Теракт 28 апреля в Марракеше против иностранных туристов затмил собой все остальные события месяца в Марокко. Как уже не раз бывало, террорист выбрал для атаки объект туристической инфраструктуры – часто посещаемое иностранцами кафе «Аргана» на всемирно известной площади Джамаа аль-Фна, в просторечье именуемой «Площадью дураков». В результате взрыва взрывного устройства, приведенного в действие дистанционно, погибли в общей сложности 16 человек, в том числе 8 французов, 2 канадца и 1голландец. 23 человека, среди которых были россияне, получили ранения.
Теракт 28 апреля в Марракеше стал вторым по тяжести последствий из числа совершавшихся в Марокко после терактов 16 мая 2003 года в Касабланке. Тогда погибли 33 человека, а также 12 смертников.
Кстати, за три дня до теракта АКМ распространила в Интернете видеоклип с угрозами в адрес Марокко. Озвучивший эти угрозы марокканец, скрывавшийся под маской и представившийся боевым псевдонимом Абу Абдеррахман аль-Магриби утверждал, что эта запись была сделана на территории Алжира.
Немедленно после теракта марокканские власти перевели свои службы безопасности на усиленный вариант несения службы. На въездах во все крупные города страны появились блок-посты полиции. Как заявил глава МВД Марокко Тайеб Шеркауи, «с помощью дружественных и соседних стран мы проведем расследование с тем, чтобы выявить обстоятельства этого преступления и тех, кто его совершил». Подозрение немедленно пало на «Аль-Каиду в странах исламского Магриба» /АКМ/, которая активно действует в ряде стран Северной Африки и Сахеля. Поскольку в теракте погибло много французов, Париж отправил в помощь марокканцам своих специалистов и экспертов по борьбе с терроризмом.
Со своей стороны министр информации Марокко Халид Насири тут же заверил, что теракт в Марракеше на заставит марокканские власти свернуть с пути начатых ими реформ. Это заявление прозвучало очень кстати, поскольку оно на корню пресекло рассуждения некоторых, утверждавших, что теракт в Марракеше косвенно оказался на руку Рабату, или, по крайней мере, «определенным кругам», поскольку, по их логике, он мог стать оправданием кампании «закручивания гаек» в условиях, когда в королевстве по примеру ряда других стран начало было развертываться массовое протестное движение.
День спустя запрещенное, но терпимое властями исламистское движение «Аль-Адль валь-Ихсан» /«Справедливость и благочестие»/ поторопилось осудить «варварский» теракт в Марракеше. Побудительные мотивы такого шага были очевидны – в мае 2003г. после теракта в Касабланке власти без особого разбора обрушили кампанию репрессий на исламистское движение в целом.
«Мы осуждаем этот варварский акт, кем бы ни были его заказчики и исполнители, и подтверждаем, что отвергаем любую форму насилия», — утверждалось в коммюнике организации. В документе выражалась надежда, что нарушения прав человека, которые последовали после терактов в Касабланке, на сей раз не повторятся.
Согласно оценке близкого к властям марокканского политолога Мохаммеда Дарифа, «Справедливость и благочестие» насчитывает до 40 тысяч активных сторонников. Само движение утверждает, что пользуется поддержкой по меньшей мере 200 тысяч марокканцев. Кстати, исламисты из «Аль-Адль валь-Ихсан» вместе с крайне левыми составили два основных центра влияния в «Движении 20 февраля» — организации, которая пытается канализировать массовые акции протеста марокканцев.
Судя по всему, первые результаты расследования теракта в Марракеше будут известны уже в мае.
Другим заметным событием апреля стало решение монарха освободить из тюрем большую группу политзаключенных, в том числе исламистов и сторонников независимости сахарских провинций. 14 апреля Мохаммед VI помиловал около 190 человек, в том числе 6 исламистов, считающихся «умеренными». Среди них был, в частности, Мустафа Моатассим, лидер партии «Аль-Бадиль аль-Хадари» /«Цивилизационная альтернатива»/, распущенной решением властей в феврале 2008г. Эти политики были осуждены по делу Абделькадера Беллираджа – бельгийца марокканского происхождения, обвиненного в том, что он возглавлял террористическую группу, готовившую теракты на территории королевства. Последний в июле 2010г. был осужден на пожизненное заключение.
В одном из первых интервью после освобождения, которое Моатассим дал для газеты «Ожурд`ую ле Марок», он вновь утверждал, что суд над участниками «дела Беллираджа» «не смог доказать вину осужденных, а сам процесс был несправедливым, политическим». Моатассим заявил также о намерении возродить партию «Аль-Бадиль аль-Хадари».
