Хамид Карзай, коррупция, Кабул 2009-2010 г.г.
Рассказ о становлении современного «Талибана», причин и обстоятельств позволивших талибам взять под контроль всю страну буквально за неполные 6 месяцев не будет полным, если не коснуться взаимоотношений талибов с администрацией президента Хамида Карзая. Система власти и управления страной окончательно сложившаяся в первые несколько месяцев после весьма неоднозначных президентских выборов второй половины 2009 года стала для афганцев столь же неприемлемой как и присутствие американских военных и их союзников. Тут необходимо заметить, что никто в Афганистане не воспринимал ISAF как международную силу. Для афганцев неамериканский контингент ISAF был не более чем ширмой, нужной США для создания иллюзии что с «Талибаном» борется весь «цивилизованный мир».
Кабул, 2010 год, улица Квай Марказ
Коалиции нужно было показать хоть какой-то результат. Если борьба с «Талибаном» не приносила результатов, которые можно было бы предъявить своему электорату, налогоплательщикам и мировой общественности, то оставался процесс восстановления страны и строительства гражданского общества. Афганистану требовалось радикальное улучшение системы управления и искоренение коррупции. Веру Вашингтона в то, что выборы — лучший способ отбора лучшей группы людей для управления страной не поколебали даже выборы в секторе Газе и на Западном берегу, организованные Вашингтоном в 2006 году несмотря на яростное сопротивление как Израиля так и ООП в результате которых Газа попала под контроль ХАМАСа. В Белом доме полагали, что если президент Х.Карзай не выполняет своих обязанностей надлежащим образом, то афганский народ выразит свою волю на избирательных участках и удалит его из власти. Таким образом ценность основного подарка Запада миру – демократии, будет доказана раз и навсегда.
Выборам 2009 года в столицах стран коалиции придавали почти сакральное значение. Однако, как говорил один известный российский бизнесмен и политический деятель: «Хотели как лучше, получилось как всегда». Афганские выборы на которые было потрачено не менее 300 млн долларов[1] были омрачены широкомасштабным мошенничеством всех кандидатов, хотя конечно фальсификации предвыборной команды Хамида Карзая переходили всякие границы. Реальные цифры голосовавших составляли около 30% от общего количества граждан зарегистрированных для участия в выборах, что ставило под сомнение любые результаты, даже до исключения из подсчетов приблизительно 1,26 млн бюллетеней признанных поддельными. На юге, где силы ISAF проводили операцию «Коготь пантеры» для обеспечения безопасности на участках для голосования, явка на большинстве сельских участках была близка к нулю. В лучшем случае старейшины приносили в конце дня в избирательную комиссию некоторое количество бюллетеней со списком якобы голосовавших. На центральном избирательном участке в городе Шерха (на северо-западе от г.Кандагар) при подсчете голосов наблюдатели ОБСЕ отметили, что количество бюллетеней поданных за Хамида Карзая превышало количество зарегистрированных избирателей, хотя в течение дня избирательный участок посетили не более 10 мужчин, в основном местные старейшины и шеф местной полиции с заместителем. В округе Бабажи при отражении нападения на избирательную комиссию погибли 4 британских военнослужащих. В этом округе только 150 бюллетеней из 470 было признано подлинными.
Такие результаты в любой западной стране были бы признаны недействительными и избирателей попросили бы вернуться на избирательные участки. Но только не в Афганистане. Проблемы с безопасностью, логистикой, а самое важное – репутационные соображения быстро похоронили робкие предложения председателя Комиссии по жалобам на выборы Гранта Киппена и руководителя группы поддержки и наблюдения за выборами ОБСЕ Торалва Нордбе о проведении повторного голосования.
