После успешного переизбрания Абдель Фаттаха ас-Сиси на пост президента АРЕ на новый четырехлетний период в декабре прошлого года, угроза регионализации конфликта в Газе выходит на первый план в числе главных рисков национальной экономической безопасности.
Eсли на первом этапе войны Израиля против ХАМАСа в секторе Газа с октября по декабрь прошлого года, главной угрозой для Египта служила проблема массовой миграции палестинского населения из анклава, с которой Каир на сегодня успешно справляется, то с января 2024 года на передний план вышла уже иная проблема. Активизация вооруженных действий йеменских хоуситов против Израиля и его союзников в Красном море грозят нарушению транспортно-логистических связей через Суэцкий канал, что лишает Египет важнейших доходов, получаемых от транзита торговых грузов. В частности, на начало января с. г. целый ряд крупных коммерческих компаний были вынуждены переориентировать свои товарные потоки, которые ранее направлялись из Красного море в Средиземное через Суэцкий канал и искать альтернативные, более безопасные логистические маршруты. По данным портовой администрации Египта, по состоянию на начало января валютные поступления, получаемые через таможенные пошлины и иные сборы в Суэцком канале, снизились на 40% по сравнению с уровнем января 2023 года. Не удивительно, что трафик коммерческих судов через канал сократился на 30% по сравнению с аналогичным периодом 2023 года (544 торговых судов против 777).
Таким образом, угроза дальнейшей эскалации противостояния между хоуситами и западными странами, триггером для которой явился конфликт в Газе, создает новые риски для стабильности египетской экономики, для которой судоходство через Суэцкий канал имеет весьма важное значение. Разумеется, экономическая система Египта является достаточно диверсифицированной, что позволяет ей нивелировать риски, однако экономический удар по Суэцу для вновь избранного на новый срок президента А.Ф.ас-Сиси достаточно неприятный и неожиданный.
В политической плоскости Египет сохраняет свою важную миссию и роль, и может выступить ключевым игроком при урегулировании палестино-израильского конфликта, причем как в сугубо политической сфере, с учетом его веса и влияния в регионе, так и в контексте гуманитарного содействия, принимая во внимание тот факт, что на сегодня единственный гуманитарный доступ к населению Газы осуществляется через египетскую границу и контрольно-пропускной пункт «Рафах». Однако в случае дальнейшей серьезной эскалации ситуации в Суэцком канале и расширения войны в региональном масштабе, по египетской экономике может быть нанесен невосполнимый удар как следствие блокировки канала. По данным администрации Суэцкого канала, общий объем поступлений от эксплуатации этой водной артерии в 2022-2023 финансовом году составил 9.4 млрд долларов, превысив предыдущие показатели на 35%. Это весьма внушительно и составляет порядка 25% всей доходной части египетского бюджета, достигшей в 2022 году 43 млрд долларов. Таким образом, любое серьезное отклонение от ожидаемого дохода от транзита через Суэцкий канал может сильно ударить по национальному бюджету.
В то же время, отметим, что дальнейшее эскалация вооруженного конфликта в Газе таит в себе еще более существенную экономическую угрозу для стабильности правящей элиты в Каире. На фоне непростой внутренней экономической ситуации, фактор Газы может вызвать различную реакцию среди широких слоев населения.
С одной стороны, сохранение текущей напряженности и нерешенность проблемы беженцев создает перманентное давление на границе. Сам факт нахождения в непосредственной близости от Египта порядка 2 млн лишенных крова внутренне перемещенных лиц (85% всего населения сектора Газа) несет высокие риски начала неконтролируемого массового наплыва палестинских беженцев в Египет, что может стать новой реальностью, угрожающей социально-экономической и политической дестабилизации в самом Египте.
С другой стороны, стратегия официального Каира по сдерживанию наплыва беженцев на фоне продолжения или даже усиления вооруженного конфликта в Газе в начале 2024 года будет только усиливать позицию внутренней радикальной оппозиции и особенно крайних исламистских течений, включая движение «Братья-мусульмане», на идеологической базе которого и был создан ХАМАС. На фоне внутренних структурных экономических проблем, связанных с беспрецедентным в последние годы ростом инфляции и существенным падением уровня жизни населения, растущие социальные риски могут стать благоприятной почвой для радикализации общества, что вкупе с проблемой Газы может подстегнуть массовые протесты бедных, маргинальных слоев населения.
