В сентябре 2012 г. социально-экономическая ситуация в Иране продолжила ухудшаться. Как и в предыдущие месяцы, главным фактором, негативно влияющим на положение ИРИ оставались санкции ЕС, США и их союзников. Наиболее чувствительными к применению мер экономического давления оказались банковский, финансовый, нефтедобывающий и нефтеперерабатывающий сектора иранской экономики. На фоне ухудшающейся социально-экономической ситуации в сентябре 2012 г. в Иране продолжилось противостояние политических группировок внутри правящей элиты. Как и ранее борьба между ними развернулась за экономические рычаги влияния. В частности, в сентябре 2012 г. обострилось противостояние между руководством Национальной иранской нефтяной компании (НИНК) и Национальной иранской газовой компании (НИГК) за контроль над Национальной иранской газо-экспортирующей компанией (НИГЭК). Еще в 2011 г. бывший министр нефти М.Мирказеми принял решение о расформировании НИГЭК и передаче ее полномочий департаменту международных отношений НИНК. Однако это решение натолкнулось на сильное сопротивление в иранской политической элите. В свою очередь, уже ныне действующий министр нефти Р.Касеми был вынужден создать в августе 2012 г. особый комитет для обсуждения судьбы НИГЭК, который месяц спустя рекомендовал ему отменить решение М.Мирказеми. Необходимо отметить, что в прошлом НИГЭК уже была подконтрольна НИНК, являясь в период 2003 – 2010 гг. дочерним предприятием НИНК, но в 2010 г. она была передана НИГК.

В рамках существующей системы государственных топливно-энергетических корпораций НИГЭК играет особую роль. Ведя дела с Ираком, Арменией, Турцией и Азербайджаном эта компания является одним из важных источников инвалютного дохода. В складывающейся тяжелой социально-экономической ситуации контроль над НИГЭК является весьма критичным для любой внутрииранской политической группировки. Количество последних внутри министерства нефти – велико и отнюдь не все они лояльны действующему президенту М.Ахмадинежаду. Предположительно М.Мирказеми принимал решение о слиянии НИГЭК и НИНК руководствуясь интересами одной из подобных группировок. Р.Касеми же наоборот – якобы возвращает чуть не потерянный источник дохода под контроль президента. Это предположение, в частности, подтверждается упорно циркулирующими слухами о том, что в судьбу НИГЭК может вмешаться сам Верховный лидер (рахбар) аятолла А.Хаменеи, , чтобы отменить решение Р.Касеми. Рахбар, по слухам, лично лоббирует интересы НИНК и ныне находится далеко не в самых лучших отношениях с М.Ахмадинежадом.

Валютно-финансовый сектор

В сентябре 2012 г. существенное беспокойство иранского руководства и правительственных экспертов по-прежнему вызывала ситуация на валютно-финансовых рынках страны. Так, в этом месяце продолжилось обесценение национальной валюты ИРИ – иранского риала – по отношению к доллару США. 10 сентября 2012 г. стоимость нацвалюты достигла своего очередного минимума: за 1 доллар США на черном рынке страны давали 25650 риалов. В последующие дни, несмотря на все прилагаемые усилия, правительство ИРИ смогло лишь незначительно укрепить курс своей валюты на уровне 23380 – 24600 риалов за 1 долл. США. Однако к концу сентября 2012 г. и этот рубеж был пройден: к 1 октября 2012 г. за 1 долл. США давали 26790 иранских риалов. При этом официальный курс так и остался неизменен: ЦБ ИРИ по-прежнему предлагал 12260 иранских риалов за доллар.

Очередной виток девальвации иранского риала по отношению к доллару США поднял целую волну критики среди иранских политических деятелей, недовольных действиями нынешнего президента ИРИ М.Ахмадинежада по стабилизации социально-экономической ситуации в стране. В этот раз основная доля негативных высказываний пришлась на долю руководства ЦБ Ирана и непосредственно его главы М.Бахмани. Так, на закрытом заседании меджлиса, состоявшемся 11 сентября 2012 г., депутаты назвали М.Бахмани главным виновником продолжающегося обесценения иранской валюты и нарастающего кризиса в валютно-финансовой системе страны. Главное обвинение, выдвинутое парламентариями, касалось якобы имевшего места бездействия руководства ЦБ ИРИ в кризисные дни августа – сентября 2012 г. В частности, член парламентской комиссии по вопросам экономического планирования и бюджетной политики Г.Тадж-Гардон выразил недоумение относительно того, почему, несмотря на все заявления представителей Центробанка, последний так и не начал валютную интервенцию – наиболее распространенный и эффективный инструмент стабилизации ситуации на внутренних валютно-финансовых рынках в подобной ситуации. Это заявление так и осталось без ответа.