Но даже такие явные подтасовки не смогли обеспечить Хамиду Карзаю победу. Не сумев набрать нужных для победы 50% + 1 голос в первом туре, Карзай, при активном посредничестве своего друга Залмая Хализада и президента Кабульского университета Ашрафа Гани уговорили основного соперника Хамида Карзая, Абдуллу Абдуллу снять свою кандидатуру. Профессор Гани и посол Хализад познакомились во времена учебы в Американском университете в Бейруте, Абдулла Абдулла знал Гани по учебе и работе в Кабульском университете, а Карзай и Абдулла были дальними родственниками по отцовской линии. Хализад и Гани пообещали Абдулле поддержку, в том числе и финансовую для создания основной оппозиционной партии, которая стала бы официальной парламентской оппозицией. В результате этой сделки Абдулла 1 ноября 2009 года снял свою кандидатуру, а в начале 2010 года была зарегистрирована Коалиция перемен и надежды (КПН), ставшая под руководством Абдуллы основной оппозиционной партией страны, что сильно обидело партию «Харакат», от которой выдвигался Карзай. Для финансирования деятельности КПН президент Карзай создал контролируемый лично им специальный внебюджетный фонд «Код 91». Практически одновременно президент Карзай создал и фонд «Код 92». Под давлением американских советников и МВФ оба фонда были легализованы в 2011 году поправками к закону «О финансовом управлении и расходах» 2005 года.[2] Кроме КПН, руководители всех основных министерств и ведомств как администрации президента Карзая так и Гани получали из фонда «Код 91» по нескольку сот тысяч американских долларов в год. Эти выплаты не имели под собой никакой юридической основы. Кроме этого, средства «Кода 91» использовались для аренды домов в личных целях членами семьи президента Карзая и его ближайшего окружения, оплату медицинских услуг, премий, организации рекламных кампаний и взятки сотрудникам представительств ООН, ЕС и МВФ[3].
Даже с помощью средств «Кода 91» Президент Карзай не смог сформировать правительство в течение первых 6 месяцев 2010 года. Его списки членов кабинета министров отвергались Мажлисом два раза создав таким образом паралич власти.
Лошадь можно привести к водопою, но нельзя ее заставит пить воду. Запад создал Хамиду Карзаю все возможности сформировать эффективное правительство, провести давно назревшие реформы и, в идеале, создать условия для национального примирения. Однако ни сам Карзай ни его афганские сподвижники не воспользовались этим уникальным моментом. Пропустил его и Вашингтон. В послевыборной горячке Афганистан выпал из приоритетов администрации президента Барака Обамы. Вместо попытки выработать какой-либо новый подход к политике США в Афганистане, Обама в конце 2009 года одобрил резкое увеличение американского контингента ISAF. В марте 2010 года президент Обама и председатель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Майк Маллен прилетели в Кабул. Основной целью визита была попытка убедить президента Карзая в необходимости начать реальную борьбу с коррупцией. По мнению Майка Маллена от успеха этой борьбы целиком и полностью зависел успех военной кампании на юге страны, особенно в Кандагаре, где губернатором был двоюродный брат президента Ахмед Вали Карзай (АВК).
АВК давно и постоянно обвиняли в контроле торговли героином, открытой фальсификацией голосования чтобы обеспечить своему родственнику победу на президентских выборах, организации контрабандных потоков через пакистанскую границу и, даже, продаже людей на органы. Запад по крайней мере с 2006 года пытался убедить Карзая убрать АВК из губернаторского дворца, но Карзай упрямо сопротивлялся требуя доказательств. В отсутствие оных призывы к отставке АВК игнорировались и порождали самые разнообразные конспирологические теории и слухи в Кабуле. Ситуация осложнялась ходившими с осени 2009 года слухами о том, что АВК был платным агентом ЦРУ[4].
Борьба с коррупцией и усиление органов государственной власти и управления была также необходима президенту Обаме для укрепления афганской экономики. Обама полагал, что если США вкачают достаточно денег в экономику страны, а правительство президента Карзая сможет обеспечить эффективное выполнение государством социального контракта, то население отвернется от «Талибана». Кроме коррупции, по уровню которой Афганистан занимал второе место в мире, для успешной реализации этого плана Вашингтону и Кабулу нужно было решить еще две проблемы. Первая – это время. 18 месяцев озвученных Бараком Обамой было явно недостаточно. Во-вторых, центральное правительство в Кабуле не контролировало значительную часть страны. Поэтому ISAF и получал подкрепления для решения задачи по возврату контроля над всей страной, а Госдеп, USAID и их подрядчики получили бюджеты и задачу в кратчайшие сроки отстроить социальную и транспортную инфраструктуру. За 2 года с 2008 по 2010 бюджет на реконструкцию Афганистана почти утроился с 6 до 17 млрд долларов. Бюджет американской помощи Афганистану в 2010 году приблизительно сравнялся со стоимостью ВНП страны. В своих интервью генеральному инспектору сотрудники Минфина США, USAID и военные строители в один голос заявляли, что политика «залива Афганистана деньгами» была еще одной серьезной ошибкой. Американцы тратили огромное количество денег на проекты, которые афганцам были не нужны или которые они не хотели или не могли содержать. В отсутствие какого-либо вменяемого плана восстановления страны не удивительно, что основное количество проектов были так или иначе связаны с пребыванием в стране иностранного военного контингента (базы, дороги к ним, полицейские участки, тюрьмы и т. д.) и различных международных организаций и фондов (офисы, заборы, гостиницы, аэропорт Хамида Карзая). Генерал Лют в интервью генеральному инспектору отметил, что много объектов построенных американскими военными не учитывали требований афганцев. Так например при сдаче одного полицейского участка произошел казус, когда шеф местного полицейского управления не смог открыть дверь, потому что он никогда не видел американских замков и круглых дверных ручек. О реконструкции Национальной библиотеки, Кабульского университета, строительстве школ, больниц и социальной инфраструктуры ISAF и международные доноры забыли будучи почти параноидально обеспокоены своей безопасностью.
