Неудача операции французского спецназа по освобождению сотрудника внешней разведки Д.Алекса, в результате которой погибли два спецназовца и сам заложник, должна внести серьезные коррективы в деятельность французских спецслужб. Исходя из той информации, которая поступает на ленты информагентств, вырисовывается следующая картина.
Озвученная СМИ версия о том, что указанная операция была продиктована «озабоченностью французского правительства судьбой французов, которые находятся в плену у различных повстанческих группировок радикального исламистского толка, в период активного вмешательства Парижа в Мали», на наш взгляд, маловероятна. Скорее, в данном конкретном случае речь идет об «отвлекающем маневре» в связи с широкомасштабной операцией французов на севере Мали. Говорить при этом о том, что жизнь одного французского гражданина будет учитываться в Елисейском дворце, несмотря на все заявления «о ценности человеческой жизни», при планировании и проведении этой масштабной региональной операции наивно. Тем более, что в заложниках у различных повстанческих групп в регионе Сахеля находится еще шесть граждан этой страны. За время трехгодичного плена, Д.Алекса, что называется, «вытрясли до основания», и он, безусловно, рассказал все, что знал об операциях французских спецслужб в районе Африканского Рога. Так что, и с этой точки зрения операция по его освобождению нелогична.
В данном случае мы, скорее всего, имеем дело с «маленькой победоносной войной», которая очень нужна сейчас президенту Ф.Олланду. Париж ввязывается в длительный непредсказуемый конфликт в Африке, и тема «гуманитарных ценностей» и демонстрация мощи французских силовиков очень востребована для создания необходимого пропагандистского фона.
Операция по освобождению Д.Алекса в этой связи готовилась наспех. Совершенно очевидно, что рассматривались разные варианты и разные заложники, и был выбран тот, который максимально, с точки зрения французских спецслужб, должен был гарантировать положительный результат. Это определялось прежде всего наличием достоверной информации о дислокации боевиков и надежной агентурной сети. Без этого такие операции обречены на неудачу по определению. Здесь полагаться исключительно на данные спутниковой разведки было бы непрофессионально. Тем более что операция проводилась ночью, а это увеличивает риск операции в разы. Хотя бы с точки зрения возможных минных ловушек.
Отсюда напрашивается вывод о том, что решение о проведении операции было результатом агентурной комбинации, в которой как предполагали в штаб-квартире французских спецслужб, были задействованы надежные источники информации. С большой доли вероятности, мы имеем дело даже не с агентами в классическом понимании слова, а с посреднической сетью из числа местных племенных авторитетов. И скорее всего с той, через которую ранее был выкуплен коллега Д. Алекса. Именно по этой причине она и пользовалась доверием у французов.
В данном случае не обошлось без денежного выкупа, как и в первом случае. При таком сценарии спецназовцы должны были по договоренности с посредниками фактически без боя обезоружить малочисленную охрану и освободить Д.Алекса. В противном случае вылетать ночью на незнакомую территорию чревато большими последствиями, что собственно и случилось. Вариант аналогичный операции по ликвидации Усамы бен Ладена не рассматриваем, поскольку американский спецназ тогда штурмовал фактически самого Ладена, его жен и двух телохранителей.
Почему Д.Алекса не выкупили «по тихому», без всякой стрельбы? Здесь две вероятные причины. Кто-то из полевых командиров боевиков не захотел идти на сделку, и его немногочисленный отряд необходимо было быстро нейтрализовать. Вторая – Парижу необходима была эффектная операция.
На практике все получилось наоборот. Скорее всего, французские спецслужбы просто цинично «кинули» посредники. Спецназ явно ждали, элемент неожиданности не сработал, и это свидетельствует о том, что произошла утечка информации. Причем на самом раннем этапе. Таким образом, в соревновании амбиций победили исламисты. «Аш-Шабаб» после последних поражений была необходима победа и демонстрация того, что организация сохраняет свой боевой потенциал. И она это получила.