В мае 2011 г. Евросоюз принял поправки, ужесточающие санкционный режим в отношении ИРИ. Часть западного экспертного сообщества поспешила немедленно объявить о том, что указанные дополнения являются очередным важным достижением в деле борьбы за укрепление режима ядерного нераспространения на Ближнем и Среднем Востоке. Впрочем, с нашей точки зрения, говорить о каком-либо успехе пока рано. Более того, факт возникновения необходимости внесения поправок для усиления давления на ИРИ говорит о недостаточной эффективности существующего режима санкций. На сегодня очевидно, что односторонние меры США, ЕС и их партнеров не смогли оказать ожидавшегося от них сокрушительного влияния на экономику Ирана, а также не достигли своей главной цели – изменения подходов Тегерана к решению ядерной проблемы.

Низкую эффективность санкций можно объяснить целым рядом факторов. В частности, необходимо отметить, что Тегерану в кратчайшие сроки удалось, используя существующие лазейки в санкционном законодательные и применяя различные «серые» схемы, создать достаточно эффективную систему обхода принятых в его отношении мер. Наиболее простые и изящные решения были продемонстрированы иранцами при урегулировании проблемы существующих ограничений на поставки бензина в ИРИ, а также на предоставление иранским компаниям транспортных и страховых услуг. Так, еще накануне введения санкций 2010 г. в своей внешнеэкономической деятельности Тегеран постарался переориентироваться на страны наиболее устойчивые к американскому давлению. В частности, по имеющимся данным, к лету 2010 руководством ИРИ был налажен импорт бензина из Румынии, Катара и Малайзии. Увеличились поставки топлива из Турции и КНР. Некоторые договоренности были достигнуты с компаниями стран Центральной Азии и России.[i] В ряде случаев, решающим фактором для заключения контракта оказалась готовность ИРИ переплачивать за поставки топлива.[ii]

Особая ставка была сделана Тегераном на работу с малыми компаниями: большинство из них в силу масштабов своего бизнеса не имеют никаких деловых связей с США или ЕС и, в результате, могут не опасаться применения в отношении себя санкционных мер. В частности, еще летом 2010 г. малые компании из Индии, Сингапура, Японии и Китая предложив представителям ИРИ свои услуги компенсировали массовый отказ крупных морских перевозчиков обеспечивать экспорт нефтехимических товаров из ИРИ.[iii] Судя по всему, схожая схема была применена и в случае, когда к 2011 г. ряд крупных европейских страховых фирм отказался вести дела с иранскими танкерными компаниями.[iv]

Кроме того, не стоит забывать, что ограничения, наложенные санкциями, касаются в первую очередь морских и воздушных перевозок, в то время как вопросы контроля грузов следующих в/из Ирана наземным путем оставлены без внимания. Между тем ИРИ является важным региональным узлом в системе международных автотранспортных перевозок. Это, в свою очередь, позволяет иранцам отправлять и получать товары из любой точки Евразии не используя морские или воздушные пути сообщения. Характерно, что после введения санкций 2010 г. объем грузов, пересекающих наземные границы ИРИ, значительно увеличился. В частности, по некоторым данным, возросло число бензовозов въезжающих в Иран через таможенные пункты на границе с Турцией и Ираком, а также порты Каспийского моря, куда они пребывают на паромах из стран Центральной Азии.[v]

Нежелание некоторых соседей Ирана (прежде всего, Турции) поддерживать режим односторонних санкций является дополнительным фактором осложняющим возможности международного сообщества по контролю за товаропотоком на сухопутных границах ИРИ. К тому же и сами таможенные службы стран-соседей Ирана не всегда исполняют свои обязанности добросовестно, создавая благоприятные условия для контрабандистов. Таким образом, автотранспорт становится одним из элементов системы, теоретически позволяющей ввозить в Иран не только топливо, но и иные запрещенные для импорта товары.

Активно используются Тегераном для прикрытия деятельности организаций, попавших под действие санкций, и подставные фирмы. По-возможности они регистрируются на некие третьи лица, не имеющие явного отношения к правительству ИРИ. В ряде случаев для этого используются иранские экспатрианты. С одной стороны, истинную деятельность подобных подставных фирм и их связи с находящимися под действием санкций структурами полностью скрыть невозможно, что позволяет их периодически выявлять. Например, только в январе 2011 г. Казначейство США обнаружило 24 компании, занимающиеся морскими перевозками, которые были тесно связанны с главным иранским перевозчиком Islamic Republic of Iran Shipping Lines (IRISL). Большая часть из них была зарегистрирована в Гонконге и принадлежала четырем компаниям Starry Shine International Limited, Ideal Success Investments Limited, Top Glacier Company Limited, and Top Prestige Trading Limited. Эти фирмы, в свою очередь, контролировались двумя иранцами – Ахмадом Сарканди и Гасемом Набипуром, действовавших в интересах IRISL.[vi]