Не озвученный ответ на замечание Г.Тадж-Гардона, впрочем, хорошо известен: ЦБ Ирана, судя по всему, не обладает достаточными валютными резервами для подобной интервенции. Об этом, в том числе, свидетельствует и тот факт, что с середины августа 2012 г. у Центрального Банка ИРИ возникли проблемы с предоставлением отечественным импортерам продукции, признанной жизненно необходимой для страны, долларов США по официальному (де-факто, льготному) курсу в размере 12260 иранских риалов за 1 доллар США. В результате, по некоторым данным, к середине сентября 2012 г. на таможенных терминалах скопилось значительное количество товаров, предназначенных для ввоза в ИРИ, но так и не прошедших процедуру растаможивания по причине отсутствия обещанных ЦБ Ирана «дешевых» долларов США. Факт существования трудностей с пополнением долларовых запасов признал и сам М.Бахмани. Более того, он указал и на основную причину всех бед. По словам главы ЦБ ИРИ, озвученным 9 сентября 2012 г., «Иран переживает тяжелые времена. Необходимо признать, что страна вовлечена в полноценную экономическую войну. Санкции, наложенные на иранские банки, включая и те, что действуют в отношении Центрального Банка, существенным образом затруднили перевод денег».

К концу сентября 2012 г. иранское руководство все же было вынуждено пересмотреть систему распределения иностранной валюты по курсу ниже плавающего. Нехватка долларов США в госрезервах страны фактически вынудила официальный Тегеран полностью возродить некогда существовавшую в стране систему множественных валютных курсов. Так, с конца 2012 г. правительство и Центральный Банк ИРИ объявили о делении основных импортируемых Ираном товаров на 10 групп важности. Импортеры товаров 1 и 2 группы важности (к подобным товарам были отнесены лекарства и продукты питания первой необходимости) могли обратиться к государству за приобретением долларов США по официальному курсу 12260 иранских риалов за 1 долл. США. Импортеры товаров 3 – 5 групп (номенклатура товаров входивших в указанные группы на конец сентября 2012 г. уточнена не была) могли претендовать на получение инвалюты по курсу на 2% ниже плавающего. Остальные группы товаров должны были покупаться за доллары, приобретенные по плавающему курсу (на конец сентября 25000 – 26790 иранских риалов за 1 долл. США).

Для получения инвалюты иранским импортерам следовало обращаться в созданный для этих нужд специальный Центра торговли валютой (ЦТВ), который рассматривал каждый запрос в отдельности и, в случае одобрения, предоставлял затребованный объем валюты. Долларовые средства списывались либо со счетов министерства нефти ИРИ, либо со счетов Фонда национального развития. По словам М.Бахмани, на нужды ЦТВ должны были быть направлены доходы государства от экспорта продуктов нефтехимии, а также 14,5% доходов от экспорта нефти. Курс в -2% от плавающего предполагался устанавливаться ежедневно руководством ЦБ ИРИ, исходя из складывающейся ситуации. Характерно, что и количество категорий, подпадающих под указанный курс в -2%, могло меняться в зависимости от текущих условий. Судя по всему, категории с 6 по 10, обеспечиваемые по обычному плавающему курсу были созданы на случай общей нехватки инвалюты на внутреннем рынке страны.

