НАТО объявило о своем принципиальном решении «завершить свою операцию в Ливии». Произошло это вопреки чаяниям и просьбам руководителей Переходного национального совета (ПНС), которые надеялись на сохранение присутствия западноевропейского альянса еще, как минимум, на восемь месяцев. В результате родилось принципиальное решение о прекращении операции с массой оговорок «о готовности оказать содействие в подготовке кадров национальной безопасности и поиска бесхозного оружия». ПНС между тем хотел совсем другого: а именно сохранения действия авиации НАТО в стране в полном объеме. Такая заявка говорит только об одном: у новых руководителей Ливии нет никакой уверенности в своем завтрашнем дне. Если брать еще конкретнее: отсутствует уверенность в лояльности своих недавних соратников по оружию (особенно из западных областей).
Генсек НАТО А.Расмусен тем временем публично заявляет «о победе и успехе». По его словам, «это самая удачная операция альянса за последнее время». Таким образом, получается, что операция НАТО в Афганистане сильно уступает ливийской «по удачливости». Заметим, что в Афганистане тоже было поначалу «все удачно»: войска альянса фактически без сопротивления заняли все ключевые центры страны, а самое интересное началось потом. Ровно то же самое будет и в Ливии, может быть не в таких масштабах как в Афганистане, но в иракских точно.
Тем не менее, попробуем не согласится с Генеральным секретарем НАТО в некоторых моментах, на это наталкивает его собственная статистика. Авиация НАТО совершила за время операции 26 тыс. вылетов, и из них 9,6 тыс. ударных. По подсчетам самих натовцев: в среднем 150 вылетов в день. То есть чисто боевыми были только треть. Вопрос: что делала авиация в рамках остальных вылетов? Ну, конечно перевозила грузы и участвовала в разведке. На самом деле, это мизер, поскольку разведка осуществляется одним самолетом или зачастую беспилотником, а грузы (оружие, продовольствие и воду) перевозили не самолеты НАТО, а катарские борты. Они же использовались и для десантирования боеприпасов и оружия группам ПНС в тылу каддафистов. Таких десантирований было всего девять, и по их итогам такая практика была признана малоэффективной, и она была прекращена.
При этом качество разведки с применением авиации показало свою полную непригодность на втором этапе войны (с начала лета), когда натовцы после серии «дружественных ударов» были вынуждены перейти на использование БПЛА и вертолетов. Плюс в разведке целей и наводке их на цель в основном привлекались группы спецназа. Если говорить о задействовании авиации альянса в переброске боевиков из ПНС в район тунисско-ливийской границы для открытия там «второго фронта», то эта идея довольно быстро «умерла», так как удалось договориться с тунисцами об использовании их портов и армейской логистики для снабжения повстанцев, а сами повстанцы летали в Тунис из Египта регулярными рейсами.
Таким образом, выходит, что авиация НАТО использовалась в ливийской операции малоэффективно и затратно. Собственно об этом уже все более смело заявляет ряд западноевропейских экспертов, которые указывали на излишне затянутый процесс обработки получаемых разведданных, когда от момента получения информации и ее обработки до принятия решения о нанесении авиаудара было задействовано более пяти инстанций. В результате многие авиагруппы и «двойки», не дождавшись приказа из-за дефицита топлива, вынуждены были уходить к себе на базу, не отбомбившись. Это и есть в своем подавляющем большинстве эти непонятные две трети.
Касаясь чисто военной результативности, то, по данным Пентагона, к середине лета с.г. силы Каддафи сохраняли до 60% своего военного потенциала. Это впрочем и было доказано позднее, когда две колонны каддафистов (более ста боевых машин в каждой) спокойно ушли в Нигер. И это произошло после того, как авиация НАТО «отработала» более 70% всего времени своего задействования. И это не говоря об использовании на первом этапе операции американских «Томагавков».
Но это чисто «военные» аспекты операции, а Генсек альянса еще забыл упомянуть о политических. И здесь речь не только о нарушении баланса сил и интересов в регионе и высоких рисках усиления радикального исламизма, как минимум, в зоне Сахеля. Есть и еще один нюанс: апробирование НАТО нового формата своих действий под эгидой ООН, при этом произвольно трансформируя условия резолюции Совета Безопасности в свою пользу. Этот момент, да и вся ливийская история, в очередной раз нанесла удар по репутации Запада в глазах России, Китая, и что для него более принципиально, в глазах стран «третьего мира». Получив на примере Каддафи мощный импульс к гонке за обладанием «своей» ядерной бомбочкой, как единственному средству своей безопасности, мусульманский мир лишний раз окончательно убедился в «двуличности» своих западных партнеров. Совсем непонятно, например, как новые ливийские власти собираются жить «под зонтиком» западного альянса с одновременным усилением исламистских идей у себя дома. Это две противоположные тенденции, и усидеть на «двух стульях» здесь не получится. Что, кстати, доказывает Ирак.
Что же касается России и КНР, то теперь все инициативы стран Запада в отношении тех или иных действий или резолюций ООН в отношении диктаторских режимов в исламских странах будут безусловно блокироваться или подвергаться тщательной ревизии. А выходить в «самостоятельное плавание» без эгиды ООН большинство европейских стран не хотят. И это серьезно начнет сдерживать их усилия по достижению стабильности в «третьем мире».