1 ноября верховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи выступил с призывом ко всем мусульманским странам разорвать все дипломатические и экономические связи с Израилем на фоне эскалации войны в секторе Газа. В частности, Хаменеи настаивал на «блокировании пути экспорта нефти и продовольствия» в Израиль. Как отмечают турецкие эксперты,  эти призывы, скорее всего, отражают амбиции Ирана возглавить исламское антиизраильское сопротивление, но не приведут к ощутимым практическим результатам. В том числе и по причине того, что двумя членами Организации исламского сотрудничества (ОИС), которые покрывают более половины спроса Израиля на нефть, являются Азербайджан и Казахстан. Из эих двух стран Азербайджан является гораздо более важным партнером для Израиля: он обеспечивает около 40% его потребностей в нефти. Взамен Азербайджан является получателем современного вооружения и военной техники (ВВТ) от Израиля на миллиарды долларов. По данным Стокгольмского международного института мира (SIPRI), в настоящее время Израиль несет ответственность почти за 70% ВВТ, поставляемого Азербайджану. Азербайджан также является бенефициаром лоббистских усилий произраильских групп в Вашингтоне, в том числе и в рамках критики в его адрес по вопросу нарушения прав человека. Эти отношения служат стратегическим целям как Азербайджана, так и Израиля: израильское вооружение в том числе позволило Баку вернуть свои оккупированные территории Нагорно-Карабахского региона в этом году. Израиль, с другой стороны, получает в Азербайджане расширенный плацдарм для разведывательной деятельности против  Ирана.  Сразу же после победы над Арменией официальные лица Азербайджана, начиная с президента Ильхама Алиева, усилили ирредентистскую риторику, предъявляя претензии на северо-западные иранские территории, где проживают миллионы иранских азербайджанцев, которые в Баку обычно называют «Южным Азербайджаном». Тот факт, что некоторые аналитические центры в Вашингтоне, округ Колумбия, такие как Фонд защиты демократий (который сыграл важную роль в формулировании политики бывшего президента Дональда Трампа в отношении Ирана) и Институт Хадсона, похоже, активно продвигали идею азербайджанского сепаратизма как «троянского коня» для дезинтеграции Ирана по этническому признаку, только усилил чувство беспокойства в Тегеране по отношению к своему северному соседу. Иран также решительно возражал против планов Азербайджана по созданию так называемого «Зангезурского коридора», соединяющего материковую часть Азербайджана с его эксклавом Нахичивань через армянскую территорию из-за опасений потерять свою границу с Арменией. Эта напряженность в целом создавала фон для ирано-азербайджанских отношений в последние годы. Военная операция Израиля против ХАМАСа в секторе Газа и призывы к «нефтяному эмбарго мусульман» могут рассматриваться, среди прочего, как еще один способ Тегерана оказать давление на Баку. Однако сомнительно, что у Ирана есть реальные рычаги воздействия, чтобы заставить Азербайджан отказаться от выгодных отношений с Израилем в области безопасности и энергетики. Опираясь на свой стратегический союз с Турцией и договоренности с Россией, Азербайджан не видит особой необходимости уступать требованиям и ожиданиям Ирана. В отличие от арабских стран, которые поддерживают отношения с Израилем, в Азербайджане нет сильного внутреннего давления, требующего занять более жесткую позицию в отношении Израиля. Хотя многие азербайджанцы сочувствуют бедственному положению палестинцев, роль Израиля в поддержке Азербайджана в его конфликте с Арменией широко ценится. Даже существование проиранских исламистских групп, таких как «Хосейниюн», во многом служит цели Баку  заставить замолчать голоса религиозной оппозиции под предлогом борьбы с терроризмом. Как следствие, Азербайджан проголосовал за резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН, призывающую к немедленному гуманитарному перемирию, ведущему к прекращению боевых действий между Израилем и ХАМАСом, но это примерно все, на что он готов пойти. Недавним, весьма символичным шагом в этих дипломатических маневрах стал саммит Организации тюркских государств в Казахстане, где лидеры, включая Ильхама Алиева, прямо не упомянули израильскую агрессию и просто выразили «озабоченность продолжающимся конфликтом».  Хорошим примером дипломатического баланса Баку является, например, тот факт, что он  в качестве акта доброй воли по отношению к Израилю осудил ХАМАС через своего посла в Тель-Авиве и азербайджано-израильскую межпарламентскую рабочую группу, но не голосуя при этом против подготовленной Канадой поправки к резолюции ГА ООН, которая недвусмысленно осудила бы ХАМАС.

