О визите канцлера ФРГ Ангелы Меркель в Турцию

Завершился продолжавшийся два дня (29-30 марта с.г.) официальный визит федерального канцлера Ангелы Меркель в Турцию, в ходе которого состоялись встречи с президентом страны Абдуллахом Гюлем и главой правительства Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Что касается намерений шефа немецкого кабмина, то о них лучше всего сказала сама А.Меркель в своем видеообращении от 27 марта с.г. Говоря о повестке дня политических переговоров в Турции, канцлер выделила две главные: «будущее мира на Ближнем Востоке», «отношения с Ираном». Следом шли двусторонние экономические отношения и блок социально-политических проблем, в том числе вопросы интеграции этнических турок в немецкие реалии и участие в культурной программе в Стамбуле, ставшим в 2010 году, как и германский Эссен и венгерский Печ культурной столицей Европы.

 

Если Меркель использовала жанр видеообращения, то у Эрдогана был свой способ заявить о том, чего он ожидает от встречи с немецкой гостьей. За считанные часы до ее приземления в Анкаре он выступил с рядом заявлений, которые вызвали серьезную тревогу в немецком обществе.

Во-первых, он посчитал, что Турцию пора принимать в Евросоюз, поскольку терпение ее исчерпано 51 годом ожидания, а амбиции получить статус полноправного члена ЕС намеренно подавляются рядом ведущих политиков Старого Света. В их числе и Меркель.

Во-вторых, он указал, что в Германии пора открывать турецкие школы, поскольку в противном случае можно говорить об ассимиляции турок, а подобный процесс неприемлем. Эрдоган, таким образом, обозначил себя как конфликтный, трудно предсказуемый партнер по переговорам, имеющий две проблемы в его дипломатическом багаже: интеграция турок в Германии и членство Турции в ЕС .

Эти проблемы, связаны, с одной стороны, с амбициями Турции, которая понимает, что ФРГ является, безусловно, ключевым игроком в регионе Ближнего Востока и этим объясняется требовательный и безапелляционный тон речей ее руководителей. С другой стороны, что не очень заметно с берегов Босфора, те же проблемы разжигают националистические настроения немецких правоэкстремистов, которые в канун и в дни визита активизировали свои действия, на что власти ряда городов с мощной турецкой диаспорой вынуждены были провести демонстрации протеста против антиисламской пропаганды правых партий и в защиту местных мечетей.

Таким образом, оба лидера расставили акценты, давая друг другу возможность подготовиться к ответам.

 

 

Немецкие аналитики, сравнивая два встречных пакета, указывали в СМИ, что нетрудно заметить различие – причем, не только в тематике, но и в тональности. Не случайно ведущие немецкие СМИ употребляли слово «провокация». «Эрдоган провоцирует Запад» — наиболее типичный заголовок. «Отчего эта ненависть к Турции? Не понимаю. Я не ожидал подобного от федерального канцлера Меркель», — приводит мировая пресса слова Эрдогана по отношению к его требованию по открытию новых турецких школ.

 

Перевод политических стрелок в плоскость наличия школ не случайна. Это – отголосок настроения турок, многие из которых, прибыв на ПМЖ в ФРГ, воспользовавшись приглашением родственников, чувствуют себя обделенными. Гораздо проще обвинить немецкие власти в ущемлении национальных чувств, чем взяться за учебник или овладеть профессией. Эрдоган склонен расценивать действия германских властей как насилие над личностью: еще в 2008 году он осудил ассимиляцию турецких иммигрантов как «преступления против человечности», хотя речь идет исключительно об участии в трудовой жизни, возможной лишь при полноценном знании немецкого, как главного условия интеграции. Примечательно, что данное обвинение прозвучало в ходе его выступления перед турецкими соотечественниками в Кельне, и характер его речи был однозначно квалифицирован немецким истеблишментом — провокация.

Примечательно, что на эту реплику премьер-министра («Отчего эта ненависть к Турции?») дали публичный ответ депутаты бундестага, в числе которых немало этнических турок.

