Последние переговоры по убеждению Ирана принять «устраивающие» основных мировых игроков условия обогащения урана потерпели вполне предсказуемое фиаско. Теперь всем участникам событий предстоит решать, что делать дальше. На очереди долгие и нудные обсуждения целесообразности введение экономических санкций, их плюсы и минусы и т.п. При этом Вашингтон дал ясно понять, что нанесение ракетно-бомбовых ударов в настоящее время не рассматривается ни в каком виде. Эксперты, аффилированные с Пентагоном и Госдепартаментом США, в один голос утверждают, что такое развитие событий не в состоянии сдержать стремление Тегерана обладать ядерным оружием, а вызовет массу негативных последствий. Предсказывается усиление террористической активности, активизация шиитских повстанцев в разных частях мусульманского мира и резкое ухудшение обстановки в Ираке, Афганистане, Ливане и на Аравийском полуострове. Сама же бомбардировка, по оценке экспертов, задержит изготовление первого «изделия» лет на 5-6.
Единственной альтернативой «силовому сценарию» в настоящее время является введение экономических санкций. Здесь тоже не все однозначно. Китай и Япония являются основными потребителями иранских углеводородов, что делает их позицию по вопросу введения санкций очень неуступчивой. Плюс позиция России, которая в силу своих собственных экономических и политических резонов всячески препятствует «излишнему давлению на Иран». Правда, представитель РФ при ЕС заявил, «что отказ Тегерана от плана по обогащению своего урана за границей не оставляет другого варианта, как введение экономических санкций. А они в свою очередь являются последней ступенькой перед силовыми мерами».
В этой ситуации выбор перед Вашингтоном невелик. Он должен уговорить своих союзников и не союзников присоединится к санкциям. От широты вовлечения участников будет напрямую зависеть и их эффективность. Пока это не очень получается. Вашингтон для своих уговоров выбрал очень интересный метод: он сначала «заводит козла в комнату, а потом торгуется о цене его вывода». Сначала он «прессовал» Пекин своими предстоящими поставками оружия Тайваню и демонстративными встречами с далай-ламой, а теперь «оживил» крайне болезненную для России тему «размещения ПРО в Восточной Европе». Потом, случайно или не случайно, возник серьезный «судебный спор» с «Тойотой», который может серьезно ослабить позиции японского автопрома в США. Вспомним, что Япония является первым в мире потребителем иранской нефти.
Очень спорный метод убеждения. Можно поспорить о его эффективности, но сейчас не об этом. Общий тренд политики американцев становится понятным. Ввести «не мытьем, так катаньем» режим экономических санкций в отношении Ирана и выиграть время для проведения основной фазы операции «принуждение к благоразумию».
Основным итогом практически годовых активных попыток Вашингтона и Евросоюза уговорить Тегеран принять различные компромиссные варианты обогащения урана, стала уверенность в том, что реальной целью Ирана является стремление любой ценой получить свое ядерное оружие и средства его доставки в любую точку земного шара. Ни о каком мирном использовании урана речи не идет. В этом случае Тегеран пошел бы по проторенному пути других стран, которые хотят приобщиться к сообществу владельцев АЭС. В этом случае нет никаких препятствий к полному контролю со стороны МАГАТЭ, особенно если соответствующие контракты поручили бы тем же немцам или французам. И потом в нынешней ситуации «всеобщего психоза» эти контракты можно было бы получить на максимально выгодных условиях. Если это не делается, то причина существует только одна. Все переговоры, которые ведет Иран сегодня и будет вести впредь в отношении своего «ядерного досье», является просто «валянием дурака» и затягиванием времени. Разговоры «о врожденной гордости персидского этноса», которая мешает Тегерану сразу принять условия международных посредников, оставляем для филологов и политических трепачей. Иранская тактика ведения переговоров является копией северокорейского варианта и представляет собой гремучую смесь из блефа, угроз и мнимых уступок. Основная их цель – недопущение реального международного контроля над национальными ядерными программами. Поэтому речь должна идти «не о сомнениях в намерениях Тегерана», а о четкой убежденности в конечной цели.
Во-вторых, необходимо четко отдавать себе отчет о том, сколько времени необходимо Ирану для того, чтобы получить первое ядерное устройство и создание «транспортабельное» ядерного боеприпаса. И, наконец, разобраться в реальности средств доставки и их количестве. В данном вопросе существует масса мнений и оценок. Израиль естественно «краски сгущает» и утверждает, что Иран получит ядерные боезаряды через 2-3 года. Американцы — через 5-6 лет. Это оценка ближе к истине, исходя из характера нынешнего иранского оборудования. Оно не настолько производительное и современное, как об этом заявляет без устали иранский президент М.Ахмадинежад. Кстати, это очень интересный момент. Если бы Иран действительно был бы «в шаге» от намеченной цели, он бы молчал. Все эти пропагандистские заявления позволяют сделать вывод о том, что не все ладится у иранцев в этом вопросе. Так, что, скорее всего возможные сроки создания в Иране ядерного оружия у американцев тоже занижены.
