Реакцию официального Берлина на сделанные в последние дни заявления лидеров Израиля — президента Шимона Переса, премьер-министра Биньямина Нетаниягу и министра обороны Эхуда Барака — относительно принятого в верхах решения атаковать иранские ядерные объекты, необходимо рассматривать на фоне оценки иранской ядерной программы (ИЯП), считает Фолькер Пертес, шеф берлинского центра Stiftung Wissenschaft und Politik (SWP).
Политика Исламской Республики Иран в региональном и международном аспекте обусловлена смесью амбиций и страха, так или иначе связанных с реализацией ядерной программы. В частности, в центре иранских амбиций находится демонстрация миру стремления к экономическому и научно-техническому прогрессу, а также борьба за престиж и статус. В течение многих лет Иран стремится сесть в кресло законного собеседника для США и других мировых держав, когда речь заходит о проблемах в Афганистане или Ираке, безопасности в Персидском заливе. Одновременно Иран пытается обрести такое же, как США, Европа и Саудовская Аравия, право на собственное влияние, прежде всего в непосредственной близости — в Ливане или некоторых других частях Ближнего Востока. Желание иметь свою ядерную дубинку сопрягается со страхом или с неуверенностью: режим мулл думает о собственной безопасности, на которую посягают внутренняя оппозиция и внешнее окружение. Учитывая, что окружение это фактически проамериканское, поскольку три ядерных соседа Ирана (Израиль, Пакистан, Индия) пользуются поддержкой Запада и явно не поддерживают режим мулл, Иран чувствует себя в кольце врагов.
Поиск главного врага в мусульманском мире последних десятилетий почти всегда завершался Израилем, поэтому с ним Иран ведет себя крайне агрессивно и провокационно, в отличие от других ядерных соседей, где Тегеран действует прагматично. Израиль воспринимается Тегераном как глобальный конкурент, за которым отчетливо маячит тень США и Евросоюза, прежде всего ФРГ.
Сделать все, чтобы сорвать ближневосточный мирный процесс, ключевой для безопасности Израиля, — стратегическая задача Ирана. И лучший путь для этого — создание ядерного противовеса еврейскому государству. При этом генеральная задача Ахмадинежада остается прежней. В своей часто цитируемой речи на прошедшей в Тегеране 26 октября 2005 г. конференции «Мир без сионизма» президент Ирана в буквальном смысле потребовал удалить Израиль не только с карты, но и из цивилизации: «Режим Иерусалима… должен быть стерт из анналов истории».
Немецкие аналитики указывают: Израиль много лет является ключевым компонентом для понимания отношений Ирана с Западом. Вражда с Израилем — часть государственной идеологии в ИРИ уже более тридцати лет. Если бы в один прекрасный день Иран заключил долгожданный мир с Израилем, Иран оказался бы лишен важнейшего международного аспекта революции. В этом смысле на роль Израиля следовало бы подыскивать иного внешнеполитического игрока. Наличие Израиля — счастливый шанс политической элиты Ирана, поскольку она, сформировав жесткое консервативное ядро, способна его полностью задействовать, вооружить национальной идеей, в центре которой лежит убеждение в том, что само существование Израиля представляет собой агрессию против ислама и, понятно, против Ирана.
Для Израиля и международного сообщества в конечном счете важно то, что делает Иран на практике. Иранское правительство дискредитирует усилия так называемого ближневосточного квартета (ЕС, США, Россия и ООН), отрицает возможность израильско-палестинского мирного процесса и идею существования двух государств — Израиля и Палестины.
Декларациями Иран не ограничивается: он поддерживает палестинский ХАМАС и ливанскую «Хизбаллу». В контексте известных обязательств ФРГ по отношению к Израилю понятна особая обеспокоенность Германии как реализацией ядерной программы Ирана, так и заявлениями израильских лидеров по поводу ударов по объектам ИЯП.
