Конфликт вокруг западносахарской проблемы длится 40 лет, и конца ему не видно. Суть проблемы состоит в притязаниях на часть территорию Западной Сахары площадью 272 тыс. кв. км, расположенную на Атлантическом побережье Северо-Западной Африки и долгие годы состоявшую из двух провинций: северной – Сагиет Эль-Хамра (82 тыс. кв. км) и южной – Рио-де-Оро (190 тыс. кв. км). На западе эта территория омывалась водами Атлантического океана, на севере граничила с Марокко, на востоке – с Алжиром и Мавританией, на юге – с Мавританией. В 1936–1976 гг. она являлась колониальным владением Испании и называлась «Испанской» Сахарой, после деколонизации (ноябрь 1975 г.) – территорией Западной, бывшей «Испанской» Сахары.
Для понимания сути западносахарской проблемы необходимо обратиться к истории берберов, которая насчитывает 11 тыс. лет.
Свободно перемещаясь по всей североафриканской территории, представители одних берберских племен занимались охотой, ремёслами, отчасти земледелием и рыболовством или становились земледельцами: рыли колодцы, сажали финиковые пальмы, создавали в оазисах очаги оседлости. Представители других занимались кочевым и/или отгонным скотоводством, свободно перемещаясь с запада на восток, с севера на юг и в обратных направлениях по всей означенной территории в поисках пастбищ и водопоев для скота.
По мере опустынивания территории Северной Африки (начавшегося около 1000 г. н.э.) в регионе активизировались миграционные процессы. Воинственные берберы оттеснили негроидов к югу, в северные районы территорий нынешних Мали, Нигера и Чада, а сами отступили в территорию современной Мавритании и южные районы нынешних Марокко, Алжира и Ливии. Постепенно приспособившись к новым природно-климатическим условиям Сахары, они перешли на кочевой образ жизни, свободно передвигаясь по центральной части Северной Африки
В VII веке в регион пришли арабы. Сначала воинственные и свободолюбивые берберы оказывали упорное сопротивление арабским завоевателям. Лишь в конце VII в. этим последним удалось сломить сопротивление берберов, наладить взаимоприемлемые отношения, постепенно арабизировать местное население, обратив его в свою веру, и даже заключать смешанные браки, прежде всего в среде правившей элиты и племенной знати.
В последующем, в процессе многовекового общения и взаимодействия представители многочисленных местных племен постепенно более или менее притерлись друг к другу и относительно мирно соседствовали. Жителей всего этого региона связывала общность языка (арабский), религии (ислам), культуры, многовековой истории, близость традиций, образа жизни, нравов и обычаев. В конечном счете, это привело к смешению представителей трех этнических групп населения (арабов, берберов и африканцев), двух рас (европеоидной и негроидной) и формированию несколькими веками позже арабо-берберской общности (мавров).
Во второй половине XI в. объединение местных племен под знаменами ислама и завоевательные походы эмира Юсуфа ибн Ташфина и его двоюродного брата Абу Бакара ибн Омара с территории современной Мавритании в направлениях империи Гана (южное) и Магриба (северное) привели к образованию в регионе первого государственного образования – империи Альморавидов (1056–1146).
В период наивысшего подъема империи её земли простирались от р.Эбро на Пиренейском полуострове до р.Сенегал на юге и включали в свой состав мусульманскую Испанию, Балеарские острова, нынешние Мавританию, Марокко, Западный Алжир (Тлемсен, Коломб-Бешар, Туат, Гуарару, Тиндуф и прилегающие к нему территории), Сагиет Эль-Хамру и Рио-де-Оро. Столицей империи Альморавидов был город Марракеш. Отталкиваясь от названия города, африканцы и европейцы стали называть это государственное образование «Марокко», а его жителей – «марокканцами».
В 1146 г. империя Альморавидов пала под натиском династии Альмохадов (1146–1269). Преемницей династии Альмохадов в регионе стала династия Маринидов (1269–1465), которую, в свою очередь, сменила династия Ваттасидов (1465–1554), а позднее – пришедшая на смену предыдущим – династия Саадидов (1554–1659), считавших себя потомками внука пророка Мухаммеда. При Саадидах территориальные владения империи расширились за счет богатого золотом Сонгайского государства со столицей Томбукту, над которым в 1591 году марокканцы установили протекторат, сохранявшийся в течение последовавших 50 лет.
В 1659 году Саадидов сменила династия Алауитов – нынешних правителей Марокко. Столицами всех этих государственных образований наряду с Марракешем в разные периоды становились также марокканские города Фес и Мекнес. Это давало основание нынешнему руководству Марокко считать королевство наследником государственных образований, включавших в свой состав территории Марокко, Западного Алжира, Мавритании и Западной Сахары, а себя – законным преемником правителей вышеперечисленных династий.