Таким образом, зависимость Египта от финансовой помощи доноров, в первую очередь богатых и влиятельных государств Персидского залива, будет в текущем году только возрастать. Ожидать существенной финансовой помощи по линии Международного валютного фонда пока не приходится, поскольку она обусловлена проведением Каиром структурных рыночных реформ по либерализации экономики, которые с учетом чувствительности социальных проблем, особенно в сфере топлива и продовольствия, пока не предвидятся, посколько власти вероятно продолжат реализацию широких социальных программ и субсидирования этих ключевых секторов национальной социально-экономической системы. Также Каир по сути отказывается от предлагаемых МВФ рекомендаций по либерализации курса египетского фунта, и по приватизации ряда ключевых государственных активов, что подвешивает ранее анонсированную по линии МВФ программу помощи Египту на сумму 3 млрд долларов. Как следствие, активная политическая позиция Каира против навязываемых западными финансовыми институтами рамок экономической политики, особенно по приватизации важных национальных активов, ведет к постепенной антагонизации (свидетельством чему является недавнее понижение кредитного рейтинга Египта ключевыми западными рейтинговыми агентствами), формирует все более устойчивый дрейф Каира в финансовой сфере в сторону арабских стран-доноров и Китая. Это означает также и перевод экономических рисков в другие плоскости. Именно арабские страны (и Китай) сегодня становятся ключевыми внешними партнерами по поддержанию экономической стабильности Египта, содействуя его потенциалу по обеспечению энергетической, продовольственной и социальной безопасности внутри страны.
В то же время, что касается внутренних социальных факторов риска, Каир в ближайшие месяцы будет очень внимательно относится к растущим антиизральским выступлениям широких масс, стремясь контролировать этот процесс и ни в коем случае не допускать его радикализации и перехода под контроль оппозиционных сил, для которых этот фактор, преумноженный экономическими рисками, которые отмечались выше, может стать мощнейшим орудием внутреннего социального протеста.
Наконец, еще одним важным фактором экономического риска на фоне активизации йеменских хоуситов в акватории Красного моря является угроза сокращения туризма, доходы от которого достигли рекордной отметки в 13.7 млрд долларов, что составило 8.3% в качестве вклада в национальный ВВП в 2023 году после значительного падения этого сектора в период пандемии коронавируса. По данным Министерства туризма Египта до начала эскалации сюжета с хоуситами, общие сокращения туристических броней в стране в декабре 2023 года составили 10%, однако на начало года ситуация могла измениться к худшему.
В энергетической сфере, растущие риски для Египта связаны с фактической приостановкой с октября 2023 года поставок газа из Израиля, что угрожает продовольственной безопасности, поскольку газ использовался Каиром для местного производства удобрений. Это произошло после приостановки производства газа на месторождении «Тамар» в Средиземном море, который поставлялся в Египет с 2016 года по контракту с консорциумом во главе с американской US Noble Energy. До конфликта в Газе, 15% всех внешних закупок газа Египет осуществлял в Израиле.
Резюмируя, с учетом непредсказуемости дальнейших сценариев развития ситуации вокруг сектора Газа, следует прогнозировать наличие целого ряда рисков экономического характера для Египта, часть которых, в частности гуманитарный аспект (угроза массового переселения десятков либо сотен тысяч палестинских беженцев) может иметь экзистенциональный характер. Наблюдаемый в январе 2024 года тренд на дальнейшую регионализацию и расширение конфликта в Газе, с учетом вовлечения хоуситов, также несет в себе трудноуправляемые риски для социально-экономической стабильности Египта и требуют тщательной проработки. Наконец, растущие структурные проблемы в египетской экономике, которые усугубляются по мере сокращения бюджетных поступлений в ряде ключевых секторов под воздействием конфликта в Газе (туризм, торговля и судоходство, энергетика), создают риски для ухудшения экономической ситуации и дальнейшего падения уровня доходов граждам, что чревато кризисными явлениями, особенно в наиболее чувствительных секторах, включая продовольственную безопасность.