Западные участники антикаддафиевской коалиции наконец-то начинают прозревать в отношении возможных последствий собственных действий в Ливии. И видимо, не только в ней. Вчера американские военные уже в полный голос на слушаниях в Конгрессе, заявили что «среди оппозиции в Ливии имеется большое количество исламистов». Естественно, что они там присутствуют, так «ливийская составляющая» занимает очень большой сегмент в «Зеленом Интернационале», в том числе среди воюющих боевиков в Афганистане и Ираке. Также можно уверенно предположить, что эта категория лиц сейчас с готовностью переедет на свою историческую родину и начнет активно «мутить воду». Почему это будет происходить?
Причин несколько. Среди второстепенных отметим абсолютный вакуум структурированных политических партий и сил в Ливии, что являлось основной целью режима М.Каддафи по искоренению любой внятной оппозиции. Этим ситуация в Ливии кардинально отличается от египетской и тунисской.
Еще одним серьезным отличием, которое ставит Ливию особняком от Египта и Туниса, является статус вооруженных сил. В Ливии этот институт был сильно размыт, отсутствовала четкая система подчинения. В ведение вооруженных сил в основном находились ВВС и ПВО. Реальной же силой «на земле» были воинские подразделения, которые подчинялись непосредственно сыновьям и родственникам полковника. Каддафи сделал выводы из истории собственного прихода во власть и предпринял все возможное, чтобы самому не стать жертвой подобного сценария. В этих условиях армия по определению не смогла стать тот самой стабилизирующей силой, как это произошло в тех же Египте и Тунисе. Соответственно возникновение различного рода исламистских отрядов не имеет никаких сдерживающих барьеров, что собственно уже и происходит.
Основным же «локомотивом» усиления исламистского влияния в Ливии в случае крушения режима Каддафи выступают по-прежнему Саудовская Аравия и Катар (в меньшей степени). Собственно этими мотивами, помимо заинтересованности в поддержке Запада в сдерживании иранской экспансии, и руководствуется Эр-Рияд, в настоящее время оказывая прямую военную поддержку ливийской оппозиции. Отсюда же безоговорочная и четко публично выраженная поддержка руководства «Аль-Каиды» в лице ее ливийских представителей операции по свержению Каддафи. «Разрывать» эти два процесса не надо, они вытекают один из другого.
Почему-то никого из «Аль-Каиды» не смущает, что полковник свергается руками «дьявола». Абсолютно точно, что в Ливию сейчас будут перебрасываться добровольцы, и единственным способом это минимизировать будет только отказ при любых вариантах от варианта иностранный интервенции, так как более мощного стимула и логического обоснования трудно будет себе придумать.
Таким образом, возникновение в Ливии (на всей территории или части, в случае ее раздела) правительства с резко выраженной религиозной ориентацией имеет очень высокую степень вероятности. При этом не разделяем точку зрения о том, что к власти в Ливии придут ярые сторонники «Аль-Каиды» с дремучей идеологией афганских талибов.
Этому будет препятствовать несколько моментов. Во-первых, этого не допустить западный альянс, а саудовцы в отличие от Афганистана будут вынуждены более четко соблюдать вопросы «умеренности» будущего режима, памятуя об иранской угрозе и единственного гаранта своей безопасности в лице Запада, а также кровной заинтересованности ЕС в ливийской нефти. При этом совсем не факт, что у них это получится в той мере, в какой это будет устраивать Запад.
Главной гарантией главенства в «новой» Ливии именно умеренного «мягкого» ислама является совсем другое: основная статья доходов этой страны, которая позволит новому режиму контролировать настроения родоплеменной верхушки и соответственно удерживаться у власти. Основным потребителем ливийских углеводородов будет по-прежнему выступать Европа, а именно этот момент и будет определяющим для идеологии будущего режима. Будь Афганистан богат углеводородами, то не было бы там никакого Талибана в его нынешнем исполнении.
Пора уже привыкнуть к мысли, что нынешний радикальный исламизм не является чем-то автономным. Это очень четко завязанный на идеологов из той же Саудовской Аравии сегмент борьбы против шиитов и распространения своего влияния. Вообще очень часто «страшилка» про радикалов является палочкой-выручалочкой для большинства арабских режимов, которые тем самым предупреждают западных интеллектуалов о «жутких» последствиях насаждения в их странах демократических институтов. Нет ни одной арабской страны, где существуют действительно демократические правители, и над этим фактом необходимо задуматься европейским «левым», которые и так завели свою цивилизацию в «идеологический штопор».
При этом большинство лидеров в арабских странах явно контролируют процессы в радикальной среде. Наглядным примером этому является и последние события в Йемене, где сторонники Т.аль-Фадли взяли под контроль государственные и военные объекты в провинции Абъян. Последняя является исторической вотчиной Т.аль-Фадли, поэтому ничего удивительного в этом нет. Более того, памятуя о тесных связях президента А.А.Салеха с этим деятелем, есть все основания полагать, что он просто выполнил приказ из Саны. Тем более что никаких боев «с правительственными войсками», о которых так тревожно заявляют западные СМИ, там нет. Зато появился прекрасный повод показать США, что будет, если Салеху все-таки придется уйти. Это последний довод нынешнего президента Йемена. Интересно, что исламисты захватили военный завод, на котором почему-то находились крупные суммы денег. Завод потом сгорел, что видимо должно было продемонстрировать всем агрессивность боевиков и заодно снять вопрос о судьбе финансов. Думается, что это просто был гонорар за сделанную работу.
Рассматривать всю эту исламистскую угрозу необходимо именно через призму нынешних режимов в мусульманских странах. Будь то Пакистан с талибами или Саудовская Аравия с «Аль-Каидой».