Перестановки, произошедшие в алжирском правительстве 3 сентября, оживили ожидания политической элиты АНДР. Нынешний 75-летний президент Абдельазиз Бутефлика неоднократно демонстрировал слабость своего здоровья, и уже понятно, что он не пойдет на выборы главы государства, намеченные на 2014 г.
Но хотя уже в 2011 г. было ясно, что этот президентский срок для Бутефлики последний, представители военных и спецслужб по-настоящему задумались о возможной смене президентских декораций только в начале текущего года, после того как действующий президент стал проявлять признаки недомогания. Причем он публично признал свою усталость от «слишком долгой» работы. Это произошло 8 мая с.г. в Сетифе, куда он прибыл на поминальную церемонию жертв бойни 67-летней давности, устроенной французами.
До недавнего времени клан Бутефлики не мог договориться с военными и представителями спецслужб относительно условий его ухода. Чтобы это произошло, нужны компромиссы, которые позволили бы соблюсти все многочисленные и подчас диаметрально противоположные интересы.
Селлаль как возможный преемник Бутефлики
До последних перестановок в правительстве фаворитами считались уже бывший премьер-министр Ахмед Уяхья и генеральный секретарь Фронта национального освобождения Абдельазиз Бельхадем.
Однако назначение на пост председателя правительства Абдельмалека Селлаля внесло заметную интригу. Абдельмалек Селлаль родился в 1948 г. в Константине. В 1974 г. окончил Национальную школу управления со специализацией «дипломатия». Однако долгое время ему не удавалось начать карьеру дипломата и приходилось довольствоваться административной службой внутри страны: в 1975 г. он занимал должность чиновника в администрации вилайи Гуэльма. Но уже в 1976 г. 28-летний Селлаль стал советником министра народного просвещения по начальному и среднему образованию, а в 1977 г. возглавил местные власти в Таманрассете и Арзиве. С 1984 по 1989 г. занимал пост представителя правительства в провинциях Бумердес, Адрар, Сиди-Бель-Аббес, Оран и Лагуат. В 1989-1994 гг. занимал ту же должность при МВД.
В 1994 г. его назначили главой управленческого аппарата (в том числе по кадрам) в МИДе. Этот пост он занимал по 1995 г. А с 1995 по 1996 г. он возглавлял канцелярию министра иностранных дел. В 1996–1997 гг. был назначен на должность посла в Венгрии, а также, находясь в Будапеште, исполнял должность посла в Хорватии и Словении.
15 декабря 1998 г., когда Абдельазиз Бутефлика фактически вошел во власть, Селлаль стал членом правительства и до конца 1999 г. занимал посты в Министерстве внутренних дел, местного самоуправления и окружающей среды. 23 декабря 1999 г. он был назначен министром по делам молодежи и спорта в новом правительстве Ахмеда Бенбитура.
С назначением 31 мая 2001 г. главой правительства Али Бенфлиса Селлаль получил пост министра общественных работ, который он занимал до 4 июня 2002 г., а с 4 июня 2002 г. по 25 февраля 2004 г. являлся министром транспорта. При правительствах Абдельазиза Бельхадема и Ахмеда Уяхьи дважды занимал пост министра водных ресурсов (с 19 апреля 2004 по 14 февраля 2009 гг. и с 28 мая 2010 по 3 сентября 2012 гг.). А в 2004 и 2010 гг. возглавлял предвыборный штаб президента Абдельазиза Бутефлики во время его президентских избирательных кампаний.
Ничего удивительного в выдвижении Селлаля нет. Он считается любимчиком шефа всесильной алжирской спецслужбы DRS Мохаммеда Медьена, оправданно имеющего в ее структурах прозвище «Тауфик» («Счастливчик»), как одного из главных лиц страны, принимающих решения.
Кроме того, он находится на хорошем счету как опытный и успешный управленец, выдвинувшийся как успешный руководитель Министерства водных ресурсов. Он же умножил количество реализованных крупных проектов в своем ведомстве, в том числе и в гидроэлектроэнергетике, благодаря привлечению иностранных инвестиций. И главное, при этом он остался незапятнанным даже подозрениями в мошенничестве и взяточничестве.