* * *
С начала 1970-х годов Западная Сахара являлась родиной представителей 21 берберского племени общей численностью порядка 100 тысяч человек. Наиболее крупными объединениями племен были текна, мавры и регейбат. Причем регейбат не являлись коренными жителями Западной Сахары. На Атлантическое побережье Северо-Западной Африки они пришли с востока по призыву султана Алауитов. Но столкнулись с сопротивлением местных, могущественных в ту пору арабских племен. Чтобы в будущем избежать конфликтов с ними, регейбат скупили свободные земли территории Западной Сахары и оставались их полновластными хозяевами.
На этом регейбат не остановились и продолжили, где силой, где путем выкупа, приобретать в собственность близлежащие земли, не только в пределах нынешних Мавритании, Западной Сахары, Марокко, но также Алжира, Мали и Нигера; заняли Тиндуф и достигли вершины могущества в 1895 году. С тех пор они кочевали по территории площадью более 1 тыс. кв. км с востока на запад и с севера на юг; центральным и восточным районам Рио-де-Оро; Алжирской Сахаре. Контролировали города Эль-Аюн, Смара, Тиндуф, Тан Тан (Тантан), Гулимин, Бир-Могрейн, Зуэрат, Шингетти, Атар. Торговлю традиционно вели с жителями Марокко и Алжира, в том числе Туата.
Воинственные и свободолюбивые регейбат веками противостояли соседним племенам, а с приходом в территорию западноевропейских колонизаторов (во второй половине XIX века) оказали им решительное сопротивление. Вдохновленные призывом своего духовного лидера, авторитетнейшего шейха, пользовавшегося огромным влиянием среди всех жителей Сахары (представителей разных племен, живших не только на всей территории Западной Сахары между р.Сенегал и Южным Марокко, но и в самом Марокко), эмира Маа аль-Айнина, регейбат полностью посвятили жизнь джихаду – «священной войне» против испанских и французских завоевателей – и не прекращали её до 1936 года – времени окончательной колонизации территории Западной Сахары Испанией. Тем не менее, европейским завоевателям, предпринимавшим военные операции с целью «умиротворения» племен воинственных регейбат, так и не удалось подчинить их себе.
Шейх М. аль-Айнин поддерживал прекрасные отношения с правителями Марокко, отстаивал идею объединения Шерифской империи путем воссоединения с ней территорий, отторгнутых от неё европейскими завоевателями. Неоднократно (в 1890, 1896, 1904, 1907 гг.) встречался с ними. В 1894 г. присягнул на верность султану Мулаю Абдельазизу. Являлся представителем султана (с 1905 года – в статусе халифа) на территории Западной Сахары, которую однозначно считал Марокканской Сахарой. Располагал всей полнотой власти по обеспечению обороны и внутреннего правопорядка , а также привилегией назначать шерифских губернаторов местным эмирам и каидам. Всю жизнь верой и правдой служил шерифскому престолу.
Непримиримым врагом колонизаторов шейх Маа аль-Айнин оставался до самой смерти. После кончины эмира (1910) антиколониальное движение жителей Западной Сахары возглавил его сын шейх Мухаммед аль-Агдаф, являвшийся в течение последовавших 30 лет официальным представителем халифата в Марокканской Сахаре, находившейся под властью испанских завоевателей. Он никогда не забывал о признательности, которую его отец испытывал к султану Марокко Мулаю Хасану, оказавшему М. аль-Айнину помощь и принявшему его на марокканской территории в последние годы его жизни.
В марте 1956 г. шейх М. аль-Агдаф на правах официального представителя султана Марокко и духовного вождя племен территории Западной Сахары созвал в Сагиет Эль-Хамре съезд, в котором участвовало 5 тысяч представителей 13 племен. Участники съезда приняли ряд решений, в частности о том, что на всей территории Западной Сахары должно развеваться знамя Марокко. С колониальной политикой, цель которой – территориальный раздел Марокко, – должно быть покончено. Необходимо направить в Рабат делегацию для выражения чувств верноподданства королю Марокко, олицетворявшему собой единственную власть, признававшуюся населением территории Западной Сахары.
Во исполнение решений съезда, спустя почти 50 лет после кончины эмира Маа аль-Айнина, его сын Мухаммед аль-Агдаф во главе своих подданных и приверженцев отправился в Рабат. Там 27 июля 1958 г. он был принят первым королем независимого Марокко Мухаммедом V, внуком султана Мулая Хасана. От имени жителей территории Западной Сахары М. аль-Агдаф принес ему клятву верности и заявил об их приверженности Алауитскому трону и своей марокканской принадлежности.
Внук эмира М. аль-Айнина – Маа аль-Айнин Лаабадла, приглашенный в 1966 году изложить свое мнение относительно территории Западной Сахары в Организации Объединенных Наций, недвусмысленно заявил, что она, вне всякого сомнения, является марокканской. М. аль-Айнин Лаабадла решительно отверг идею самоопределения населения территории Западной Сахары и отстаивал эту точку зрения во всех своих заявлениях представителям печати.
