Об участии иранского представителя в международной встрече по Афганистану

В последнее время западная пресса обсуждает активизацию позиции Тегерана в отношении расширения диалога с прочими участниками стабилизационных усилий на афганском треке.

Речь идет об участии высокопоставленного иранского дипломата М.А.Канизаде в посвященной Афганистану девятой по счету встрече специальных представителей США и 43 других государств, включая союзников Вашингтона по НАТО, Индию и Китай. Напомним, что институт спецпредставителей по Афганистану и Пакистану был впервые апробирован администрацией Б.Обамы, назначившего на этот пост в начале 2009 г. Р.Холбрука. При этом официальный Тегеран отказался от учреждения аналогичной должности, очевидно, обоснованно полагая, что участие иранской стороны в регулярно проводимых с апреля 2009 г. встречах спецпредставителей сузит возможности Ирана по проведению самостоятельной политики на афганском треке.

По мнению автора, одной из ключевых причин такого шага Ирана является тематика упомянутой встречи. В ее ходе основное внимание было уделено проблематике «афганизации» стабилизационных усилий в этой стране, включая передачу ответственности за обеспечение безопасности на ее территории от иностранных военных присутствий к афганским вооруженным силам.

Не секрет, что присутствие американских и других натовских войск вблизи восточной границы Ирана с Афганистаном продолжает оставаться одним из существенных раздражителей для Тегерана, опасающегося стратегического окружения своей территории в случае вооруженного конфликта с США.

С другой стороны, иранская сторона, понимая очевидную необратимость запущенного Вашингтоном и его союзниками процесса подготовки к уходу из Афганистана, вынуждена готовится к весьма вероятному в результате реализации этого сценария вакууму власти на территории своего восточного соседа. Это создает как опасность неконтролируемого трансграничного распространения экстремистской угрозы, так и возможность обеспечить укрепление позиций проиранских, прежде всего, шиитских сил в Афганистане.

Именно поэтому участие М.А.Канизаде в указанной встрече можно рассматривать как попытку Ирана, отодвинув на второй план свою традиционно пропагандируемую роль самостоятельного игрока на афганском треке, обеспечить мониторинг действий США, «держать руку на пульсе» разворачивающихся в их контексте событий в Афганистане.

Вместе с тем, автор не разделяет излишне, как представляется, оптимистичной позиции западных СМИ по указанному вопросу. Дело в том, что подключение иранского представителя к формату заседаний спецпредставителей, по всей видимости, не меняет стратегической установки Тегерана на обеспечение, в конечном счете, собственной повестки дня для Афганистана. Она включает в себя не только содействие расширению влияния симпатизирующих Ирану политических сил в афганском истэблишменте, но и активизацию антинаркотических мероприятий Кабула, уровень которых на данный момент не позволяет говорить о сокращении объемов афганского наркотрафика, продолжающего поступать на иранскую территорию.

В пользу этого говорит тот факт, что иранцы так и не пошли на наделение М.А.Канизаде статусом спецпредставителя. Тегеран, очевидно, не желал бы придать своему участию во встрече спецпредставителей характер какого бы то ни было прецедента, сохранив возможность избегать обсуждения неудобных для себя вопросов, а также давая понять Кабулу приоритетность для Ирана двустороннего канала обмена мнениями.

Кроме того, есть основания полагать, что иранцы не преминут возможностью использовать свое подключение, пусть и на разовой основе, к формату спецпредставителей для продвижения своего видения стабилизационного процесса в Афганистане и блокирования достижения всеми представителями консенсуса по не отвечающим интересам Тегерана вопросам.

В их числе – афганская программа национального примирения. Проявляющиеся в последнее время попытки Пакистана сыграть в ее реализации ключевую роль могут обернуться для иранцев оттеснением на задворки этого процесса с перспективой отсутствия возможности уже сейчас начать налаживать отношения с наиболее вероятными участниками политической жизни Афганистана из числа видных деятелей вооруженной оппозиции.

По мнению автора, иранцы в ходе посвященных данному вопросу форумов спецпредставителей могут попытаться с опорой на, по крайней мере, благожелательную позицию Китая, Индии, ряда арабских стран Персидского залива, прежде всего, ОАЭ поставить на обсуждение вопрос о переформатировании процесса нацпримирения с уделением внимания переговорам не только с пакистанскими талибами, но и другими группировками, в том числе включающими в себя проирански настроенных шиитов. Даже в отсутствие механизма консенсусного принятия спецпредставителями обязательных для их стран решений такая политика Тегерана способна существенно подорвать продвигаемый США тезис о единстве подходов всех участников стабилизационного процесса в Афганистане.

Последствия этого могут быть, несомненно, весьма деструктивными для всей выстраиваемой Вашингтоном политики на афганском направлении. До сих пор американцам за редким исключением удавалась пропаганда единства ценностей и стратегических подходов всех участников восстановления стабильности в афганском государстве. Иранцы вполне могут разрушить эту иллюзия. Так что радоваться США и их партнерам «большей открытости Ирана к диалогу», мягко говоря, недальновидно.

62.82MB | MySQL:102 | 1,019sec