Общее направление этих высказываний таково. Если мы, турки в третьем и четвертом поколениях на земле Германии, хотим быстрее встраиваться в немецкое общество и добиваться успеха и признания, то надо эффективнее овладевать немецким языком и получать надежные и современные знания, а не обособляться в рамках турецкой диаспоры. Между тем, известно, что, по разным оценкам, от 20 до 35 процентов турецких юношей и девушек по разным причинам оставляют учебу в немецкой школе различных ее ступеней (от начальной до высшей) и не могут по этой причине учиться дальше, овладевая профессиональными навыками. Депутаты бундестага от свободной демократической партии Германии Серкан Терен (Serkan Tоеren), от партии «зеленых» Экин Делигез (Ekin Deligоеz), от социал-демократов Айдан Эзогуз (Aydan Оеzogus) заявили, что идея премьер-министра Турции вызывает серьезные сомнения. Допуская возможность создания частных турецких гимназий, они не уверены, что подобные элитные учебные заведения будут способствовать решению проблем интеграции. Мы остаемся турками, но живем по немецким законам и желаем в полной мере разделять успехи германского общества. Турецкий язык мы и без того слышим дома, там же придерживаемся всех национальных традиций, ни о каком забвении национальных норм в мультинациональном немецком обществе, отказе от родины и собственного дома (как это пытался представить турецкий лидер) нет речи.

Так турецкий актив бундестага (а большинство их — высококвалифицированные специалисты в области права, социологии, менеджмента) отреагировал на призыв Эрдогана, чем, надо думать, изначально вооружил госпожу Меркель в предстоящем разговоре с коллегой. Свою позицию она обозначила таким образом.

«Скажу еще раз, — подчеркнула Ангела Меркель на пресс-конференции в Анкаре. — Речь идет не об ассимиляции, она вообще не является нашей целью. Но важно, чтобы каждый имел не просто свои корни, свою культуру, возможность сохранить свою веру, а чтобы, он, предки которого приехали жить в Германию, конечно же, участвовал в нашей общественной жизни. Многие из тех, кто когда-то приехал в Германию, работали на предприятиях. Но сегодня мы хотим добиться для последующих поколений того, чтобы люди получили шанс быть учителями, офицерами полиции. Они должны учиться, чтобы быть учеными. А, следовательно, обеспечить вклад в общество, но так, чтобы при этом они не забывали своего прошлого, свою культуру».

 

Если Эрдоган пытался повернуть дело таким образом, что турки в Германии подвергаются дискриминации путем отлучения от своего менталитета, то Меркель указала на то, чтобы они, овладев немецкими реалиями, в числе которых немецкий язык, стали частью немецкого общества, сохраняя свою идентичность, и тем самым достойно представляли диаспору.

 

Федеральный канцлер – многолетний раздражитель определенной части турецкой политической элиты. Если бы в Турции был составлен список из десяти самых непопулярных руководителей зарубежных стран, немецкий канцлер, вероятно, заняла бы первое место, свидетельствует Der Spiegel. Меркель для Турции – создатель модели «привилегированное партнерство», едва ли не виновница непризнания высокого политического престижа, которым, по мнению турецкого руководства, обладает страна.

 

В Турции она была поставлена перед трудным выбором: что приоритетней, решение проблем, связанным с развитием национальной экономики на базе расширения бизнеса с турками, в том числе и в военно-техническом направлении, или проявление уступчивости в вопросе приема Турции в ЕС со статусом полноправного члена. Турция экономически и политически слишком важна, чтобы не быть включенной в ЕС. Сам по себе уже процветающий бизнес между двумя странами – реальная гарантия того, каковы будут партнерские отношения между ними в рамках членства в ЕС и каким может стать турецко-европейский экономический вектор. Но это – на одной чаше весов. На другой – тоже реальность и тоже перспективы, пока весьма неопределенные: отношения с Кипром, армянами вне и внутри Турции, курдами. Что означает, по мнению немецкой гостьи, неприятие турками общей системы ценностей внутри Европейского союза.

 

Но не только в этом причина неуступчивости канцлера. Она не называется, но явно из тех секретов, о которых знают или догадываются все: боязнь турецкой экспансии. Таковая весьма вероятна на фоне требования Эрдогана о признании Германией двойного гражданства. Если учесть, что турок в Германии уже сегодня, по разным оценкам, от 2,7 миллионов и выше, 700 тыс. из которых граждане ФРГ, и, в основном, это типичные многодетные семьи, как правило, без единого занятого в общественном производстве, и немецкое общество уже сегодня ощущает нехватку финансовых ресурсов для поддержания бесперспективной, с общественно-политической точки зрения, армии получателей социальных пособий (по безработице, по уходу за детьми, по их содержанию, по медицинскому обслуживанию), понятно, что проблема эта с прибытием нового турецкого потока будет в геометрической прогрессии усложняться.

