Следующий после комментария текст является сделанным его автором переводом двадцатидвухминутного интервью (оно было передано в эфир 9 июня 2013 г.) наиболее известного суннитского богослова сегодняшнего дня шейха Юсефа Кардави вещающему с территории Объединенных Арабских Эмиратов саудовскому спутниковому телевизионному канала «Аль-Арабийя». Содержание этого интервью (как и идентичных ему заявлений или публичных проповедей шейха) уже неоднократно комментировалось русскоязычными сайтами и средствами массовой информации, значительные выдержки из него публиковались арабоязычной прессой (включая и ее ведущие издания – лондонские «Аш-Шарк Аль-Аусат» и «Аль-Хайят») и в Интернете. Но, если арабоязычная пресса плохо знакома российским читателям, то их русскоязычные аналоги, едва ли в полной мере черпающие информацию из англоязычных изданий и в этой связи выступающие, скорее, в роли вторичных источников знания о мире, отнюдь не всегда были точны в изложении точки зрения Ю. Кардави. Более того, порой, эта точка зрения утрировалась, либо искажалась, что многое говорит об уровне российской журналистики. Иными словами, автор этого комментария считает своим долгом познакомить русскоязычного читателя с документом, который в нынешней ситуации имеет непосредственное отношение к России, к ее внешней политике и положению внутри российского мусульманского сообщества, как и, в целом, к внутрироссийской ситуации, если иметь в виду, что эта ситуация не в последнюю очередь зависит от характера взаимоотношений между приверженцами двух основных конфессий страны – православия и ислама.
Но, прежде всего, кто герой переданного 9 июня текущего года выпуска программы «Эксклюзивная встреча – Мукабаля хасса» канала «Аль-Арабийя»?
Шейх Ю. Кардави египтянин, родившийся в семье феллаха 9 сентября 1926 г. в деревне Сафат-Траб волости Эль-Махалля Эль-Кубра Западной провинции страны. Раннее сиротство (его отец умер, когда ему было два года), воспитание в семье брата отца (патриархальные традиции деревни отнюдь не были поколеблены), но, при этом, по всей видимости, раннее столкновение с бедностью сделали этого человека упорным в достижении цели – выйти в люди (уже в школе он был вторым по успеваемости учеником своего класса). В патриархальном обществе религиозное образование представало как во многом единственный канал движения наверх. Не достигнув и десяти лет, Ю. Кардави стал хафизом – знающим наизусть Коран. Окончив школу, он отправился в Каир, в университет Аль-Азхар, где он вновь стал первым среди выпускников его курса. В 1958 г. Ю. Кардави получил диплом Института высших арабских исследований (созданного по решению Совета Лиги арабских государств в египетской столице в сентябре 1952 г.) по специальности «арабский язык и литература». Два года спустя, продолжая обучение в Аль-Азхаре на факультете основ религии (куллийя усуль ад-дин), он получил степень магистра теологии, а в 1973 г. доктора теологии, защитив диссертацию на тему: «Закят и его роль в решении социальных проблем».
В конце 1940-х гг. Ю. Кардави становится активным участником Движения «Братья-мусульмане», — в послевоенном королевском Египте с его жесткой социальной стратификацией, монопольным положением выходцев из «инонациональных меньшинств» в экономической жизни и развитием региональной ситуации (создание Израиля и последствия первого военного поражения арабских армий – Палестинская война 1948-1949 гг.) его происхождение и образование не оставляли ему иного политического выбора. Этот выбор требовал жертв, — впервые Ю. Кардави был арестован в 1949 г. службой безопасности короля, а затем трижды после государственного переворота Гамаля Абдель Насера 1952 г. Королевский режим был милосерден, — всего лишь неделя превентивного задержания, насеровский – жесток – почти два года тюремного заключения и пыток в 1954 г. Что ж, к тому времени Ю. Кардави стал ведущим теоретиком Движения «Братья-мусульмане» и (хотя он всегда отказывался быть руководителем этой религиозно-политической организации) одним из кандидатов на пост его «верховного наставника». Преследования заставили его покинуть Египет, — как и многие его единомышленники (благодаря которым в соседних странах стали возникать ячейки «Братьев-мусульман»), Ю. Кардави отправился в эмиграцию. Обычная политика авторитарных режимов (насеровский лишь подтверждал это правило) предполагала избавление от противников, в том числе и с помощью содействия их отъезду из страны. В 1961 г. он прибыл в Катар.
