По материалам Центра Генри Л. Стимсона, США[i]
Борьба с терроризмом
Появление «Исламского государства» (ИГ, организация признана террористической и запрещена в России) в 2014 году и серия нападений на иорданские силы как внутри, так и за пределами ее границ поставили контртеррористические операции в центр обеспечения безопасности Иордании и сотрудничества с международными партнерами. Иордания и Китай подписали историческое соглашение о сотрудничестве в 2015 году, через девять месяцев после убийства иорданского пилота Муата аль-Касабе, совершенного ИГ, что стало основным катализатором решения Иордании расширить свое участие в международных усилиях по противодействию и победе над ИГ. В соответствии с соглашением 2015 года Иордания и Китай договорились «укреплять сотрудничество… между органами безопасности, разведки, судебных и правоохранительных органов двух стран в борьбе с терроризмом, организованной преступностью и транснациональной преступностью», что для Иордании означало сотрудничество в разгроме ИГ и противодействии трансграничной контрабанде из Сирии[ii]. Это также соответствовало внешней политике Китая в арабском мире, в которой военное сотрудничество в борьбе с терроризмом рассматривалось как центральная основа китайско-арабских усилий по обеспечению мира и безопасности.
В политическом документе Китая от 2016 года подтверждается, что Китай поддерживает «усилия арабских государств по борьбе с терроризмом и поддерживает наращивание их контртеррористического потенциала», а далее в документе говорится: «Китайская сторона считает, что борьба с терроризмом требует комплексных мер по устранению как симптомов, так и коренных причин… Китай готов укреплять антитеррористические обмены и сотрудничество с арабскими странами для создания долгосрочного механизма сотрудничества в области безопасности, укреплять политический диалог и обмен разведывательной информацией, а также осуществлять техническое сотрудничество и обучение персонала для совместной работы по борьбе с угрозой международного и регионального терроризма[iii]».
Несмотря на эти обязательства, китайское контртеррористическое сотрудничество с Иорданией не материализовалось. Частично это связано с фундаментальным просчетом национальных интересов и структур стимулирования Иордании. Хотя официальный Пекин стремился превратить Иорданию в экономический центр восстановления Сирии, китайские руководители не осознавали, что собственные интересы в Сирии, а именно обеспечение выживания сирийского правительства и восстановление ее национального суверенитета, поставят КНР в противоречие с Иорданией, чьи основные проблемы безопасности усугублялись политикой и действиями сирийского правительства.
Для Иордании Сирия является основным источником нестабильности с 2011 года. Во время гражданской войны репрессии государства против протестующих сменились жестокими военными операциями на юге Сирии, из-за которых в Иорданию стекались сотни тысяч беженцев, большинство из которых остались и не намерены возвращаться в ближайшее время[iv]. После разгрома ИГ на юге Сирии связанные с Ираном ополченцы, действующие под эгидой Дамаска, закрепились на границе Иордании еще в 2018 году. И в последующие годы эти группировки дали начало транснациональной торговле наркотиками, которая использует Иорданию в качестве магистрали для перевозки наркотиков в страны Персидского залива[v]. Поскольку Иордания работала через международные и региональные механизмы для решения своих проблем в Сирии, сирийское правительство, особенно сирийские военные, оказалось ненадежным и, в некоторых случаях, активно участвовало в контрабанде наркотиков в Иорданию[vi].
Поддержка Китаем сирийского правительства основана на стремлении Пекина защитить и восстановить легитимность сирийского государства, и он поддержал эту точку зрения в своих отношениях с Иорданией. Когда в 2014 году ИГ захватило большие территории Ирака и Сирии, в том числе стратегические позиции на границе с Иорданией, Китай предпочел не ввязываться в антитеррористические усилия под руководством США и вместо этого призвал международное сообщество укрепить возможности сирийской армии, что является «красным флагом» для многих арабских и западных игроков, которые оспаривают легитимность сирийского режима. Риторическое обязательство Китая бороться с терроризмом так и не материализовалось в ощутимую поддержку Иордании. Вместо этого Амман полагался на Соединенные Штаты и их европейских союзников в решении основных проблем безопасности.
