Первые плоды «арабской весны»: мнения экспертов

Понятие «арабская весна» в ее реальном и календарном исчислении далеко не одно и то же, указывают аналитики ФРГ, поскольку первая ее стадия проходила зимой. Точкой отсчета можно считать 17 декабря 2010 г., когда самосожжение молодого безработного Мохамеда Буазизи спровоцировало массовую демонстрацию, которую полиция встретила выстрелами. Затем эстафету перехватил Египет, явивший наиболее многочисленную волну народного недовольства, начавшуюся 25 января. В Ливии массовые волнения начались 15 февраля в портовом городе Бенгази.

Затем протестное движение переметнулось на запад и на восток от названных стран, образовав широкую арабскую дугу гнева с неизвестными последствиями, поскольку оппозиция, в ряде стран находящаяся в зачаточном состоянии, структурно и организационно не идентифицирована. Кто идет на смену диктаторам, неизвестно. Когда и чем именно завершатся преобразования там, где диктаторы оставили свои должности (Тунис, Египет) и продолжают с помощью военной силы отстаивать свое право на власть (Ливия, Сирия), пока непонятно. Сдержат ли слово египетские генералы, находящиеся сейчас у власти, и проведут ли ожидаемые народом запланированные на сентябрь честные выборы, и состоятся ли на фоне новой волны насилия в Тунисе намеченные на конец июля выборы, — большой вопрос, указывают немецкие эксперты.

Так что второе действие грандиозного и трагического спектакля, как назвал «арабскую весну» 84-летний швейцарец Арнольд Хоттингер, более полувека занимающийся проблемами арабо-мусульманского мира, под угрозой срыва. В связи с этим маловероятны предсказания о завершении действа в целом. Отсутствие прогнозов, по Хоттингеру, объясняется рядом обстоятельств, имеющих общие черты.

Первая из них: длительные, исчисляемые десятилетиями сроки правления арабских диктаторов. За эти годы были сформированы единственно возможные при авторитарном режиме коррупционные системы, присвоившие себе право лично распоряжаться доходами от продажи природных ресурсов, отчисляя символические суммы на социальные программы. К примеру, основной характер протестного движения в Ливии — требование вернуть в государственную казну отобранные у народа миллиарды. Ливия — североафриканский рекордсмен по части коррупции. Она занимает в рейтинге 146-е место, кстати, находясь на одной ступеньке с Ираном и Йеменом, из 178 (Тунис — 59-е, Египет — 98-е, Марокко — 85-е, Алжир — 105-е, Сирия — 127-е, Оман — 41-е). Политолог Рашид Уаисса, профессор Марбургского университета, руководитель Центра изучения проблем Ближнего и Среднего Востока, указывает на эту главную особенность событий в Ливии. Поразительно именно это несоответствие, говорит он, имея в виду то, что Ливия, будучи одной из самых богатых стран арабского мира со сравнительно незначительной численностью населения, живет буквально впроголодь. Не лучше положение в Египте — самая большая страна Лиги арабских государств располагает ежегодным среднедушевым доходом лишь в 2,7 тыс. долларов, что есть жалкие крохи от тех десятков миллиардов, которые страна зарабатывает на Суэцком канале, а также на туризме, на не выдающихся, но вполне прибыльных нефтяных и газовых месторождениях.

Вторая: непредсказуемость режимов, несмотря на их внешние различия. Проблема с режимами в странах Северной Африки и Ближнего Востока не в том, что они религиозные или светские, но все они являются тоталитарными. По этой причине они могут в тактических соображениях привлекать на свою сторону иностранных наемников (Ливия) или собственных силовиков (Сирия), оправдывая свои действия заботой о безопасности и спокойствии нации. Иногда они являются религиозными, а иногда, как в случае с Сирией, пионерами секуляризма. При этом идут на уловки, которые являются действительной или мнимой защитой от радикального исламизма и национализма, или воинствующим религиозным фанатизмом, который закамуфлирован идеей мусульманского единства перед лицом Запада. Если что и можно предвидеть, то это безусловное предательство политических и хозяйственных интересов собственного народа на фоне сохранения и приумножения многомиллиардных активов правящих семей.

