Состоявшийся 9 июня визит премьер-министра Ирака Н.аль-Малики в Эрбиль стал его первой поездкой в Регион Курдистан с 2010 года.

Это дало возможность в региональным СМИ говорить о налаживании отношений между центральным правительством в Багдаде и курдской автономией. Впрочем, судя по всему, делать оптимистические выводы пока рано.

Следует отметить, что в последние годы конфликт между Багдадом и Эрбилем, как на медленном огне, накалялся из месяца в месяц. Однако после того, как в конце лета прошлого года иракское правительство решило сформировать оперативное командование «Тигр» и расквартировать его части на спорных между Багдадом и Эрбилем территориях, в иракско-курдских отношениях стало вообще жарко.

Прямого конфликта долго ждать не пришлось. В середине ноября в городке Туз-Хурмату произошло вооруженное столкновение между иракской полицией и о курдской службой безопасности «Асаиш» , в результате чего погибло 12 человек. В декабре Багдад и Эрбиль вступили в борьбу за главный «приз» спорных территорий — город Киркук, где расположено одно из крупнейших в мире нефтяных месторождений.

Чтобы не допустить распространения на Киркук действия подготовленного в Эрбиле закона об углеводородах от 2006 г., в начале декабря в район города было стянуто внушительное количество иракских воинских подразделений. Соответственно, в ответ сюда же двинулись части военизированных курдских формирований «пешмерга».

И вполне возможно, что не удалось бы избежать военных действий, если бы не активность нынешнего главы государства и  лидера Патриотического союза Курдистана Дж.Талабани. В результате, 18 декабря 2012 г. при его посредничестве была достигнута договоренность о прекращении нагнетания в СМИ взаимной неприязни, а самое главное, о поэтапном выводе со спорных территорий (правда, без указания конкретных сроков) как иракских войск из упомянутого оперативного командования «Тигр», так и курдских военных формирований «пешмерга».

Вместо них порядок в Киркуке, а также других спорных областях – Ханекин (мухафаза Дияла), Синджар и Махмур (мухафаза Найнава), должна обеспечивать специально для этого сформированная местная полиция.

Однако, после сердечного приступа и последующего ухода с авансцены главного иракско-курдского миротворца — Дж.Талабани, дальнейшее развитие отношений по линии Багдад-Эрбиль фактически оказалось в руках Вашингтона, а также его отношений с Тегераном.

Здесь важно отметить, что для Белого дома курдская автономия занимает особое место в его ближневосточной политике. Фактически, этот регион еще со времен вторжения в Ирак в 2003 г. является своего рода «пилотным проектом» в политике трайбализации с целью более эффективной выкачки оттуда углеводородов и других природных ресурсов. В этом плане, выбор почти идеален. Ведь принято считать, что нефтяные запасы Региона Курдистан — шестые в мире и насчитывают около 45 млрд баррелей. К тому же в курдских районах добывается 60% всей иракской нефти.

Кроме того, курдские территории Ирака являются одним из основных сельскохозяйственных районов на всем Ближнем Востоке. Здесь выращивается около 75% всей иракской пшеницы, половина иракского ячменя и фруктов, а также практически весь иракский табак.

Этот ближневосточный «Клондайк» еще с начала иракской кампании 2003 г. является союзником США, после того, как в результате отказа Анкары в предоставлении своей территории для американской армии во время антииракской кампании, резко повысилась роль территории, населенной иракскими курдами. Знакомые с данной темой хорошо помнят, что курды как сами активно участвовали в свержении режима Саддама Хусейна, так и всячески содействовали переброшенной на их территорию 173-й воздушно-десантной бригаде американской армии.

Впрочем, следует отметить, что в иракско-курдском конфликте Вашингтон «не кладет яйца в одну корзину», поддерживая тесные отношения и с правительством Н.аль-Малики, и с курдской администрацией М.Барзани, настойчиво призывая обе стороны проявлять сдержанность и постоянно заявляя о своей заинтересованности в сохранении единого Ирака, а также сглаживания противоречий между Эрбилем и Багдадом.

Главной причиной такого осторожного «миротворческого» подхода Вашингтона в курдско-иракском вопросе, судя по всему, является Иран, который также проявляет в этом вопросе немалую активность.

Парадоксально, но на сегодняшний день у Тегерана и Вашингтона очень схожи подходы к решению проблемы урегулирования отношений между Багдадом и Эрбилем. Хотя Тегеран и пытается всячески задобрить единоверных иракских шиитов, занявших во главе с премьером Н.аль-Малики ключевые посты в иракском правительстве, с курдским руководством он также старается поддерживать дружеские связи.

В этом плане можно вспомнить прошлогодний визит в Эрбиль командующего Силами специального назначения  «Аль-Кудс»  из состава Корпуса стражей исламской революции Касима Сулеймани, в ходе которого он встретился и с М.Барзани, и с Дж.Талабани.

Таким образом, опасаясь, в первую очередь, распространения курдского сепаратизма на территорию Ирана, а также превращения территории курдской автономии в антииранский плацдарм для вооруженных сил США и Израиля, Тегеран, как и Вашингтон, пытается «раскладывать яйца по разным корзинам».

Впрочем, несмотря на совпадение тактики Вашингтона с Тегераном относительно конфликта Багдад-Эрбиль или даже на возможное потепление американо-иранских отношений в связи с избранием президентом ИРИ Х.Роухани, все же развитие ситуации в Ираке по мирному сценарию выглядит уж слишком оптимистично. Ведь за последнее десятилетие США и их союзники допустили в Ираке столько просчетов и ошибок, что населяющим его как арабам и курдам, так и различным религиозным конфессиям еще долго придется устранять их последствия.

Собственно, фактически безрезультатный упомянутый визит премьер-министра Ирака Н.аль-Малики в Эрбиль является ярким тому подтверждением.