Возможно, что с именем Селлаля алжирское руководство связывает надежды на перенос этого успешного опыта на все правительство и восстановление спокойствия в обществе. Другим козырем для Селлаля является то, что он не принадлежит ни к одной политической партии. Это позволит ему сформировать формально не связанное с режимом движение под лозунгом перемен и привлечь новобранцев из всего политического спектра.
Селлаль как вероятный гарант для клана Бутефлики
То, почему Бутефлика до сих пор занимает свой пост, не в последнюю очередь объясняется его стремлением защитить свой клан от нападок после его ухода. Замена Ахмеда Уяхья Абдельмалеком Селлалем позволяет Бутефлике надеяться на благополучное завершение его мандата, поскольку тот является одним из ближайших соратников президента, запустившим для него две избирательные кампании.
Но, вероятно, самое важное так и осталось пока за кадром: за несколько дней до перестановок в правительстве, благодаря своему же указу, который прошел почти совершенно незаметно, Бутефлика предоставил своей семье и друзьям гарантии на случай своего ухода.
Речь идет об указе 27 августа № 12-319 об изменении условий выдачи дипломатических паспортов предыдущего указа 1997 г. Суть его такова: его дети и прямые родственники, а также бывшие вице-премьеры обладают автоматическим правом на дипломатический паспорт. То есть, когда Абдельазиз Бутефлика передаст ключи от президентского особняка Эль-Мурадия следующему президенту, представители его клана получают привилегии путешествовать везде, где хотят, не опасаясь помех. Разумеется, это будет в том случае, если преемник нынешнего президента не отменит этот указ. Но об этом Бутефлика, кажется, вовремя позаботился.
Влияние на преемственность власти «западного фактора»
Нельзя исключать, что выдвижение Селлаля произошло для отвлечения внимания от настоящей фигуры, которую реально готовят в качестве замены. Разумеется, вряд ли она будет из второразрядных чиновников. Этот человек должен быть авторитетен и внутри страны, и за ее пределами. Большую важность в нынешних обстоятельствах будет играть и то, насколько его фигура будет положительной в глазах западных инвесторов. Селлаль в этом смысле обладает с точки зрения Брюсселя, Вашингтона и Парижа даже неким «околодемократическим» ореолом.
Несмотря на заметную антизападную риторику, то и дело сотрясавшую политическую атмосферу последние полтора года, представителям алжирской власти крайне невыгодно продолжение этой ссоры. Экономическая ситуация в стране медленно, но верно продолжает ухудшаться. Поступление денег в казну сокращается, поскольку последние пять лет нефтегазовая отрасль дает все меньше доходов и для ее развития нужны крупные инвестиции.
Понимая это, Запад пытается нащупать соответствующие контакты и застраховаться от неожиданностей, а также вовремя застолбить алжирский рынок. Особенно активно ведут себя французские чиновники, целый отряд которых уже высадился в Алжире в преддверие ожидаемого декабрьского визита президента Франсуа Олланда.
Надо отдать должное французским каналам связи: за несколько дней до назначения Селлаля они уже сообщили об этом как о случившемся факте. Они характеризовали его как более гибкого политика, чем его предшественник, Ахмед Уяхья, поскольку он получил многочисленные контракты с иностранными компаниями во время своего долгого пребывания на посту министра водных ресурсов. В свою очередь, зарубежные партнеры, вроде исполнительного директора GDF Suez Жерара Местралле, осыпали его похвалами.
Кроме того, в этом смысле он предпочтительнее Бельхадема и Уяхья, которые в представлении не только Запада, но и многих алжирцев считаются наихудшим олицетворением нынешнего режима.
Причем на этом поле у Селлаля есть потенциально более серьезные конкуренты, чем эти политики. Так, Франция в этом смысле возлагает больше надежд на Шерифа Рахмани, нового министра промышленности и инвестиций, считающегося долгое время главным ее лоббистом в Алжире. Не случайно, что он регулярно принимал французские торгово-промышленные делегации и участвовал в мероприятиях ассоциации France-Algerie под председательством Жан-Пьера Шевенмана.
Есть и другой возможный претендент на президентский пост — Молуд Хамруш, занимавший премьерское кресло с 5 сентября 1989 по 5 июня 1991 гг. Его пытались выдвинуть как возможного преемника Бутефлики в январе с.г. Тогда алжирские власти опасались победы исламистов на парламентских выборах и пытались всячески осуществить ребрендинг своего имиджа.