 

Для визита Меркель в Турцию был характерен широкий спектр обсужденных тем, которые можно свести к понятию «строительство архитектуры безопасности» в международном, общественно-политическом, военном и энергетическом аспектах. Была продемонстрирована как полная согласованность в вопросах двусторонних политико-экономических связей (энергетические и машиностроительные проекты, проект строительства крупнейшей на Ближнем Востоке железнодородной сети, партнерство в рамках НАТО), так и значительные расхождения мнений относительно Ирана и Израиля, а также сложного и болезненного процесса примирения с Арменией. Горькую ноту в обсуждение последней темы прибавили недавние события — резолюция Конгресса США и решение шведского парламента о геноциде армян в 1915 году (аналогичное признание было сделано бундестагом 15.06.2005), на что, как и прежде, получены решительные возражения Турции. Таким образом, было реализовано заявление, прозвучавшее в видеообращении А.Меркель, относительно дальнейшего углубления контактов с Турцией, при известных принципиальных расхождениях. В числе этих расхождений – неприемлемая Берлином позиция Анкары по отношению к Израилю, высказанная Эрдоганом в интервью SPIEGEL. Так, он не готов назвать геноцидом события, происходящие в Судане, но охотно делает это, говоря о событиях в Газе. Несогласие с Германией относительно санкций применительно к Ирану премьер-министр Турции объяснил рядом позиций. Прежде всего, традициями добрососедства. «Мы имеем 380 километров общей границы, которая была дружественной на протяжении веков», как Эрдоган подчеркнул на пресс-конференции в Анкаре. Во-вторых, тем, что Иран является вторым важнейшим после России энергетическим партнером Турции. Кроме того, шеф турецкого кабмина акцентировал внимание на том, что, несмотря на то, что санкции по отношению к Ирану были применены уже не раз, результата это не принесло. Тем более, что других обладателей ядерного оружия международными санкциями не наказывали. «Тему надо решать дипломатическим путем», приводит слова Эрдогана газета Milliyet.

 

К завершению визита Меркель агрессивность Эрдогана пошла на убыль, свидетельствуют наблюдатели. В определенной степени это – заслуга канцлера. Как опытный политик, Ангела Меркель решила проблему снижения тональности партнера несложным маневром по принципу «малой кровью». Настаивая на соблюдении Анкарой всех условий по приему Турции в ЕС, она в то же время посчитала непринципиальным отказ от новых турецких школ в ФРГ. Ангела Меркель пообещала в Анкаре, что число подобных школ может быть увеличено, было бы достаточно преподавателей-турок. Речь идет о земле Северный Рейн-Вестфалия, где турецкая диаспора наиболее многочисленна. Однако при этом немецкий язык в новых учебных заведениях должен оставаться в ряду профилирующих дисциплин. «Для турецких школ в Германии не может быть оправдания не говорить по-немецки, — указала канцлер. — Речь идет о двуязычии, а это означает, что уроки должны проходит на двух языках. Знание языка страны, в которой живешь, в конечном счете, является предпосылкой для хорошей интеграции». Иными словами, немецкий язык германский лидер воспринимает как определенную гарантию дальнейшей интеграции.