В своем спешном порыве восстановить страну американцам были нужны местные подрядчики. Поскольку распределением подрядов наполненных западными деньгами занимались почти исключительно чиновники таджики, то и подряды доставались бизнесменам преимущественно таджикского происхождения. В 2009-2010 гг. для квалификации как подрядчика офиса ЕС, либо от Министерства восстановления[5] либо от инженерного управления ISAF требовалось знать английский язык и зарегистрировать НКО, основным родом деятельности которой были восстановительные работы. Чиновники, распределявшие правительственные контракты получали откаты в размере от 30% до 50% полной стоимости контракта. Часть полученных денег они заносили вышестоящим чиновникам как плату за доходное место. «Восстановительные» НКО часто регистрировали дочерние предприятия для получения американских контрактов, поскольку американские правила закупок отдавали предпочтение нормальным компаниям а не освобожденным от налогов НКО. Гарантией получения правительственных контрактов стало партнерство с контролируемым Йосефом Паштуном Агентством по восстановлению инфраструктуры сельского Афганистана (RIFRA).
Для правительственных и американских подрядчиков было организовано несколько конференций в Вашингтоне, где их знакомили с американскими компаниями собиравшимися заходить в Афганистан. По признанию одного из таких подрядчиков 8 из 10 проектов, которые реализовывала его компания относились к инфраструктуре обеспечения деятельности ISAF и международных организаций. Строительство забора вокруг комплекса зданий представительства ООН было одним из таких примеров[6].
Большинство подрядчиков, работавших с ISAF, ООН, МВФ, различными министерствами и ЕС в частных беседах признавали, что такая безграничная щедрость не может продолжаться долго. Это понимали и чиновники. Поэтому воровали все, по признанию одного из сотрудников Национального банка «как будто завтрашнего дня не будет никогда»[7]. Такие настроения также были вызваны заявлениями президента Обамы о намерении вывести войска к концу 2011 года. Кабул ожидал возврата «Талибана» и запасался всем чем мог. В городе да и во всех крупных провинциальных центрах витало некое ощущение нереальности происходящего.
Президент Карзай был прекрасно осведомлен о размахе коррупции в стране. Под давлением западных партнеров он согласился создать Комиссию по рассмотрению жалоб на выборы и Комиссию по борьбе с коррупцией. Однако Мажлис отказался утверждать указы президента о создании этих комиссий поскольку Карзай предложил, что 5 членов каждой из этих комиссий он будет назначать сам. Такое предложение даже для афганских парламентариев было слишком наглым. Ответ президента поразил всех. Он заявил что именно западные партнёры, в первую очередь США, организовали широкомасштабные подтасовки на выборах 2009 года и создали формализированную систему коррупции в стране. В трех заявлениях он последовательно обвинил США, Великобританию, ООН, ЕС, СNN, Би-Би-Си и несколько западных газет в создании мифов о фальсификации выборов и коррупции, чтобы устранить его из власти[8]. Карзай имел на это если не реальные, то, по крайней мере, моральное право. Еще в конце 2008 года специальный представитель США по Афганистану Ричард Холбрук призвал высших афганских чиновников выставлять свои кандидатуры на президентские выборы «чтобы создать честную конкуренцию».
Карзай обвинил иностранцев в преследовании только своих целей прикрытых словами о «желании помочь Афганистану». Он также заявил, что иностранцы хотят только «помощи в завоевании страны»[9]. Кроме того, в более позднем выступлении в Кандагаре Карзай пояснил это заявление, сказав что если на него будут давить то он вступит в «Талибан». Несмотря на быструю и весьма резкую реакцию пресс-секретаря «Талибана» Забиуллы Моджахеда, Белому дому такая позиция президента Карзая не понравилась. Пресс-секретарь Обамы выразил обеспокоенность этими заявлениями.