Китай не желает становиться гарантом безопасности Иордании и брать на себя продольную ответственность за безопасность Иордании – роль, которую США гарантировали на протяжении десятилетий. Однако Пекин усилил поддержку сирийских военных контртеррористических операций, а не операций Иордании. Разногласия между Китаем и Иорданией по этому вопросу создали угрозу собственным интересам Китая в сохранении режима Б.Асада из-за обвинений Иордании в роли сирийских военных в некоторых дестабилизирующих действиях на ее границе, включая поддержку контрабандистов наркотиков, которые убили иорданского солдата в 2022 году. Риторическая последовательность Китая в поддержке Иордании по региональным вопросам никогда не приводила к надежному выполнению обязательств Пекина. И, с точки зрения Иордании, это сделало Китай ненадежным партнером в сфере безопасности.
Заключение
Пандемия Covid-19 улучшила дипломатические контакты Китая с арабским миром, включая Иорданию, посредством медицинской дипломатии. Быстрое восстановление экономики Китая и масштабирование его медицинской промышленности в ответ на пандемию позволили Пекину использовать стратегические пожертвования медицинских товаров на Ближний Восток, чтобы укрепить свой международный имидж и доверие с арабскими партнерами. В июне 2020 года Китай пожертвовал около 60 000 медицинских масок, 10 000 перчаток, 20 000 наборов для тестирования и термометров для борьбы Иордании с COVID-19[vii]. В январе 2021 года Иордания присоединилась к растущему числу арабских стран, которые одобрили экстренное использование китайской вакцины Sinopharm и участвовали в клинических испытаниях[viii]. В апреле 2021 года Иордания получила первую партию вакцин Sinopharm, закупленную у правительства Китая, после чего позднее в том же месяце китайское правительство передало в дар нераскрытое количество вакцин. Затем, в ноябре 2021 года, почти восемь месяцев спустя, Китай передал Иордании еще 500 000 вакцин[ix].
Дипломатическое наступление Китая после пандемии вызвало мощное возрождение риторики и широко разрекламированных пожертвований, особенно по мере приближения 45-й годовщины двусторонних отношений между Иорданией и Китаем. Однако в этих отношениях не удалось добиться какого-либо существенного прогресса по основным направлениям соглашения о стратегическом сотрудничестве, за исключением торговли, объем которой в 2021 году достиг примерно 2,2 млрд долл.[x].
Вместо этого Китай добился значительного прогресса в потеплении отношений со странами Персидского залива после нескольких лет подготовки. Страны Персидского залива, в частности Саудовская Аравия и ОАЭ, открыли свои двери для Пекина, укрепляя энергетическое сотрудничество, расширяя двустороннюю торговлю, стимулируя инвестиции и укрепляя военные связи. Опираясь на этих двух партнеров, Китай уделяет значительно больше внимания своим отношениям с более обеспеченными и богатыми нефтью странами для продвижения своих интересов в регионе, закрывая глаза на Иорданию и раздираемый войной Левант.
