной безопасности. Они используют территорию Афганистана против Пакистана»7.

В целом пакистанские СМИ в один голос заявляют, что «Пакистан никогда не согласится с усиливающейся ролью Индии в Афганистане»8.

Но обращает на себя внимание «военный уклон тональности» Исламабада.

Равалпинди (место расположения штаб-квартиры пакистанской армии) высказывает, во-первых, озабоченность не только растущим многовекторным влиянием Индии в ИРА, во-вторых, усилением активного потенциала афганской армии в целом, и в-третьих, возможностью в перспективе дислоцировать части Афганской национальной армии на границе с пакистанскими Территориями племен федерального административного управления/ТПФУ/FATA, охваченными сегодня военными действиями против талибов, и т.д.

Позиция Пакистана в «афганском вопросе» была отчетливо обозначена начальником штаба сухопутных сил ИРП генералом Ашфагом Первез Кияни в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. В данном вопросе генерал предложил два вектора действий. Во-первых, «для того чтобы выиграть войну против террора, необходимо укрепить доверие между НАТО и пакистанскими вооруженными силами, а также сотрудничество по линии спецслужб… НАТО и Пакистан могут достичь победы над их общим врагом только в том случае, если обе стороны будут доверять друг другу, — сказал он, добавив, что «обмен развединформацией может также сыграть жизненно важную роль». Во-вторых, была предложена программа курса обучения пакистанскими военнослужащими афганских сил безопасности и полиции. В-третьих, упор был сделан на необходимость «всеобъемлющего подхода к проблеме зоны пуштунских племен на северо-западе страны», где Талибан и «Аль-Каида» имеют базы укрытия вблизи границы с Пакистаном». Генерал Ашфаг Первез Кияни обратился к «НАТО с просьбой оценить стратегию Пакистана по обеспечению региональной безопасности и в связи с этим призвал к повышению роли Пакистана в поиске решения афганской проблемы»9. В то же время генерал Кияни заявил, что «мощная оборонительная политика его страны не простирается далее границы, не ставит целью контролировать Афганистан и его борьбу против экстремистов»10.

«Дипломатические круги, особенно западные, не только выразили удовлетворение по поводу предложений о стратегии примирения, но и охарактеризовали план, предложенный Кияни по подготовке афганских сухопутных сил и полиции, как смелый и дерзкий». Равалпинди со своей стороны сигнализирует, что «укрепление боеспособности афганской армии тревожит Исламабад», и причин для этого несколько: во-первых, пресловутый пограничный вопрос — «250 тысяч недружелюбно настроенных военных будут дислоцированы на западной границе Пакистана, что представляет вероятную потенциальную угрозу — ту же, что и Индия представляет на Востоке»; во-вторых, «Пакистан заинтересован в процессе подготовки афганских сил безопасности для создания благоприятного имиджа в афганской армии». В подтверждение успешности пакистанской стратегии в Афганистане был приведен известный тезис об общности культурно-исторического наследия обеих стран.

«Пакистан, по утверждению его армейских чинов, имеет качественную тренировочную базу по военной подготовке и в течение ряда лет предлагает свои услуги значительному количеству армейских офицеров из целого ряда зарубежных стран. Несколько афганских полицейских уже прошли курс в Колледже по подготовке полицейского персонала в Пакистане и т.д.11.

Представители военного командования НАТО, Международных сил содействия безопасности в Афганистане/МССБ в свою очередь повсюду интенсивно ищут поддержку для быстрой подготовки афганкой армии и полиции с тем, чтобы их собственные войска начали покидать Афганистан в запланированные сроки, а на это администрация США отпустила всего 18 месяцев.

Со своей стороны, Вашингтон внимательно следит за позицией Индии и Пакистана в «афганском вопросе», чтобы соблюсти баланс сил в регионе, воспрепятствовать возвращению талибов к власти после вывода войск МССБ из Афганистана.

На сегодняшний день мировая общественность приняла план урегулирования с «умеренными талибами» Афганистана, иными словами, с пуштунами, несколько лет назад взявшими оружие, чтобы сражаться с иностранными войсками за освобождение своей земли. Исламабад неоднократно подчеркивал, что проводя антитеррористическую политику в северо-западных пограничных районах с Афганистаном, накопил как многолетний опыт боевых действий, так и навыки переговорного процесса с пакистанскими боевиками.

Подобная позиция предоставила Пакистану возможность заявить, что на сегодняшний день «Индия с опозданием встала в оппозицию предложениям и попыткам мирового сообщества в вопросе интеграции движения «Талибан» в афганское правительство»12.

По нашему мнению, мировое сообщество поддерживает Исламабад, но Индия не допустит нарушения сложившегося баланса сил. И, как результат, Нью-Дели приглашает Исламабад сесть за стол переговоров во имя спасения региона от террора, решения ряда двусторонних вопросов. Официальные переговоры на уровне премьер-министров назначены на 25 февраля 2010 г.

 

1. The Frontier Post 31.01.10.

2. The Frontier Post 19.02.10.

3. Там же.

4. The Frontier Post 15.02.10.

5. Там же.

6. Dawn 02.02.10.

7. The Frontier Post 31.01.10.

8. Там же.

9. The Nation 28.01.10.

10. Dawn 04.02.10.

11. The Frontier Post 15.02.10.

12. Там же.

62.86MB | MySQL:102 | 0,532sec