Компромисс между политическим руководством Саудовской Аравии и ее религиозным истеблишментом достигнут, — Совет высших улемов (после долгих проволочек и открытых протестов верховного муфтия и ряда высших улемов) принял оформленное в качестве фетвы решение, разрешающее гражданкам страны работать на предприятиях, где заняты также и мужчины. Это относится, в томчисле, и к торговым центрам. Начинание власти оформлялось в контексте активно предъявляемого частному предпринимательству (но также и государственному сектору экономики) требования «саудизации» рабочих мест и, соответственно, к постепенному отказу от иностранной рабочей силы, включая и неквалифицированную, считая ее, в первую очередь, источником безработицы для саудовских граждан.
Власть выдвигала кажущиеся существенными основания, — если (по данным Саудовского департамента статистики) в 2012 г. общее количество работников в различных хозяйственных сферах составило почти 10 млн 400 тыс. чел., то доля саудовцев среди них не превышала 4 млн 397 тыс. чел. Из них, в свою очередь, женщины составляли чуть более 1 млн чел. При этом, по оценкам специалистов Департамента, на 2012 г. (последняя перепись населения в Саудовской Аравии проводилась в 2010 г.), численность населения страны ныне немного превышает 29 млн чел., среди которых саудовские граждане составляют немногим менее 20 млн чел. С другой стороны, число безработных среди саудовцев составило в 2012 г. (в возрастных группах от 25 до 49 лет) почти 602 тыс. 900 чел., среди которых почти 359 тыс. женщин. Одновременно, по данным Саудовского департамента статистики, в стране все более усиливается тенденция выхода женщин на рынок труда. Тому немало причин, среди которых саудовские официальные издания называют и расширение числа малообеспеченных семей, когда молодые женщины вынуждены возлагать на себя обязанность заботы о своих нетрудоспособных или малолетних родственниках.
Так или иначе, но отныне женский труд в Саудовской Аравии становится официально признанным и политическим руководством и религиозным истеблишментом. Однако достижение компромисса по этому поводу между ведущими группами национальной элиты предполагало, что власть должна будет принять требования богословов в их качестве защитников и хранителей «нравственности» и «моральных устоев» общества. В случае женской работы в торговых центрах эти требования, оформленные как указания ведущего инструмента деятельности религиозного истеблишмента «полиции нравов» – Лиги поощрения добродетели и отвращения от греха, выглядели во многом показательно.
Саудовские женщины могут работать только в тех отделах торговых центров, где продаются товары для женщин. При этом вместе с ними не могут работать женщины иных национальностей (видимо, предполагается, что работающая рядом иностранка способна нанести ущерб «целомудрию» своих саудовских товарок). Работа женщин требует, чтобы они закрывали лицо, поскольку в женские отделы магазинов и торговых центров могут войти мужчины, сопровождающие своих жен, — вход в эти отделы неженатых мужчин, мужчин, не сопровождающих своих родственниц, работников-мужчин других отделов или административных отделов этих центров категорически запрещен.
Указания Лиги поощрения добродетели и отвращения от греха требуют от владельцев торговых центров и магазинов строжайшего разделения мест работы мужчин и женщин (тем самым в жизнь претворяется обычный для Саудовской Аравии принцип «не смешения полов» в общественном пространстве), что диктует возведение специальных разделительных щитов. Высота этих щитов должна быть не менее 160 см, что позволит избегнуть визуальных контактов между работающими женщинами и мужчинами из других отделов, как и посетителями этих отделов (тем самым должна не допускаться, как отмечается в указаниях Лиги, возможность «обмена взглядами, в которых присутствует вожделение»). Более того, работницы, занятые в женских отделах, не могут посещать иные торговые отделы или залы, а также административные офисы магазинов. Наконец, женские отделы торговых центров должны располагаться максимально близко к входам в эти центры, чтобы также исключить «нежелательные» контакты между занятыми в этих отделах женщинами и посещающими торговые центры мужчинами. Сопровождающее указания Лиги поощрения добродетели и отвращения от греха приложение (представляющее собой заявление ее главы Абдель Латыфа Аль Аш-Шейха) подчеркивало: «Следуя указаниям Служителя Двух Благородных Святынь, Лига соглашается с необходимостью распространения женского труда на женские отделы магазинов и торговых центров, выработав механизмы его регулирования и в рамках своих полномочий возложив на себя контроль за претворением этих указаний в жизнь. Этот контроль призван обеспечить саудовской женщине возможность трудиться в благоприятных для нее условиях, соответствующих шариатским нормам и требованиям».