Карзай прекрасно понимал, что при определенных условиях, он сможет договориться с «Талибаном». Еще в 1998 году мулла Омар предлагал Карзаю пост представителя «Талибана» при ООН, но Карзай отказался после конфликта с представителем пакистанской МВР при офисе муллы Омара. Карзай также не скрывал своего отношения к талибам назвав их «своими заблудшими братьями» на конференции в Лондоне в 2010 году. По его публичным заявлениям после победы на выборах 2009 года можно сделать вывод о том, что у администрации Карзая и «группы его бизнес поддержки» начал развиваться конфликт с Белым домом и его союзниками по коалиции. Причины лежали на поверхности: низкая эффективность практически неограниченной западной финансовой и материальной помощи и отсутствие каких-либо ощутимых результатов в войне с «Талибаном» и операции по поимке Усамы бен Ладена. Сигналы о ненадежности Карзая поступали в Белый дом с возрастающей регулярностью. Новый посол США в Кабуле, отставной генерал Эйкенберри выразил сомнение в надёжности Карзая как стратегического партнера США[10]. Американские аналитики небезосновательно сравнивали Карзая с вьетнамским диктатором Нго Динь Дьемом[11] и считали что эволюция отношений Белого дома с Хамидом Карзаем с почти в точности повторяет развитие отношений с южновьетнамским диктатором. Практически сразу после выборов западная пресса начала указывать на признаки заигрывания Карзая с исламскими фундаменталистами. Так Daily Mail еще в мае 2009 года в статье «Такой же плохой как и «Талибан»» раскритиковала Карзая за поддержку изменений в конституцию которые могли означать запрет женщинам отказывать законным мужьям в исполнении супружеского долга[12]. В докладе Национального управления безопасности (НУБ) (не путать с НДБ) от 6 августа 2009 года, который лег на стол президенту Карзаю указывалось что значительная угроза безопасности страны и устоям общества исходит из попыток «некоторых западных партнеров» убедить президента «перестроить общество на западный лад[13]».
Для любого непредвзятого наблюдателя было ясно, что выборы 2009 выявили всю слабость и двусмысленность положения президента Хамида Карзая. С одной стороны он полностью зависел от западной помощи, с другой и его убеждения, и воспитание, и система ценностей вместе с основной «группой бизнес поддержки» не позволяли ему не только следовать западным рекомендациями и внедрять западные ценности, но и понуждали его к непротивлению коррупции и саботажу усилий западной коалиции по реформированию и восстановлению страны (какими бы номинальными и слабыми они не были бы).
В этих непростых условиях, прекрасно понимая насколько ненадежна и коррумпирована АНА, президент Карзай с 2002 года планомерно восстанавливал афганские спецслужбы. Он небезосновательно рассчитывал на то, что сильные спецслужбы в сочетании с «группой бизнес поддержки» (основу которой составляли АВК, Й.Паштун, Абдулла Абдулла, Саад Мохсейни, Шерхан Фарнуд, Махмуд Карзай и Мирвайз Азизи) и альтернативная пуштунская политическая сила («Хизб-е-Ислами») обеспечит внутреннюю стабильность режима, контроль над АНА и «эффективную коммуникацию» администрации президента Карзая с западными партнерами и международными донорами. Для этой цели Хамид Карзай поручил руководство вновь созданным Национальным директоратом безопасности (НДБ) пандшерскому таджику Амрулле Салеху и переназначил его на этот пост в начале 2010 года. НДБ стал наследником «Хадамат-э Этела-ат-е Даулати» (ХАД). Салех был начальником разведки Обьединенного фронта Ахмад Шаха Масуда. После смерти последнего Салех стал одним из лидеров пандшерских таджиков и в первый срок Карзая служил также посредником между Кабулом и Чарикаром.