Третья: даже при наиболее благоприятном раскладе событий в странах «арабской весны» сложно говорить о степени участия в политическом и экономическом реформировании оппозиции, которая в большинстве случаев находится либо в тюрьмах, либо в изгнании, а также представителей племен, не входящих в число титульных. Это касается в той или иной мере Туниса, Египта, Ливии, Сирии. Для многих других стран актуальной является задача формирования многопартийной системы, а там, где она создана даже в избыточном исчислении (в Тунисе, к примеру, от 60 до 70 партий), обозначить четкие политические платформы, чтобы сделать дееспособным общественное многоголосье на основе конфессионального, родоплеменного и гендерного равенства, исключая таким образом уровень радикализации настроений. К примеру, политолог, профессор международного права, известный в Египте правозащитник Наджиб Гобраэль полагает, что важной платформой для формирования нового политического ландшафта в стране и вместе с ним перспективного политического руководства должен стать конструктивный диалог между исламом и христианством. Известный в ФРГ аналитик Ганс-Петер Маттес, один из ведущих ученых Института изучения проблем Ближнего Востока в Гамбурге, указывает: в новом правительстве Ливана и Йемена должно быть представлено максимально возможное число племен. Это имеет решающее значение, поскольку большая часть родов на фоне неравного представительства во власти и, следовательно, неравномерного доступа к природным богатствам (прежде всего, к нефти и воде), чувствуют себя явно обделенными.

За разворачивающимся военным противостоянием между правительственными войсками в Ливии, Сирии и Йемене, с одной стороны, и повстанцами, демонстрантами и «Аль-Каидой», с другой стороны, из поля зрения выбыла еще одна страна Арабского Востока — Оман. Возможно, Оман является не стратегически важной страной региона, отмечает Роберт Каплан, ведущий научный сотрудник Center for a New American Security. Крошечная страна с числом жителей 2,7 млн человек (население Берлина), которая может рассчитывать только на глубокие воды Ормузского пролива, омывающие борта танкеров, заполненных оманской нефтью, — и в самом деле, ее возможности не кажутся столь значительными на фоне преуспевающих соседей. Если учесть, что это еще абсолютная монархия, то, казалось бы, ни о каких демократических подвижках здесь не может быть и речи. Между тем, отмечает Р. Каплан, ни в одной стране Арабского Востока, где я побывал (он — автор фундаментального исследования «Муссон: Индийский океан и будущее американского могущества», для которого собирал материалы в ряде стран Азии и Африки), я не чувствовал себя столь свободно.

Однако протестная волна в феврале-марте докатилась и до этого тихого и внешне благополучного арабского уголка, который Каплан воспринял как рай на Востоке. Здесь не было многотысячных демонстраций, но были те же требования, которые характерны для всего Арабского Востока. Немецкие аналитики отмечают, что Омана коснулись общие проблемы, вызвавшие социальный взрыв в регионе. Первый фактор — рост цен на продовольствие и недопустимо низкие условия жизни. По данным ООН, в 2010 г. средние цены на продукты питания в странах «третьего мира» выросли на 25%. В связи с этим султан Кабус принял меры по сдерживанию цен на основные продукты питания и учредил комиссию по парламентским реформам, которая в том числе должна подготовить документ о введении минимальной зарплаты, позволяющей справиться с высокими ценами на продовольствие. Второй фактор — массовая безработица, охватывающая от 30 до 35% трудоспособного населения. Ее характерная черта — молодежная составляющая среди безработных. Если в Египте безработица среди молодежи составляет 43%, в Тунисе 30%, то в Омане остается безработным каждый третий выпускник вуза или школы. В этой связи правитель недавно пообещал, что из 50 тыс. нынешних выпускников 10 тыс. будут трудоустроены по линии МВД, 15 тыс. — на частные предприятия. Примечательно, что в проектах по профессиональному обучению важная роль отведена германским консультантам согласно долгосрочному договору между германским ведомством GIZ-International и оманским ведомством по трудовым ресурсам.

Были здесь и свои особенности. Если в ряде стран (Египет, Ливан) могла идти речь о династическом правлении, то случай с Оманом особый: султан не имеет детей. Страна, где, по мнению наблюдателей, много лет не знают арестов, политически мотивированных убийств и похищений, произвола силовых структур, характерных для большинства автократических режимов на Востоке, свирепствовавших при отце нынешнего правителя, и в самом деле воспринимается как остров спокойствия. Одним из первых распоряжений 29-летнего султана Кабуса было решение об амнистии противников режима.

