В течение июля правящие в Египте Высший совет Вооруженных сил и переходное правительство делали все возможное и невозможное для того, чтобы сбить быстро поднимавшуюся волну критики в адрес военных и того, как они управляют процессом к обещанной демократии. В частности,премьер-министр Египта Исам Шараф произвел несколько важных перестановок в своем кабинете.
9 июля на исчезнувший было после ухода в отставку Хосни Мубарака пост министра информации был назначен Усама Хейкал, бывший руководитель газеты либеральной светской партии «Вафд». В тот же день он принес присягу маршалу Тантауи, главе Высшего совета Вооруженных сил. При Мубараке пост министра информации считался одним из ключевых, и он был временно упразднен по требованию участников массовых выступлений.
17 июля вместо ушедшего накануне в отставку главы МИД АРЕ Мохаммеда аль-Ораби он назначил на этот пост карьерного дипломата Мохаммеда Камеля Амра. Новый глава МИД в первом заявлении для прессы отметил, что его приоритетом на новом посту будет повышение роли Египта в арабском мире. «Египет находится в сердце арабского мира. То, что происходит в Египте, будет иметь последствия во всех других арабских странах. Если Египет будет идти вперед, вперед пойдет и весь арабский мир», — полагает он.
Вместо отправленного в отставку заместителя премьер-министра Яхьи аль-Гаммаля Шараф назначил двух вице-премьер-министров – известного экономиста Хазема Беблави и влиятельного представителя партии «Вафд» Али ас-Слими. Первый из них займется экономической политикой правительства, одновременно занимая пост министра финансов, второй – «переходным процессом к демократии».
21 июля новое правительство принесло присягу главе Высшего совета Вооруженных сил маршалу Тантауи. В его составе сохранили свои посты министр юстиции Абдельазиз аль-Гинди и глава МВД Мансур Иссауи, «головы» которых требовали участники манифестаций на площади Тахрир.
В июле Египет продолжал активно собирать средства, необходимые ему для выполнения социально-экономических программ. 5 июля по случаю визита в Абу-Даби премьер-министра АРЕ Исама Шарафа ОАЭ объявили о выделении Египту в виде помощи и кредитов 3 млрд долларов. Как сообщило эмиратское информационное агентство ВАМ, в частности, создан фонд, носящий имя президента ОАЭ шейха Халифы бен Зайеда Аль Нахайяна. Он располагает 1,5 млрд долларов, которые пойдут «на поддержку малых и средних предприятий с целью создать новые рабочие места для египетской молодежи». Еще 750 млн долларов выделены в качестве дара «на развитие проектов инфраструктуры». Такая же сумма выделается на кредитование египетских компаний на выгодных условиях.
Ожидается, что для вытаскивания египетской экономики из кризиса, в котором она оказалась после свержения в феврале с.г.режима Мубарака, Каир может получить еще 10 млрд долларов от Катара в виде инвестиций и 4 млрд долларов от Саудовской Аравии в виде долгосрочных кредитов.
4 июля египетские военные одобрили уточненную версию бюджета на 2011-2012 финансовый год, который оказался менее дефицитным, нежели это предполагалось в первой версии. По первоначальной версии предполагалось, что из-за большого роста государственных расходов дефицит бюджета составит 11 проц. от ВВП /расходы предполагались в объеме 83 млрд долларов, доходы – 59 млрд/. По новой версии дефицит составит 8,6 проц. от ВВП.
6 июля военная прокуратура Египта начала расследование в связи с обвинениями в адрес бывшего президента страны Хосни Мубарака в том, что он якобы получал незаконные комиссионные при сделках по закупке вооружений. Аналогичные обвинения выдвигаются бывшему спикеру сената Сафуату аш-Шерифу, бывшему главе МВД АРЕ Хабибу эль-Адли и близкому к Мубараку предпринимателю Хусейну Салему. Первоначально расследование этого дела вела гражданская прокуратура, которая затем передала его в военную прокуратуру.
Хосни Мубарак уже обвиняется «обычной» прокуратурой в незаконном обогащении и репрессиях при подавлении народных выступлений в январе – феврале с.г., которые привели к падению его режима. Что касается Мубарака, то он отверг все выдвинутые против него обвинения.
7 июля египетские власти дали разрешение на участие в назначавшихся на сентябрь парламентских выборах новой политической партии – Партии свободных египтян /ПСЕ/. Эта партия была создана по инициативе крупного египетского бизнесмена Нагиба Савриса. Как заявил в этой связи представитель руководства ПСЕ Мохаммед Хамед, «эта светская партия выступает за строительство современного Египта, в котором будут уважаться все религии». По его данным, ПСЕ насчитывает 65 тысяч человек. Она намерена выставить на парламентских выборах 50 кандидатов. Саврис – копт по вероисповеданию. Он занимается бизнесом в сфере телекоммуникаций. Его состояние оценивается в 2,5 млрд долларов.
Падение режима Хосни Мубарака открыло дорогу новым египетским партиям. В июне крупнейшая – при прежнем режиме — оппозиционная организация «Братья-мусульмане» объявили о создании собственной «нерелигиозной» партии – Партии свободы и правосудия /ПСП/.
