Состоявшийся недавно визит президента М.Ахмадинежада в Ливан стал неординарным событием по целому ряду причин. Многие местные эксперты поспешили назвать его «знаменательным». Большой позитивный резонанс итоги этой поездки вызвал в иранском политическом истеблишменте. С пристальным вниманием эту миссию отслеживали в соседних с Ливаном странах, включая Израиль. Западная пресса успела окрестить ее «провокационной». Попробуем разобраться.
Если оценивать практические результаты визита иранского президента в Ливан, то надо признать их достаточно скромными. Не подписано каких-либо прорывных соглашений в торгово-экономической сфере, в том числе давно ожидаемых стратегических документов в нефтегазовом сегменте. Нет и новых договоренностей в научно-образовательной и культурной сферах. Есть некая утечка в СМИ о том, что, мол, сторонам удалось договориться о поставках иранского вооружения в Ливан, воспользовавшись кризисом в американо-ливанских отношениях и соответствующей заморозкой летом этого года военно-технического сотрудничества между Бейрутом и Вашингтоном. Однако официального подтверждения эта информация пока не нашла.
Главный и, наверное, единственный итог – мощный политический и идеологический импульс, причем не только на двустороннем треке, но и в широком региональном контексте. В ходе визита М.Ахмадинежад встречался с президентом Ливана М.Сулейманом, премьер-министром С.Харири и спикером парламента Н.Берри, другими высшими должностными лицами, представителями академических, научных кругов и студенчества. Собственно, такой именно результат, судя по реакции, и ожидался в Тегеране. Удивительно, но на визит в позитивном ключе молниеносно отреагировали многие представители иранского консервативного духовенства, включая даже политических оппонентов М.Ахмадинежада, например спикера парламента А.Лариджани, называемого одним из главных претендентов на президентский пост на следующих национальных выборах. Оценки в целом схожие – визит очень важен с политической точки зрения, поскольку подчеркивает единство мусульманского мира в целом и арабо-персидского содружества, в частности. Кроме того, по мнению иранских аятолл, визит можно считать важным шагом в поддержку Палестины и «ударом по внешним врагам Ирана» — США и Израилю. Некоторые наиболее одиозные представители духовенства пошли еще дальше и дали такую характеристику: визит продемонстрировал силу и потенциал «исламского сопротивления» против Запада.
С точки зрения внутренних иранских интересов ливанская миссия, как полагают в местных экспертных кругах, также значила многое. В частности, как отмечал руководитель пятничных намазов в Тегеране аятолла А.Джаннати, «беспрецедентно теплая и доброжелательная» встреча М.Ахмадинежада в Бейруте, оказанная ему со стороны «ливанской нации», — сама по себе говорит о многом. В частности, это демонстрирует высокую степень влияния и авторитета Ирана в региональных делах, включая арабо-израильское противостояние. Кроме того, таким «теплым приемом», как считает спикер иранского парламента А.Лариджани, серьезно озадачены на Западе.
Следует также упомянуть и фактор укрепления иранского авторитета в шиитской общине Ливана – отдельного внимания в этом контексте заслуживает поистине историческая встреча президента Ирана с генеральным секретарем ливанской «Хизбаллы» Х.Насраллой и посещение М.Ахмадинежадом приграничных с Израилем южных районов Ливана. Последний эпизод, а именно – нахождение М.Ахмадинежада в четырех километрах от границы с Израилем, — по мысли представителей иранского экспертного сообщества, имел весьма сильный психологический эффект. Об этом, в том числе, свидетельствуют многочисленные приветственные плакаты в честь приезда президента ИРИ в населенный пункт Бинт Джебейл – отправная точка деятельности «Хизбаллы», называемая «столицей сопротивления». Лозунги были примечательные, в том числе типа «юг приветствует защитника сопротивления».
Еще одним «плюсом» миссии М.Ахмадинежада в иранских СМИ называют «внутренний положительный эффект в Ливане». В частности, полагают они, визит способствовал укреплению единства ливанского народа и объединению проживающих там различных конфессиональных групп, включая суннитов, шиитов, христиан и друзов.
Таким образом, можно констатировать, что ливанский визит президента М.Ахмадинежада достиг своих главных результатов. Во-первых, Иран смог отчасти прорвать информационную и политическую блокаду, которая стала приобретать реальные очертания в последние месяцы с ужесточением режима санкций по линии Совета Безопасности ООН и со стороны отдельных стран Запада. Во-вторых, сделан очередной важный шаг по упрочнению иранских позиций в исламском мире, в том числе с точки зрения укрепления ценностей и основ исламской революции 1979 г. В третьих, Тегеран вновь подтвердил свои лидерские амбиции во все более укрепляющемся и расширяющемся шиитском мире. В четвертых, международному сообществу направлен сигнал о том, что Иран, в том числе с учетом его влияния на ливанскую «Хизбаллу», играет очень большую роль в ближневосточном урегулировании, и без учета его мнения разрешение этого конфликта будет сложным.
На этом фоне справедливо отметить и явные «минусы» визита. Налицо абсолютно блеклые, невыразительные торгово-экономические итоги ливанской миссии, хотя они, очевидно, с самого начала стояли на втором и даже третьем плане визита. Нет практических решений и в других сферах двустороннего взаимодействия. При этом, правда, нельзя исключать и некие закулисные договоренности в Бейруте по военным делам, либо по газовым, которые обе стороны – по понятным причинам – не хотят пока афишировать.
Подпортил информационный фон визита и вброс данных о готовящемся на иранского президента покушении, которое предотвратили ливанские спецслужбы. Если к нему прибавить комментарии ряда американских и европейских политиков о «нежелательности осуществления данного визита», можно предположить, что Тегеран играет в довольно опасные игры, рискуя загнать себя в новую политическую изоляцию. Тем более, что рассчитывать на какие-то долгосрочные «бонусы» от Бейрута будет довольно сложно. Тегерану должно быть понятно, что Бейрут, заигрывая с ИРИ, преследует собственную, возможно, сиюминутную выгоду и едва ли позволит загнать себя в орбиту иранского влияния. Об этом, в частности, свидетельствует весьма и весьма сдержанное отношение к визиту иранского президента со стороны не шиитских политических сил Ливана.
В любом случае, мощный политический импульс, который придает нынешний визит ирано-ливанским отношениям на долгосрочную перспективу, может оказать самое непосредственное влияние на достижение конкретных, взаимовыгодных договоренностей на торгово-экономическом треке взаимодействия. Складывается впечатление, что ответный визит ливанского президента М.Сулеймана в Иран – а именно такое приглашение он получил от иранского коллеги в Бейруте – можно ожидать уже в ближайшем будущем.