Султан Кабус является уникальным правителем в арабском мире. Его не случайно называют в Европе «человек с тысячью талантов». Любит музыку, играет на органе и лютне. Широко образован: обучался в Королевской военной академии в Сандхерсте, на курсах начальников штабов в Германии и на специальных семинарах по изучению системы местного самоуправления в Великобритании. Специалист по решению военно-стратегических проблем, он, по всей вероятности, имеет право утверждать, что видит выход из израильско-палестинского противостояния (кстати, султан Кабус — один из немногих арабских лидеров, поддержавших Кемп-Дэвидские соглашения 1978 г. о предоставлении ограниченного самоуправления палестинцам Западного берега реки Иордан и сектора Газа), знает, как достичь американо-иранского равновесия и как решать многие другие неотложные проблемы региона.

Именно сюда отправился с официальным визитом министр иностранных дел ФРГ Гидо Вестервелле, и именно здесь в последние дни календарной весны (28-29 мая) была фактически поставлена временная точка, завершающая первое действие «арабской весны» в политическом аспекте.

Если учесть, что немецкие фирмы в Омане действуют с шестидесятых годов, а нынешний 70-летний правитель султан Кабус на троне 40 лет, то очевидно, что тенденция роста — следствие высокого покровительства подобному сотрудничеству. Попутно отметим, что, по оценке ближневосточных экспертов ФРГ, одной из причин «арабской весны» в оманском формате было как раз чересчур помпезное празднование 40-летия нахождения султана на троне, которое на фоне усиливавшейся безработицы и скачка цен на продукты питания еще раз подчеркнуло глубокую пропасть в доходах правящей элиты и простого труженика.

Сегодня ФРГ, являясь одним из наиболее важных экономических партнеров Омана, поставляющая автомобили, машины, химическую продукцию, достигла объема экспорта 0,545 млрд евро (2010). Германия вложила капиталы в строительство индустриального парка в Сохаре; они считаются крупнейшими немецкими инвестициями на Аравийском полуострове.

Экспортный потенциал Омана формирует добыча нефти (865 тыс. баррелей ежедневно, 68% валютных поступлений) и ее переработка, а также добыча и переработка сжиженного природного газа. Программа диверсификации оманской экономики, предусматривающая внедрение высоких технологий (в частности, в плане на восьмой пятилетний план указаны совместные проекты в области возобновляемых источников энергии), естественным образом включает в себя подготовку специалистов. Она осуществляется в Германском университете (German University of Technology, сокр. GUTech) в Маскате, который, по словам Гидо Вестервелле, представляет собой краеугольный камень в развитии двусторонних отношений в научно-технической сфере. Чтобы сделать процесс обучения более эффективным, необходимо базовое знание немецкого языка. В связи с этим он внедрен в школы султаната как второй иностранный. Таким образом, программа сотрудничества в аспекте подготовки высококвалифицированных специалистов приобрела законченный вид и успешно реализуется.

Ближайшие десять лет будут для Омана временем перезагрузки энергетического сектора, причем производство электроэнергии, необходимой гигантам нефтехимии, возрастет многократно. Сейчас в стадии проектирования и строительства, которые поручены немецким фирмам, находятся предприятия по переработке нефти и газа, а также солнечных установок. Разумеется, развернутая программа экономических преобразований нуждается в политической стабильности, о чем Гидо Вестервелле вел переговоры с султаном Кабусом бин Саидом бин Таймиром аль Саидом, пригласившим его в Маскат, а также со своим коллегой Юсуфом Алави. Обсуждался широкий спектр тем, в том числе место немецко-оманского вектора в рамках сотрудничества ФРГ со странами Персидского залива, решение политических, социальных, хозяйственных проблем в Омане как части проблем Арабского Востока, решения и риски при различных вариантах мирной передачи власти в Омане, меры по предупреждению военного противостояния и гражданской войны.

