Когда в сентябре 2012 года, впервые в новейшей истории Сомали, в Могадишо состоялись президентские выборы и новым главой государства на ближайшие четыре года был избран малоизвестный 57-летний политик, представитель племени абгаль (хавие) Хасан Шейх Махмуд  Улусоу, не запятнавший себя причастностью к казнокрадству и военным преступлениям в ходе гражданской войны, большая часть населения страны восприняла это событие с оптимизмом и надеждой на скорые позитивные перемены в жизни. Ведь приоритетными направлениями своей политической программы новый президент объявил обеспечение в стране мира, законности и правопорядка, восстановление жизненно важных объектов социально-экономической инфраструктуры, достижение национального  единства и территориальной целостности Сомали.

Однако девять месяцев спустя для многих сомалийцев надежды на перемены к лучшему сменились разочарованиями деятельностью нового руководства страны и усиливающимися опасениями очередной гражданской войны. В сомалийских политических и общественных кругах, как внутри страны, так и за ее пределами, растет недовольство авторитарным стилем руководства президента Хасана Улусоу, его стремлением изменить в своих интересах временную конституцию ФРС, фактическим отходом от принципов федерализма в государственном строительстве, продвижением интересов своего клана и игнорированием конституционных прав других  регионов. В числе основных упреков и обвинений в адрес президента и правительства наиболее часто высказываются следующие:

— превышение президентом своих конституционных полномочий, узурпацию исполнительной власти (присвоение президентом функций премьер-министра);

— несправедливое распределение министерских постов в федеральном правительстве, отход от принципа пропорционального представительства основных сомалийских племен в федеральных органах государственной власти, засилье в них президентских одноплеменников и ставленников из исламистской группировки «Дам-аль- Джадид» (фракции «Братьев-мусульман» в Сомали);

— незаконное внесение поправок в конституцию Сомали, принятие и реализация законопроектов без их рассмотрения и утверждения федеральным парламентом (например, законопроект  о порядке формирования региональных и местных органов власти был утвержден правительством еще 2 февраля и лишь 29 мая был представлен Федеральному парламенту; за это время президентом в ряде провинций были назначены новые главы администраций вместо ранее избранных);

— свертывание борьбы с террористической деятельностью исламистской группировки «Аш-Шабаб» за пределами Могадишо (боеспособность воссоздаваемой Сомалийской национальной армии остается крайне низкой, и за последние полгода ей не удалось освободить от исламистов ни одного района, тогда как административный центр провинции Бакол город Худур после вывода из него эфиопских войск сразу же перешел под контроль «Аш-Шабаб»);

— затягивание с реформированием правоохранительной и судебной системы, прогнившей от коррупции и кумовства (к примеру, сотни людей, задержанных в ходе проводимых в Могадишо полицейских облав, без предъявления им обвинений неделями остаются в тюрьмах, пока их родственники не внесут за них выкуп);

— фактический срыв процесса национального примирения, начатого в переходный период, создание атмосферы взаимного недоверия и враждебности в отношениях между различными сомалийскими племенами;

— отсутствие ясной общенациональной экономической и финансовой политики (федеральному правительству не удалось обуздать рост цен на продовольствие и предметы первой необходимости, организовать доставку гуманитарной помощи в особо нуждающиеся регионы; большинство социальных проектов, осуществляемых при финансовой поддержке ЕС, Турции, арабских государств, сосредоточены в пределах Могадишо);

— попытки противозаконного (несогласованного с региональными властями) возобновления концессий, заключенных во времена правления Сиада Барре с западными нефтегазовыми консорциумами (Royal Dutch Shell, Eni SPA, Conoco Philips, Chevron);

— нежелание правительства решать проблемы беженцев, вынужденных переселенцев и возврата имущества и недвижимости, захваченного в годы гражданской войны;

— готовность президента идти на уступки в вопросе о территориальных водах Сомали (имеется в виду отказ от декларируемой действующими сомалийскими законами 200-мильной зоны территориальных вод и ограничение их 12-мильной зоной).

Вышеперечисленные обвинения в адрес президента и правительства Сомали в основном выдвигаются со стороны региональных администраций (Пунтленда, Джубаленда, Хатумо), ряда депутатов Федерального парламента, вождей и старейшин племен дарод, раханвейн, биёмаль, хавадле, гальджеэль, общественных организаций сомалийской диаспоры в США, Канаде и Западной Европе. Однако пока сомалийская оппозиция, оставаясь разрозненной, действует недостаточно организованно и решительно для того, чтобы добиться изменения проводимого президентом и правительством внутриполитического курса. Недавняя попытка некоторых депутатов парламента вынести вотум недоверия правительству оказалась безуспешной. Накануне голосования по этому вопросу под давлением президента 55 депутатов отозвали свои подписи под требованием отставки премьер-министра.