С другой стороны, поиск подобных марионеток весьма сложен и отнимает много времени. Иранцы же, предвидя санкции 2010 г., в больших количествах и заранее создавали подставные фирмы, которые сегодня фактически выступают в роли скрытых легально работающих филиалов иранских компаний находящихся под действием санкций. Более того, в некоторых случаях, даже когда обнаруживается, кто является истинными хозяевами этих фирм, остановить их деятельность бывает трудно. Как показывает практика, власти стран, в которых они зарегистрированы, не всегда следуют рекомендациям относительно подобных компаний, считая собранные доказательства относительно их связи с попавшими под действие санкций иранскими корпорациями неубедительными. Так, в июле 2010 г. на острове Мэн были обнаружены шесть фирм предположительно связанных с IRISL.[vii] Однако власти острова изначально заявили, что у них нет оснований считать деятельность указанных компаний незаконной.[viii]

Также не следует забывать, что и иранский частный сектор не был затронут санкциями до той степени, до которой это произошло с государственными корпорациями и может свободно действовать зарубежом. Между тем понятие «частный» должно применяться к негосударственному сектору экономики ИРИ с определенной поправкой. В силу ряда исторических особенностей частный иранский бизнес традиционно имеет устойчивые связи с государством и государственными структурами. Более того, в последние годы в иранской экономике получил активное распространение такой феномен, как «полугосударственные компании» (дословный перевод персидского термина «шибхедаулатиха») – компании, аффилированные с властными структурами, но формально действующие как частные.[ix] Использование руководством ИРИ подобных структур для нарушения санкцинного режима исключать нельзя. В этом ключе, особые опасения вызывает деятельность фирм, негласно связанных с Корпусом стражей исламской революции (КСИР) и благотворительных фондов-боньядов.[x] Последние зачастую возглавляются бывшими правительственными функционерами и членами КСИР. Однако несмотря на это на текущий момент под действие еэсовских и американских санкций попал лишь фонд КСИР (Боньяд-э таавун-э сепах).[xi]

В итоге, все обозначенные выше меры дают иранскому руководству целый ряд возможностей по обходу односторонних санкций. Характерно, что власти ИРИ особо не озабочены необходимостью переплачивать за услуги, предоставляемые иностранными компаниями в качестве компенсации за риск, которые те берут на себя, сотрудничая с Тегераном. Рост цен на нефть в 2011 г. обеспечил Иран необходимыми валютными резервами. В этом ключе, доходы от продажи «черного золота» являются еще одним инструментом, позволяющим ИРИ компенсировать негативное влияние санкций на экономику страны. В условиях, когда введение эмбарго на импорт нефти из Ирана не представляется возможным, единственным логичным выходом было не позволить Тегерану свободно тратить заработанные деньги – иными словами, затруднить ему доступ к международной банковской системе. Активные попытки сделать это предпринимаются США и ЕС с 2007 г. Поворотным моментом были односторонние санкции 2010 г., ужесточившие ограничения на финансовые транзакции ИРИ с внешним миром, которые помимо ЕС и США были введены властями Австралии, ОАЭ, Канады, Японии и Швейцарии. Впрочем, и в этом вопросе руководством ИРИ был найден выход из ситуации.

Прежде всего, иранские власти постарались по возможности исключить из системы своих зарубежных расчетов «ненадежные» западные банки, которые могли раскрыть информацию о проводимых транзакциях или даже помешать их осуществлению. По этой причине, с 2006 г. иранские власти обратились к правительствам ряда стран с инициативой создания совместных банков, позволивших бы вести расчеты напрямую. Только в 2008 – 2009 гг. подобные предложения поступили руководству Индии, Китая, России и Турции.

К 2011 г. имеется как минимум два примера успешно действующих совместных финансовых институтов: ирано-венесуэльский банк (основан в 2009 г.) и ирано-египетский  банк развития. Деятельность последнего уже вызвала пристальное внимание со стороны властей США. Американские аналитики высказывают опасения, что ирано-египетский  банк развития активно используется Тегераном для обхода наложенных санкций.[xii] Подобные заявления не на шутку обеспокоили власти Египта, которые, чтобы защитить указанный финансовый институт стали заявлять о том, что в числе его собственников нет ни одного гражданина Ирана.[xiii]

Другой мерой, используемой Тегераном для сокращения зависимости от западной банковской системы, является переход при расчетах со своими торговыми партнерами с долларов и евро на их национальные валюты. Важность этого шага в условиях санкций 2010 г. нельзя недооценивать: введенные США меры значительно ограничили возможности ИРИ по проведению операций с использованием евро и долларов. В результате, к маю 2011 г. иранские банки уже обслуживали расчеты в южнокорейских вонах, турецких лирах, китайских юанях, японских иенах и эмиратских дирхамах. В 2007 – 2009 гг. иранские власти также обсуждали перспективы использования рублей и рупий при заключении  сделок с российскими и индийскими компаниями.