Об этих и других вопросах в ходе визита Гидо Вестервелле рассказал, выступая 29 мая с.г. в Маскате в немецком университете GU Tech, который многими своими проектами связан с Высшей технической школой в Аахене. Студенты Омана под руководством немецких профессоров изучают информационные технологии, геологические науки, основы регионального и городского планирования, туризма. Оман называют страной юности: 35% оманцев — молодежь до 15 лет, 83% — до 35 лет. Поэтому не удивительно, что обращение Вестервелле было адресовано именно юным. В нем шеф германского МИДа остановился на вопросах взаимовыгодного партнерства, важности немецких инвестиций в экономику султаната и демократических преобразований, ускоряющих развитие Омана.

О том, как связаны на Арабском Востоке прогресс и демократизация, напоминают эксперты ФРГ. Две трети студентов GU Tech — девушки. Этот факт был особо отмечен немецкими политологами и сравнен с ситуацией в процветающей стране региона — Саудовской Аравии, где женщина за рулем законодательно объявлена правонарушительницей, даже если имеет водительские права международного образца. За этим строго следит так называемая религиозная полиция, которая уже препроводила ряд женщин-водителей в тюрьму. В таком случае, чем же отличается «просвещенная монархия» Саудовская Аравия, самый важный противовес Ирана в Персидском заливе, от режима мулл Ирана с его известным набором пыток, побивания камнями, отрубанием рук и другими средневековыми казнями, недоумевают немецкие эксперты.

Саудовская Аравия тоже входит в число стран, охваченных протестным движением, говорят эксперты, однако на гендерном примере видно, насколько могут отличаться друг от друга две абсолютные монархии. В другой ближневосточной стране, давно расставшейся со статусом монархии, Арабской Республике Египет, Высший военный совет которой взялся гарантировать охрану прав человека, предпринимаются беспрецедентные меры, противоположные декларируемому намерению. По распоряжению властей девушки, участвующие в демонстрациях, обязаны пройти тест на девственность, поскольку перед тем, как выходить на площади, пребывают наедине с мужчинами в помещениях, где могут готовить «коктейли Молотова» и порции наркотиков, а заодно, якобы прикрываясь этими задачами, способны предаваться разврату. Поскольку данная дискриминация и унижения происходят в последние недели, эксперты вправе считать эти вопиющие факты, против которых развернут индоамериканским исламоведом Асрой Номани и ее сторонницами «гендерный джихад», печальными плодами «арабской весны».

«Арабская весна» подталкивает широкие массы к новому образу жизни, формирует адептов меняющегося политического ландшафта. Идет адаптация базовых идей ислама к актуальным условиям — по времени и месту. Портрет участника протестной демократии может быть весьма многопланов, указывает исламовед и политолог, директор Института исламских исследований при Свободном университете Берлина, шеф берлинской Graduate School Muslim Cultures and Societies Гудрун Кремер. Молодой лет 25 человек может быть представителем поколения Facebook и при этом поддерживать насилие мужчин в собственной семье по отношению к матери или сестре, потому что оно сообразуется с шариатом. Он ратует за беспощадную борьбу с коррупцией и дает взятку полицейскому, откупаясь от штрафа. Он может быть приверженцем идеи исламской демократии и при этом разделять взгляды «Братьев-мусульман» с их радикальной непримиримостью и требованием безусловного подчинения духовному авторитету.

Таковы штрихи к портрету «арабской весны». Безусловно, она еще требует детального осмысления и анализа, чтобы можно было строить дальнейшие прогнозы, хотя бы со значительной степенью условности, о чем было сказано вначале.

Однако первое исследование по «арабской весне» уже обнародовано. Это вышедшая на днях в издательстве Berlin Verlag книга мароккано-франко-немецкого политолога Тахара Бен Джеллуна «Арабская весна. К возрождению арабского достоинства». Германские СМИ, презентующие работу известного в политических и литературных кругах Европы автора, отмечают ее актуальность и драматизм. Рассматривая различные моменты «арабской весны» — судьбу диктаторов Туниса и Египта, положение коптов, новые возможности радикального ислама, — он дает широкую панораму арабской действительности. Тахар Бен Джеллун далек от оптимизма, когда оценивает первые результаты большого арабского спектакля, констатируют германские эксперты.

Использованы данные DIE ZEIT, Qantara.de, taz, Die Presse, Oman Daily Observer.

62.97MB | MySQL:105 | 0,877sec