Таким образом, мы делаем вывод о том, что Иран стремится получить ядерное оружие, и получит его в лучшем для него случае через 5-6 лет. Исходя из этого, и надо оценивать возможные сценарии действий американцев.
Военная операция на повестке сегодняшнего дня не стоит. США необходимо вначале разобраться со своими делами в Афганистане и Ираке. На это они отводят 2-3 года. Сразу отметим, что это очень оптимистичные сценарии, которые исходят из оптимального для американцев развития ситуации. Именно это предусматривает основной пункт «новой стратегии по Афганистану». Здесь Вашингтону очень важно самому себе ответить на вопрос: он хочет только продемонстрировать свое присутствие в Афганистане, или реально изменить ситуацию в этой стране? Если правильный ответ последний, то американцы завязнут в этой стране на ближайшие лет пять. И это не считая возможного обострения ситуации в Ираке, которое вполне вероятно. Таким образом, воевать в Иране сейчас Пентагон просто не в состоянии, о чем его эксперты и заявили.
Тем не менее, как у всякого уважающего себя военного ведомства у Пентагона существует как минимум два плана военной операции против Ирана. Первый из них подразумевает ракетно-бомбовые удары по разведанным целям, связанным с иранской ядерной и ракетной программами. Второй прибавляет к этому оккупацию нефтедобывающего района Хузестан, который является своеобразным анклавом и огражден от остального Ирана горной грядой. Это делает его оккупацию в принципе доступным мероприятием и серьезно подрывает иранские доходы от добычи нефти. В совокупности эти операции в состоянии «похоронить» все ядерные амбиции Ирана на ближайшие 20 лет.
С учетом этого по нашей оценке, силовой вариант решения иранской проблемы со стороны США можно ожидать через 3-5 лет. А сейчас самым главным является вопрос запуска механизма санкций. Вся эта стратегия будет эффективной и неизбежно закончится проведением военной акции, только в том случае, если в Белом Доме четко ответят себе на вопрос о том, что дальнейшее расширение членов «ядерного клуба» является для него неприемлемым.
При этом подготовка к военной фазе этой «двухходовки» уже началась. Собственно, американские системы ПРО в Болгарии и Румынии — это дополнительная страховка для Европы на предмет возможных осложнений в процессе ее проведения. Постановка систем ПРО на боевое дежурство наступит как раз года через три-четыре. Ошибкой американцев в этом вопросе, которую они сейчас лихорадочно исправляют, является игнорирование России при создании этой системы страховки. Будем надеяться, что эта ситуация сейчас изменится и будет создана единая система ПРО для Европы при активном российском участии. Сделать Россию участником общей работы является лучшей гарантией от возможного экспорта комплекса ПВО С-300 в Иран, что осложнит эффективность военной операции на порядок.
Что же касается Пекина, то исходя из того факта, что США является для Китая самым большим рынком сбыта продукции, то ожидать от него серьезного противодействия военной операции против Ирана не приходится. Любое сокращение экспорта свой продукции для КНР означает только одно: сначала экономический, а затем политический коллапс.
Нанесение ограниченного военного удара по Ирану, несмотря на все возможные минусы в виде активизации шиитского терроризма, дестабилизации обстановки в разных частях арабского мира и большого количества человеческих жертв, диктуется самой логикой развития событий. На весах истории только один вопрос: будет ли позволено нестабильным политическим режимам иметь свое ядерное оружие или их «мирные» ядерные программы будут под жестким контролем «больших братьев»? Как ни парадоксально это звучит, но военный удар по объектам иранского ядерно-ракетного комплекса приведет, в конечном счете, к отказу Тегерана от своих планов и остановит распространение ядерного оружия по всему миру. Только удар в совокупности с санкциями способен вынудить ИРИ пойти на внятный диалог, а другие государства отказаться от намерений обзавестись ядерным оружием. Нет уверенности, что этот вариант приведет к коллапсу режима «жестких радикалов» в Иране, но совершенно точно вынудит Тегеран быть сговорчивее и послужит другим хорошим уроком. Может быть позиция автора и является не- политкорректной («ястреб»), но таковы, по его мнению, реалии современной мировой политики.