Среди освобожденных был также один из лидеров экстремистской организации «Ас-Салафия аль-Джихадия» Мохаммед Физази. Он тут же умудрился вступить в идеологическую схватку с левым крылом в «Движении 20 февраля», призвав это движение «освободиться от атеистов». Ранее Физази провел 8 лет в тюрьме. Как отметил представитель руководства «Движения 20 февраля» Наджиб Шауки, «заявление Физази направлено на раскол нашей организации, все это позволяет предполагать наличие некоего пакта между властями и «Ас-Салафией».
Интересные данные об обитателях марокканских пенитенциарных заведений опубликовала в апреле газета «Экономист». Согласно этому изданию, 22 проц. заключенных, имеющих сроки, превышающие 1 год, составляют молодые марокканцы, не умеющие читать. Всего за один год число обитателей марокканских тюрем увеличилось на 22 проц. и составило на конец сентября 2010г. 63 тыс. 124 человека. Чтобы справиться с растущим потоком заключенных, марокканские власти реализуют программу строительства 11 новых тюрем общей вместимостью свыше 18 тысяч мест.
Тем не менее, признают эксперты, ввод новых тюрем в эксплуатацию не решит проблему переполненности марокканских мест заключения. По официальным данным, в них на одного узника приходится от 1 до 1,5 кв. метра при том, что согласно международным нормам этот показатель должен доходить до 10 кв.метров. Еще одна проблема – питание заключенных. Государство тратит на питание одного заключенного в день 5 дирхамов, т.е. менее доллара. Что касается медицинского обеспечения тюрем, то его осуществляют всего 120 врачей – терапевтов и дантистов.
Несмотря на усилия властей по нейтрализации «Движения 20 февраля», последнее 13 апреля призвало марокканцев через социальную сеть «Фейсбук» выйти на мирные манифестации 24 апреля во всех городах страны. Это мероприятие стало третьим по счету из числа организованных движением с требованием проведения политической и конституционной реформ. Предыдущие манифестации прошли в марокканских городах 20 февраля и 20 марта. Среди требований участников этих акций было, в частности, ограничение власти монарха.
Вторая и третья акции были организованы несмотря на то, что 9 марта Мохаммед VI пообещал провести в стране реформы «сверху». Намерение провести такие реформы приветствовали в западных столицах, однако многие марокканцы хотели бы большего. Созданная в рамках управляемых «сверху» реформ Комиссия по конституционной реформе бойкотируется «Движением 20 февраля».
24 апреля несколько десятков тысяч марокканцев вышли на улицы ряда городов страны для того, чтобы потребовать большей свободы и социальной справедливости. По данным организаторов акции в Касабланке, им удалось вывести на улицы экономической столицы страны до 20 тысяч человек. Повсеместно одним из требований участников шествий было ограничение власти монарха.
Как уже упоминалось, «Аль-Адль валь-Ихсан» использовало «Движение 20 февраля» для того, чтобы вновь громко заявить о себе. Подобная ситуация, считают марокканские политологи, неминуемо приведет к конфликту между исламистами и левыми внутри «Движения 20 февраля», что будет на руку властям и в перспективе будет способствовать стабилизации ситуации в стране.
27 апреля марокканские власти предприняли еще один шаг, направленный на ослабление социальной базы протестного движения. В Рабате было объявлено об увеличении «чистых» зарплат чиновников начиная с 1 мая на 600 дирхамов /50 евро/. Эта мера больше всего затронет многотысячную армию мелких чиновников, имеющих жалование примерно в 200 евро в месяц. Кроме того, правительство и профобъединения договорились об увеличении минимального размера пенсии отставных чиновников с 600 до 1 тыс.дирхамов /примерно 90 евро/.
20 апреля делегация ливийского повстанческого Переходного национального совета /ПНС/ побывала в Рабате, где прошли переговоры с главой МИД Марокко Тайебом Фасси Фихри. Как сообщил марокканский «официальный источник», делегация ПНС представила марокканцам «фундаментальные основы» выбранного повстанцами курса, основанные на принципах «национального примирения» и «нерушимости демократического выбора». В ходе переговоров марокканская сторона указала на необходимость «сохранить территориальную целостность и национальное единство» Ливии.
Двумя днями ранее в Рабате побывал заместитель министра иностранных дел Ливии Омран Букраа, занимающийся в этом ведомстве арабскими делами. В ходе встречи с эмиссаром Триполи глава МИД Марокко указал на то, что «не может быть военного решения» в Ливии, где ливийский народ «должен иметь возможность решить вопрос о своем будущем демократическим путем».