Одной из причин, почему рассматривали именно его кандидатуру, стало то, что у него много сторонников в Елисейском дворце и его назначение должно было способствовать определенной разрядке обстановки, накалившейся за время войны в Ливии.
Однако его фигуру тогда не одобрили военные, не желавшие показывать тем самым слабость перед Западом. Поэтому Бутефлика продолжил искать преемника.
Аппаратный вес Бельхадема и Уяхья
В любом случае, назначение Селлаля в качестве преемника пока можно назвать лишь условным. Как бы там ни было, алжирская элита не спешит полностью раскрывать свои карты, поскольку есть и другие претенденты в качестве преемника Бутефлики.
Теоретически шансы заменить в будущем последнего не утратил Абдельазиз Бельхадем, снискавший в алжирской политической элите славу одного из главных франконенавистников: он неоднократно требовал от Парижа не только извинений за колониальное прошлое, но и материальных компенсаций. Он до сих пор занимает важное положение в иерархии алжирской власти, периодически проявляя свою значимость в нападках на самого Бутефлику.
Козыри в пользу Бельхадема таковы, что во многом именно он стал творцом победы ФНО на последних парламентских выборах. После победы 10 мая голоса «реформистов», требовавших его ухода, несколько ослабли. Упреки в том, что он лишь олицетворяет Бутефлику в качестве его «личного представителя», несправедливы ввиду их прежних яростных конфликтов и имеющихся разногласий.
Бельхадема, слывущего консерватором, в большей степени готовы поддержать «легальные исламисты», находящиеся в составе правительства и являющиеся третьей силой в правительстве, а также те, кто за них голосует. А это был бы удачный выбор на тот случай, когда в условиях неудач действующего режима их сила будет расти.
По сравнению с ним позиции Уяхья кажутся гораздо слабее. Так, возглавляемое им на последних парламентских выборах Национальное демократическое объединение (НДО) заметно отстало, и последний выглядит самым слабым из возможных преемников нынешнего президента.
Если Бельхадем служит «пугалом» для Запада и особенно для Франции, то Уяхья там недолюбливают не только за периодически звучавшие из его уст резкие заявления, в том числе за отсутствие гибкости в отношениях с представителями бизнеса.
Однако его все же не следует полностью списывать со счетов, и не исключено, что при определенном раскладе в случае обострения внутреннего конфликта в алжирской элите на него также могут сделать ставку как на слабую, но компромиссную фигуру.
Прочие фигуры в правительстве
Приходом Селлаля изменения в алжирском правительстве не ограничиваются. Изменениям подвергся и кабинет министров. Подобная трансформация в той или иной мере может указать на возможные варианты выдвижения определенных фигур к властным вершинам.
Следует заметить, что ожидания глубоких политических перемен, включая смену если не всего правительства в целом, то, по крайней мере, части его представителей, усилились в мае с.г., когда шесть министров вышли из правительства.
Надо отдать должное властям, которые понимали настроения общественности в условиях торжества «арабской весны» в соседних странах и попытались накануне парламентских выборов 10 мая немного «выпустить пар». Власти пытались представить это одним из проявлений своей готовности осуществить обещанные административные реформы, хотя, с другой стороны, это было и проявлением опасения относительно поведения некоторых «легальных исламистов» во власти.
Однако после победы в парламенте все они были возвращены, причем большинство на прежние посты: Амар Ту (транспорт), Амар Гуль (общественные работы), Тойиб Лух (труд), Мусса Бенхамади (связь) и Рашид Хараубийя (высшее образование).
Особым разочарованием для Запада стало то, что на своем посту остался исламист Амар Гуль, хотя в Париже ожидали его ухода. Дело в том, что его партия, AAV, на последних парламентских выборах была фактически разгромлена, а сам он, ратовавший за переход к «чистому исламу», фигурировал в скандалах с «трансалжирской» автомагистралью и с финансовыми скандалами.
Однако для алжирских властей подобные деятели очень нужны, поскольку, с одной стороны, им важно сохранить союз с «легальными исламистами» для упрочения мира в стране, а с другой стороны, коррупционная деятельность таких политиков служит пугалом для потенциальных сторонников фундаменталистов. К тому же, как показывает практика, с коррупцией в алжирском правительстве борются весьма показательно, и обыкновенно подобное обвинение служит лишь поводом для сведения счетов генерала Медьена со ставшими ему неугодными министрами.
Из всего клана, с которым Бутефлика работает с 1999 г., 3 сентября потерял свой пост только теперь уже бывший министр по делам внутренней политики и местных администраций, заместитель премьер-министра Нуреддин Язид Зерхуни. Та же участь постигла государственного министра (без портфеля) Абдельазиза Бельхадема и министра перспективного планирования и статистики Абдельхамида Теммара. Но их значение в правительстве все же было скорее церемониальным, чем имеющим основополагающее значение.
И лишь Шериф Рахмани (Министерство инвестиций и промышленности) оставил свой старый портфель министра регионального развития в пользу новичка Амара Беньюнеса, лидера карликового Алжирского народного движения и основателя ежедневника Depeche де Kabylie.
Другим важнейшим членом в алжирском правительстве с точки зрения иностранного бизнеса считается министр энергетики и шахт, которым с мая 2010 г. является «технократ» Юсеф Юсфи. Он не считается в европейских столицах прозападным политиком, поскольку выступал против увеличения добычи нефти, несмотря на просьбы Запада.
Еще одним важнейшим для бизнеса министром является глава Министерства водных ресурсов, от которого многое зависит при выборе иностранных партнеров и трате его солидного даже по меркам Европы бюджета. Это министерство перепоручили близкому соратнику Селлаля Хосину Несибу, ранее занимавшему пост генерального секретаря в Министерстве общественных работ.
Таким образом, несмотря на всю важность выдвижения Селлаля, переоценивать произошедшее 3 сентября не следует. И хотя уходом Уяхья дело не ограничилось, большинство членов его кабинета остались в правительстве, причем далеко не все из них даже обменялись портфелями.
В таком виде это скорее выглядит ограниченной перетасовкой правительства, поскольку замены не были особенно заметными и ощутимыми. В любом случае, сейчас можно говорить о том, что алжирская политическая элита, по крайней мере, попыталась сформировать после парламентских выборов по-настоящему рабочее правительство, которое вряд ли в ближайшие месяцы подвергнется кардинальному обновлению.
Обстановка, в которой придется работать новому президенту
Новому президенту страны придется работать в очень непростых условиях копившихся десятилетиями проблем, начиная с безработицы и кончая не прекращающимся вооруженным сопротивлением со стороны части радикально настроенной оппозиции.
В этом смысле показательно и голосование в парламент 10 мая, которое во многом задумывалось как попытка придать свежую кровь в политическую систему и привести более легитимного премьер-министра. Источники, близкие к руководству АНДР, сообщают, что действующий президент готов был сложить свои полномочия после избрания нового состава парламента. Одна из причин, почему Бутефлику не «отпустили» после выборов, эти источники объясняют тем, что масштабы голосования, а значит, и уровень доверия власти были низкими.
Так, абсолютное большинство молодежи не голосовало на последних парламентских выборах, бойкотировали их национальные районы, а в некоторых местностях вроде Скикды около 30% избирателей голосовали пустыми или испорченными бюллетенями.
В общей же сложности, исходя из того, что на выборы пришли менее половины избирателей, за партии власти при всех нарушениях и подлогах проголосовали менее трети алжирцев. В такой момент пойти на более масштабные изменения алжирский режим не желает, тогда как многие алжирцы, напротив, ожидают их с нетерпением.
Особенно это касается деловых кругов. Больше всего их волнует судьба директивы уже бывшего премьер-министра Ахмеда Уяхья, согласно которой зарубежные инвесторы могут претендовать не более как на 49% от сделки на алжирском рынке. В последние месяцы новости о возможной отмене этого правила звучали неоднократно, но деловые круги ЕС, в том числе и Франции, хотели бы большего, чем туманные намерения элиты АНДР.
Как бы там ни было, властям АНДР следует отдавать себе отчет в том, что в будущем преемнику Бутефлики придется иметь дело с постоянно расширяющейся пропастью между политической элитой и населением страны. А потому это должен быть человек, который способен не только оперативно реагировать на проявления народного недовольства, но и предпринять титанические усилия для исправления ситуации, грозящей в перспективе реализацией в этой стране варианта «арабской весны».
Впрочем, как ожидается, последнее слово вновь окажется за спецслужбами, с которыми тесно связаны как политические, так и военные деятели страны и которые оказывают на них серьезное влияние.