Что ж, вступление человечества в XXI век вовсе не означает, что все составляющие его государства или этнические группы одинаково и одновременно вступили в новое столетие. Саудовская Аравия, казалось бы, тому очевидный и неопровержимый пример хотя бы потому, что возложенная этим государством на себя миссия быть «страной Двух Благородных Святынь» требует от него своего провозглашения не только в качестве «центрального звена» мусульманского мира, но и страны, где в полном объеме реализуется «Божественное откровение», когда ее конституцией провозглашается «Благородный Коран». Впрочем, возможны и другие, более худшие варианты развития, когда страна добровольно проявляет тенденцию ухода из текущего столетия, провозглашая своей миссией сохранение и приумножение присущей ей «духовности». Тем не менее, саудовский случай заслуживает более пристального рассмотрения.
Саудовское государство – сцена действия двух (хотя на ней уже появился и третий – новый «образованный класс») основных акторов политического процесса. Это – правящая фракция семьи Аль Сауд, представленная ныне наследниками короля Абдель Азиза (Ибн Сауда), и возглавляемый потомками Мухаммеда ибн Абдель Ваххаба – семьей Аль Аш-Шейх корпус богословов, принадлежащих к ваххабитской версии ханбалитской правовой школы суннизма. Не только сегодняшний день, но и историческая ретроспектива способны представить свидетельства неоднозначности отношений между этими двумя элитами. В самой общей постановке вопроса эта неоднозначность определялась медленной, но очевидной эволюцией государства, осуществлявшего движение по пути консервативной модернизации.
В этой связи привычно ставящийся акцент на господстве религии в саудовском государстве (впрочем, в равной мере, и на религии как качественной стороне политического режима) как бы заранее исключает вопросы, необходимые для реалистической оценки ситуации. В списке этих вопросов всегда будет присутствовать главный – приводит ли развивавшийся в Саудовской Аравии, модернизационный процесс, пусть и ограниченный особыми условиями становления этого государства, к усложнению политической системы, к ее структурной дифференциации, когда, в частности, религия и связанные с ней богословы начинают играть всего лишь одну из функционально специализированных ролей? Не стоит ли попытаться увидеть в этом процессе тенденцию секуляризации, предполагающую, что определенные секторы социально-культурного пространства переходят (хотя и в специфической форме) под контроль государства? Положительный ответ на этот вопрос сегодня очевиден, пусть даже речь идет лишь о тенденции, способной (под воздействием многих причин, среди которых, конечно же, присутствуют как внутренние, так и внешние, как объективные – уровень патриархальности местного общества, так и субъективные – качества того или иного правителя страны).
Все же, Саудовская Аравия движется в направлении обретения нового качественного состояния, и это подтверждает выведение еще одного сектора общественно-экономической жизни, представленного женским трудом (как и вхождение женщин в сферу политики, продемонстрированное появлением женщин в Консультативном совете), из-под определяющего и безусловного контроля религиозного истеблишмента. Это состояние следует рассматривать как «национальное», а не «религиозное», что означает дальнейшее сужение сферы исключительных полномочий богословов, которые во все большей мере станут полномочиями государства. Развитие этого процесса будет трансформировать и корпус улемов, и официальную доктрину государства. Однако, при этом, Саудовская Аравия «консервативна» – термин, ставший клише саудовской политической риторики (к нему же вернулся и правящий монарх – король Абдалла бен Абдель Азиз, заявивший в ходе открытия первой сессии протопарламента нового созыва о том, что саудовские реформы – «постепенный процесс»). Это означает, в том числе, то, что ее новое состояние созидается из элементов традиции: союз власти и богословов остается краеугольным камнем саудовской политической системы, а апелляция к религии определяет ее внутреннюю и внешнюю политику. Новое же диктует пути переосмысления прошлого.
Если новое – женский труд, то традиция – точка зрения Совета высших улемов, придающих законность решению политического руководства, и указания Лиги поощрения добродетели и отвращения от греха, касающиеся выработки «механизмов» работы женщин в торговых центрах.