14 марта состоялись очередные открытые слушания специального следственного комитета Бундестага по Афганистану, изучающего обстоятельства завершающего этапа миссии Бундесвера в стране во вмененном промежутке от подписания Дохийского соглашения между США и движением «Талибан» (запрещено в РФ) 29 февраля 2020 г. до окончательного вывода немецких вооруженных сил в сентябре 2021 г. Как и на прошлом заседании, в центре внимания оказался вопрос непосредственной организации отъезда из Афганистана граждан Германии и местного персонала, сотрудничавшего с Бундесвером и немецкими гражданскими организациями. В качестве свидетелей были приглашены командующий эвакуационной операцией бригадный генерал Й.Арльт и заместитель посла ФРГ в Афганистане, фактически исполнявший обязанности руководителя миссии Я.Х. ван Тиль, о которых на предшествующей встрече много упоминал тогдашний свидетель – капитан военной полиции, командовавший подразделением поддержки эвакуации из аэропорту Кабула.
Основным тезисом Й.Арльта стала беспрецедентность ситуации, с которой немецкие военнослужащие столкнулись в Афганистане. Первый свидетель отметил, что, цитируя пресс-релиз Бундестага, «поначалу у многих были иллюзии относительно возможности упорядоченного вывода, достаточного для этого срока и управляемого количества людей», подлежащих вывозу в Германию. Так, предполагалось, что страну покинут 379 немцев и некое, не прозвучавшее или не опубликованное по итогам встречи количество афганцев из числа местных сотрудников. Однако вскоре число эвакуируемых стало регулярно увеличиваться, прежде всего это касалось второй группы, то есть афганцев.
По словам опрошенного, от правительства он получил «оперативную свободу» действий, исходя из ситуации на месте, которая, «заметно ухудшалась». Также было подчеркнуто, что на ежедневной основе проводились консультации командующего эвакуационной операцией с профильным министром, в ходе которых Й.Арльт предоставлял сведения и давал оценки, не имея никаких четких указаний в ответ. На ежедневной основе к нему из внешнеполитического ведомства приходили обновленные списки лиц, подлежащих эвакуации.
Готовность эвакуационной группы, прибывшей из ФРГ, ее командующий оценил высоко, а последующие проблемы в организации процесса отъезда немецких граждан и афганского персонала Й.Арльт обосновал «непредсказуемым» развитием событий и сопутствующими факторами, в том числе процедурой допуска в аэропорт Кабула, которая контролировалась силами других государств, а также неопределенными сроками для полного завершения миссии. Опрошенный подчеркнул, что процедура допуска в воздушную гавань афганской столицы была «несостоятельной». В результате, представителям немецкой эвакуационной группы пришлось «нарушить все правила, чтобы спасти как можно больше людей», однако, как признал Й.Арльт, оказать помощь всем, кто имел на нее право от Германии, не удалось.
Выступивший во второй части заседания Я.Х. ван Тиль напомнил, что в отчете, подготовленном перед прибытием в Кабул в июле 2021 г. он указал, что «Дохийский процесс по вопросу политического будущего страны находится в стадии стагнации», отдельно сфокусировавшись на том, что «афганские силы безопасности отступают, а “Талибан” наступает», а также привлек внимание к проблеме ухудшающегося социально-экономического положения местного населения и «раздробленного политического ландшафта». В дополнение к сказанному опрошенный сообщил, что на момент своего отъезда в Кабул он отстаивал идею о необходимости согласования командировок в Афганистан исключительно для сотрудников с опытом работы в кризисных ситуациях и только для выполнения критически важных функций при подготовке окончательного ухода из страны. В качестве приоритетных задач он предлагал МИД сосредоточиться на заблаговременном сокращении штата посольства и составлении списка всех лиц, подлежащих эвакуации.
Вместе с тем, как считает Я.Х. ван Тиль, его позиция не была учтена. Сначала различные правительственные ведомства высказывали вероятность более продолжительного сопротивления талибам. Кроме того, в немецких политических кругах существовала версия, что после ухода Бундесвера в Афганистане удастся продолжить гражданские проекты, что, судя по всему, тоже осложнило подготовку к отправке в Германию прежде всего местного персонала Немецкого общества международного сотрудничества и его подрядчиков. Уже из Афганистана, как утверждает второй свидетель, он продолжал делать предупреждения относительно снижающейся боеспособности афганских сил безопасности, а также множества рисков, связанных с наступлением талибов.
В отличие от первого свидетеля, Я.Х. ван Тиль подчеркнул, что самостоятельно принимал решения, не имея на то никакой санкции внешнеполитического ведомства. Лишь к 15 августа МИД дал официальное разрешение на эвакуацию посольства, включая штат афганских сотрудников, за некоторое время до этого все граждане Германии, находящиеся в Афганистане, получили официальное письмо об ухудшающемся положении с рекомендацией скорейшего отъезда. Ранее поступавшие запросы, как указал Я.Х. ван Тиль, ответа не имели, в результате чего у дипломата складывалось ощущение, что он работает один.
Помимо МИД в показаниях Я.Х. ван Тиля присутствовала критика Федеральной разведывательной службы BND, прежде всего за выступление ее представителя на заседании немецкой кризисной группы 13 августа, в ходе которого, как сказано в пресс-релизе Бундестага, заместитель руководителя BND «нарисовал совершенно иную картину ситуации», чем ее излагал Я.Х. ван Тиль. В целом общей критики в этих показаниях удостоилось, пожалуй, все тогдашнее политическое руководство ФРГ, которое свидетель обвинил в том, что оно «жило по устоявшимся правилам, в то время как в Афганистане все было по-другому».
В целом материалы последних к настоящему моменту слушаний специального следственного комитета Бундестага по Афганистану в контексте подготовки будущего итогового отчета могут быть истолкованы участвующими в нем парламентариями двояко. С одной стороны, прозвучавшие показания подтверждают, казалось бы, уже широко укоренившийся вывод о том, что виной просчетов эвакуации послужило отсутствие координации между ведомствами. С другой стороны, особенно во второй части заседания были названы конкретные учреждения, чьи действия наиболее всего предопределили провал миссии. Впрочем, если критика BND тоже воспринимается как минимум частью политических обозревателей и экспертов в качестве согласованного элемента предполагаемого отчета, то с МИД дела обстоят гораздо сложнее, в том числе потому, что на момент рассматриваемых событий внешняя политика ФРГ была под контролем ныне старшей коалиционной партии СДПГ.
Наконец, кажется важным обратить внимание на ранее не звучавший в других показаниях тезис о планах ФРГ продолжить гражданские проекты в Афганистане после ухода Бундесвера из страны. Его значимость обусловлена двумя причинами. Прежде всего, исходя из данных соображений, а не только из общей численности афганского персонала как такового, Германия могла не давать одобрение на прием сотрудников формально афганских подрядных организаций, рассчитывая, вероятно, что они будут более простым или единственным вариантом для дальнейшего ведения деятельности. Кроме того, не исключено, что в последствии этот тезис так или иначе, но распространился на Мали, приведя к тому, что после завершения и этой миссии Берлин активно искал получателей запланированной помощи по линии сотрудничества в целях развития, которое, судя по всему, кто-то во властных кругах также предполагал продолжить, вопреки уходу военных.