Вступавшие на путь модернизации страны Залива (многие из которых, включая и Катар, еще оставались протекторатами Великобритании) нуждались в образованных людях (становившихся государственными служащими, школьными преподавателями либо религиозными проповедниками) из более развитых арабских стран-соседей. Ю. Кардави уже был известен и, собственно, поэтому, едва прибыв в то время еще похожую на деревушку Доху, он получил пост директора первой в стране средней религиозной школы. Затем последовало получение катарского гражданства и руководство созданного им в 1977 г. факультета шариатских наук и исламских исследований (Ю. Кардави оставался его деканом вплоть до конца 1990-х гг.) Катарского университета и возглавляемого им и сегодня Центра исследований Сунны и жизни Пророка того же высшего учебного заведения.
Пребывание в Катаре не исключило тесных контактов Ю. Кардави с Движением «Братья-мусульмане», — он стал его представителем в этом эмирате. Но не только об этом стоило бы говорить, — Ю. Кардави достиг высшей степени известности и влияния в современном суннитском мире. Он автор многочисленных фетв и религиозных трудов (впрочем, и талантливых поэтических сборников, совсем не обязательно связанных с религией), член руководства многих весомых в современном мусульманском мире (либо в тех или странах этого мира) институтов, — среди них возглавляемая Ю. Кардави Всемирная ассоциация мусульманских ученых (Аль-Иттихад аль-алямий ли уляма аль-муслимин). Но он и член Академии исламского фикха, финансируемой Саудовской Аравией Лиги исламского мира, член Академии исламских исследований Египта, председатель Европейского совета фетв и [исламских] исследований, член совета директоров Центра исламских исследований в Оксфорде, как и входит в состав руководящих органов кувейтских, катарских и бахрейнских исламских организаций.
Остался ли Ю. Кардави сторонником «Братьев-мусульман»? Приветствуя приход к власти в Египте Партии свободы и справедливости, он говорил о «желанной для Египта срединной (васатыйя) исламской группе», о том, что эта партия – «своим поведением, своей нравственностью, самопожертвованием и чистотой доказавшая, что она лучшая часть египетского народа». Выступает ли он с критикой действий страны, гражданином которой он сегодня является? Эта критика звучала неоднократно – и в связи с участием Катара в международной коалиции, освобождавшей Кувейт, и в связи с установлением им экономических связей с Израилем, и в связи с визитами официальных представителей еврейского государства в Доху. Противостоит ли он американской ближневосточной политике? Это доказывают его фетвы, осуждавшие Соединенные Штаты за действия в Ираке и Афганистане, за их поддержку Израиля. Желанный ли он гость в западных странах? Ему не раз отказывали во въездных визах в Великобританию и Францию (не говоря уже о Соединенных Штатах), видя в нем «подстрекателя активности террористов» в связи с неоднократно высказывавшейся Ю. Кардави поддержкой акций палестинских смертников на территории Израиля и обстрелами израильской территории из сектора Газа. Противник ли он России? Но, может быть, его «антироссийская» позиция (о которой много писали в России) всего лишь прагматична, как прагматична его «антиамериканская» или «антиизраильская» позиция? Ю. Кардави религиозный фанатик? Его встречи с еврейскими (но не израильскими!) политиками и общественными деятелями известны. Изданная им в марте 2009 г. фетва, осуждающая женское обрезание, не менее известна. Впрочем, две его дочери (получившие магистерские и докторские степени в Великобритании) – профессора Катарского университета. Одна из них специализируется в сфере ядерной физики, вторая – фотохимии.
Но, все же, несколько слов о следующем далее интервью Ю. Кардави.