Иордания и Китай, вероятно, продолжат усиливать двустороннюю риторику дружбы и торговли, которая лежит в основе отношений на протяжении 45 лет. Риторическая поддержка Китаем Палестины остается краеугольным камнем дипломатических отношений и, вероятно, будет продолжаться и в будущем. Однако на данный момент стратегические отношения 2015 года не привели к каким-либо ощутимым доказательствам углубления связей, помимо риторики. Такие проекты, как электростанция «Аттарат», являются ярким примером проблем, с которыми сталкивается Китай, расширяя инициативу «Один пояс, один путь» на страны с низким и средним уровнем дохода, такие как Иордания, которые продолжают бороться с десятилетиями конфликтов, кризисами беженцев и экономическим ухудшением обстановки. А страх Иордании перед еще большей задолженностью перед Китаем из-за «Аттарата» может непреднамеренно спровоцировать некоторые формы общественной реакции или даже двустороннюю напряженность. В дальнейшем для Китая поддержание отношений с Иорданией будет вопросом управления отношениями, учитывая связи Королевства с США. Если Соединенные Штаты выполнят свое обязательство по окончательному сокращению своего военного присутствия на Ближнем Востоке, это создаст новые возможности для Китая. Китай, как и Иордания, ищет другие источники поддержки, чтобы компенсировать экономический кризис. Китай снова и снова доказывал готовность прощупать почву дипломатическим путем и инвестировать больше политического и дипломатического капитала в укрепление своих отношений с Иорданией.
[i] https://www.stimson.org/2022/jordan-chinese-relations-taking-stock-of-bilateral-relations-at-45-years/
[ii] China’s Ministry of Foreign Affairs, «Joint Statement of the People’s Republic of China and the Hashemite Kingdom of Jordan on the Establishment of a Strategic Partnership,» 10 сентября 2015. Веб-страница: https://www.fmprc.gov.cn/ce/cejo/chn/zygxs/zzwls/t1295575.htm (дата обращения: 25.11.2023).
[iii] China’s State Ministry of Information, «China’s Arab Policy Paper», Январь 2016. https://www.china.org.cn/world/2016-01/14/content_37573547.htm (дата обращения: 25.11.2023).
[iv] William Young, David Stebbins, Bryan Frederick, and Omar Al-Shahery, “Spillover from the Conflict in Syria: An Assessment of the Factors that Aid and Impede the Spread of Violence», Rand Corporation, 2014. Веб-страница: https://www.jstor.org/stable/10.7249/j.ctt1287mhx.13?seq=1 (дата обращения: 25.11.2023).
[v] Caroline Rose and Alexander Soderholm, «The Captagon Threat: A Profile of Illicit Trade, Consumption, and Regional Realities», Newlines Institute, 5 апреля 2022. Веб-страница: https://newlinesinstitute.org/terrorism/the-captagon-threat-a-profile-of-illicit-trade-consumption-and-regional-realities/ (дата обращения: 25.11.2023).
[vi] Jesse Marks and Caroline Rose, «Jordan Is Far From Normalization With Syria», Newlines Institute, 7 июля 2022. Веб-страница: https://newlinesinstitute.org/middle-east/jordan-is-far-from-normalization-with-syria/ (дата обращения: 25.11.2023).
[vii] China’s State Council, «China provides medical supplies to Jordan against COVID-19», 1 июня 2020. Веб-страница: https://english.www.gov.cn/news/internationalexchanges/202006/01/content_WS5ed43a58c6d0b3f0e94992cb.html (дата обращения: 25.11.2023).
[viii] Farida AlHosani et al. «Impact of the Sinopharm’s BBIBP-CorV vaccine in preventing hospital admissions and death in infected vaccinees: Results from a retrospective study in the emirate of Abu Dhabi, United Arab Emirates (UAE)», Elsevier Public Health Emergency Collection, 40, no. 13: 18 марта 2022. Веб-страница: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC8857641/ (дата обращения: 25.11.2023).
[ix] CGTN, «Jordan receives second batch of China-donated Sinopharm vaccines», 5 ноября 2021. Веб-страница: https://news.cgtn.com/news/2021-11-05/Jordan-receives-second-batch-of-China-donated-Sinopharm-vaccines-14Woa42KJzy/index.html (дата обращения: 25.11.2023).
[x] Jordan Times, «Jordan’s ACC, Chinese ambassador discuss means to ease trade exchange», Zawya, 4 июля 2022. Веб-страница: https://www.zawya.com/en/projects/bri/jordans-acc-chinese-ambassador-discuss-means-to-ease-trade-exchange-lc3be8im (дата обращения: 25.11.2023).