Между тем, как отмечают эксперты, создание ЦТВ является лишь временным решение проблемы нехватки инвалютных резервов. Однако без отмены или хотя бы ослабления режима существующих санкций действительно урегулировать ее будет невозможно. Об этом уже открыто начинают говорить и сами иранские политические деятели. В середине сентября 2012 г. вице-спикер парламента ИРИ М.-Р.Бахонар признал, что к августу 2012 г. объемы экспорта иранской нефти за рубеж сократились с 2,4 до 0,8 млн баррелей нефти в сутки. Это, по его мнению, и стало причиной острого дефицита долларов США на валютном рынке Ирана. Он также отметил, что к концу сентября 2012 г. объемы экспорта иранской нефти несколько выросли и достигли 1,5 млн долл. США. Однако, с точки зрения парламентария, это не сильно поправит ситуацию: как считает М.-Р.Бахонар, выплеск дополнительных объемов инвалюты на внутренний рынок приведет лишь к дополнительному ажиотажу среди иранского населения, которое кинется скупать появившиеся доллары США как самое надежное средство сбережения.

Нефтегазовый сектор экономики

В середине сентября 2012 г. иранские СМИ со ссылкой на заместителя министра нефти ИРИ и главу НИГК Дж.Овджи, заявили о том, что Тегеран достиг договоренности с Анкарой и Ашхабадом по транзиту туркменского газа из Туркменистана в Турцию, откуда туркменское топливо должно будет пойти в страны Евросоюза. В прошлом, иранские власти последовательно противились участвовать в реализации заключенного еще в 1997 г. между Турцией и Туркменистаном договора о ежегодном экспорте до 16 млрд кубометров туркменского природного газа туркам. Это объяснялось желанием Тегерана устранить с энергетического рынка Ашхабад, который виделся руководству ИРИ своим основным региональным конкурентом. Взамен еще в 1996 г. Иран подписал с Турцией контракт о ежегодной продаже своему западному соседу до 10 млрд кубометров собственного природного газа в год. Однако иранцы так и не смогли достичь означенного показателя. Максимальный объем поставок природного газа в Турцию, осуществленных иранцами за последние 16 лет не превысил 8,5 млрд кубометров в год. Последнее, равно как и существующая цена на топливо, серьезно не устраивают Анкару, которая в январе 2012 г. даже подала на иранские власти в международный арбитражный суд. В ответ, Тегеран неоднократно обещал нарастить объем поставок и ссылался на строящийся по направлению к турецкой границе газопровод ИГАТ-6, который должен был обеспечить поставки иранского природного газа в Турцию прямиком с месторождения «Южный Парс». Впрочем, указанные заверения иранских властей не возымели должного влияния на Анкару: принимая во внимание растущее потребление природного газа внутри ИРИ (Иран даже вынужден закупать указанное сырье у Туркменистана. Так, в 2011 г. объем импорта достиг 10,2 млрд кубометров газа в год), а также низкие темпы строительства ИГАТ-6 (работы завершены лишь на 52%), турецкие власти просто не поверили в экспортные возможности иранских визави. В складывающееся ситуации, руководству ИРИ ничего не оставалось кроме как уступить требованиям своих партнеров по переговорам и дать предварительное согласие на транзит туркменского газа через свою территорию.

Помимо этого, немаловажное влияние на решение Тегерана оказали и существующие санкции в отношении ИРИ. Турецкие власти никогда не скрывали своего желания выступить в качестве своеобразных ворот, которые открыли бы европейцам доступ на энергетические рынки Закавказья, Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока. Иран, в свою очередь, неоднократно заявлял о своей готовности поддержать указанное начинание Анкары. Однако односторонние экономические меры, введенные в 2010 – 2012 гг. США и ЕС против Ирана, фактически закрыли европейское направление для сбыта иранского сырья. Иными словами, природный газ, поставленный ИРИ Турции не смог бы найти покупателя на турецко-европейской границе. В этой связи, единственной возможностью для Ирана не выпасть из обоймы поставщиков топливного сырья стала эволюция из страны-производителя в страну-транзитера. Такая схема может устроить практически всех ее участников. Европейцы будут формально получать газ не из Ирана, турки получат доступ к среднеазиатским запасам, иранцы – свою прибыль от транзитной пошлины и возможность подключиться к торговле сырьем в качестве продавца, когда они будут готовы для этого (и иметь такую возможность), а туркмены – доступ на европейские рынки в обход контролируемой Россией газотранспортной системы и без необходимости срочного решения вопроса правового статуса Каспийского моря, который препятствует строительству транскаспийских трубопроводов Азербайджан-Туркменистан.