Во-первых, этот человек, если перефразировать слова российского политика прошлого, конечно же, «зеркало» современного суннизма, одной из черт которого выступает едва ли не онтологическое неприятие шиизма, лишь подогреваемое сегодняшней ситуацией в Сирии, — да, шииты мусульмане, но «много чего измыслившие» (здесь Ю. Кардави прикусывает язык, потому что далее должны следовать слова «против подлинных мусульман»), хотя и «говорят: «Нет Бога, кроме Аллаха» и «причисляют себя к мусульманской умме». Как же анекдотично после слов о шиитах, «переполненных ненавистью» и «убивающих» суннитов, звучат другие слова Ю. Кардави о том, что у него «есть друзья шииты», что «их много», что «они приходят» к нему, а он приходит «к ним», что они говорят «друг с другом». Обычная ситуация обвиняемого в антисемитизме юдофоба (не сомневающегося, что и евреи – причисляют себя к людям, но уж много чего «античеловеческого» они измыслили!), который заявляет о том, что он не может быть противником евреев, потому что его жена – еврейка! Впрочем, интервью стоит читать или слушать по-арабски, — как же в нем важны рассыпанные по всему его оригинальному тексту антишиитские аллюзии и антишиитская риторика.
Тем не менее, история становления шиизма, ставшего показателем первого политического (естественно, обрамленного религиозной риторикой) раскола в лоне ислама, его религиозно-идеологическая доктрина и основанная на ней практика, за которыми всегда следовал шлейф открытого противостояния и борьбы с исламским большинством – суннитами, и, наконец, провозглашение его иснаашаритского варианта официальным вероучением Ирана, — все это представляет собой контекст предпринимаемого Ю. Кардави «разоблачения» «Хизбаллы» и иранского руководства. Конечно, это «разоблачение» детерминировано внутри сирийскими событиями (как и ситуацией в Ираке или в Бахрейне, где, по словам богослова, живет не единое мусульманское сообщество, а две полярно противопоставленные уммы – конечно же, суннитская и шиитская). Разумеется, за ним стоят прагматические политические причины, — столь же прагматические политические причины могли стоять за поддержкой, высказывавшейся этим же богословом, все той же «Хизбалле» (как и тогда стоявшему за ней Ирану) летом 2006 г., когда эта ливанская шиитская политическая сила вступила в противостояние с израильской армией.
Ю. Кардави уже приветствовал избрание нового президента Ирана Хасана Роухани, подчеркнув в направленной ему поздравительной телеграмме необходимость действий в направлении обеспечения единства мусульманской уммы. Но в любом случае, подчеркивая сходство своей сегодняшней позиции, как и позиции суннитских верховных муфтиев стран Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), а также государств арабского, африканского и азиатского мусульманского мира, Ю. Кардави на деле реализует тот курс, с которым связан один из вопросов ведущего программы – соединить политические усилия монархий Залива и религиозную речь суннитских богословов ради решения сегодня принципиально важной для этих монархий задачи, определяемой стремлением сузить сферу влияния Ирана в арабском мире. Приветствуя же Х. Роухани, все тот же религиозный политик выражает заинтересованность тех же монархий (руководители Катара и Саудовской Аравии также поздравили нового иранского президента) в улучшении отношений с Ираном, — крупнейшие саудовские издания специально подчеркивали, что одной из приоритетных задач вновь избранного иранского лидера выступает курс на «добрососедство» со странами ССАГЗ.
Смотрит ли Ю. Кардави в его интервью на Россию как на врага? Да, это вытекает из следующего далее текста. Но этот «враг» Сирии и суннитов стал им лишь потому, что он солидаризируется с Ираном и «Хизбаллой» в поддержке режима Башара Асада. Да, конечно, Россия «кафирское» государство, — но ведь в тексте интервью нет ни слова осуждения в адрес западных столь же «кафирских» государств. Это естественно, — они уже поддерживают и могут пойти на еще большую поддержку сирийской оппозиции.