В феврале 1958 г. король Марокко Мухаммед V совершил поездку на юг страны и выступил с краткой речью перед местными жителями. В ней он обещал выполнить миссию, возложенную на него предками и состоявшую в том, чтобы крепить единство Марокко и его суверенитет над всей национальной территорией страны. Учитывая традиционную приверженность населения территории Западной Сахары Алауитскому трону и марокканской нации, единой и неделимой, король торжественно обещал продолжать деятельность по возвращению её Марокко в рамках уважения его исторических прав на нее и в соответствии с волей ее жителей.
* * *
В 1963 году Марокко обратилось в Организацию Объединенных Наций с просьбой принять меры, гарантирующие восстановление территориальной целостности королевства путем возвращения ему не только территории Западной Сахары, но и всех других земель, незаконно отторгнутых от него в период колониального господства Испании и Франции. При этом руководство страны ссылалось на пункт 6 резолюции 1514 (XV), принятой 14 декабря 1960 г. Генеральной Ассамблеей ООН и содержащей «Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам». Речь в ней шла о несовместимости нарушения национального единства и территориальной целостности любого государства с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций.
После освобождения от колониальной зависимости соседних с Марокко стран Магриба вопрос о деколонизации территории Западной Сахары занял важное место в их региональной политике. Этому призвано было способствовать начало обсуждения (1965 г.) вопроса о деколонизации территории Западной Сахары на сессиях Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН.
Однако принятые в 1965–1974 гг. резолюции, основанные на «Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам» и подтверждавшие право населения территории Западной Сахары на самоопределение и создание собственного государства в этой территории, испанским правительством категорически отвергались. Испания продолжала сохранять колониальный режим в своей «заморской провинции», решительно отказывалась проводить референдум о самоопределении местного населения и даже приняла ряд мер, направленных на еще большее упрочение своих позиций в регионе.
Чтобы ускорить решение вопроса о будущем территории Западной Сахары, король Хасан II решил «явочным» порядком утвердить «права» Марокко на неё. С этой целью 6 ноября 1975 г. он провел мирный «зеленый» марш 350 тыс. «марокканских граждан, мужчин и женщин, проникнутых патриотизмом, шедших к мароккано–сахарской границе с Кораном в правой руке и марокканским знаменем – в левой». Тем самым они продемонстрировали намерение вынудить Испанию отказаться от своей колонии в Африке в пользу королевства, что накалило обстановку в Магрибе до грани вооруженного конфликта.
Проведение марша ускорило начало испано–мароккано–мавританских переговоров, завершившихся 14 ноября 1975 г. подписанием Мадридского соглашения о деколонизации территории Западной Сахары в соответствии с резолюцией 1514 ГА ООН и учетом одобрения (21 ноября 1975 г.) этого соглашения местным населением в лице генеральной ассамблеи («Джемаа») – органа местного самоуправления.
Конкретно речь шла о передаче Испанией временного управления территории Западной Сахары претендовавшим на неё Марокко и Мавритании и приводившим в обоснование этого доводы географического, геологического, природно-климатического, гидрографического, исторического, этно-конфессионального и иного характера. Об уходе из этой территории испанских колониальных властей. О разделе ее между Марокко и Мавританией на две примерно равные части таким образом, чтобы северная её часть отходила Марокко, а южная – Мавритании. О назначении в каждую из них соответственно марокканского и мавританского губернаторов.
Подписание Мадридского соглашения разобщило страны Магриба по сахарской проблеме, превратившейся благодаря этому из колониальной в территориальную. Марокко и Мавритания подтвердили притязания на территорию Западной Сахары (основанные на многочисленных исторических документах), поддержанные Тунисом. Алжир и Ливия поддержали пункт 5 «Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам» применительно к населению означенной территории, в роли которого выступил так называемый «сахарский народ». Его адептами выступило шестеро марокканских граждан западносахарского происхождения (трое гражданских и трое военных лиц), выходцев из семей кочевников и торговцев, в основном племён регейбат. Все они родились и выросли в Марокко. Там же получили образование. Возглавил группу региби аль-Уали Мустафа Сайед – потомок эмира Маа аль-Айнина. Он учился на факультете права Рабатского университета. По характеру был человеком набожным, приверженным исламским традициям. В отличие от сокурсников, придерживавшихся националистических и марксистских взглядов, являлся сторонником египетских «Братьев -усульман». По политическим взглядам – правым националистом.
По завершении учебы аль-Уали М.Сайед задумался о своем будущем, которое для него как региби (согласно местным традициям), однозначно было связано с кочевничеством в пустыне Сахара. Такая перспектива вряд ли могла прельстить молодого образованного человека, выросшего в цивилизованном обществе, познавшего современный образ жизни горожанина. Тогда-то «от нечего делать» аль-Уали М.Сайед и сформировал группу сторонников. Сначала они поставили целью организовать партизанское движение в Мавритании, затем с помощью ливийского оружия (аль-Уали М.Сайед дружил с Муаммаром Каддафи) начать войну против испанских колонизаторов, освободить страну и присоединить к ней западносахарскую провинцию Рио-де-Оро.
