Вопрос выхода из сирийского кризиса в настоящее время сконцентрировался вокруг темы арсенала химического оружия, которым располагает Дамаск. Мы уже говорили, что именно наличие химического оружия у режима Асада, возможно, является на настоящий момент времени важнейшим фактором, который удерживает западные страны от прямой военной интервенции в Сирию. Конечно, существуют и другие моменты, связанные с предвыборными кампаниями, рисками ввязаться в еще один бесперспективный конфликт на Ближнем Востоке в непосредственной близости от границ Израиля, а также возникновения в результате такого вмешательства еще одного анклава воинствующего исламистского радикализма. Но химическое оружие, а вернее – вероятность того, что в случае военной интервенции западные страны не смогут принять все исчерпывающие меры для того, чтобы не допустить его применения, является одним из основных причин того, что пока сирийский кризис остается формально внутренним делом этой страны.

Собственно этим вызвана переброска ЗРК «Пэтриот» с обслуживающим персоналом из стран Североатлантического альянса на турецкую территорию. Анкара в данном случае откровенно опасается того, что Дамаск может использовать свой арсенал в качестве последнего шанса. В связи с этим на Западе появились «конфиденциальные» утечки информации о том, что тема химического арсенала сирийского режима  становится основным пунктом, который в состоянии сблизить позиции России и НАТО по вопросам выхода из создавшегося тупика. Оставим на совести западных спецслужб  вопрос о якобы предполагаемом дистанцировании Москвы от Дамаска, которое наметилось в последние две недели. Поводом для этого стал неутешительный итог визита первого заместителя  министра  иностранных дел Сирии в российскую столицу в конце декабря с.г. Москва фактически отказалась продолжать финансирование и вооружение Дамаска без дополнительного согласия сирийского режима сделать реальные шаги по налаживанию диалога с умеренной оппозицией. Мы уже говорили, что сирийцы лихорадочно ищут возможность минимизировать дефицит боеприпасов (особенно танковых снарядов и авиабомб) и топлива. Россия в этом ключе похоже начинает «закручивать гайки», чтобы вынудить Дамаск принять новые правила игры. Собственно контуры этого обозначил сам президент Сирии Башар Асад во время выступления перед  своими сторонниками в начале января с.г. Он четко заявил о стремлении к диалогу с «умеренными» оппозиционерами и резко высказался против любых контактов «с бандитами». Под последними подразумеваются джихадисты, которых финансируют и экипируют аравийские монархии, что, несомненно, Москвой приветствуется. В отличие от Запада, который вновь пошел на компромисс «с дьяволом».

По версии Запада, Москва в настоящее время проводит секретные консультации с Вашингтоном, Лондоном и Парижем по вопросу дальнейшей судьбы сирийского арсенала химического оружия. Россия предлагает  взять на себя ответственность по сбору и утилизации химических боеприпасов сирийской армии, мотивируя это тем, что Дамаск пойдет на такое сотрудничество от «безысходности». Утилизацию предполагается проводить  в рамках контроля  со стороны Организации Протокола  запрещения химического оружия (OPCW). Безусловно, что при таком варианте НАТО экономит много денег и снимает с повестки дня вопрос о проведении рискованных военных операций с участием спецназа по захвату складов с химическим оружием сирийской армии.

Вопрос здесь в одном – что взамен? Вот здесь начинается самое главное, поскольку ничего реального Запад взамен предложить не может. Маховик гражданской войны раскручен, в этот механизм вложены большие деньги. НАТО может, конечно, официально дистанцироваться от помощи боевикам, но это мало что изменит, поскольку все основные каналы помощи идут через Саудовскую Аравуию и Катар. Последние естественно ничего сворачивать не будут. Турция в данном случае также может официально отказаться от предоставления логистических коридоров подпитки оппонентов сирийского режима, но как показывает история с чеченским конфликтом, по сути это также ничего не меняет. А вот для сирийского режима меняется многое, поскольку у него исчезает вместе с химическим арсеналом «последний довод королей» и основная гарантия своего политического выживания.

Как представляется, такой сценарий в Москве также просчитывается, и на второй «югославский вариант» в российском руководстве не готовы. Предложение «о сирийских химических арсеналах» действительно только в случае жестких гарантий Запада прекращения внешнего вмешательства  со стороны аравийских монархий, чего он предоставить не может и не хочет. Фактически это было официально признано тогда, когда НАТО начало переброску ЗРК «Пэтриотов» в Турцию, из-за чего собственно все российские инициативы (или пробросы таких инициатив) и были рождены. Тем самым Запад дал четкий сигнал о том, что он взял ясный и бескомпромиссный курс на свержение режима Асада. Тем самым вопрос о «химическом оружии» отпадает сам по себе, а очередная попытка наладить сотрудничество между Москвой и Западом умирает в самом зародыше, что в свою очередь «ставит крест» на всех попытках достичь внятного результата со стороны  спецпосланника ООН и ЛАГ по Сирии Лахдара Брахими.

Это совершенно не означает того, что такая ситуация будет продолжаться до бесконечности. Вопрос здесь в реальной возможности Дамаска контролировать ситуацию как минимум в среднесрочной перспективе. Позиция Москвы в таком сценарии больших изменений не претерпит, поскольку ей вновь было отказано в доверии со стороны, прежде всего Вашингтона.  И убедить его в том, что Россия по прежнему способна играть весомую роль в решении региональных конфликтов возможно сейчас только при продолжении помощи режиму Асада.