Пламенная антиизраильская риторика Ирана, однако, сбалансирована его национальными интересами. В условиях, когда Ирану не хватает функциональных отношений с США и ЕС, активизация связей с соседями является одним из ключевых приоритетов внешней политики Тегерана. Это касается и Азербайджана. Напряженность и враждебная риторика не помешали Баку и Тегерану спокойно налаживать связи друг с другом на экономическом фронте, в частности, развивать торговый и транспортный коридор Север-Юг, который также представляет большой интерес для России после ее вторжения в Украину в 2022 году. У  Ирана просто  не было иного выбора, кроме как прагматично приспособиться к новой геополитической ситуации на Южном Кавказе, особенно после того, как Армения дистанцировалась от России – партнера Ирана – и сблизилась с Западом, включая проведение военных учений с США Иран всегда решительно возражал против присутствия «внерегиональных» держав где-либо вблизи его границ, не говоря уже о его главном враге США. В итоге  Баку и Тегеран договорились о создании аналога «Зангезурского коридора» через иранскую, а не армянскую территорию, что на данный момент снимает опасения Ирана по поводу потери границы с Арменией. Помощник президента И.Алиева Хикмет Гаджиев заявил, что «коридор» через Армению «потерял свою привлекательность» для Азербайджана из-за существования иранской альтернативы. Таким образом, Иран готов в целом  принять реальность растущего влияния Азербайджана на Южном Кавказе, заявив, что его неоднократные предупреждения о недопустимости каких-либо изменений региональных границ, подкрепленные военными учениями вблизи границ Азербайджана, принесли желаемый эффект. В этой связи  маловероятно, что Тегеран захочет поставить под угрозу эти достижения, пытаясь любыми способами настроить Баку против Израиля — вопроса, имеющего большое политическое и символическое значение для Ирана, но не относящегося к его двусторонним отношениям с Азербайджаном.

Теоретически Иран мог бы найти больше поддержки своей позиции в Турции, чей лидер Реджеп Тайип Эрдоган отчетливо осудил действия Израиля в Газе. Турция также является ближайшим союзником Азербайджана, и азербайджанская нефть поступает в Израиль через турецкий порт Джейхан. В тот же день, когда аятолла Хаменеи выступил с призывом ввести всеобъемлющее эмбарго против Израиля, министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиан встретился со своим турецким коллегой Хаканом Фиданом в Анкаре и удвоил внимание к необходимости нефтяного эмбарго. Фидан, однако, не поддержал этот призыв, лишь повторив критику своей страны в адрес Израиля и приверженность решению о двух государствах. Таким образом, на данный момент призывы Ирана изолировать Израиль дипломатически и экономически следует рассматривать скорее как ответ на потребность Исламской Республики соответствовать своей репутации убежденного противника Израиля, чем как реалистичную стратегию, способную объединить другие мусульманские страны. Даже если число погибших палестинцев возрастет, что, к сожалению, кажется неизбежным, такие страны, как Азербайджан, балансирующие в своих отношениях с Израилем и Ираном, вряд ли пойдут дальше самой поверхностной критики Израиля. Таким образом, на международной арене Баку балансирует в попытке сохранить  связи, как с Ираном, так и с Израилем, избегая при этом отчуждения Турции и нанесения ущерба ее положению в исламском мире, позиция которой с самого начала конфликта была пропитана антиизраильскими настроениями. После достижения своих стратегических целей в Карабахе Баку теперь склонен спокойно укреплять свои отношения с Израилем, не ввязываясь в игры крупных держав. Всего несколько дней назад государственная нефтяная компания Азербайджана SOCAR получила лицензию на разведку газа на морских блоках в Восточном Средиземноморье. Стоит напомнить, что во время спора 2020 года между Турцией и Грецией из-за газовых месторождений в Восточном Средиземноморье Алиев пообещал непоколебимую поддержку Анкаре «при любых обстоятельствах без каких-либо колебаний», в то время как Израиль стал намного ближе к Афинам.

На фоне всего этого власти Азербайджана придерживаются сдержанной позиции по этому вопросу при обращении к внутренней аудитории, эффективно предотвращая любые публичные протесты против Израиля. Правительство систематически преследует основной сегмент общества, придерживающийся пропалестинских настроений, правоверных шиитов, особенно интенсивно в течение последних трех лет, в настоящее время нет никакого выражения солидарности с Газой за пределами виртуального пространства. Однако такой подход влечет за собой определенные риски для правительства Алиева. За последние 30 лет Азербайджан призвал к панисламской солидарности, чтобы заручиться поддержкой членов ОИС в отношении своей позиции в конфликте с Арменией. Хотя он, возможно, чувствует себя менее зависимым от такой поддержки после возвращения Нагорного Карабаха, неспособность Баку открыто осудить нападение Израиля на Газу обнажает противоречие в его собственном повествовании об оккупации и провозглашаемой панисламской солидарности. Тем не менее, потенциальные издержки или выгоды от объединения с Израилем в значительной степени зависят от хода войны и ее более широких последствий, что затрудняет прогнозирование на данном этапе.