В последнее время, в связи с обострением в Сомали политического кризиса по вопросу о Джубаленде и очередной вспышкой вооруженных столкновений в Кисмайо, в адрес президента и федерального правительства были выдвинуты новые, еще более серьезные обвинения. Администрация Джубаленда обвинила Хасана Улусоу и его правительство в разжигании межплеменных столкновений, организации вооруженного мятежа и тайных связях с полевыми командирами «Аш-Шабаб».  Основанием для таких обвинений  послужил целый ряд подозрительных фактов.

Вооруженные столкновения в Кисмайо начались 7 июня, сразу после провала проходивших в Найроби переговоров между Хасаном Улусоу и президентом Пунтленда Абдирахманом Фароле, пытавшимся убедить федеральные власти в необходимости признать избранное местным населением руководство Джубаленда во главе с Ахмедом Мадобэ. Начало боевых действий было спровоцировано одним из самопровозглашенных «президентов Джубаленда» по имени Ифтин Хасан Басто, боевики которого сначала устроили засаду на дороге, ведущей в аэропорт, и захватили одного из полевых командиров группировки «Рас-Камбони», контролирующей Кисмайо. Затем ими был атакован полицейский участок и здание администрации уже в самом городе. Вскоре к мятежу подключились вооруженные отряды еще одного самопровозглашенного «президента» — Баррэ Хирале, а также просочившиеся в город небольшие группы боевиков «Аш-Шабаб». 8 июня мятеж был подавлен введенными в город силами безопасности Джубаленда (вооруженными формированиями «Рас-Камбони»). Подразделения кенийского контингента АМИСОМ в боевых действиях участия не принимали.  Работа проходившего в Кисмайо съезда народных представителей, на котором планировалось избрать парламент Джубаленда, была приостановлена.

В результате боестолкновений в Кисмайо погибло не менее 36 человек, десятки получили ранения. Порядка 80 повстанцев, в том числе несколько полевых командиров «Аш-Шабаб», сдались в плен или были арестованы. Из их показаний службой безопасности Джубаленда было установлено, что к организации и финансированию мятежа причастен министр обороны Сомали Абдихаким Фики, находившийся в то время в Кисмайо и поддерживавший контакты с различными политическими и родоплеменными группировками. Впоследствии арестованные исламисты были переданы для допроса представителям спецслужб США.

На возможную связь между аппаратом Хасана Улусоу и руководством «Аш-Шабаб» также указывают подозрительные факты беспрепятственной переброски подразделений правительственных войск из провинции Гедо в район Кисмайо (через территории, контролируемые исламистами!), а также появление у боевиков партии оружия, похищенного в марте с.г. с охраняемого  склада в резиденции президента Сомали.

Таким образом, предположение о тайном взаимодействии федерального правительства с южной фракцией «Аш-Шабаб» для силового решения проблемы Джубаленда не кажется столь уж абсурдным. Как показывает исторический опыт, в межклановой борьбе в Сомали возможны любые временные альянсы.

Конечно, данные факты требуют тщательной проверки, однако они должны насторожить международные организации и страны, оказывающие военную и финансовую поддержку новому руководству Сомали. В любом случае, разгорающийся конфликт между федеральным центром и региональными администрациями Сомали безусловно вредит делу борьбы с исламистами и существенно осложняет процесс национального примирения в этой стране.

Пока же США и их западные союзники делают вид, что не замечают опасных тенденций в развитии ситуации, которые могут перечеркнуть многолетние усилия мирового сообщества по восстановлению мира и стабильности в Сомали и на Африканском Роге. Возможно, в Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе полагают, что сомалийцы еще не доросли до демократии, и на современном этапе для решения их национальных проблем более подходит не федеральное государственное устройство, а авторитарный режим во главе с прозападным политиком. В этом случае Сомали рано или поздно неминуемо столкнется с теми же проблемами, которые четверть века назад привели к падению диктатуры Сиада Барре, краху государства и гражданской войне.

Принимая во внимание то обстоятельство, что вопрос о списании долгов и оказании финансовой помощи Сомали включен в повестку дня предстоящей встречи лидеров «Большой восьмерки», хочется надеяться на их взвешенный подход к поддержке нового сомалийского руководства. Дальнейшее оказание помощи Сомали должно способствовать национальному примирению и восстановлению сомалийского государства на конституционных принципах демократии и федерализма, но ни в коем случае не должно стать основой для укрепления очередного авторитарного режима. Важная роль в этом деле отводится новой миссии ООН в Сомали (UNSOM), работа которой официально началась в 3 июня.