Состоявшийся 21 августа текущего года физический пуск первого энергетического блока АЭС «Бушер» стал, несомненно, важным событием не только в развитии энергетической программы Ирана, но и в контексте международной обстановки вокруг этой страны и, прежде всего, ее ядерной программы.
Сам факт завершения сооружения указанного объекта представляется прорывным на фоне того, что история Бушерской электростанции уже вскоре после начала ее строительства стала «заложницей» тех проблем, которые возникли у Ирана с мировым сообществом после исламской революции 1979 г. в этой стране.
Напомним, что строительство АЭС юго-восточнее города Бушер было начато в 1975 г. западногерманским концерном «Kraftwerk Union», подразделением «Siemens». В 1980 г. правительство ФРГ присоединилось к санкциям США, введённым против Ирана, и строительство было прекращено.
В августе 1992 г. правительства России и Ирана подписали соглашение о сотрудничестве в сфере мирного использования атомной энергии и заключили соглашение о продолжении строительства АЭС в Бушере. В январе 1995 г. был подписан контракт на завершение строительства первого энергоблока, а в 1998 г. в дополнении к контракту было установлено, что управление строительством переходит к компании «Атомстройэкспорт».
Строительные работы выполнялись иранскими фирмами под техническим надзором российских специалистов, монтажные работы — российскими. Станцию планировалось запустить осенью 2007 г., но из-за проблем с финансированием проекта и других затруднений, в том числе политического характера, предварительный срок запуска был перенесён на сентябрь 2009 года, а затем – на август 2010 г.
Следует отметить, что накопившийся с середины 2000-х годов потенциал недоверия к иранской ядерной программе, прежде всего в силу политики Тегерана, ставил под вопрос будущее упомянутой АЭС, физический пуск которой стал возможным, по сути, лишь вследствие серьезных подвижек в ситуации в регионе. Речь идет о росте там нестабильности, увязании США и их ближайших союзников в Афганистане и Ираке и соответствующем обстановке стремлении Вашингтона не допустить перерастания противоречий с Ираном в «горячую фазу» путем выведения иранской стороны на конструктивный диалог по ядерным делам. Отказ от блокирования введения в строй АЭС «Бушер» призван, очевидно, стать в этом контексте определенным авансом иранскому руководству.
Так, Совет Безопасности ООН 9 июня 2010 г. двенадцатью голосами «за» одобрил резолюцию 1929 (против резолюции проголосовали Турция и Бразилия, воздержался Ливан). Все меры, прописанные в резолюции, принимаются по статье 41 Главы VII Устава ООН, исключающей возможность применения силы. Ссылка на эту статью в преамбуле резолюции подкреплена четким выводом о том, что ничего в тексте резолюции не обязывает государства предпринимать меры или действия, выходящие за ее рамки, включая использование силы или угрозу силой.
Предусмотренные резолюцией меры санкционного воздействия вводятся по достаточно обширному перечню направлений. Вместе с тем, из-под санкций выведено сотрудничество с Ираном в таких областях, как энергетика, транспорт, мирный космос, легководные ректоры. Именно к числу легководных относится реактор АЭС «Бушер».
Примечательно, что на легководные типы реакторов не распространяется и действие односторонних санкций США и ЕС, введенных в отношении Ирана соответственно 1 июля и 26 июля текущего года.
Что касается перспектив дальнейшей работы АЭС «Бушер», то они зависят как от позиции Тегерана по ядерной проблематике, так и деятельности международного сообщества на этом треке.
В частности, политика Ирана в сфере использования атомной энергии пока, судя по заявлениям руководства страны, остается в неизменном виде. Так, по прежнему одной из целей национальной ядерной промышленности является открытие дополнительно 10 предприятий по обогащению урана, задачей которых декларируется выработка топлива для Тегеранского исследовательского реактора. Таким образом, иранская сторона сохраняет для себя возможности по наращиванию своего потенциала в ядерной сфере, необходимость которого объективно снижается в силу имеющихся с Россией открытых договоренностей о поставке на АЭС «Бушер» собственного топлива.
Именно такая двойственная политика Тегерана способна создать серьезные трудности на пути дальнейшей эксплуатации упомянутой электростанции. В частности, в случае продолжения иранской стороной работы по обогащению урана не исключено распространение санкций ООН и на легководные реакторы, расположенные на иранской территории.
Вместе с тем, по упомянутым выше причинам такой вариант развития событий был бы наименее приемлемым для администрации Б.Обамы, которая стремится сохранить за собой определенные рычаги воздействия на Тегеран, в числе которых – работа Бушерской АЭС, подрывающей широко пропагандируемое иранской стороной стремление к массовому расширению своей ядерной программы.
По этой же причине весьма маловероятен удар израильской авиации по упомянутому объекту. Здесь следует принимать во внимание не только сопряженный с этим риск радиоактивного заражения обширной местности, но и вероятно имеющую место сдерживающую линию в политике Вашингтона в отношении Израиля.
Таким образом для иранской стороны ввод в строй АЭС «Бушер» имеет как позитивные, так и негативные (в плане ограничения ядерной программы) последствия. Какой вариант дальнейших действий будет выбран Тегераном зависит, как представляется, от прогресса на переговорах с «венской группой» (Россия, США, Франция) по вопросам топливозамещения, а также от того влияния, которое получат в иранском политическом истэблишменте сторонники повышения самостоятельности страны в энергетической сфере.