Однако ни аль-Уали М.Сайед, ни его сподвижники не могли не знать, что их предками были не «сахарский» или «западносахарский народ», и не «сахарцы» или «западносахарцы» будь-то территории «Испанской» или всей Западной Сахары, поскольку «сахарцы» – это не народность, не народ и не нация. К тому же у «сахарцев» никогда не было «своего» государства в «Испанской» Сахаре, которое следовало бы деколонизировать. Предками регейбатов, так же как объединений племен текна и частично мавров, были берберы Их численность в историческом прошлом вполне позволяла создавать «свои» государства. Таковыми и являлись феодальные государства, формировавшиеся в XI–XVII вв. берберскими династиями Альморавидов, Альмохадов, Маринидов, Ваттасидов.
Однако аль-Уали М.Сайед и его сторонники понимали, что не могли претендовать на территории, входившие в состав тех династических империй. Поскольку их предки утратили эти территории в историческом прошлом, не будучи в состоянии отстоять их у пришедших в регион в VII веке более успешных в этом отношении арабских завоевателей. Поэтому пошли на уловку, представив себя мировому сообществу «сахарцами» – выразителями интересов жителей «Испанской» и в целом Западной Сахары.
В мае 1973 г. они отправились в «Испанскую» Сахару, создали там Сахарскую народно-освободительную армию (СНОА) и начали вовлекать в ее ряды западносахарцев, разделявших их убеждения. Часть вооруженных отрядов СНОА составили кочевники берберских племён туарегов-ахаггаров. Общая их численность в середине 1970-х гг. составляла 250 тыс. человек. Местами кочевий исторически была территория Центральной Сахары площадью свыше 1 млн. кв. км в пределах Алжира, Ливии, Мали, Нигера. Глубоко презирающие людей физического труда, но активно пользующиеся его плодами, туареги-ахаггары привыкли добиваться своих целей исключительно силой оружия. Они испокон веков отличались агрессивностью и воинственностью. Смыслом их существования всегда были и остаются поныне свобода и независимость.
20 мая 1973 г. аль-Уали М.Сайед и его сподвижники создали Народный фронт за освобождение Сагиет Эль-Хамра и Рио-де-Оро, более известный, как Фронт ПОЛИСАРИО. Тогда же развернули боевые операции против колониальных властей Испании. Однако уже 20 июня 1973 г. заявили об отказе от вооруженных акций, которые не достигали своих целей, а приводили лишь к немедленным ответным действиям противника. Естественно, ведь в ожидании поступления ливийского оружия им приходилось воевать имеющимся у них оружием, а это, по их собственному признанию, было «очень плохое оружие». Несмотря на это в августе 1974 года они вновь переориентировались на вооруженную борьбу. На этот раз их местопребыванием стал Алжир, конкретно – г.Тиндуф и его окрестности. Весной 1975 года сахарские лидеры провозгласили Фронт ПОЛИСАРИО единственным и законным представителем «сахарского народа» в борьбе за самоопределение, независимость территории Западной Сахары и создание в ней своего государства.
Правда, чуть позже он заявил, что «хочет мира с Марокко и самоопределения», за что поплатился свободой, поскольку был заточен в один из бункеров в Тиндуфе. Произошло это в июне 1976 г., когда официально было объявлено о гибели аль-Уали в одном из боев на поле брани и провозглашении его национальным героем «сахарского народа». Через некоторое время был избран и с тех пор бессменно на этом посту оставался новый генеральный секретарь Фронта ПОЛИСАРИО – первый командующий войсковой частью, направленной Алжиром в помощь Фронту, Мухаммед Абдельазиз, алжирец по национальности.
* * *
Мадридское соглашение выявило конфликтующие стороны в борьбе за Западную, бывшую «Испанскую» Сахару (Марокко/Мавритания и Фронт ПОЛИСАРИО) и стороны, заинтересованные в решении западносахарской проблемы в интересах населения этой территории (Алжир, Ливия, Тунис). В частности туарегов-ахаггаров, целью которых стало создание своего государства в этой, расположенной на западе, на значительном удалении от традиционных мест их обитания территории, являющейся родиной местных племен арабов, мавров и регейбат. Привело к созданию Сахарской Арабской Демократической Республики (САДР), провозгласившей учреждение в ней республиканского политического строя с целью строительства социализма. Фронт ПОЛИСАРИО начал боевые действия против вооруженных сил Марокко и Мавритании, сразу после подписания Мадридского соглашения вступивших в территорию Западной Сахары. Обострению отношений между Марокко/Мавританией и Алжиром/Ливией, выступившими в поддержку Фронта ПОЛИСАРИО и САДР и начавшими оказывать им военную помощь, в том числе современными видами оружия. Началось массовое, благодаря дипломатической поддержке Алжира, признание Фронта ПОЛИСАРИО и САДР молодыми, в основном недавно освободившимися от колониальной зависимости странами Африки, Азии, Латинской Америки, Океании. Вовлечению в поиски выхода из сложившейся двусмысленной ситуации многих стран мира и международных организаций. Прежде всего, Организации Объединенных Наций, поскольку именно она своим волюнтаристским решением о «правах» на территорию Западной Сахары так называемого «сахарского народа» создала патовую ситуацию, разблокировать которую в интересах всех затронутых сторон ни ей, ни Организации африканского единства, ни Движению неприсоединившихся стран не удается вот уже в течение 37 лет.