Мнения немецких наблюдателей разделились. Одна группа считает, что резкие заявления Израиля не означают начала войны с Ираном. Аналитики Sueddeutsche Zeitung видят ситуацию как драматическое действо с ведущим актером — президентом Шимоном Пересом в роли иудейского патриарха, предупреждающего о каре небесной главного еврейского врага — президента Ирана Махмуда Ахмадинежада. Заявление патриарха — действительно гром, но не небесный, а бутафорский, как это и положено в политических спектаклях. Причем не в самом спектакле, а к его прологу: главным действием должен был стать и стал очередной доклад об иранской атомной программе Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), обнародованный 8 ноября с.г. Зрителя в лице мирового сообщества надо было соответствующим образом настроить, чем и занялось израильское руководство.
Реплики Шимона Переса и других руководителей Израиля продиктованы актуальностью: нынче Израиль в силу политического расклада должен угрожать и предупреждать, подчеркивают немецкие эксперты. Реальные шансы на успех израильского удара сомнительны: иранская программа — работа в бункерах по всей стране. Это не иракский ядерный реактор в Осираке, который израильские ВВС разбомбили в 1981 г., и не сирийский реактор, превращенный в 2007 г. в груду развалин. Понятно и то, что нанесенный Израилем военный удар не останется без ответа со стороны Тегерана. Выходит, что патриарх и его приближенные пугают, отчетливо понимая при этом, каковы могут быть последствия удара по иранским атомным объектам. Таким образом, в нынешней ситуации действует старое правило: чем громче становится Иерусалим, тем менее вероятно нападение на Иран, подчеркивают наблюдатели.
Другая группа экспертов склонны верить тому, что угрозы Израиля небезосновательны, поэтому в контексте эскалации ядерного спора с Ираном следует предостеречь Израиль от нападения на ИРИ. Таково направление комментариев официального Берлина. Озвучивая его позицию, 7 ноября с.г. на специальном брифинге в Берлине для средств массовой информации представитель федерального Министерства иностранных дел Андреас Пешке указал на возможность израильских военных ударов по объектам иранской ядерной программы. На вопрос, как федеральное правительство оценивает риск войны Израиля против Ирана, А. Пешке указал, что кабмин и соответствующие ведомства, во-первых, оценивают подобные сообщения в контексте вероятных политических спекуляций, но, тем не менее, «очень серьезно и основательно». Иранская ядерная программа является причиной многолетней напряженности в и без того напряженном регионе и вызывает, конечно, большую озабоченность и тревогу. Это беспокойство и эти проблемы были в конечном счете отражены в заявлениях президента Израиля. «Вопрос, как же нам справиться с этой угрозой, в значительной степени зависит от оценки Международного агентства по атомной энергии в качестве компетентного международного органа, который занимается контролем иранской ядерной программы и представит на этой неделе доклад Совета управляющих Международного агентства по атомной энергии. Пока существование спекуляций связано с периодом, предшествующим обнародованию доклада».
А. Пешке отметил, что даже до обнародования доклада «ясно, что Иран не предпринимает никаких конкретных действий по выполнению международных обязательств в отношении транспарентности своей ядерной программы», в связи с чем не уменьшает подозрений в военных приготовлениях, поэтому «федеральное правительство будет стремиться к расширению политического и дипломатического давления на Иран». «Для нас это все еще наилучший способ справиться с этой угрозой региональной и международной безопасности», подчеркнул представитель федерального МИДа.
Вопрос журналистов о том, как оценивает федеральное правительство факт того, что Израиль как государство, обладающее ядерным оружием, открыто угрожает Ирану как «неядерному государству», был прокомментирован следующим образом: «Мы говорим о ядерной программе Ирана. По части иранской ядерной программы есть законные вопросы со стороны международного сообщества. Наличествуют сомнения в том, что иранская ядерная программа, как заявляло и заявляет руководство ИРИ сейчас и в прошлом, носит исключительно гражданский характер. Есть основания полагать, что существуют военные компоненты».
Именно этим обстоятельством, по мнению федерального кабмина, объясняются высказывания президента Израиля. «Иранская ядерная программа представляет собой серьезную угрозу безопасности в регионе, если международное сообщество не ответит на нее незамедлительно». Федеральный кабмин разделяет данные опасения, и наш призыв к Ирану остается в силе: его действия должны «устранить сомнения, которые существуют в связи с характером его ядерной программы», подчеркнул А. Пешке.
