В декабре 2009 г. компании «Лукойл Оверсиз», спустя 7 лет, все-таки удалось вернуться на нефтяное поле Ирака.

Консорциум в составе российского гиганта и норвежской «Статойл» предложил самые выгодные условия по разработке второй очереди месторождения Западная Курна: государство отдает компаниям в качестве вознаграждения 1,15 доллара за каждый добытый баррель сверх установленного объема, а консорциум обязуется нарастить добычу до 1,8 млн баррелей в сутки. «Лукойл Оверсиз», который получит 56,25% в консорциуме (Statoil — 18,75 процента, остальное принадлежит иракской компании), планирует начать работы на участке «Западная Курна-2» в конце этого года и добыть первую нефть через 3-4 года.

Стоит отметить, что консорциум во главе с российской «Газпром нефтью» тогда же получил право на разработку месторождения Бадра.

Ключевыми условиями сервисных договоров, которые заключили с иракской стороной российские нефтяные компании (в составе консорциумов), являются следующие:

• срок действия соглашения может доходить до 20 лет с момента вступления договора в силу;

• предусматривается разработка разведанных и разведка новых запасов;

• все запасы, которые консорциум собирается разрабатывать в настоящий момент или в будущем, должны быть переданы на определенном этапе обратно;

• сторона, заключившая договор, имеет право на получение компенсации его фактических издержек (нефтяных и дополнительных), а также на плату, эквивалентную объему добытого сверх нормы сырья. Подобные выплаты осуществляются либо в виде нефти, либо в денежной форме (по выбору стороны);

• взимание с консорциума нефтяных издержек, а также получение обозначенной выше платы возможны лишь по достижении 50% рубежа от предполагаемой доходности от всего участка, как только будут достигнуты объемы добычи, согласованные сторонами ранее;

• Иракская национальная нефтяная компания участвует в каждом участке в процентной доле, составляющей не менее 25%;

• консорциуму безвозмездно выплачивается определенная сумма при подписании контракта;

• доходы консорциума облагаются подоходным налогом в соответствии с действующим иракским законодательством;

• для каждого их выставленных на аукцион участков установлен минимальный уровень инвестиционных вложений;

• на иностранные компании будут наложены обязательства по подготовке персонала и передачи технологий по трудоустройству иракских граждан, а также по закупке местных товаров и пользованию услуг;

• все контракты будут составлены в строгом соответствии с иракским законодательством;

• договоры будут составлены на арабском и английском языках, однако в случае несоответствия приоритет следует отдать английской версии;

• процедуры рассмотрения возможных споров между сторонами предусматривает либо обращение к независимым экспертам, либо обращение в международный арбитраж (к примеру, в Арбитражный суд Международной торговой палаты в Париже или какой-либо иной по согласованию сторон);

• вся деятельность по разработке участков регулируется иракскими законами, а также соответствующими нормативно-правовыми актами министерства нефти и должна соответствовать высоким стандартам международной нефтедобывающей отрасли, в частности связанным с обеспечением здоровья и безопасности людей, государственной безопасности, сохранением окружающей природной среды и соответствующей деловой этике.

Итак, из приведенных выше условий отчетливо видно, что иракская сторона настроена куда более серьезно и отдавать свои ресурсы просто так не намерена не только самостоятельной иностранной компании, но и их объединениям. В этой связи охарактеризуем требования, которые Багдад предъявлял стремящимся выйти на иракский рынок компаниям и консорциумам. Они таковы:

• в каждый консорциум должны входить организации, способные осуществлять функции оператора проекта;

• каждой компании-оператору надлежит иметь не менее 30% от проекта (без учета %-ной доли иракской стороны);

• минимальная доля каждого из участников консорциума должна составлять не менее 10% от всего проекта;

• компания/консорциум может участвовать в тендере на все заявленные участки, но в праве получить максимально лишь 4 из них, быть оператором может быть лишь в 2, а иногда только в 1 проекте (речь идет о второй очереди Западной Курны, Восточном Багдаде, Халфайе, Маджнуне);

• ни одна компания не вправе подавать самостоятельно и в составе консорциума 2 заявки на тот же участок;

• если компания, после того как подала заявку на участие, но до подписания контракта, вдруг выйдет из консорциума, то стальные участники должны принять на себя ее обязательства по договору. В этот период новые члены не вправе вступать в состав консорциума.

Судя по всему, консорциумы с участием «Лукойла» и «Газпром нефти» полностью отвечали всем предъявляемым требованиям и имели шансы на победу, чем в итоге и воспользовались.

Однако, по нашему мнению, даже заключение соответствующих договоров полностью не избавляет обе компании от правовых рисков, которые им грозят при участии в проектах на территории Ирака и российским инвесторам придется столкнуться со значительными трудностями на этапе создания и запуска своих проектов.

Обусловлено это, прежде всего, тем, что правовая система современного Ирака еще не до конца сформирована: ввиду серьезных разногласий внутри разношерстного депутатского корпуса, так и не принят на федеральном уровне рамочный закон об углеводородах, которому надлежит определить юридический порядок недропользование и привлечение иностранных инвестиций в ТЭК иракской экономики.