Нефтехимический сектор

По оценкам некоторых экспертов, принятые в отношении ИРИ экономические санкции оказывают значительный негативный эффект на функционирование нефтехимического сектора экономики Ирана и, в первую очередь, на его экспортные возможности. В частности, отмечалось, что к середине сентября 2012 г. Тегеран прекратил поставлять на внешние рынки этилен, а также значительно сократил экспорт метанола, полиэтилена и ксилола. Эта информация подтверждается статистическими отчетами таможенной службы ИРИ. Так, если в 2011 г. Иран еженедельно экспортировал 350 тыс. тонн метанола, ксилола и едкого натра, то к лету 2012 г. этот показатель опустился до уровня 60 тыс. тонн в неделю.

Как отмечают аналитики, санкции имеют тройственное влияние на нефтехимический сектор страны: во-первых, они создали проблемы со страхованием перевозчиков, транспортирующих иранские нефтехимические товары на внешние рынки. В частности, из всех крупных танкерных и морских перевозчиков, традиционно сотрудничавших с ИРИ, только китайские Nanjing Tankers и Sinochem Corporation изыскали возможности получить страховку у страховых компаний в самой КНР и продолжают вести бизнес с Ираном.

Во-вторых, под давлением санкций такие иностранные компании как Linde, UOP, Lurgi, Uhde, SK, Mitsubishi, Toyo, Samsung, Basell и BASF отказались предоставлять иранским партнерам технологии, лицензии, оборудование, а также катализаторы и иное сырье для налаживания и обеспечения функционирования нефтехимического производства.

В-третьих, к сентябрю 2012 г. произошло значительное бегство иностранных инвесторов из ИРИ, участвовавших в реализации совместных с Тегераном проектов в сфере нефтехимии. В частности, южноафриканская Sasol отказалась от участия в управлении совместной полиолефиновой фабрики Арья-Сасол, немецкая Hansa Chemie была вынуждена продать принадлежащие ей акции совместного пенополиуретанового предприятия Курун Полиуретан Национальной иранской нефтехимической компании, Оманская нефтяная компания вышла из проекта по строительству Ормузской фабрики по производству мочевины и аммония, схожее решение приняли венесуэльская государственная компания Pequiven, которая должна была участвовать в строительстве этанолового завода, а также индонезийская Pusri, собиравшаяся инвестировать средства в фабрику по производству аммония и мочевины Хенгам.

Между тем, даже несмотря на все вышеперечисленные проблемы, Иран продолжает активно развивать свой нефтехимический сектор. В частности, по сообщениям иранских властей, в ближайшее время в эксплуатацию должны быть сданы следующие объекты нефтехимического производства:

— полиэтиленовая фабрика в Керманшахе мощностью 300 тыс. тонн в год;

— этиленовый блок производственной мощностью 1 млн. тонн в год на комплексе Кавиан;

— первая очередь западного этиленового трубопровода мощностью 1,8 млн. тонн в год для обеспечения сырьем полиэтиленовых фабрик региона.

Атомная энергетика

По сообщению иранских СМИ, 1 сентября 2012 г. атомная электростанция в Бушере вышла на свой производственный уровень. Таким образом, завершилась длившаяся более тридцати лет эпопея по созданию первой атомной станции не только в Иране, но и в регионе Персидского залива в целом. Фактически, АЭС в Бушере была введена в эксплуатацию еще в октябре 2011 года. Именно тогда станция была подключена к энергетической системе ИРИ. Однако в момент своего ввода в эксплуатацию АЭС работала лишь на 50% своей мощности. Наращивание производственных объемов происходило поэтапно. Во многом такой подход был обусловлен технологической спецификой строительства станции, а также требованиями безопасности. При этом, даже на начальном этапе эксплуатации, значение АЭС для экономики ИРИ было огромно. Всего с октября 2011 г. по сентябрь 2012 г. ей было выработано 1,25 гигаватт-часов электричества, что позволило Ирану сэкономить значительные объемы других видов горючего.

Помимо экономического эффекта от ввода в эксплуатацию станции существует еще и важный морально-психологический эффект, который всячески акцентирует нынешнее иранское руководство: по словам иранского пропагандистского аппарата, кабинету М.Ахмадинежада удалось довести до финальной стадии реализации тот проект, выполнение которого так не смогли осилить ни его предшественники, ни шахское правительство.