Кроме того, по некоторым данным, власти ИРИ стали активно поощрять зарубежную экспансию частных иранских банков, которые не попали под действие санкций. Именно через них и их иностранные филиалы предполагается проводить необходимые для иранцев международные финансовые транзакции. При этом, как и в случае с обычными негосударственными компаниями ИРИ, слово «частный» должно применятся к иранским финансовым институтам с оговорками. Уже существует несколько прецедентов, когда негосударственные иранские финансовые институты, работающие за границей и, особенно, в странах третьего мира, оказывались на проверку ширмой, прикрывавшей деятельность попавших под санкции государственных банков. Например, в октябре 2010 г. американские эксперты выявили, что целью недавнего открытия двух частных иранских банков в Ираке было, в первую очередь, обслуживание международных финансовых транзакций компаний из ИРИ. Более того, один из этих финансовых институтов оказался связан с попавшим под действие санкций банком «Мелли».[xiv]

Между тем подобные банки уже работают или создаются и в других странах (например, в Малайзии и Афганистане). Несмотря на то, что из-за своей политической нестабильности и небезопасности такие государства как Ирак или Афганистан могут показаться не самым лучшим местом для открытия финансовых институтов, выбор их, скорее всего, был сделан Ираном неслучайно. С одной стороны, отсутствие политической и административной транспарентности в этих странах, а также закрытость их финансовых систем для стороннего контроля, создает массу лазеек для проведения серых и нелегальных операций. С другой стороны, национальные банки указанных государств, равно как и действующие на их территории филиалы финансовых институтов из третьих стран могут быть использованы в качестве элементов системы переводов, открывающей, в конечном счете, перед иранцами доступ к европейским и даже американским банкам. Не стоит забывать, что число стран, готовых взаимодействовать с финансовыми институтами ИРИ не ограничивается уже названными Афганистаном, Ираком, Малайзией. К ним целесообразно добавить Сирию, Эквадор, Венесуэлу, Китай, государства Центральной Азии. Переводя деньги из одной страны в другую можно сделать так, что определить их истинное происхождение будет невозможно.

В этом ключе, наиболее простую схему, позволяющую избежать применения банковских санкций, привел знаменитый американский эксперт по финансовым преступлениям Кеннет Риджок. По его словам, иранские средства могут быть переведены из ИРИ «в готовый к сотрудничеству банк Юго-Восточной Азии, оттуда – в национальный банк одной из центральноазиатских стран. Финальным аккордом должен стать перевод денег на счет работающего в этой стране филиала американского или европейского банка». Из него, в свою очередь, деньги могут беспрепятственно поступить в финансовую систему ЕС или США.[xv]

Помимо всего прочего, санкционный режим сам обладает достаточным количеством лазеек, позволяющих снизить эффективность применяемых мер экономического давления. В частности, в 2010 г. правительство США наложило санкции на иранский банк “Banco International de Desarrollo”, действующий в странах Южной Америки. При этом, по неизвестной причине, существующие официальные документы подразумевают применение соответствующих мер только против головного офиса указанного финансового института, который расположен в Венесуэле. В тоже время, американские санкции 2010 г. не предполагает никаких действий в отношении его эквадорского филиала. Между тем именно Эквадор считается той страной, чьи банки позволяют Тегерану вести финансовые расчеты с третьими странами и пополнять национальные валютные резервы (в первую очередь, долларовые).[xvi]

Азиатский Клиринговый Союз, расположенный в Тегеране, выступает другим примером, когда власти ЕС и США по непонятным причинам изначально не квалифицировали подконтрольную властям ИРИ структуру как потенциально опасную для эффективности санкционного режима. Между тем после введения санкций 2010 г. иранские власти активно призывали своих торговых партнеров использовать указанную организацию в качестве механизма позволяющего не задействовать американскую или европейскую банковскую системы при проведении взаиморасчетов, а также дающего возможность скрыть действительную номенклатуру и объемы поставляемых товаров. Впрочем, в указанном случае, ошибка была относительно быстро исправлена. К 2011 г. усилиями американских властей ряд стран (например, Индия) стал вводить соответствующие ограничения, не позволяющие их бизнесменам вести дела с иранскими фирмами, осуществляющими торговые операции с использованием Азиатского Клирингового Союза.[xvii]