Во-вторых, Ю. Кардави принципиально далек от того, чтобы реально содействовать линии на смягчение внутрисирийских межконфессиональных и межэтнических отношений. Для него, мусульманского богослова любые гарантии сирийским меньшинствам (религиозным ли, этническим ли) заключены в «благородстве» и «милосердии» ислама. Это означает лишь, что в будущем сирийском государстве, которое, как внутренне считает этот богослов, исламская доктрина и сопровождающий ее шариат займут ведущее положение, христиане (говоря о них, он использует коранический термин насара, а вовсе не современный масихийиин, восходящий к арабскому Аль-Масих – Христос, приобретший ныне пейоративный оттенок) станут не более чем покровительствуемыми Ахль Аль-Китаб – Людьми Писания, со всеми вытекающими из этого негативными последствиями для современного трансконфессионального гражданского общества.
Но как же Ю. Кардави не желает даже говорить об алавитах! Если он их упоминает, то, по сути дела, сквозь зубы. Конечно же, это даже не часть шиитского мира, а особое вероучение и следующее ему сообщество, всегда рассматривавшееся окружавшими его суннитами (впрочем, как и православными соседями этого сообщества) в качестве очевидных «еретиков» и «многобожников». Лишь в 1980-е гг. отцу нынешнего сирийского президента Хафезу Асаду удалось ценой многих усилий (он должен был придать «мусульманскую» легитимность своей власти) добиться от ливанских шиитских муджтахидов признания сирийских алавитов в качестве части шиитского сообщества. Этого не произошло даже в Ливане, где за местными алавитами юридически закреплен статус самостоятельной конфессиональной общины. Получат ли сирийские алавиты (как и христиане) в будущем сирийском мусульманском государстве хотя бы статус «Людей Писания», — слова Ю. Кардави о том, что, «если они вместе с группировкой Башара Асада грабили и убивали, то мы им скажем “нет”», как и продолжение этих слов: «Но если они этого не делали и четко заявили о своей поддержке народа, то эти люди получат все свои права, все гарантии, всю безопасность, все свободы» нельзя рассматривать как положительный ответ на этот вопрос. Но тогда встает проблема «двойных стандартов», — а почему этот богослов ни слова не говорит о суннитах из президентского окружения? Они не «грабили и убивали», только потому, что они сунниты? Или же шейх Ю. Кардави свято верит в то, что это окружение целиком и полностью состоит из представителей сирийских меньшинств?
В-третьих, Ю. Кардави целиком и полностью (как он сам это провозглашает) занимает сторону саудовских богословов в их «непримиримом» и «бескомпромиссном» осуждении «Хизбаллы» и Ирана. Эти его слова уже были едва ли не с восторгом восприняты верховным муфтием Саудовской Аравии и членами ее высших религиозных институтов. Как же, крупнейший идеолог неханбалитского ислама, один из наиболее авторитетных мусульманских улемов сегодняшнего дня заявил о том, что саудовские муфтии были «более проницательны» в этом вопросе!
Конечно, об истинных причинах столь резкого изменения позиции можно лишь догадываться. Но важнее другое обстоятельство, — сегодняшний саудовский курс в сфере религии направлен на всемерное сближение различных мазхабов суннитского ислама. Это сближение, что естественно для ратующих за него политиков, призвано не только придать оттенок истинной «праведности» ваххабитской версии ханбализма, но и превратить его в точку отсчета для современной мусульманской практики. Саудовская Аравия, «приручив» Ю. Кардави, добилась огромного успеха. Но, быть может, она добивается развития этого успеха, — в конце концов, этот богослов остается во многом непререкаемым авторитетом не только для египетских «Братьев-мусульман», но и для сторонников их «национальных» отделений – от тунисской «Ан-Нахды» и марокканской Партии справедливости и развития до Фронта исламского действия в Иордании, палестинского ХАМАСа и йеменского движения «Ислах».
Наконец, в-четвертых, что имеет самое непосредственное отношение (впрочем, как и все, о чем говорил Ю. Кардави) к России. Это призыв к джихаду на стороне сирийской оппозиции. Интервьюируемый каналом «Аль-Арабийя» богослов говорит о нем как о предоставлении всем суннитским сообществом мира всех его сил и возможностей на благо победы и последующего торжества этой версии мусульманской доктрины. Речь более не идет о духовном самосовершенствовании, но лишь о военных действиях людей и государств против их врага – «сатанинской» «Хизбаллы», алавитского режима в Сирии и стоящего за ними Ирана.