Справедливости ради стоит подчеркнуть, что, в отсутствии упомянутого закона, некоторые важные нормативные акты по отдельным вопросам в данной сфере, в иракском законодательстве все же существуют.

К примеру, в 2004 г. в Ираке был принят Указ № 39, регулирующий иностранные (в том числе российские) инвестиции в экономику страны. Документ ввел национальный режим в отношении иностранных инвесторов, обеспечив с юридической точки зрения приемлемый уровень прозрачности и высокий уровень защиты иностранных капиталовложений в Ирак.

Кроме того, в соответствии с данным нормативным актом, ограничения на участие иностранного капитала в иракских компаниях были сняты практически во всех отраслях экономики, за исключением фирм сырьевого сектора, в которых для иностранцев сохранились ограничения.

Для сравнения: согласно действующему ранее в Ираке законодательству, иностранные инвесторы могли претендовать на различные налоговые льготы в зависимости от рода и отрасли их хозяйственной деятельности. Наиболее благоприятный налоговый режим для инвесторов действовал в промышленных отраслях, где существовали такие преимущества налогового режима, как: иностранные налоговые кредиты, единая ставка подоходного налога, возмещения на амортизацию.

Совсем иная картина в современном законодательстве Ирака.

На сегодняшний день Россию и Ирак не связывают какие-либо действующие юридические договоренности по защите капиталовложений.

Так, потеряло силу Соглашение между Правительством России и Правительством Республики Ирак о со¬трудничестве в сооружении объектов в области нефтяной и газовой промышленно¬сти от 25 апреля 1995 г.

Помимо этого, действие целого ряда российско-иракских контрактов (подписанных в период с середины 1980-х гг. до 2003 г.), предусматривающих участие российской стороны в освоении и обустройстве ряда иракских месторож¬дений, а также выполнение сервисных работ по развитию и модернизации объектов инфраструктyры нефтяной отрасли Ирака, было прекращено из-за жесткого режима введенных в отношении страны санкций.

Сегодня Россия возобновила сотрудничество с Ираком, однако достичь этого было отнюдь не просто.

Острые споры в этом отношении вызывал первоначальный контракт «Запад¬ная Курна-2», подписанный 21 марта 1997 г. в Багдаде. Участниками являлись Министер¬ство нефти Ирака, российские компании «Лукойл», «Зарубежнефть», «Машино¬импорт». Контракт был утвержден президентом Ирака С.Хусейном после его ратификации парламентом. Однако к прямой реа¬лизации проекта российская сторона так и не пристyпила из-за невозможности вести полномасштабную деятельность по контракry в условиях международных санкций.

Министр нефти Ирака Х. аш-Шахристани неоднократно официально заявлял о потере «Лукойлом Оверсиз» контракта «Западная Курна-2», ссылаясь на то, что документ был подписан прежним режимом и был прерван, так как не исполнялся в соответствии с содержащимися в нем условиями.

Российская сторона все же рассчитывала сохранить свои права на разработку иракского месторождения, ссылаясь на то, что в соответствии с условиями контракта его расторжение возможно только в Международном Суде. Однако в эту инстанцию иракская сторона не обращалась (ни при режиме С. Хусейна, ни после).

Таким образом, вполне понятно, что возвращение «Лукойлом Оверсиз» «Западной Курны-2» явилось своеобразным «компромиссным решением» в отношении данного проекта в частности и российских инвестиций в ТЭК Ирака в целом.

Справедливости ради стоит особо подчеркнуть, что для обеспечения потенциальным инвесторам более комфортного и стабильного положения в иракском законодательстве уже до того были сделаны определенные шаги. Причем на самом высоком нормотворческом уровне.

Например, Конституция Ирака обеспечивает защиту иностранным инвесторам от экспроприации их собственности: «запрещается любая экспроприацию за исключением случаев, представляющих общественный интерес и только при условии справедливой компенсации» (ст. 23).

Однако дальнейшая реализация данного конституционного положения будет зависеть от иракского законодательства о пользовании недрами, которое не известно, когда будет принято.

Кроме того, в немалой степени осложняет ситуацию и то, что в регулирование инвестиционного процесса вовлечены несколько иракских министерств и ведомств, которые зачастую лишены четких внутренних юридических инструкций и ориентиров при возникновении ситуаций.

В результате проведенного анализа, можно прийти к следующим выводам.

Во-первых, в нормативно-правовой базе современного Ирака крайне необходимо юридическое закрепление деятельности специально созданных органов и структур, которые призваны разрабатывать и осуществлять различные направления энергетической политики государства.

Во-вторых, будущее закрепления правового статуса, выполняемых функций и задач соответствующих институтов поможет российским инвесторам заручится их эффективной поддержкой, что существенно снизит возможные риски и придаст дополнительные гарантии.

В-третьих, принимая во внимание острые разногласия среди представителей иракской власти относительно окончательной редакции рамочного закона об углеводородах, ожидать скорого его принятия, к сожалению, не стоит.

Основной вывод заключается в том, что отсутствие в Ираке полноценной законодательной базы, регулирующей нефтегазовые отношения с иностранным инвестором, является серьезным правовым риском, с которым российские компании могут столкнутся в самое ближайшее время при ведении работ на соответствующих нефтяных участках.