Силовое решение проблемы также невозможно, поскольку военный потенциал конфликтующих сторон несопоставим, даже несмотря на помощь Фронту ПОЛИСАРИО со стороны Алжира и Ливии (до 1984 г.). К тому же к 1986 году марокканцы завершили строительство мощного оборонительного сооружения, или «стены» обороны, вдоль международно признанной границы территории с Алжиром и Мавританией, не позволяющего бойцам Фронта преодолеть её. В результате «стратегия стен» практически на «нет» свела эффективность боевых действий Фронта, какой они отличались в предшествовавший период. Не помог Фронту ПОЛИСАРИО даже выход из войны Мавритании, подписавшей с ним (5 августа 1979 г.) мирное соглашение об отказе от «своей» части территории Западной Сахары, которую немедленно заняло Марокко.
Главное же заключалось в том, что конфликтующие стороны занимали диаметрально противоположные позиции по проблеме Западной Сахары и способам ее решения. Марокко считало провинции Сагиет Эль-Хамра и Рио-де-Оро своей национальной территорией и не намерено уступать ни пяди её западносахарским сепаратистам и «наемникам, состоящим на жаловании у Алжира». Единственное, на что оно готово было пойти, – это предоставить местному населению территории широкую автономию в государственных границах Королевства. И это – немало, учитывая, что за годы противостояния конфликтующих сторон руководство страны вложило в обустройство этой территории и налаживание благоустроенной жизни местного населения огромные финансовые средства, что позволило ему «превратить этот край в цветущий сад».
В свою очередь Фронт ПОЛИСАРИО продолжал настаивать на праве «сахарского народа» на самоопределение и официальном признании Марокко Сахарской Арабской Демократической Республики в границах Западной, бывшей «Испанской» Сахары. Причем под этим «сахарским народом» руководством Фронта подразумевалось не только местное население спорной территории, но и жители соседних с нею африканских стран, которым (в частности мавританским гражданам) активистами Фронта предлагалось за материальное вознаграждение участвовать в референдуме под видом коренных жителей Сагиет Эль-Хамра и Рио-де-Оро. Объяснялось это тем, что численность подлинных западносахарцев, то есть беженцев из Западной, бывшей «Испанской» Сахары в районе Тиндуфа, где они в течение долгих лет содержались в шести, специально организованных для этого лагерях,– слишком мала. Она не позволяла руководителям Фронта ПОЛИСАРИО рассчитывать на победу в ходе плебисцита.
Однако проведение референдума о самоопределении «сахарского народа» для выяснения его мнения относительно будущего статуса Западной Сахары в принципе представлялось нелогичным. Прежде всего, потому, что население этой территории давно уже самоопределилось, выбрав в ходе восьми состоявшихся в Сагиет Эль-Хамра и Рио-де-Оро выборов в высшие и местные органы власти «воссоединение» с Марокко как своим «отечеством».
К тому же внутри Фронта ПОЛИСАРИО еще в конце 1980-х годов произошел раскол, и он давно уже не отражал взгляды и не выражал интересы коренного населения спорной территории. Тем более, что большинство этого населения бежало из района г.Тиндуф и его окрестностей на территории Алжира, где ранее находилось фактически в заложниках у лидеров Фронта, в условиях тотального нарушения там прав человека (что безосновательно отказывалась признавать международная общественность!), и вернулось на историческую родину: в Сагиет Эль-Хамра и Рио-де-Оро, подтвердив тем самым свою марокканскую принадлежность, поддержав предложение короля Мухаммеда VI о предоставлении широкой автономии «сахарским провинциям» королевства и активно включившись в деятельность марокканской администрации по нормализации там обстановки.
* * *
В свете вышеизложенного решение всего комплекса проблем, связанных с будущим территории Западной Сахары, представлялось в рамках нормализация отношений между Алжиром, стоящим за Фронтом ПОЛИСАРИО, и Марокко. Истоки этих проблем кроются в историческом прошлом затронутых сторон. Порождены они политикой бывших колониальных держав, предпринявших за годы владычества не одну попытку перекроить карту Северо-Западной Африки в своих корыстных интересах. Именно действия испанских и французских колонизаторов заложили основы будущего противостояния стран региона по территориально-пограничным вопросам.
Созданный как освободительное движение, Фронт ПОЛИСАРИО довольно быстро переродился в вооруженную сепаратистскую организацию, действовавшую по указке извне и преследовавшую, по сути, захватнические цели. Это дало повод значительному количеству стран-членов Организации африканского единства на определенном этапе усомниться в правомерности сохранения членства САДР в этой организации (июнь 1998 г.), куда она была принята (1982 г) минимальным большинством голосов, да и то лишь под личную ответственность генерального секретаря ОАЕ. Основанием для этого им служило то, что Фронт ПОЛИСАРИО давно уже не отражал подлинные интересы этого самого населения и дискредитировал себя не только в его глазах, но также в глазах многих представителей мирового сообщества, а самопровозглашенная САДР, изначально базировавшаяся на территории Алжира в районе г.Тиндуф, имела исключительно номинальный характер. Хотя «непримиримые» из числа бывших лидеров Фронта ПОЛИСАРИО алжирского и мавританского происхождения не прекращали попытки убедить представителей международной общественности, время от времени посещавших район Северо-Западной Африки и лагеря сахарских беженцев в Тиндуфе, в сохранении якобы «сахарского сопротивления».