По словам одного из руководителей российского подрядчика строительства – компании Атомстройэкспорт – И.Мезина, официальная передача АЭС в управление иранским властям состоится в декабре 2012 г. Однако и поле этого, российское присутствие на станции будет значительным. Ожидается, что россияне будут отслеживать ряд вопросов, связанных с обеспечением безопасности производственных процессов на станции, а также обучением иранского персонала. При этом без ответа остается вопрос об участии Москвы в последующих проектах строительства атомных электростанций на территории Ирана. Руководство Атомстройэкспорта никогда не опровергало, но и не подтверждало периодически появляющиеся в международных СМИ слухи о том, что российская корпорация серьезным образом намерена принять участие в строительстве второго блока бушерской АЭС, т.н. проекте «Бушер-2». По некоторым данным, российская и иранская стороны даже провели ряд консультаций на эту тему, которые, по слухам, имели весьма положительные результаты. Более того, аналитики неоднократно отмечали, что в вопросе сотрудничества с ИРИ Атомстройэкспорт и Росатом пользуются полной поддержкой нынешнего президента РФ В.В.Путина. Однако степень достоверности этих фактов также трудно оценить.

В складывающейся международной обстановке Москве, по всей видимости, не выгодно как подтверждать, так и опровергать свое намерение продолжить сотрудничество с Ираном в сфере мирного атома. В первую очередь, это определяется санкционным режимом, который не только угрожает российским компаниям применением карательных мер со стороны правительства США и ЕС, но и попросту перекрыл любые финансовые каналы обеспечения экономического сотрудничества с ИРИ. С другой стороны, и сам Иран не является столь привлекательным для российских компаний при нынешнем руководстве сколь он мог в реальности быть бы: в прошлом, Москва (включая тот же Росатом и Атомстройэкспорт) неоднократно убеждалась в том, до какой степени текущая политическая ситуация и расчеты, основанные на сиюминутной выгоде, способны кардинальным образом повлиять на стремление иранцев реализовывать тот или иной проект. Наконец, на Ближнем Востоке и в Азии у Росатома существуют куда более привлекательные партнеры, включая Индию, КНР и страны-члены ССАГПЗ. И все же Иран российские корпорации также не намерены оставлять без внимания. Ряд экспертов указывает на то, что работа с Ираном стала во многом вопросом престижа для российских атомщиков (мол, никто не может, а мы можем: АЭС Бушер стала действительно вызовом для российской инженерной мысли, когда потребовалось на основе заложенных европейцами еще при шахе коммуникаций, рассчитанных на строительство станции мощностью лишь в 500 мегаватт, начать строительство вдвое мощной АЭС). Другие аналитики, подчеркивают прагматичный аспект проблемы: на текущий момент ИРИ в сфере атомной энергетики представляет собой закрытый рынок, на который получили доступ только россияне и не смог пробиться ни один из реальных конкурентов Росатома.

Как бы там ни было, ни у кого не вызывает сомнения, что иранские власти не собираются останавливаться на строительстве только одной АЭС в Бушере. Не стоит забывать о том, что в ИРИ уже существует один реактор мощностью 5 мегаватт в Тегеране, а также ведется строительство двух реакторов мощностью 40 и 360 мегаватт в Араке и Дарховейне соответственно. Реактор в Араке планируется сдать в эксплуатацию уже в третьем квартале 2013 г. Активно обсуждается идея развертывания так называемой АЭС Бушер-2, которая по своей сути является вторым реактором уже существующей АЭС Бушер. Помимо этого, еще в 2005 г. иранский парламент одобрил план строительства 20 АЭС мощностью 1 гигаватт каждая, 2 из которых должны быть выставлены на тендер в ближайшее время.

Внешнеэкономические связи

Великобритания, Германия и Франция

В конце сентября 2012 г. правительства Германии Франции и примкнувшей к ним Великобритании ясно дали понять, что не намерены дожидаться, когда остальные страны-члены ЕС примут коллегиальное решение по новым санкциям против ИРИ, и объявили о планах ввести собственные экономические меры в дополнение к уже существующим. Их инициатива якобы будет реализована в ближайшие месяцы и нанесет очередной удар по иранскому транспортному и газодобывающему секторам экономики. В дополнение к этому британцы выступили с предложением наложить запрет на любые транзакции с ЦБ ИРИ, включая даже те, что никак не относятся к финансовому обеспечению сделок по торговле иранской нефтью.

ЕС

В сентябре 2012 г. страны-члены ЕС начали обсуждать возможности введения новых санкций в отношении ИРИ. В частности, дискуссии на эту тему была посвящена встреча министров иностранных дел Евросоюза, состоявшаяся в Пафосе на Кипре. Участники отметили высокую эффективность ранее принятых экономических мер, сославшись на то, что с момента принятия решения об их введении в январе 2012 г. объем экспорта сырой нефти из Ирана упал на 1 млн. баррелей в сутки. Однако, как также отметили главы внешнеполитических ведомств стран-членов ЕС, это оказалось недостаточно, чтобы заставить Тегеран пересмотреть свои подходы к ядерной проблеме и теперь необходимо усилить давление на несговорчивое руководство ИРИ. В ходе встречи основное внимание было предложено сосредоточить на возможности принятия санкций в отношении газового сектора иранской экономики.

Впрочем, как отмечают эксперты, если принятие нефтяных санкций 2012 г. против ИРИ было делом непростым, то получить согласие всех членов ЕС по газовым мерам будет еще сложнее. Помимо этого, из-за газовых санкций возможно возникновение определенных трудностей для Евросоюза и на внешнеполитическом треке. Например, они несомненно приведут к осложнению в отношениях европейцев с Турцией. На текущий момент она является крупнейшим импортером иранской нефти и газа среди членов ОЭСР. В соответствии с существующими статистическими данными, Турция импортирует из ИРИ до 20% от общего объема ежегодно закупаемого Анкарой на внешних рынках газа и заставить ее уменьшить закупки не представляется возможным. Последнее объясняется тем, что турецкое руководство и так пошло на максимальные уступки, согласившись под давлением Вашингтона и Брюсселя снизить объемы импортируемой иранской нефти, и не готово идти на дальнейший разрыв торгово-экономических связей с иранцами.

Высокий представитель Европейского союза по внешней политике и вопросам безопасности К.Эштон не сообщила, к какому именно решению пришли участники встречи в Пафосе. Она лишь отметила, что в Евросоюзе существует общее решение нарастить давление на Тегеран, а сделано это может быть как путем принятия новых санкций, так и за счет доработки старых. Главными инициаторами антииранских действий выступают, как это уже стало традиционным в последние годы, Франция и Германия при поддержке Великобритании. Они не стали дожидаться введения новых мер всеми членами ЕС, а продолжают работу на указанном направлении в одностороннем порядке. Так, ими в последние месяцы была развернута весьма эффективная охота на связанные с иранскими фирмами компании, зарегистрированные за пределами Европы и помогающие Тегерану обходить существующие санкционные ограничения.

Индия

К сентябрю 2012 г., как считают эксперты, односторонние экономические санкции, принятые США и ЕС в 2010 – 2012 гг., не только заработали на полную мощность, но и зажили отдельной от своих создателей жизнью, оказывая, в ряде случаев, неожиданный эффект на систему региональных и международных экономических связей. Так, по мнению аналитиков, принятое ранее решение руководства Индии сократить зависимость своей страны от импорта иранской нефти под давлением со стороны Вашингтона способно существенным образом изменить географию внешнеэкономических контактов Нью-Дели и усилить его связи с другими странами каспийского региона. В частности, 9 сентября 2012 г. индийская компания ONGC Videsh Ltd (OVL) объявила о покупке 2,72% акций проекта по ведению нефтедобычи на азербайджанских месторождениях Азери, Чираг и Гюнешли у американской компании Amerada Hess. Общая стоимость сделки оценивается в 1 млрд долл. США. При этом, несмотря на кажущуюся мизерность менее чем трехпроцентной доли в пакете акций, не стоит недооценивать важность этой покупки. Прежде всего, на Азери, Чираг и Гюнешли добывается основной объем азербайджанской нефти. Помимо этого, 2,72% позволят OVL увеличить объем добываемой и импортируемой ей нефти минимум на 15%, что может значительно компенсировать сокращение закупок указанного вида сырья у иранцев. Окончательно сделка между OVL и Amerada Hess вступит в силу лишь после ее одобрения властными структурами Азербайджана, что предположительно произойдет лишь в первом квартале 2013 г.