На стороне сирийской оппозиции уже сражаются российские мусульмане, — увеличится ли их число после этого открытого призыва авторитетного шейха? Не стоит прятать голову в песок и считать, что это никогда не произойдет. Деятельность исламистских групп в пределах российской территории – давно уже проявившая себя печальная реальность. Но вопрос заключается не только в этом обстоятельстве, — российское общество расколото. Полюсу исламского экстремизма противостоит не менее экстремистский православный полюс, противодействие которому ныне не кажется серьезной линией внутриполитического курса российского государства. Но если сегодня оба этих полюса взаимодействуют друг с другом в деле охраны «традиционных ценностей» российского общества и противостояния «разлагающему» влиянию Запада. Но и ислам, и православие исходят из идеи несомненного первенства и превосходства каждого из них в отношении других религиозных доктрин и вероучений. При этом российское православие уже давно и акцентировано ставит вопрос о христианских (православных, в первую очередь) «страстотерпцах» в странах Ближнего Востока с их смутами и «революциями арабской весны».
Разве утверждение собственного превосходства в контексте прямо противоположных взглядов на нынешние региональные проблемы не может нести в себе практику взаимного отторжения? Но какой будет тогда судьба России?
ИНТЕРВЬЮ ШЕЙХА ЮСЕФА КАРДАВИ: ПРОГРАММА «ЭКСКЛЮЗИВНАЯ ВСТРЕЧА – МУКАБАЛЯ ХАССА» КАНАЛА «АЛЬ-АРАБИЙЯ, 9 ИЮНЯ 2013 Г.
Ведущий: Уважаемый шейх! События в мусульманском и арабском мире заставляют нас говорить о положении в Сирии, о сирийской революции, которая превратилась в войну, во все еще длящееся кровопролитие. Как вы видите ситуацию в этой стране, как вы оцениваете произошедший в Сирии конфессиональный раскол?
Кардави: Вина за ситуацию в Сирии лежит на тех, кто лишил сирийский народ его законных прав. Сирийский народ – один из пяти народов, начавших арабскую весну. Первыми были тунисцы, затем – египтяне, за ними последовали ливийцы, йеменцы и, наконец, сирийцы. Эта страна также потребовала права. Сирийский народ не требовал ничего, кроме своего права на свободу, он потребовал свободы, достоинства, справедливости, равенства. Он не требовал ничего, кроме того, чем действительно должны обладать люди. Этот великий народ потребовал только это. Мы видели лишь, что этот народ выдвигает требования, не переходя к действиям. Этот народ не взял в руки винтовку, меч либо нож, он не вооружился пушками, он не бросал даже камни или гальку, он только требовал свободы. Но режим с первого же дня, когда его требования были выдвинуты, ответил на них свинцом и артиллерией, требуя от народа: «Идите за мной!». Но никто за ним не пошел. Это – угнетенный народ, но, Господь облагодетельствовал его великими мужами, сделавшими этот народ надеждой Земли, народом будущего. А кто такой Башар Асад? Его отец отправил его учиться на медицинский факультет, а затем назначил руководить страной. Он был молод, но ради него была изменена конституция так, чтобы мальчишка мог стать правителем. Они (семейство Асадов – Г.К.) уже пятьдесят лет правят страной. Это естественно? Сирия ведь была первой республиканской страной (в арабском мире – Г.К.), но затем пришли военные, среди них Хафез Асад, который правил Сирией по собственному усмотрению, за ним – его сын, который все еще правит. Если бы эти люди правили так, как подобает настоящим республиканцам, если бы Хафез Асад правил хотя бы только пять лет, пусть десять лет! Но эти люди захватили власть. Они правят по двадцать, по пятьдесят лет, они все еще правят это страной огнем и мечом. Угнетенные дети этой страны создали Свободную армию, но что есть у этой Свободной армии? