Ранее в этом месяце турецкая делегация, состоящая из министров иностранных дел, обороны, энергетики и заместителей министров торговли, а также начальника разведки страны, посетила Нигер. Это было продолжением визита премьер-министра Нигера Али Ламина Зейна в Анкару два месяца назад. Два государства подписали декларацию, поощряющую турецкие компании инвестировать в месторождения нефти и природного газа в Нигере, и обсудили пути укрепления сотрудничества между двумя странами в области обороны и разведки. Что означает вмешательство Турции в дела Нигера для региона и за его пределами, учитывая, что военная хунта Нигера потребовала от США вывести свой военный персонал из страны и выгнала Францию? По оценке американских экспертов в области безопасности, этот визит, вероятно, ознаменует поворотный момент в отношениях Турции и Западной Африки. Анкара давно проявляет интерес к Западной Африке, но до недавнего времени была относительно осторожной. Военное сотрудничество Турции со странами Западной Африки и Сахеля ранее было направлено на то, чтобы заручиться их поддержкой в разрешении ливийского кризиса. Несколько лет назад Турция пообещала выделить 5 млн долларов на усиление региональной борьбы с терроризмом. Военное сотрудничество с несколькими западноафриканскими странами существовало на разных уровнях, включая военную подготовку. Турция подписала соглашения о военном сотрудничестве с Нигером в 2020 году, Того в 2021 году и Сенегалом в 2022 году. Эти события ознаменовали начало новой эры в отношениях Анкары с Западной Африкой в области безопасности. Но стратегии мягкой и жесткой силы Анкары сосредоточены на укреплении двусторонних связей и внимательном отслеживании региональных событий. Однако, как и опыт Турции в Восточной Африке, Анкара теперь рассматривает Западную Африку как возможность доминировать и определять развитие событий. До недавнего времени Анкара, казалось, конкурировала с международными партнерами, которые уже присутствовали в регионе. Соперничество Турции с Францией из-за Ливии, наряду с кризисом в Восточном Средиземноморье, усилило напряженность между Парижем и Анкарой, из-за чего даже европейские партнеры неохотно сотрудничают с Турцией в Африке. Сразу отметим, что ряд турецких дипломатических источников выражают скептицизм в отношении способности Анкары серьезно потеснить Париж их этого региона.
Во-первых, антифранцузские настроения — это всего лишь еще один способ для путчистов заручиться общественной поддержкой и легитимностью. Это может незаметно помочь завоевать общественное мнение в более широком мире, создавая впечатление, что эти страны восстанавливают свою независимость от Франции. Антифранцузские настроения являются одной из наиболее фундаментальных областей согласия между всеми региональными социальными группами, хотя их масштаб и интенсивность варьируются от страны к стране. Используя это, лидеры переворота могут позиционировать себя в воображении общественности, по крайней мере, как своих собственных.
Во-вторых, франк КФА, поддерживаемый Францией и привязанный к евро, является официальной валютой 14 африканских стран, включая Нигер, Мали, Габон и Буркина-Фасо. Взамен Франция требует, чтобы эти страны хранили половину своих валютных резервов во французском казначействе. Эта финансовая связь, которая просто так не прекратится, позволяет Парижу по-прежнему оказывать влияние на экономические и политические дела стран франка КФА.
В-третьих, выборы в Турции открыли новую главу во внешней политике Турции в отношениях с западными странами, поскольку президент Реджеп Тайип Эрдоган, похоже, больше не заинтересован в том, чтобы сильно расстраивать Запад, включая Францию. Таким образом, Турция держится относительно сдержанно, когда речь заходит об этих западноафриканских военных переворотах. Эрдоган разыгрывает из себя осторожного дипломата, хотя он предостерегал от «военного вмешательства в Нигере» из-за потенциального создания «нестабильности в регионе» и потребовал возвращения к «конституционному порядку и демократическому управлению» в регионе.
С тех пор, как Хакан Фидан стал министром иностранных дел Турции, Анкара, похоже, уделяет больше внимания своим непосредственным соседям, особенно Сирии и Ираку, и значительным угрозам безопасности, исходящим от этих границ. Различные зарубежные поездки и встречи Фидана, проведенные за последние три месяца с официальными лицами из Ирака, Ирана, Украины, Греции, Болгарии и Азербайджана, наглядно продемонстрировали это. Хотя это и не означает, что Турция теряет интерес к отдаленным регионам, тот факт, что она не проявила значительного интереса к саммиту БРИКС в Йоханнесбурге, прошедшему в прошлом месяце, говорит сам за себя. Внешняя политика Турции уделяет приоритетное внимание актуальным региональным проблемам, включая терроризм, безопасность границ и войну на Украине, чтобы создать более стабильный и влиятельный имидж в меняющейся и турбулентной глобальной политике. За последнее десятилетие отношения Турции с Западной Африкой стали многогранными, особенно в экономическом, военном и политическом плане. Существует различный уровень военного сотрудничества с рядом западноафриканских стран, включая образование и подготовку военного персонала. Для устранения экономических и социологических причин насильственного экстремизма в Западной Африке Турецкое агентство сотрудничества и координации управляет проектами в ряде стран, включая Сенегал, Чад, Нигер и Того, и имеет 22 координационных офиса, разбросанных по всему континенту. Турция становится все более важным игроком в обеспечении Западной Африки оборонным оборудованием. Турция подписала военные рамочные соглашения, которые охватывают обучение, техническое и научное сотрудничество с более чем 30 африканскими странами, включая страны региона Сахель. Делая это, Анкара не обязательно заменяет существующих поставщиков вооружения и военной техники; скорее, она создает для себя новые возможности. После неудавшегося военного переворота в Турции в 2016 году конфликт Анкары с присутствием движения Ф.Гюлена в этих странах получил все большую поддержку. Закрытие школ, связанных с движением Гюлена, было одним из главных вопросов, которые Эрдоган поднимал на своих встречах с африканскими лидерами с 2016 года. Движение Гюлена имело сильную базу во франкоязычной Африке, но после неудавшегося государственного переворота 2016 года его школы были закрыты или переданы турецкому правительственному фонду «Маариф, который управляет школами от имени Турции за рубежом. В настоящее время фонд управляет школами в 26 странах Африки, включая Нигер, Чад, Габон, Камерун, Мали, Демократическую Республику Конго, Кот-д’Ивуар и Гвинею. То, что эти страны поддержали Анкару во время государственного переворота 2016 года, в то время как многие западные страны и англоязычные страны Африки заняли выжидательную позицию, означает, что франкоязычная Африка рассматривается как верный союзник в глазах кругов безопасности и внешней политики Турции. Короче говоря, лидеры переворота могут использовать антиимпериалистическую риторику, чтобы заручиться поддержкой, но ни Турция, ни какая-либо другая нация пока не в состоянии взять на себя роль Франции в регионе. Кроме того, Турция не проявила интереса к тому, чтобы взять на себя такую роль. Вместо этого Анкара предпочитает вести углубление своих связей со странами Западной Африки сдержанно, не вмешиваясь во внутреннюю политику стран, в которых произошли перевороты.
Теперь, как полагают американские эксперты, этот период закончился. Анкара рассматривается как потенциальный надежный партнер для стран Западной Африки в условиях кризиса. Сейчас ее основное внимание сосредоточено на Нигере. Стратегический подход Анкары к Африке заключается в том, чтобы всесторонне сосредоточиться на одной стране, а затем оказывать влияние на регион в целом. Она сделала это в Сомали и Восточной Африке, став ключевым игроком и посредником в региональных кризисах. Инициатива Турции в отношении Нигера многогранна и охватывает секторы экономики, безопасности, обороны и энергетики, что может способствовать прекращению международной изоляции Нигера, который рассматривает Турцию как выход, как это ранее сделало Сомали. Сильное присутствие Анкары в регионе, и особенно в Нигере, также обладает потенциалом для восстановления Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС), которое