Однако если речь и могла идти о сахарских беженцах в регионе, то исключительно о беженцах малийского происхождения, а отнюдь не западносахарского. Их численность в Северо-Западной Сахаре к концу 2012 г. составила 400 тыс. человек и продолжала увеличиваться по мере разрастания конфликта, вызванного захватом обширной территории на севере Мали в зоне Сахеля сначала туарегами Феццана, бежавшими из Ливии после свержения М.Каддафи (2011 г), а затем множеством вооруженных экстремистских группировок радикальных исламистов. Наиболее значимыми среди них представляются «Национальное движение освобождения Азавада» («Mouvement National pour la liberation de l’Azawad, МNLA) и террористическая организация «Аль-Каида в странах исламского Магриба» («Al—Qaida au Maghreb Islamique», AQMI).
«Национальное движение за освобождение Азавада» (НДОА) является военно-политической организацией, созданной туарегами. Состоит из «Национального движения Азавада» и «Туарегского движения Севера Мали». После государственного переворота в Мали 22 марта 2012 г. НДОА самопровозгласила независимость и создала Переходный государственный совет Азавада для управления делами государства Азавад. Цель НДОА – освобождение народа Азавада от незаконной оккупации его территории Республикой Мали. Основное её требование – самоопределение народа Азавада и восстановление его попранных исторических прав.
Руководство военной структурой НДОА осуществляет бывший полковник ливийской армии. Организация располагает большим количеством современных видов оружия. Боевики организации, в подавляющем большинстве являются бывшими солдатами ливийской армии, бежавшими из страны после свержения М.Каддафи. НДОА открыто поддерживается Фронтом ПОЛИСАРИО.
«Аль-Каида в странах исламского Магриба» (АКИМ) – это вооруженная исламистская организация алжирского происхождения численностью почти 900 вооруженных бойцов, в том числе туарегов. Её целью является создание исламистского государства в Магрибе: от Марокко до Ливии (на севере) и от Алжира до Сенегала и Нигера (на юге) через территории Мали и Мавритании, – путем развязывания «священной войны» (джихада) во всем регионе. Руководство АКИМ разделило Северную Африку на несколько военных зон. Одна из них (9-я зона) – «эмират Сахара» – включала сахельские территории Мали, Нигера, Нигерии, Ливии, Мавритании и Чада.
Деятельность этих и многочисленных других радикальных исламистских и салафистских организаций, каждая из которых претендовала на территорию Азавада, дестабилизировала обстановку в регионе, привела к процветанию там терроризма, преступности, незаконной миграции, торговле живым товаром, наркотиками, оружием, сигаретами. Численность вооруженных террористов в районе Сахеля в 2012 году составляла 6 тыс. человек (против 500 человек в 2010 году), в основном – жителей Мали, Алжира, Сомали, Кот д’Ивуар, Сенегала, Гамбии, Ганы, Мавритании и Гвинеи. Согласно отчету Международного центра изучения терроризма, пополнение рядов наемников террористических движений происходило за счет малийцев, нигерцев и западносахарцев из лагерей беженцев в Тиндуфе.
Представители международных организаций, занимавшиеся вопросами освобождения оккупированных территорий Мали, уничтожения террористических организаций и криминальных структур, восстановления государственной власти в стране, с большим беспокойством воспринимали ситуацию, сложившуюся в Северо-Западной Африке, опасаясь возможности создания в регионе террористического исламистского государства, могущего служить тыловой базой «Аль-Каиды». В этом смысле большие надежды возлагались ими на политику руководства Алжира. По их мнению, именно АНДР в наибольшей степени заинтересована в урегулировании конфликта в Мали, поскольку существовала реальная угроза массового бегства в случае интервенция Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС) десятков тысяч представителей племен туарегов-джихадистов и малийских беженцев из северных районов Мали на юг Алжира. Поэтому АНДР предпочитала мирное решение малийской проблемы путем переговоров между враждующими сторонами.
* * *
Опасность со стороны радикальных террористических организаций в районе Магриба угрожала и Марокко. Несмотря на то, что территория «его сахарских провинций» надежно огорожена «стеной» обороны от внешнего вторжения исламистских фундаменталистов и террористов. Однако ничто не мешало им действовать и внутри королевства, где была раскрыта, а в мае 2012 г. обезврежена базировавшаяся там «террористическая сеть» под названием «Движение муджахидинов в Марокко» (ДММ). Расследование марокканских спецслужб показало, что это ДММ представляло собой «хорошо организованную и весьма опасную структуру», действовавшую в нескольких городах страны и поддерживавшую связь с АКИМ». Руководство сетью осуществлял активист ДММ, находившийся в национальном и международном розыске по обвинению в причастности к ряду терактов и попытках покушения на безопасность королевства. Он поддерживал связи с международными террористическими организациями, а также организовал ввоз в Марокко большой партии оружия и взрывчатки с целью организации террористических актов.
