На днях были опубликованы данные об итогах состоявшихся в конце минувшей недели очередных открытых слушаний следственного комитета Бундестага Германии по Афганистану. Данная структура была учреждена в июле 2022 г. с целью детального анализа обстоятельств завершения немецкого присутствия в стране и изучает события во временном интервале конец февраля 2020 г. – 30 сентября 2021 г. В центре внимания членов комитета на этот раз вновь был вопрос выезда из аэропорта Кабула граждан ФРГ и афганцев, которым федеральная республика обещала оказать содействие. При этом в качестве свидетеля был повторно заслушан ранее уже дававший показания глава Центра кризисного реагирования МИД ФРГ, осуществлявший координационную работы по обеспечению эвакуации.
Свидетель сосредоточился на том, что вплоть до марта 2021 г. Министерство иностранных дел при подсчете граждан Германии, которым может потребоваться обеспечить срочный отъезд из Афганистана, опиралось на т. н. систему электронной регистрации за рубежом ELEFAND, в которую рекомендуется внести свои данные всем немцам и членам их семей вне зависимости от гражданства последних в случае отъезда за границу на любой срок. Данная практика берет свое начало еще со времен, когда не существовало онлайн процедуры, а информация требовалась для обеспечения защиты лиц, проживающих в определенном консульском округе, при возникновении стихийных бедствий или вооруженных конфликтов. При этом вне зависимости от ситуации в той или иной стране предоставление сведений через ELEFAND оставалось добровольным.
Согласно статистике данной системы на март 2021 г., в Афганистане должно было находиться 80 граждан ФРГ. При этом по собственным подсчетам внешнеполитического ведомства, численность таковых доходила до 300 человек, что также не воспринималось как серьезная угроза по причине, как отметил свидетель, достаточной на указанном этапе обеспеченности самолетами на случай вынужденной эвакуации. По этим причинам, а также из-за уже неоднократно упоминавшихся в ходе слушаний представителями различных правительственных ведомств Германии опасений, что действия Берлина по изменению порядка работы в Кабуле способны спровоцировать ослабление тогдашнего афганского правительства и усиление движения «Талибан» (запрещено в РФ), МИД не стремился предпринимать активных шагов по стимулированию добровольного отъезда немцев. Так, опубликованное в марте 2021 г. предостережение о поездках в Афганистан было охарактеризовано на слушаниях как «слабо сформулированное». Однако как выяснилось в дальнейшем, только граждан Германии, подлежащих эвакуации после критического обострения обстановки, оказалось от 400 до 500 человек. Более того, далеко не всех из них было возможно быстро разыскать и доставить в аэропорт Кабула в силу отсутствия точной информации об их месте нахождения.
Говоря о получившей широкое освещение на последних нескольких заседаниях теме эвакуации дипломатической миссии, опрошенный подчеркнул, что тогдашний представитель ФРГ в Афганистане Я.Х. ван Тиль «очень хорошо реализовал этот шаг». Дополнительно свидетель отметил, что не обладает информацией, что дипломат «делал что-то вопреки инструкциям» во многом по той причине, что предпринимавшиеся в столь критический момент шаги «не требовали каких-либо указаний». Данные слова, как сказано в пресс-релизе Бундестага, прозвучали в ответ на «критику» и «обвинения в закрытии посольства без инструкций», поступившие в адрес Я.Х. ван Тиля. Хотя в материалах, прежде публиковавшихся парламентским комитетом, подробностей о такого рода возражениях в отношении дипломата нет, можно предположить, что с подобными заявлениями вполне был способен выступить бывший спецпредставитель федерального правительства Германии по Афганистану М.Потцель, с которым Я.Х. ван Тиль не раз демонстрировал несогласие, как в СМИ, так и на заседаниях в Бундестаге.
Несмотря на то что по аналогии со многими прошлыми слушаниями свидетель признал, что одной из ключевых проблем при обеспечении выезда из страны местного персонала, сотрудничавшего с немецкими военными и гражданскими службами, а также афганцев, жизни которых угрожала повышенная опасность, оказался доступ в аэропорт, данный фактор был сочтен не единственным негативным. Помимо этого весомую роль сыграла неспособность доставить указанные категории лиц в аэропорт Кабула, несмотря на то, что им было бы выдано право прохода на территорию воздушной гавани. Произошло это потому, что, открыв каналы связи, немецкая миссия фактически в действительности их лишилась, так как только на электронный адрес посольства в день приходило порядка 55 тыс. писем. Дополнительные трудности создало то, что талибы не давали разрешения на проезд транспортных средств, которые не были согласованы с миссией США в Афганистане. В связи с этим немецкие дипломаты были вынуждены ограничить участие в эвакуационной операции работающих в стране НПО, доверяя им только поиск людей, имеющих право на выезд, но не перевозку.
В целом вывод из рассмотренного заседания можно свести к тому, что повторные показания свидетеля из внешнеполитического ведомства Германии вновь сделали очевидным, что основной причиной проблем при эвакуации стала ее неподготовленность, не позволившая использовать весь имевшийся потенциал ФРГ прежде всего в отношении афганского населения, работавшего с Бундесвером и МИД. Нельзя не отметить также, что ранее в работе комитета преобладала попытка представителей одного ведомства сместить основной груз ответственности за недоработки на другое, однако последняя и несколько предшествующих встреч указанной парламентской структуры показали, что среди представителей министерства иностранных дел явно имеют место нарастающие противоречия между своего рода политическим руководством, действовавшим на момент рассматриваемых событий согласно правительственному курсу на то, чтобы своими шагами не спровоцировать изменение баланса сил в Афганистане, и дипломатами-практиками, которые работали на месте в постоянно ухудшающейся обстановке.