долгое время было амбициозным и относительно успешным игроком в сфере политики и безопасности Западной Африки. Действительно, ЭКОВАС было на пути к тому, чтобы подать пример влиятельной группировки для других региональных организаций континента, но в последние дни это застопорилось из-за создания нового альянса между несколькими странами, пережившими государственные перевороты, включая Буркина-Фасо, Нигер и Мали. Хотя это представляет реальную угрозу существованию ЭКОВАС, хорошие отношения Турции со всеми странами блока могут способствовать реинтеграции последних трех. Кроме того, как указал высокопоставленный дипломат из региона, многие западноафриканцы считают, что лучше иметь турецких военных на местах, чем российские силы, в свете связей Анкары в области безопасности и военных связей с Западом. Более того, искренние, сердечные и нацеленные на перспективу посреднические усилия Турции, которые недавно были заметны в Восточной Африке благодаря роли Турции в сомалийско-эфиопских переговорах, потенциально могут быть воспроизведены в Западной Африке, учитывая ее благоприятные отношения со странами региона. В то время как Россия также проявила интерес к влиянию на события в регионе Сахель, особенно после военных переворотов в Мали, Нигере и Буркина-Фасо, Москва по-прежнему озабочена войной на Украине — и будущее российского влияния через ЧВК «Вагнер» в Африке неопределенно. В этой связи отметим интересный момент. 24 июля тело убитого в Нигере сирийского боевика Амада Мухаммада Дарвиша из группировки «Фуркат аль-Султан Сулеймана Шаха» было возвращено семье в Идлибе. Он уроженец Хамы и был направлен в Нигер два месяца назад в составе турецкого контингента, и это первая подтвержденная смерть. До этого ВВС опубликовала статью на эту тему, но большая ее часть была основана на сомнительных данных. Теперь четко доказано, что сирийцы, как минимум, в трех странах Нигерии, Нигере и Буркина-Фасо присутствуют и участвуют в боях. Сообщения об отправке сирийских повстанцев в Африку впервые появились в западных СМИ, в которых говорилось, что они прошли краткосрочную боевую подготовку перед отправкой. Члены протурецкой Сирийской национальной армии (СНА) сообщили СМИ, что они были завербованы группировкой «Бригада Султана Мурада» и подписали контракты на срок от шести месяцев до года с ежемесячной зарплатой в 1500 долларов. Согласно сообщениям, скандально известная частная турецкая военная компания SADAT предположительно стоит за вербовкой членов СНА для Африки. Однако руководители компании часто отрицают эти обвинения. Сирийские боевики, которые в основном связаны с СНА, коалицией вооруженных оппозиционных групп, которая тесно сотрудничает с Турцией на севере Сирии, сообщили MEE, что сотни боевиков были развернуты в Буркина-Фасо, Нигере и Нигерии. Там они охраняют предприятия, фабрики и рудники, находящиеся под управлением Турции, или предоставляют услуги по охране в странах, где группировка «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России) представляет угрозу для местной безопасности. Но это пока еще далеко не отправка кадровых военных. Анкара пошла по пути России, разворачивая в африканских странах силы фактически ЧВК. При этом именно Нигер становится ключевой точкой их «входа». Наиболее значительный признак скрытой поддержки Турцией военной хунты Нигера исходил непосредственно от президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, который после пятничной молитвы 4 августа прошлого заявил: «Мы стремимся поддерживать наши позитивные отношения с ними», высоко оценив решение военных правителей прекратить экспорт урана и золота во Францию. Критикуя Францию за то, что он охарактеризовал как угнетение африканского народа на протяжении многих лет, Эрдоган сказал, что прекращение экспорта из Нигера было ответом на репрессивную практику, проводимую Францией. «Эта практика, — отметил он, — не ограничивалась Нигером, но также распространилась на Алжир, Руанду и Мали». Что касается экспорта зерна в Африку из Украины и России через Черное море, Эрдоган также подчеркнул, что позиция Турции во многом совпадает с позицией России, а это означает, что обе страны имеют схожие претензии к Европе за то, что она получает основную часть украинского экспорта зерна за счет бедных стран.