Салех быстро понял насколько острым был дефицит кадров во вновь созданном НДБ, поэтому стал массово привлекать к работе бывших сотрудников ХАД. Вместе с сотрудниками НДБ унаследовал и методы работы ХАД. Кроме этого НДБ унаследовал и правила делопроизводства ХАД (так называемая «Красная книга»). НДБ в 2004-2010 гг. сочетал функции контрразведки, ведомства по охране конституционного строя и главного цензора. Так после взрыва возле отеля «Сафи Ландмарк» в Кабуле все иностранные корреспонденты освещавшие это событие были приглашены в ставший печально знаменитым Департамент 33 (Медиа), где им было в самых простых выражениях объяснено, что все репортажи должны быть одобрены этим департаментом перед отправкой в редакции или публикацией. НДБ также контролировал МВД, во главе которого много лет стоял бывший старший офицер ХАД Ханиф Атмар. Поэтому на практике НДБ использовал МВД как субподрядчика и фактически обладал возможностью контролировать всю экономическую и общественную жизнь страны. Так после введения обязательной регистрации всех иностранцев в отделениях полиции по месту проживания, копии регистрационных карточек полиция передавала в НДБ. С 2007 по 2012 НДБ получала налоги на экспорт ковров (25 долларов за штуку), что давало оперативникам НДБ не только хорошую возможность пополнять свои банковские счета но и проверять всех пассажиров и багаж проходивших через Кабульский аэропорт в паре с таможенниками.
Командиры АНА и ISAF старались не замечать оперативников НДБ выполнявших свои задачи в районах проведения военных операций. Методики допроса задержанных и пленных талибов сотрудниками НДБ вызвали столько нареканий даже у обычно не обращавших на такие мелочи офицеров ISAF, за что в апреле 2010 года правозащитница Майя Эванс подала иск против британской армии и НДБ обвинив их в том что около 400 пленных талибов переданных британцами в НДБ были подвергнуты пыткам.
Недовольство деятельностью НДБ к лету 2010 года достигло таких масштабов, что после взрыва Джирги мира Президент Карзай был вынужден сменить его руководство. Главой НДБ был назначен шурин Хамида Карзая Ибрагим Спинзада. После информации «Аль Джазиры» в которой Спинзада и руководитель аппарата Совета национальной безопасности Мохаммад бен Салехи были обвинены в организации системы незаконного вывода денег из страны[14], Президент Карзай был вынужден заменить его еще на одного родственника, Рахматуллу Набила, тем самым только укрепив свой личный контроль над силовым блоком и вооруженными силами. Кроме того, вокруг Карзая сформировалась группа финансовой поддержки, основу которой составляли пандшерские таджики. Особенно явно это стало проявляться после выборов 2009 года, когда выходцы из Пандшера начали массово занимать должности в органах государственной власти и управления. Вместе с ними пришел и культ Шах Масуда, что было воспринято Кветской шурой как прямой вызов.
Типичный рекламный щит Шах Масуда, дорога от международного аэропорта Хамида Карзая, Кабул, 2021 г.
Президент Карзай объявил 9 сентября «Днем Масуда» и национальным праздником. Возведение Шах Масуда в национальные герои и выдвижение его на Нобелевскую премию мира возмутило не только пуштунов. Хазарейцы не хотели и не могли забыть зверства бойцов Масуда при осаде города Афшара в 1993 году, узбеки считали героизацию Масуда национальным оскорблением после поведения боевиков Северного альянса в Кундузе и Самангане в 1997 году.
Героизация Масуда понятна – постталибскому обществу были нужны новые символы и герои, которые также не вызвали негативной реакции на Западе. Масуд был приемлем Западу, узнаваем большинством населения страны и не был религиозным лидером. К тому же он был лидером Объединенного фронта, фактически захватившим Кабул и госаппарат. Для пандшерцев героизация Масуда стала одним из способов самоутверждения во власти.
Неформальный союз с партией «Хизб-е-Ислами» (ХИ) по мнению Хамида Карзая должен был обеспечить ему поддержку большой части пуштунских общин и поставить его в выгодную позицию на переговорах с Кветтской и Пешаварской шурами.
ХИ вообще занимает особое место в истории и политической системе Афганистана. Впервые ХИ появилась на политической карте в конце 1960-х годов ХХ века как консервативное движение преимущественно пуштунских студентов в Кабульском университете. Тогда же Гульбеддин Хекматияр и Абдул Архандивал выделились среди лидеров этого движения. В 1975 году в Пешаваре Хекматияр и Архандивал формально объявили о создании ХИ. В период гражданских войн 1979-1992 года ХИ получала основную часть американской военной и финансовой помощи (600 млн долларов), часть из которой Хекматияр распределял остальным моджахеддинским организациям. До захвата Кабула «Талибаном» в 1996 году ХИ непродолжительное время была фактически правящей партией, а Хекматияр получил предложение стать премьер-министром страны[15].