В конце 2012 года марокканские власти раскрыли ячейку «Аль-Каиды в странах исламского Магриба» в районе г.Фес, целью которой была вербовка молодых марокканских граждан, проникнутых идеями джихадизма, для отправки в лагеря АКИМ в Алжире. В ноябре того же года было раскрыто несколько «террористических сетей», целью одной из которых была подготовка бойцов для вооруженных исламистских групп, контролировавших в то время север Мали.
* * *
Развитие ситуации, сложившейся в Северо-Западной Африке, убеждало в необходимости скорейшего урегулирования затянувшегося конфликта в территории Западной, бывшей «Испанской» Сахары, что осознавали все затронутые им стороны. Учитывая это, специальный посланник генерального секретаря ООН в Западной Сахаре Кристофер Росс вновь (с августа 2009 г.) призвал конфликтующие стороны к «диалогу» с целью изыскать взаимоприемлемое решение сахарской проблемы. А «главные международные действующие лица – оказать влияние, чтобы содействовать этому диалогу», понимая, что «несвоевременное урегулирование конфликта может спровоцировать новую волну насилия и военных действий, что станет трагедией для народов региона».
Опасения К.Росса разделял марокканский эксперт Мухаммед Шеркауи. Учитывая усиленную модернизацию и перевооружение армий Алжира и Марокко, он указывал: «В случае военного конфликта последствия будут катастрофическими: обе страны окажутся разрушенными, ослабленными и, вероятно, распадутся, а экстремистские группировки сполна воспользуются ситуацией» в своих целях.
Стремясь предотвратить подобный апокалиптический сценарий развития событий в регионе, в конце октября 2012 г. К.Росс направился с визитом в страны Магриба, прежде всего, Марокко, а также ряд европейских государств (Испанию, Францию, США, Великобританию, Россию). В заявлении для журналистов он подтвердил намерение ООН помочь в достижении «нормальных политических решений и прочного согласования их сторонами».
Принятый королем Мухаммедом VI, К.Росс объяснил цель своего визита желанием подвести итоги прямых переговоров между конфликтующими по западносахарской проблеме сторонами за предыдущие пять лет и определиться с тем, как добиться реального прогресса в переговорном процессе.
Король подтвердил К.Россу приверженность своей страны поискам урегулирования этого «искусственного конфликта» и заверил его в том, что обязуется найти решение проблемы в рамках марокканского предложения о расширенной автономии территории Западной, бывшей «Испанской» Сахары с местным правительством и парламентом под суверенитетом Марокко. Предложения, воспринятого мировым сообществом «как серьезное решение, заслуживающее доверия», но отвергнутого М.Абдельазизом, который по-прежнему отстаивал «право народа Западной Сахары на самоопределение путем проведения референдума», и продолжавшим поддерживать его руководством Алжира.
В силу сохранявшейся жесткой непримиримости позиций конфликтующих сторон по проблеме и неготовности их идти на компромисс К.Росс разработал новую стратегию, которая, как он надеялся, «заложит основу для эффективного возобновления прямых переговоров между конфликтующими сторонами». Суть стратегии состояла в том, чтобы вместо возвращения к новому раунду переговоров, «сосредоточиться сначала на дополнительных консультациях с ключевыми международными заинтересованными игроками и затем прибегнуть к методу челночной дипломатии со сторонами конфликта и соседними государствами в рамках одного или нескольких визитов в регион, включая Западную Сахару».
Немаловажным фактором в пользу настоятельной необходимости скорейшего решения западносахарской проблемы и урегулирования сопряженного с нею многолетнего конфликта стали заметные перемены, произошедшие в последнее время в позициях руководителей многих стран мира. Так, многие из тех, кто ранее признал Фронт ПОЛИСАРИО и САДР и открыл у себя их представительства, впоследствии отменили эти признания. Существенные изменения произошли и в сознании представителей многих стран-членов Организации Объединенных Наций. Если раньше в ходе голосований на очередных сессиях ГА ООН подавляющее большинство их высказывалось за резолюции в поддержку «права народа Западной Сахары на самоопределение», то в последние годы число воздерживавшихся стало значительно превышать число голосовавших в поддержку этого права.
В целом создавалось впечатление, что внутри мирового сообщества всё более утверждалось мнение о логичности и правомерности решения проблемы Западной Сахары усилиями исключительно Марокко и Алжира, достижения договоренности об урегулировании западносахарского конфликта именно и только двумя этими странами. А задача мирового сообщества сводилась к тому, чтобы убедить противоборствующие стороны прийти к соглашению, руководствуясь высшими целями восстановления мира и добрососедства в регионе, а не конъюнктурными соображениями и исторически изжившими себя политико-идеологическими пристрастиями.
