Исследование региона, далекого (насколько убедительны рассуждения о его «близости к южным границам» своей родины или попытки доказать сходство «менталитета» его жителей и граждан России?) от собственной страны, способно, тем не менее, подтолкнуть того, кто посвятил себя этому исследованию, к неожиданным (хотя на самом деле естественным и прогнозируемым) открытиям. Одно из них (сегодня, быть может, важнейшее) выражает себя в поразительном сходстве процессов (как внутренних, так и вытекающих из позиций на международной арене), развивающихся и в собственной стране, и в изучаемом регионе. Антиамериканизм, быть может, тому наиболее яркий пример (различия в терминологии несущественны, — если это понятие передается по-арабски как «ненависть к Америке», то это определяется всего лишь внутренней структурой этого языка, а вовсе не мироощущением его носителей).
Это открытие детализируется, — российский, либо арабский антиамериканизм, в конечном итоге, восходит к идентичной причине, определяющий саму возможность существования (выливающегося в периодические и, порой, острые вспышки) этого явления. Разве в его основе не лежат великодержавные комплексы (нанесенные Америкой «оскорбления» и «унизительное состояние», в котором из-за ее действий оказалась Россия или арабский мир, скорее, следствие этих комплексов)? Разве и собственная страна, и арабский мир не стремятся доказать себе (насколько это удается в отношении тех стран и регионов, которые не принадлежат к зонам их влияния – вопрос, все еще остающийся открытым), что они достойны более значимого положения на международной арене, отталкиваясь, увы, не от реалий своей действительной мощи, а от воспоминаний о мощи (была ли она подлинной или же во многом мифической), которой они обладали в прошлом (даже если арабская «мощь», воплощавшаяся в деятельности тех или иных региональных «центров силы» советского времени определялась противостоянием двух полюсов мирового развития).
Этот «параллельно» прогрессирующий антиамериканизм, пусть даже и апеллирующий к «оскорблениям» и «унижениям», которые далеки от того, чтобы быть идентичными в случае каждой из сторон, нисколько не страдает от того, что, порой, эти стороны способны радикально расходиться, оценивая суть тех или иных событий (сирийская ситуация тому доказательство) или же громко обвинять вторую сторону, как это делает Россия, в попытках «ваххабитского тандема» (конечно же, Катара и Саудовской Аравии) внести «смуту» в жизнь ее мусульманского сообщества. Но все это нисколько не мешает российской пропаганде (стоит ли сомневаться в том, что на это ею получен carteblanche от политического истеблишмента?) убеждать своих граждан в том, что и арабский мир «ненавидит» Америку. Переживания по поводу собственных комплексов приобретают больший вес, если они подтверждены комплексами других, хотя в арабском случае ссылки на российский антиамериканизм отсутствуют (что, со своей стороны, пусть и косвенно, но свидетельствует о чрезвычайно низком внимании к российским проблемам тех, кого в России очень часто, несмотря на глубокие разногласия сегодняшнего дня, готовы считать едва ли не «естественными союзниками»).
Антиамериканизм – сюжет, который сегодня активно обсуждается в арабском мире. Ему посвящаются издания, выходящие в ведущих политологических центрах, он становится предметом исследовательских изысканий, наконец, ему посвящают свои публикации ведущие арабские издания (для этого есть важный повод – десятилетие войны в Ираке и свержения режима Саддама Хусейна). Стоило бы сослаться на один из последних примеров этого – статью палестинки Бейсан аш-Шейх, ведущего обозревателя лондонской «Аль-Хайят», вышедшую в номере этой газеты от 23 марта 2013 г. Статья называется «Америка, которую мы ненавидим. … Америка, которую мы любим», и она в очередной раз подтверждает «параллельность» развивающихся в арабском мире и в России процессов.
Итак, писала ее автор, «прошло десять лет с момента “войны за Ирак”, если использовать в отношении этого события наиболее дипломатичное для его определения название». За это время, отмечала Б. аш-Шейх, «в Америке истекли четыре президентских срока, менялись администрации, что предполагало, что меняются и разработчики внешней политики», но, продолжала она, «в нашем сознании и на нашем клочке земли образ Америки не претерпел каких-либо изменений, в силу многих причин, важнейшей среди которых явилась война в Ираке, придав нам самим нестираемый на протяжении истекших лет отпечаток». Перемены в Америке и в мире, замечала автор цитируемой статьи, не коснулись того, что, с точки зрения арабов, произошло в Ираке: «Америка начала войну, утверждая, что режим Саддама Хусейна обладает оружием массового поражения, в ней говорили о необходимости отмщения Аль-Каиде за нападение 11 сентября, как и о том, что в одной арабской стране нужно насадить демократию так, чтобы она в этом отношении стала образцом для своего окружения». Но в арабском мире продолжают считать, что «этого оружия не было, что Ирак не имел никакого отношения к террористическому нападению, а сама эта страна, как и жизнь в ней, не стала лучше по сравнению с прошлым». Что ж, российская ситуация идентична арабской (пусть для ее описания и необходимо прибегать к формально другим фактам), да и длится она дольше, чем десять лет, — Америка повинна в разрушении обладавшей «ядерной дубинкой» великой державы, Америка «мстила» бывшей «империи зла», где она, как и в Ираке, «насаждала демократию». Но стала ли жизнь в России после того, как эти американские начинания были осуществлены, лучше, чем раньше, — разве не этот мотив господствует в общем потоке российского антиамериканизма? Разве не в силу этих обстоятельств российская пропаганда в эти дни говорит об Ираке как об «огромной серой зоне»?