У ХИ были все основания конфликтовать с «Талибаном». В 1994 году на пике своего могущества ХИ потеряла поддержу МВР и ЦРУ вместе с тренировочными лагерями на севере Пакистана, которые были переданы «Талибану». ХИ какое-то время пыталась заигрывать с «Аль-Каидой». США обвинили ХИ в помощи Усаме бен Ладену в организации его бегства из Тора Бора и объявили ХИ «подозрительной организацией»[16]. Для спасения ХИ руководство приняло решение разделить ХИ на ХИ Хекматияра (ХИХ) и ХИ Афганистан (ХИА), руководителем которого стал Архандивал. Отношения между ХИГ и ХИА схожи с отношениями «Шин Фейн» и ИРА в Северной Ирландии. И также как и в Северной Ирландии Мари Лу Макдоналд неоднократно заявляла об отсутствии отношений с Джерри Адамсом, так и Архандивал во всех интервью западным журналистам отрицал всякую связь с ХИХ. При этом он назвал Хекматияра близким другом, несмотря на политические разногласия.
Такая структура ХИ вполне устраивала Карзая, остро нуждавшемуся в поддержке легальной пуштунской партии на фоне абсолютного доминирования пандшерцев в политике, экономике и обороне. Поэтому на местных выборах 2008 года группа бизнес поддержки Карзая обеспечила ХИА контроль 75 из 420 провинциальных советов и уговорила президента предоставить Архандивалу финансирование из фонда «Код 92».
Но, как всегда в афганской политике, ничто не бывает тем, чем это выглядит. Пока президент Карзай пытался с помощью ХИА обеспечить себе поддержку пуштунов на переговорах с Кветтской шурой и западную помощь, боевики ХИХ (в координации с комитетом общественного действия ХИА -( د ټولنې عمل کمیټه)) продолжали воевать с «Талибаном» и ISAF. Архандивал в беседе с британскими банкирами в феврале 2010 года заявил, что «Карзай является заложником Америки, пуштуны являются заложниками «Талибана», а «Талибан» – заложник наших региональных соседей». Это и подобные этому заявления лидеров ХИА вполне устраивали Карзая и его западных союзников поскольку свидетельствовали о наличии в стране «здоровой оппозиции».
Президент Карзай поручил Архандивалу начать организацию переговоров с «Талибаном». В первой половине 2010 года состоялись переговоры «Архандивала» с принцем Турки бен Фейсалом, в результате которых КСА согласилось стать посредником и гарантом переговоров. Саудиты сообщили Архандивалу первое условие муллы Омара: переговорщики «Талибана» должны быть исключены из списка террористов Минфина США. ХИА/ХИХ через саудитов также довели до Вашингтона и Лондона общее условие «Талибана» и ХИ (и, возможно Карзая): переговоры должны быть 4-хсторонними, кроме афганцев, Талибана и США в них должны участвовать британцы, поскольку именно они если не вырабатывают, то, по крайней мере, имеют решающее влияние на формирование западной политики в Афганистане. Эту позицию неожиданно поддержал спецпредставитель ООН по Афганистану Кай Эйде, заявивший перед президентскими выборами 2009 года: «если вы хотите мира, нужно разговаривать с влиятельными людьми»[17].
Несмотря на разнообразие площадок и возможностей для переговоров, Карзаю его сторонникам не нужно было никуда ездить, достаточно было бы одобрить открытие в Кабуле представительства «Хадим уль Фурган», политического крыла «Талибана». Кроме того, в Кабуле обосновались два ближайших сподвижника муллы Омара: мулла Заеф и Арсал Рахмани, бывший министр образования «Талибана». Оба они поддерживали связь с Кветтской шурой и могли стать надежным и авторитетным переговорным каналом. Более того, статус Рахмани как члена Машрано Джирга (Верхней палаты афганского парламента) позволил бы существенно ускорить выработку компромиссов и принятие соответствующих решений. Еще одним авторитетным переговорщиком мог бы стать Муса Хотак, председатель партии «Харакат» и бывший заместитель министра планирования в талибском правительстве.