Однако ООН продолжала принимать резолюции в пользу сомнительного решения западносахарской проблемы в соответствии с «Декларацией о предоставлении независимости колониальным странам и народам» применительно к населению территории Западной Сахары. Признание ООН жителей территории Западной Сахары «народом» и «законности его права» на эту территорию стало прецедентом провозглашения в феврале 2008 г. независимости албанского Косово в пределах Сербской республики. С той лишь разницей, что племена регейбат приобрели земли западносахарской территории в собственность, а албанские косовцы самовольно поселились в территории Сербии, а затем, воспользовавшись тем, что их оттуда своевременно не изгнали, провозгласили в ней свое независимое государство. В этой связи возникает законный вопрос: почему ООН не признала САДР, тогда как независимость Косово приветствовала? Налицо, как видим, политика двойных стандартов.
Нелишне напомнить, что политика Организации Объединенных Наций с середины XX в. не раз давала мировому сообществу повод для обвинения в неэффективности её деятельности. Она проявилась, в частности, в позициях ООН по вопросам ближневосточного урегулирования, бомбардировок Югославии странами-членами НАТО, ,нападения США на Ирак, политики в отношении Ирана, Северной Кореи, Венесуэлы, Сирии, урегулирования южноосетинского конфликта, защиты прав русскоязычного населения в странах Балтии. И, наконец, в принятии 29/30 ноября 2012 г. Генеральной Ассамблеей ООН решения о предоставлении Палестинской национальной администрации статуса государства-наблюдателя ООН и подтверждении права палестинцев на самоопределение в пределах территорий, оккупированных в 1967 году Израилем.
Это решение не могло не вызвать неоднозначного восприятия его мировым сообществом. В этой ситуации не исключалась вероятность обращения в ООН за получением аналогичного статуса таких, например, самопровозглашенных, но не признанных мировым сообществом государственных образований, как Абхазия и Южная Осетия, Республика Косово и Мальтийский орден, Северный Кипр и Приднестровье, Нагорный Карабах и Тайвань, Квебек и Каталония, Северная Ирландия и Шотландия и других.
Первой претенденткой на получение такого статуса сразу же выступила Сахарская Арабская Демократическая Республика. Основанием для этого ей послужило то, что над САДР, так же, как и над Палестиной в рамках ООН, не признавался чей-либо суверенитет. И это – действительно так. Ведь САДР – это формальное название мифического государства-фантома, провозглашенного и располагавшегося в территории Алжира. Ни к территории Западной, бывшей «Испанской» Сахары, которая принадлежит Марокко, осуществляющему над ней свой суверенитет, ни к территории Западной Сахары в целом САДР никогда не имела и не могла иметь никакого отношения. Несмотря на это, М.Абдельазиз продолжал позиционировать себя президентом САДР и генеральным секретарем распавшегося еще в начале 1990-х гг. Фронта ПОЛИСАРИО. В декабре 2012 г., вдохновленный заявлениями парламентариев Испании и Швеции «в поддержку членства Западной Сахары в ООН по примеру Палестины», он сразу же выдвинул лозунг: «Наша цель –присутствие САДР в Организации Объединенных Наций».
Предоставление ПНА статуса государства члена-наблюдателя ООН и прием в члены организации других самопровозглашенных государственных образований могли бы, по оценке специалистов, иметь поистине катастрофические последствия. Поскольку неминуемо повлекли бы за собой развязывание локальных вооруженных конфликтов в разных районах Земного шара, вовлечение в них соседних государств, массовую гибель людей, вмешательство в эти конфликты НАТО и ведущих мировых держав.
Обсуждение и попытки решения этих и других актуальных проблем современности в рамках ООН показали отсутствие внутри нее единства в понимании как сути этих проблем, так и способов их решения. В результате мировое сообщество оказалось не готовым адекватно воспринимать возникавшие острые международные проблемы, без дискриминации отстаивая при этом интересы затронутых сторон, а правозащитную тематику давно уже дискредитировало политиканство.
Применительно к теме настоящей статьи можно предположить один из возможных сценариев дальнейшего развития событий в Северо-Западной Африке, основанный на оценке реальной ситуации в регионе. Это – подготовка конфликтующих по западносахарской проблеме сторон к затяжным военным действиям. Сплочение под эгидой Алжира сохранившихся немногочисленных вооруженных сил Фронта ПОЛИСАРИО и так называемой Сахарской народно-осво-бодительной армии. Объединение их с вооруженными формированиями исламистских и сепаратистских организаций Укрепление позиций террористической организации «Аль-Каида в странах исламского Магриба», укрепление связей с другими отрядами «Аль-Каиды» в странах Северной Африки и Ближнего Востока. Развязывание ими боевых действий против Марокко с целью силового захвата территории Западной, бывшей «Испанской» Сахары, ныне – сахарских провинций королевства. Использование этой «операции прикрытие» для последующего превращения всей территории Северо-Западной Африки в оплот мирового халифата, создание которого является конечной целью «Аль-Каиды».