Б. аш-Шейх продолжала: «В памяти целого поколения Америка осталась как сила, разрушившая или, по крайней мере, содействовавшая разрушению целой страны, краже ее древностей, распространению коррупции и расхищению ее природных богатств». В сознании этого поколения антиамериканизм воплощается в символах, — в их числе, прежде всего, тюрьма Абу-Грейб и лагерь Гуантанамо, куда «без суда и следствия были брошены сотни человек». Но, кроме того, война в Ираке, писала она, говоря об ощущениях интеллектуалов-«почвенников», «создала для Аль-Каиды поле для джихада, о котором она и не мечтала». В свою очередь, «распространяя свободу и демократию, Америка в полной мере использовала застенки режимов соседних (с Ираком – Г.К.) стран, где мучили и пытали их лучших сыновей», что и стало одной из причин того, что «народы этих стран восстали против своих тиранов, заставив Америку, хотя и не без колебаний, поддержать устремленность этих народов к демократии».
В «доме Облонских» антиамериканизма всегда все смешано, — он призван, в том числе, доказать, что «подлинная демократия» определяется «народами», что она «суверенна», а не внедряется извне. Если она «навязана», то эта демократия не может обойтись без тюрем и исправительных лагерей, — как же часто в России рассуждали и об Абу-Грейбе и Гуантанамо, куда «безвинно» бросали и пытали захваченных в Афганистане российских граждан-мусульман, продолжая, при этом, бороться с внутрироссийским «ваххабизмом» и «исламизмом». Но разве Америка не стремилась, если исходить из интерпретаций сегодняшнего дня, «разрушить» уже суверенную Россию, разве она на «крала» ее древности, не «распространяла» в ней коррупцию и не «расхищала» ее природные богатства? Но как же эта же самая Россия хотела бы получить американские и западные инвестиции, без которых, как рассуждает все та же пропаганда, ей будет слишком трудно «встать на ноги»!
Но антиамериканизм, пишет далее Б. аш-Шейх, амбивалентен: «Мы ненавидим Америку, но мы, не уставая это делать, призываем ее играть позитивную роль в мирном процессе между израильтянами и палестинцами, мы довольны тем, что ее президент посещает наш регион, и просим его оказать поддержку сирийской революции, направить помощь Египту, поддержать гражданские права, свободу слова и права меньшинств во всем регионе. Мы стоим в длинных очередях перед американскими посольствами, стремясь получить въездную визу, а лучше бы – право иммигрировать. Мы учимся в американских университетах, едим американскую пищу и говорим на языке Америки». Что ж, говоря это, журналист из «Аль-Хайят» имеет в виду не оппозицию, а весь спектр политических сил в любой из стран арабского мира, как и общественное мнение этого региона. Но разве официальный российский антиамериканизм («закон Димы Яковлева») мешает его глашатаям (и обычным россиянам) видеть в Америке бесконечно привлекательную гавань, в которой так хочется бросить якорь?
И, тем не менее, есть ли что-либо, что отличает российский антиамериканизм от арабской «ненависти к Америке»? Завершая свою статью, Б. аш-Шейх писала: «Уже прошло немало времени с момента свержения Саддама Хусейна и вывода американских войск из Ирака, и Америка более не может быть оправданием для раскола в иракской политической элите или в элитах стран, где победили арабские революции. Все же, Ирак продолжает балансировать на грани новой гражданской войны, а арабский регион продолжает опускаться в тину болота насилия, коррупции и монополизации власти». И последняя фраза статьи: «Такова Америка, но таковы и мы». Это – честные слова, чтобы сказать которые, Б. аш-Шейх, собственно, и писала свою статью, а редакция «Аль-Хайят» сочла возможным ее опубликовать.
«Аль-Хайят» издается в столице Великобритании на деньги представителя саудовской правящей семьи. Но, при этом, спонсор предоставляет свободу ее редакционному коллективу, — если между ним и этим коллективом и возникали расхождения во взглядах (касавшиеся, в частности, оценок положения в Саудовской Аравии), они всегда разрешались в пользу тех, кто делает «Аль-Хайят». Ее сайт не цензурируется, — он доступен любому арабоязычному пользователю Интернета. Ее бумажная версия свободно распространяется в странах Залива, включая и страну, где проживает спонсор. Но газета всегда недоступна для граждан стран, бывших или остающихся «союзниками» Советского Союза/России, — так обстояли дела в Ираке, так обстоят дела в Сирии.
Однако насколько эта ситуация «параллельна» положению дел в России? Это, наверное, самый главный вопрос, возникающий у исследователя арабского региона.