Все три авторитетных потенциальных переговорщика считали, что вывод войск коалиции является самым главным условием для достижения национального примирения. Хотак и Заеф комментируя ситуацию в стране вскоре после президентских выборов 2009 отметили возрастающую вероятность одобрения улемой призыва муллы Омара к джихаду против США. Хотак прекрасно знал, о чем он говорил – именно «Харакат», будучи партией духовенства организовала фетву джихада против СССР в начале 1980-х годов. Недооценивать значение и роль духовенства в жизни афганцев и в политической жизни страны нельзя. Ни один современный правитель Афганистана начиная от короля Амануллы в 1920-х годах ХХ века и заканчивая президентами Карзаем и Гани не могли управлять страной без, по крайней мере, молчаливого одобрения улемы. Именно поэтому Карзай на выборах 2009 года формально был кандидатом от «Харакат»[18]. Хотак согласился выдвинуть Карзая как кандидата «Харакат» на двух условиях: (а) заключение мира с «Талибаном» и (б) прекращение убийств мусульман. К лету 2010 года стало понятно, что Хамид Карзай не мог или не хотел выполнять ни одно из этих условий. В частных беседах и в интервью западной прессе Хотак неоднократно заявлял, что «Талибан» не настроен уничтожить правительство и государство. По словам Хотака, все что «Талибан» реально хочет, это изменить 11 статей Конституции Афганистана закрепив верховенство шариата в политической жизни страны. Арест муллы Барадара в феврале 2010 года оперативниками МВР и пытки его двух несовершеннолетних сыновей по мнению Хотака положил конец любой возможности достичь замирения с «Талибаном» и прекратить гражданскую войну в стране. Мулла Барадар, будучи фактически первым заместителем муллы Омара, являлся лидером самой миролюбивой фракции в руководстве движения.
Практически все политические лидеры Афганистана в первой половине 2010 года в той или иной форме выразили мнение о том, что страна перестала доверять американцам, а Карзай отказался от любых попыток привлечь Белый дом к процессу мирного урегулирования. Более того, американцы начали активно препятствовать попыткам Великобритании начать переговоры с Кветской шурой используя посредничество Хотака и Архандивала. Так, после трех зондирующих встреч в Дубае между представителями МИ-6 и Маулави Шахабуддином в сентябре 2009 года британцы отказались от дальнейших контактов без объяснения причин.
Почти одновременно с арестом муллы Барадара в Кветте фактически начался процесс обновления руководства «Талибан» и реформы движения. 11 августа 2010 года мулла Омар покинул Кветту впервые с 2002 года для обследования в пешаварском Институте Рахмана у ведущего специалиста онколога профессора Шер Мохаммада Хана. Перед отъездом он выразил пожелание, чтобы его сын мулла Якуб стал основным связным между ним и Кветтой. Это на практике было равно назначению приемника. Кроме муллы Якуба во временный руководящий совет вошли Хайбатулла Ахунзада, Ширвхуддин Хаккани и Зайбитулла Мужахид.
К концу 2010 года процесс мирного урегулирования исчез из повестки дня как администрации президента Карзая, так и коалиции возглавляемой США. Страна практически единодушно ненавидела ISAF и, особенно, американцев. Администрация президента Карзая занималась созданием иллюзии успеха для получения финансовой и военной помощи коалиции. Кабул жил в почти полном отрыве от остальной страны, которая постепенно возвращалась к хаосу и безвластию 1993-1996 гг. Полевые командиры многие из которых стали губернаторами вернулись к практике поборов, грабежей и насилия начала 1990-х годов. Муфтий Мохин Шах, бывший в 2010 году вице-председателем провинциального совета в Джелалабаде в беседе с автором заявил, что «народ готов к возвращению «Талибана». На самом деле это реальность: они возвращаются. И нас это не беспокоит». Он с горечью добавил, что афганцы больше не хозяева в своей стране, они только наблюдатели[19].
Единственной силой, способной примирить страну оставалось духовенство. Улемы имели явное преимущество перед КСА, поскольку не выставляло никаких условий для их начала. Администрации Карзая различные влиятельные знатоки ислама несколько раз предлагали организовать переговоры, но не получали никакого ответа. При практически прямом внешнем управлении страной такие переговоры были обречены. Хамид Карзай прекрасно это понимал и предпочитал не обнажать слабость своей администрации и степень ее зависимости от коалиции.
