По сравнению с другими государствами региона «арабская весна» затронула Иорданию не так сильно, как ряд других стран Ближнего Востока и Северной Африки, однако, региональная волна демократизации в определенной степени всколыхнула и иорданское общество. Это выразилось в ряде политических и конституционных преобразований. И одной из самых значительных и одновременно противоречивых реформ стала реформа иорданской избирательной системы. 19 июня 2012 г. парламент Иордании принял проект нового Закона о выборах в Палату представителей, внесший ряд корректировок в избирательную систему страны, которые оппозиция во главе с Фронтом исламского действия (ФИД), тем не менее, посчитала недостаточными, назвав новый закон «лишь попыткой выиграть время»[i].

До этого момента в Иордании функционировал Закон о выборах, принятый еще в 1986 г., с поправками, вносившимися в него дважды. В 1988 г., в связи с официальным отказом Иордании от претензий на Западный берег, были заново определены избирательные округа уже без учета этой территории. А в 1993 г. изменениям подверглась сама избирательная система. Если до 1993 г. на одного избирателя приходилось несколько голосов, число которых равнялась числу мандатов, отведенных на избирательный округ, в котором он проживает, то после внесенной в закон поправки вводилась принятая в большинстве современных государств система «один человек – один голос».[ii]

Избирательная система Иордании была мажоритарной, т.е. избиратели голосовали не за какую-либо партию, а за конкретных кандидатов. При этом избирательные округа формировались таким образом, чтобы обеспечить победу независимым кандидатам в лице лидеров племен и кланов, традиционно лояльных режиму, и максимально ограничить представительство палестинцев и исламистов, организованных в ФИД, в иорданском парламенте. Количество депутатских мандатов, выделяемых на избирательный округ, в Иордании определялось не численностью местного населения, а  степенью лояльности данного округа королю. Так, по итогам выборов 2010 г. депутатские мандаты получили 10 кандидатов от провинции Керак, в которой проживает всего 200 тысяч человек, и лишь на 1 мандат больше получили представители Зарка с населением в 1 миллион человек.[iii] В результате на выборах побеждали кандидаты, за которых проголосовал меньший процент от всего населения страны.

Но подобная несовершенная с демократической точки зрения избирательная система была обусловлена необходимостью нейтрализации двух основных угроз стабильности существующего режима – исламистов и палестинцев.

Первые, как уже было отмечено выше, представлены ФИД – это политическое крыло иорданских «Братьев-мусульман». Их деятельность всегда тревожила бедуинскую элиту особенно на фоне общей для большинства арабских стран волны исламизации, начавшейся в 90-е гг. «Арабская весна» придала исламистскому движению новый мощный импульс. Хотя, что касается иорданских исламистов в лице ФИД, то они, по крайней мере, на данный момент ориентируются на парламентские формы и методы борьбы[iv] и представляют политическую, а не вооруженную оппозицию режиму.

Проблема палестинцев не менее серьезна. Вкратце, ее можно охарактеризовать как проблему нарушенного равновесия. В демографической плоскости – в сторону палестинцев, которые составляют, по некоторым данным, до 2/3 населения страны,[v] а в политической, экономической и социальной – в сторону коренных иорданцев, которые осуществляют управление страной, а также пользуются рядом экономических и социальных привилегий. Именно на них и опирается существующий режим и с целью обеспечения их доминирования во властных структурах и существовала описанная выше избирательная система. ФИД же, в свою очередь, пользуется поддержкой палестинцев и ориентируется на них. Более того, он фактически аффилирован с ХАМАС.[vi]

И поскольку палестинцы составляют большую часть населения страны, а ФИД – это фактически единственная организованная политическая сила Иордании, имеющая существенное влияние на иорданское общество, то полностью игнорировать выдвигаемые Фронтом призывы к демократизации и, в частности, к изменению избирательной системы, звучавшие в контексте «арабской весны», иорданские власти не могли. Однако внесенные изменения оказались специфическими и половинчатыми.

Вместо мажоритарной была введена смешанная избирательная система, но в весьма причудливой форме. Теперь у каждого избирателя есть два голоса: один он отдает за конкретного кандидата, как и было принято до того, а второй – за партию, как это происходит в пропорциональной избирательной системе. Соревнование между отдельными кандидатами, как и прежде, проходит в рамках одного избирательного округа, партии же соревнуются между собой на общенациональном уровне.

Безусловно, что введение механизма голосования по пропорциональной системе могло бы дать партиям серьезное преимущество по сравнению с беспартийными выдвиженцами от бедуинских кланов и племен, однако этого не произошло. В новом законе оговаривается, что по подобной схеме будет выбираться не весь парламент, а лишь 18% от общего числа депутатов.

Интересна и динамика изменения количества мест в парламенте. По Закону о выборах 1986 г. в нижней палате заседало 120 депутатов. Первоначальныйпроект нового закона, принятый 19 июня 2012 г., предусматривал увеличение количества членов Палаты представителей до 140 человек. 17 из 20 добавленных мест формировались как раз на основе новой введенной избирательной системы, а еще 3 места закреплялись за женщинами.[vii] И в этом заключается еще одна хитрость, направленная на укрепление позиций бедуинского меньшинства, т.к. эти дополнительные места для женщин были выделены на традиционно лояльные режиму бедуинские округа. Кроме того, с целью увеличения доли кланового и племенного электората новый закон впервые за всю историю Иордании предоставляет право голоса военным. Т.к. иорданцы палестинского происхождения не могут служить в армии, консервативные настроения в вооруженных силах ни у кого не вызывают сомнения.

Оппозиция сразу же отвергла предлагаемый проект избирательной реформы, считая преобразования недостаточными. ФИД требовал увеличения количества парламентских мест, избираемых по пропорциональной системе, с 12% до 30%, пригрозив в противном случае бойкотом выборов. Король пошел на уступки, увеличив этот процент до 18% (вместо 17 мест, избираемых по пропорциональной системе,  27, а общее количество мест в нижней палате парламента увеличивалось со 140 до 150).[viii] Однако и этого ФИД оказалось недостаточно, представители исламистов заявили, что они будут бойкотировать выборы, а 5 октября 2012 г. они организовали самую массовую в Иордании за последние несколько лет демонстрацию,[ix] требуя от властей серьезных, а не «косметических» реформ существующей системы.

Реформы, которых в идеале ФИД добивается в избирательном законодательстве, фактически сводятся к возвращению к той избирательной системе, которая существовала в 1989-1993 гг., т.е. до введения формулы «один человек – один голос». Тогда, как уже упоминалось, у каждого избирателя было столько голосов, сколько мандатов выделялось на округ, в котором он проживал. При этом он мог отдать за одного кандидата не более одного голоса, и мог использовать не все, а только часть имеющихся у него голосов. Подобная система выборов давала существенное преимущество массовому и хорошо организованному ФИД, по сравнению с введенной взамен в 1993 г. системой «один человек – один голос». Так, на выборах 1989 г. кандидаты от ФИД завоевали 30% мест в парламенте, при том что за них проголосовало лишь 20% всего населения страны, в то время как лояльные режиму представители бедуинских племен получили 40% мест, в то время как за них отдали свои голоса 60% иорданцев.[x] Такая ситуация сложилась потому, что избиратели отдавали 1-2 голоса за кандидатов, с которыми их связывают клановые или племенные связи, а оставшуюся часть голосов – за кандидатов от ФИД, поскольку он был и остается фактически единственной сколько-нибудь влиятельной партией в Иордании. Учитывая все вышесказанное, весьма сомнительно, что эта система будет возвращена. Поэтому представители ФИД настаивали, как минимум, на увеличении числа мест, избираемых по пропорциональной системе до 30%, в противном случае угрожая бойкотом предстоящих выборов.[xi]

Король пытался по возможности сгладить противоречия, указывая на то, что исламисты совершают огромную ошибку, заявляя, что будут бойкотировать выборы. В интервью «France Press» Абдалла II сказал: «Я говорю «Братьям-мусульманам» – у вас есть выбор: оставаться на улице или принять участие в строительстве новой демократической Иордании».[xii] На новые уступки по изменению законодательства король не пошел, однако, заявив, что «те, кто желают продолжения реформ, в частности, реформ в избирательном законодательстве, могут добиваться этого под сводами нового парламента».[xiii] Данное заявление, по сути, являлось призывом к ФИД влиться в существующую политическую систему и добиваться осуществления своего курса парламентскими методами, а не демонстрациями и забастовками.

Стремление короля обеспечить участие ФИД в парламентских выборах объяснимо. Несмотря на то, что иорданские «Братья-мусульмане» и ФИД традиционно придерживаются умеренного, а не радикального ислама и парламентских методов борьбы, давно зреющее среди них недовольство политической системой Иордании, не позволяющей им получить адекватного представительства в парламенте и других государственных учреждениях, привело к появлению среди иорданских исламистов сторонников более жесткого курса, стремящихся не только занять более конфронтационную позицию по отношению к правящему режиму, но и установить более тесные связи с ХАМАС. Таким образом, Иордания может вопреки собственной воле оказаться вновь в сильнейшей степени втянутой в палестинскую проблему, от которой она с 90-х гг. стремиться дистанцироваться. Подобное развитие событий представляется весьма неблагоприятным особенно в свете современной демографической ситуации в стране, когда большинство населения Иордании палестинского происхождения. «Арабская весна» лишь усилила опасения короля и стала толчком для проведения демократических реформ с целью возвращения исламистов в русло политического процесса страны, из которого они фактически выпали, бойкотировав выборы 2010 г.

Однако, как уже упоминалось, проведенные реформы оказались недостаточными, с точки зрения ФИД. Последний день регистрации был 15 октября, и теперь бойкот назначенных на 23 января 2013 г. выборов со стороны исламистов является уже не просто угрозой, а свершившимся фактом. Однако, несмотря на то, что ФИД надеются продолжить движение за демократизацию и реформы путем организации массовых демонстраций, аналитики склоняются к тому, что в отличие от Египта, Туниса, Йемена и Сирии, иорданские исламисты вряд ли смогут привлечь на свою сторону достаточное количество граждан.[xiv]

Тем не менее, бойкот ФИД предстоящих выборов со всей ясностью показал несостоятельность предпринятой королем попытки реформирования избирательной системы страны. Новый избирательный закон в силу незначительного характера внесенных в него изменений так и не смог сгладить противоречия внутри иорданского общества и привлечь оппозиционные силы к участию в политическом процессе.