Впрочем, судя по всему, судьба сделки будет решаться не только в Баку, но и в Вашингтоне. Как отмечают эксперты, американские власти могут начать серьезно препятствовать продаже доли азербайджанских месторождений индийцам, если последние не выполнят своих обещаний по сокращению импорта иранской нефти. Также, по некоторым данным, правительство США намерено поставить вопрос о выходе Индии из совместных с иранцами проектов по развитию 12 блока газового месторождения «Южный Парс» и блока «Б» газового месторождения «Фарзад». Эффективным рычагом воздействия на Нью-Дели в этом случае может стать желание OVL нарастить свое сотрудничество с американскими компаниями в энергетическом секторе, а также потенциальные сделки схожие с покупкой доли Amerada Hess в азербайджанских месторождениях.

США

В сентябре 2012 г. власти США продолжили укреплять существующий санкционный режим в отношении Ирана. В частности, в начале сентября 2012 г. заместитель секретаря Госказначейства США Н.Волин (Neil Wolin) посетил Ливан, Саудовскую Аравию и Тунис с целью поддержать оказываемое Вашингтоном на ИРИ давление в финансовом секторе. Наиболее жестко и активно Н.Волин действовал в Ливане. В ходе своего визита в эту страну он не ограничился простой констатацией необходимости наращивания санкционного прессинга на Тегеран, а выдвинул целый ряд требований к официальному Бейруту. Так, он отметил, что ливанским властям следует тщательнее присмотреться к некоторым участникам экономической деятельности, действующим на территории их государства и вовлеченным в реализацию незаконных финансовых операций. Н.Волин также раскритиковал деятельность ливанских банков и госорганов, контролирующих валютно-финансовый сектор страны, обвинив их в пособничестве иранским усилиям по поиску лазеек в существующем санкционном режиме против ИРИ.

24 сентября 2012 г. казначейство США внесло новые поправки в санкционный режим, созданный Вашингтоном против ИРИ. Главной особенностью новых поправок стало внесение НИНК в черный список компаний, находящихся под действием американских санкций. Так, НИНК была обвинена в сотрудничестве с КСИР и финансированием его военных программ.

На этом фоне эксперты отмечают крайнюю эффективность американского Госказначейства в закрытии любых лазеек для иранцев по обходу санкционного режима. В частности, особенно существенные потери от его деятельности несут иранские морские перевозчики. Им все сложнее становиться обходить наложенные санкции путем регистрации своих кораблей в отдаленных и небольших странах. Так, серьезные трудности Тегеран теперь испытывает при постановке своих кораблей на учет даже в Тувалу и Занзибаре. Совсем недавно иранцы попытались поднимать на своих судах флаги Молдавии – страны не имеющей выхода к морю. Однако Кишинев уже получил предупреждение от властей США с их ясно сформулированным неудовольствием относительно подобного аспекта ирано-молдавского сотрудничества.

Турция

В начале сентября 2012 г. власти Ирана и Турции обсудили возможности по наращиванию объемов экспорта иранского природного газа. Еще в 1996 г. Иран подписал с Турцией контракт о ежегодной продаже своему западному соседу до 10 млрд кубометров природного газа в год. Однако иранцы так и не смогли достичь означенного показателя. Максимальный объем поставок природного газа в Турцию, осуществленных иранцами за последние 16 лет, не превысил 8,5 млрд кубометров в год. Последнее, равно как и существующая цена на топливо, серьезно не устраивают Анкару, которая в январе 2012 г. даже подала на иранские власти в международный арбитражный суд. В ответ, Тегеран неоднократно обещал нарастить объем поставок и ссылался на строящийся по направлению к турецкой границе газопровод ИГАТ-6, который должен обеспечить поставки иранского природного газа на турецкую границу прямиком с месторождения «Южный Парс». Необходимо отметить, что в последние годы Тегерану удается постепенно увеличивать объемы продаваемого Анкаре по договору сырья. Так, в 2011 г. они составили 8,4 млрд кубометров против 7,7 млрд кубометров в 2010 г. Вопрос о том насколько иранцам удастся поддержать данную положительную тенденцию в 2012 – 2013 гг. остается открытым. Важным препятствием на пути реализации данных руководству Турции обещаний может стать растущее потребление природного газа внутри ИРИ