Таким образом к концу 2010 года в Афганистане сложилась ситуация, когда возвращение «Талибана» и уход США и их союзников стали только вопросом времени. Однако еще 11 лет Конгресс, Белый дом и Пентагон при поддержке основных международных СМИ выписывали неограниченные чеки Кабулу, продолжали во многом бессмысленные военные операции основной целью которых постепенно стало обеспечение исключительно собственной безопасности, создавали иллюзию реформ, экономического успеха закрывая глаза на беспрецедентную коррупцию, гигантский рост производства и экспорта наркотиков и потерю управляемости страной за пределами Кабула. Единственной причиной объясняющей такой самообман может быть беспрецедентное разбазаривание средств выделяемых Афганистану. В своих показаниях Конгрессу 14 ноября 2023 генеральный инспектор по Афганистану, Джон Сопко подводя промежуточные итоги своей работы по аудиту средств выделенных Афганистану с 2002 по 2021 год отметил, что более 2,6 млрд долларов выделенных по линии USAID «исчезли в коррупционных схемах[20]». Точную цифру «исчезнувших» и «неправильно использованных» средств офису генерального инспектора только предстоит установить и не факт, что это ему удастся. В тех же показаниях Сопко отметил, что после 31 августа 2021 года его работа сильно осложнилась в связи с закрытием американских учреждений в Афганистане, невозможностью получить большое количество афганских банковских и официальных документов и неспособностью установить местонахождение бывших официальных лиц афганского правительства 2002-2021 гг. для бесед с ними. Несмотря на хорошо задокументированные случаи откровенного воровства американской и международной помощи Афганистану генеральный инспектор не инициировал ни одного уголовного преследования вовлеченных в эти схемы лиц.
Пока чиновники в Кабуле осваивали свалившуюся на их головы манну небесную и без оглядки скупали самую дорогую недвижимость в Дубае, на юге Франции, во Флориде, Великобритании и Германии, новое поколение «Талибана» училось использовать для своих целей возможности технологий XXI века для подготовки нового поколения бойцов и создания правильного образа движения в глазах афганской и мировой общественности. Обратный отсчет до 31.08.2021 г. начался.
[1] https://www.everycrsreport.com/files/20091130_RS21922_2158b9ef167bd1126f699bb5e1abee84e0c196e1.pdf
[2] Government of Afghanistan, EU, UK Aid and the World Bank, Public Accountability and Financial Accountability Performance Assessment: Afghanistan Report, June 2018, c.40-41.
[3] Montar Yasa, “Code 91 Scandal: How Millions of Afghanis Spent for Personal Causes”, Kabul Now, 16 December 2020. Необходимо отметить, что г-н Яса вместе с семьей и несколькими десятками журналистов покинул Афганистан 22 сентября 2021 года через плохо патрулируемую границу с Пакистаном в провинции Кандагар. Все его публикации с сайта Kabul Now удалены.
[4] См. Например https://www.nytimes.com/2009/10/28/world/asia/28intel.html
[5] Образовано в конце 2009 года. исполняющим обязанности министра стал Йосеф Паштун, близкий соратник Хализада и Гани учившийся с Гани в Американском Университете в Бейруте. После отказа Мажлиса утвердить Паштуна в качестве министра, он стал советником президента Карзая.
[6] Личная беседа с автором 4 апреля 2010 г., отель «Сафи Лэндмарк», Кабул.
[7] Личная беседа автора, май 2010 года, Кабул.
[8] См: http://news.bbc.co.uk/1/hi/world/south_asia/8598843.stm; https://www.reuters.com/article/idINIndia-47475320100406; https://www.nytimes.com/2009/08/09/magazine/09Karzai-t.html
[9] https://thetartan.club.cc.cmu.edu/2010/4/5/forum/karzai
[10] https://www.aljazeera.com/news/2010/12/4/cable-leaks-hurt-us-afghan-ties
[11] https://www.cato.org/commentary/hamid-karzai-americas-mistake
[12] https://www.dailymail.co.uk/news/article-1166105/As-bad-Taliban-Afghan-President-backs-law-legalises-rape-marriage.html
[13] Копия доклада подписанного руководителем НДБ Амруллой Салехом имеется в распоряжении автора. Перевод автором цитаты доклада с дари.
[14] www.aljazeera.com/news/Asia/2010/08/201082643550599917.html
[15] Хекматияр отказался занять пост и послал одного из своих помощников Устада Фарида занять пост премьера
[16] “U.S. Designates Foreign Terrorist Organizations,” America.gov, April 30, 2007.
[17] https://www.rferl.org/a/UN_Says_Afghan_Security_Worse_More_Police_Needed/1291721.html
[18] Полное название «Харакат» — Harakat-e Inqilab-e Islami, это уже третье возрождение движения «Харакат» (حَرَكَات(, основанного в сентябре 1978 года как союза консервативных сил для сопротивления Саурской революции
[19] Личная беседа с автором, 23 ноября 2009 года в отеле «Сафи Ландмарк», Кабул.