Уже 13 июля официальное информационное агентство МЕНА объявило, что первоначально планировавшиеся на сентябрь парламентские выборы перенесены на месяц или два. Такого переноса требовал ряд политических партий и общественных организаций, опасавшихся, что они не успеют подготовиться к выборам. 20 июля представитель Высшего совета Вооруженных сил Мамдух Шахин сообщил, что предвыборная кампания стартует 30 сентября. Само голосование пройдет в три тура с интервалами по 15 дней каждый.
В июле Египет начал пожинать то, что посеял в начале конфликта в Ливии поставками оружия повстанцам из ПНС. 10 июля египетское официальное агентство МЕНА сообщило, что египетские военные перехватили на границе с Ливией пикап, на котором перевозилась большая партия оружия из Джамахирии в Египет. На борту автомашины были обнаружены 16 снайперских винтовок, 4 РПГ, 10 автоматов, 5 противотанковых мин, несколько реактивных снарядов для системы «Град». Для кого предназначалось это оружие, и против кого его намеревались применить – можно только догадываться. Тем не менее очевидно одно: Египет явно опасается, что обратный поток оружия из Ливии может быть обращен против действующих властей. В этой связи западная граница страны взята под усиленную охрану военных.
В июле центром протестных действий египтян, требовавших большей демократии и больших свобод, оставалась площадь Тахрир в Каире. На их движение никак не повлияло заявление премьера Исама Шарафа от 10 июля, объявившего о ряде мер, призванных успокоить ситуацию. В частности, он пообещал отдать под суд тех полицейских, которые принимали участие в убийствах участников манифестаций против режима Мубарака, а также тех, кто отдал тогда приказ на применение силы. Под суд обещано также отдать тех функционеров прежнего режима, в отношении которых подтвердятся обвинения в коррупции.
Показательно, что в отличие от предшествовавших месяцев к манифестации 8 июля присоединилось движение «Братья-мусульмане». Согласно заявлению их руководства, соответствующее решение было принято с тем, чтобы содействовать «восстановлению прав египтян, наказанию преступников и коррупционеров, достижению всех целей революции».
12 июля Высший совет Вооруженных сил заявил, что «не намерен отказываться от своей роли в управлении страной в этот критический период истории Египта». Он предупредил участников манифестаций, протестующих против того, как военные управляют страной, об опасности их действий для «населения и государственных институтов».
Тем не менее 15 июля манифестанты вновь вышли на Тахрир, назвав тот день «пятницей последнего предупреждения». Два дня спустя военные пошли на очередную уступку «улице», пообещав ограничить использование военных трибуналов для рассмотрения дел гражданских лиц. Одновременно они предупредили, что будут терпимо относиться лишь к мирным манифестациям, но непременно вмешаются, если их участники будут покушаться на государственную или личную собственность.
23 июля египетские военные обвинили «Движение 6 апреля» в «провоцировании нестабильности» путем «раскола армии и народа». Ранее это движение сыграло важную роль в организации массовых выступлений египтян, приведших к падению режима Мубарака. Коммюнике военных появилось после того, как активисты движения попытались повести за собой собравшихся на площади Тахрир к зданию минобороны. Эта попытка была пресечена военной полицией. В тот же день в Каире прошли столкновения между участниками протестных выступлений и сторонниками военных.
20 июля военные объявили результаты выполненного в Интернете опроса общественного мнения, согласно которому если бы президентские выборы в Египте были в июле, победу на них одержал бы бывший глава МАГАТЭ Мохаммед эль-Барадеи. Он собрал 25 проц. «голосов». В опросе приняли участие около 267 тысяч человек. Второе место по результатам опроса занял исламист Мохаммед Селим аль-Ава /17 проц./, третье – бывший оппозиционер при режиме Мубарака Айман Нур /13 проц./, четвертое – бывший глава египетской разведки Омар Сулейман, несколько дней побывший на посту вице-президента. Военные не объяснили причин, по которым они затеяли этот опрос. Зато их подвергли критике за непредставительность опроса, поскольку большинство египтян не имеет доступа к Интернету.
В июле в очередной раз подтвердилось, что США продолжают рассматривать египетских военных в качестве своих ближайших союзников. 6 июля Агентство по оборонному сотрудничеству и безопасности минобороны США уведомило конгресс о возможной поставке Египту 125 комплектов для совместной сборки танков М1А1 «Абрамс», а также вооружения к ним, оборудования, запасных частей, учебных средств и логистического обеспечения. Стоимость контракта, который будет реализован по программе военной помощи иностранным государствам, составляет 1,329 млрд долларов.
В июле в Вашингтоне впервые после падения режима Мубарака побывала высокопоставленная египетская военная делегация. Там представитель Высшего совета Вооруженных сил генерал Мохаммед Саид Элассар сделал многозначительное заявление, призвав Запад не бояться возможного прихода к власти в Египте «Братьев-мусульман». Возможности последнего были отчетливо продемонстрированы 29 июля, когда исламисты собрали на площади Тахрир огромную манифестацию под лозунгами защиты «исламской идентичности Египта».