Второй признак, касающийся особой точки зрения Турции на события в Нигере, появился в заявлении, опубликованном Советом национальной безопасности (MGK). Этот орган, который в Турции часто называют теневым правительством, играет центральную роль в формировании внешней политики и политики безопасности. Заявление было подготовлено во время заседания в июле прошлого года под руководством президента Р.Т.Эрдогана, на котором присутствовали руководители вооруженных сил, разведки и правительства. В заявлении, последовавшем за встречей, не только воздерживались от осуждения или критики государственного переворота, но и тонко намекали на неодобрение западных стран и позиции африканских стран региона по борьбе с государственным переворотом. В заявлении говорится, что «решения проблем континента лучше всего ищут те, кто принадлежит континенту». В заявлении MGK также заметно воздержался от характеристики военного переворота как государственного переворота, в отличие от заявления Министерства иностранных дел Турции, опубликованного 27 июля, в котором действительно использовался термин «государственный переворот», но не было прямого осуждения или критики лидеров государственного переворота. Учитывая, что заявление MGK, вероятно, в большей степени отражает подлинные взгляды военно-политического руководства Турции, заявление Министерства иностранных дел может быть воспринято как более дипломатичный жест, направленный на умиротворение внешней аудитории. В соответствии с позицией правительства Турции государственное информационное агентство Anadolu опубликовало отчеты и аналитические материалы, в которых подчеркивается растущее участие Турции в Африке, что способствовало эскалации антизападных настроений в регионе. В статье от 4 августа информационное агентство подчеркнуло, что заявления президента Эрдогана наряду с усилиями правительственных органов, таких как фонд «Маариф» — канал экспорта политического ислама за рубеж — и Турецкое агентство сотрудничества и развития (TIKA) — организация, сотрудничающая с турецкой разведкой под видом помощи в целях развития, — в совокупности сыграли роль в усилении антиимпериалистических и антиколониальных настроений в Западной Африке. Военное руководство Нигера, похоже, осознало и оценило подразумеваемую поддержку Турцией их усилий по сохранению контроля в условиях растущего давления со стороны западных стран и коалиции стран региона. Несмотря на закрытие воздушного пространства Нигера 4 августа из-за опасений по поводу возможного военного вмешательства западноафриканского регионального блока, самолет Airbus A330-200 авиакомпании Turkish Airlines 8 августа успешно совершил перелет туда и обратно между Стамбулом и Ниамеем, согласно данным платформы мониторинга воздушного движения FlightRadar24. 10 августа турецкий оппозиционный телеканал Halk TV опубликовал непроверенный отчет, предполагающий, что Национальная разведывательная организация (MIT) и Сельчук Байрактар, который одновременно является зятем президента Эрдогана и производителем вооруженных беспилотных летательных аппаратов, могли сыграть роль в военном перевороте в Нигере. Однако в отчете не содержится конкретной информации о том, каким образом Турция якобы способствовала отстранению от должности первого демократически избранного президента Нигера. В ноябре 2021 года СМИ подтвердили разведоперации Турции в Ниамее. Были раскрыты секретные документы, исходящие из посольства Турции в столице страны Западной Африки, из которых следует, что сотрудники турецкой разведки использовали помещения посольства для сбора разведданных о критиках правительства Эрдогана. В Нигере действуют многочисленные турецкие агентства, в том числе Турецкий фонд по делам религий (Türkiye Diyanet Vakfı, TDV), связанный с правительством фонд, обладающий значительными активами и годовым бюджетом, превышающим миллиард турецких лир. Основной целью TDV является распространение политической исламистской идеологии правительства Эрдогана за пределами Турции. Фонд «Маариф», финансируемый турецким правительством, управляет 10 школами в Нигере. Фонд, рекламируемый как флагманская инициатива президента-исламиста Турции, функционирует как продолжение его администрации, предлагая услуги религиозного образования в рамках более широких усилий по обращению в свою веру. Официально учрежденный законом в 2014 году, руководящий состав фонда состоит из лиц, известных своей закоренелой исламистской принадлежностью и склонностями к джихадистским взглядам. Турецкая джихадистская благотворительная группа, которая управляет глобальными логистическими сетями как для «Аль-Каиды» (запрещена в России), так и для «Исламского государства», тесно связана со школами «Маариф» в Нигере. Фонд защиты прав и свобод человека и гуманитарной помощи (Insan Hak ve Hürriyetleri ve Insani Yardım Vakfı, или IHH) построил мечеть в школьном городке в июле 2022 года. IHH была объектом расследования о связях с «Аль-Каидой» в 2014 году в Турции, но Эрдоган помог спасти IHH от уголовных обвинений. Организация тесно сотрудничает с турецкой разведкой. Кроме того, за последние несколько лет Турция заключила несколько двусторонних соглашений с Нигером о сотрудничестве по различным направлениям, включая военную подготовку, партнерство в оборонной промышленности, продвижение углеводородов, а также энергетический и горнодобывающий секторы. Анкара взяла на себя обязательство предоставлять Нигеру передовые военные технологии, включая продажу вооруженных беспилотных летательных аппаратов.
В любом случае американские эксперты из всего этого делают вывод, что пример Турции демонстрирует, как страна со средним экономическим и политическим влиянием может зарекомендовать себя в качестве важного игрока в отдаленном регионе, способного влиять на развитие событий. Поскольку глобальная турбулентность и региональные конфликты парализуют государства по всей Африке, США не мешало бы извлечь уроки из дальновидной, инклюзивной политики Анкары в отношении Западной Африки и политики быстрого реагирования в попытке диверсифицировать свои партнерские отношения с новыми растущими державами.