Министр иностранных дел ФРГ Гидо Вестервелле, по данным немецких СМИ, предостерегает Израиль от нападения на Исламскую Республику Иран. «Я предупреждаю, что речь идет о военных возможностях в регионе», который фактически наэлектризован, и сложно просчитать все опасные последствия. Дебаты относительно того, что иранское правительство способно на фоне израильской угрозы укрепиться, а не оказаться ослабленным, малопродуктивны, ибо минусов в конечном счете окажется больше, чем плюсов. Вестервелле присоединился к мнению российского коллеги Сергея Лаврова, который оценил вероятный военный удар как «очень серьезную ошибку с непредсказуемыми последствиями». При этом дипломаты ФРГ выразили адекватную со всеми западными коллегами озабоченность тем, что доклад МАГАТЭ будет содержать конкретные ссылки на военную составляющую ядерной программы Ирана. Это, по мнению немецкого истеблишмента, способно лишь подогреть дискуссии в Израиле в отношении вероятности военных действий против Ирана.
В любом случае, подчеркивают немецкие эксперты, никто не должен удивляться тому, что в Израиле просчитываются все варианты противостояния агрессивному Ирану, включая возможность военного удара по иранским ядерным объектам.
Выводы
Первый. Германия, будучи основным европейским союзником Израиля, в курсе стратегий Израиля, в том числе и степени эффективности превентивного удара, как это уже случалось в новейшей израильской истории. Руководство ФРГ оказалось в сложной ситуации. С одной стороны, оно придерживается принципа обязательности в духе немецкого менталитета: если сказано «да», значит «да». То есть, поскольку прежде Иран пообещал через членство в международных конвенциях и договорах соблюдать определенные обязательства в этом отношении, «для нас однозначно: Иран обязан выполнять свои обязательства в этом отношении и соответствовать требованиям международного сообщества». С другой стороны, понимая, что международный лимит доверия к Ирану исчерпан, ФРГ пытается использовать иные шансы — дипломатические шаги и экономическое принуждение Ирана к отказу от агрессивных планов.
Второй. Значительная часть экспертов ФРГ считают, что возможности дипломатии по отношению к Ирану далеко не исчерпаны. Как раз наоборот. По мнению Ф. Миссфельдера, ведущего эксперта по вопросам внешней политики от Христианско-демократического союза, именно сейчас наступило то время, когда дипломаты должны использовать «огромные возможности», чтобы предотвратить военный конфликт с непредсказуемыми для региона последствиями. Голос сторонников дипломатических мер воздействия в бундестаге значительно перевешивает голос тех, кто ратует за радикальные решения.
Третий. В то же время официальный Берлин понимает, что время уговоров за столом переговоров прошло и необходимы более жесткие дипломатические подходы. К этому подводит ситуация в свете обнародования выводов Международного агентства по атомной энергии. Ужесточение санкций следует обеспечить с полного одобрения ООН. Однако термин «жесткая дипломатия» в федеральном МИДе не расшифровывается. С другой стороны, что понимать под ужесточением санкций при наличии мощных союзников Ирана в лице России и Китая? В связи с этим германский истеблишмент считает, что момент объединения международных усилий на общей платформе предотвращения военного конфликта между Израилем и Ираном — решающее испытание для ООН.
Четвертый. Часть немецких аналитиков указывают, что Иран чувствует себя относительно спокойно перед лицом декларируемого израильского удара по ядерным объектам. Это связано с убежденностью Тегерана в том, что в связи с рассредоточенностью ядерных объектов уничтожить их все разом — нереальная задача для Израиля. Масштаб атаки и размещение объектов в хорошо защищенных укрытиях предполагают задействование многочисленного контингента и мощной огневой поддержки. По этой причине подлинная угроза военного характера может быть не со стороны Израиля, а со стороны США.
Использованы данные сайтов Bundeszentrale fuer politische Bildung, Handelsblatt Online, Sueddeutsche Zeitung , tagesschau, Deutschlandradio.