Эта позиция находит понимание и одобрение во всех политических слоях ФРГ. Более того, развивая тему продвижения немецкого языка в Турции, Меркель одновременно, в качестве встречного шага, огласила инициативу о создании немецко-турецкого университета в Стамбуле. Таким образом, турецкая молодежь получает шанс усовершенствовать свои знания немецкого языка, освоить ряд научно-технических дисциплин с тем, чтобы, получив диплом европейского образца, что называется, не выходя за пределы дома, пробовать свои силы как на немецких предприятиях в Турции (их сегодня около 3900), так и прибыв в ФРГ и создавая здесь собственные фирмы со смешанным капиталом. При положительном решении властей Турции – парламент приступил к рассмотрению предложения — канцлер готова поставить на повестку дня федерального правительства вопрос о финансировании исследований по данному проекту. Такое неожиданное развитие и завершение получила в ходе визита Меркель тема создания турецких школ в ФРГ. Немецкие обозреватели отмечают: визит отчетливо обозначил не только расхождения между ФРГ и Турцией, но и существующие противоречия в стане политических партий ФРГ, следствием чего стало сочетание жесткой линии (Турция на пути в ЕС) и поиска компромиссов (готовность открыть турецкие школы). Вместе с тем очевидна раздвоенность мнений в немецком общество, которая в дни визита определенным образом отразилась на страницах не ведущих, а местных изданий, отражающих настроения германских граждан вдали от столицы. Вряд ли кто-то в Германии серьезно полагает, что Турция готова к ЕС, но все знают о том, насколько важна эта страна для немцев. «Объем немецко-турецкой торговли составляет четверть торговых отношений Турции со всеми 27 странами Евросоюза, — подчеркнула Ангела Меркель на немецко-турецком экономическом форуме в Стамбуле 30.03.2010. – Действительно, можно говорить об особом партнерстве». С одной стороны, требования турок справедливы, полагает Braunschweiger Zeitung: страна входит в группу 20 крупнейших экономик в мире. Кроме того, добавляет Der neue Tag, Турция для нас — гарант свободного доступа к арабской и среднеазиатской нефти.

Итожа визит, немецкие эксперты делают ряд выводов и прогнозов:

1. Германия и Турция осознают ключевую роль Анкары для будущих отношений между исламским миром и христианским Западом. По мнению политических кругов ФРГ, выразителем которых стала канцлер Ангела Меркель, сегодня Турция является важным звеном в улаживании конфликта на Ближнем Востоке и для сдерживания ядерных желаний Ирана, несмотря на то, что принципиальные договоренности по этим важнейшим векторам в ходе визита не достигнуты.

2. Опасения Берлина небезосновательны. Для Турции прием в ЕС означает не только дальнейшую модернизацию и встраивание в европейские структуры, но и, в условиях высокой безработицы (по данным на январь 2009, 15,5%) и отсутствия перспектив для молодежи, переток трудоспособной части населения в Германию и сопредельные с нею благополучные страны. Положение с занятостью в последних, безусловно, окажется напряженным, если не катастрофическим, учитывая уже имеющиеся миллионы безработных в самой ФРГ. Зато Германию накроет мощная волна гастарбайтеров, наподобие первой, в начале 60-х, что, в конечном счете, обернется для Турции, во-первых, политической стабильностью, во-вторых, ощутимым ростом повышения благосостояния. Несопоставимость отслеживается на примере ежегодного дохода на душу населения: в 2008 году он составлял в Турции 10436 долларов, в ФРГ — 30270 евро, с учетом курса доллара к евро на тот период разница почти четырехкратная. Все это произойдет при минимальных финансовых вложениях и организационных усилиях Турции и весьма сомнительных дивидендах в экономическом и культурном отношении, а также в области безопасности для Германии и ЕС в целом.

3. Прием Турции в ЕС возможен, при известных обстоятельствах, в среднесрочной перспективе. Говоря о вероятных действиях Турции в ближайшем будущем, обозреватели склонны считать, что она попытается осуществить дальнейший нажим на ФРГ и другие страны ЕС с помощью «российского оружия», как называют в Германии нефтегазовый кран. Модель поведения России в зимних сражениях с Украиной и Беларусью за цены на сырье вполне может быть взята на вооружение Турцией: сейчас главный покупатель газа – Евросоюз, жаждущий ослабить зависимость от российских углеводородов, может попасть в турецкий капкан, поскольку окажется зависим от газопровода Nabucco. Поэтому многомиллиардный проект, который должен воплотиться в 2014 году и пройти от Кавказа до Центральной Европы в обход России, — эффективный инструмент в руках Турции, по территории которой проходит две трети трубопровода и которая намерена использовать в собственных целях 15% газопотока для внутреннего потребления и для мировой продажи. Эрдоган, манипулируя им и умело стращая – а он делает это весьма умело — Старый Свет, способен зарабатывать крупные политические баллы в пользу Анкары и успешно решать ее политико-экономические проблемы.

62.96MB | MySQL:105 | 0,756sec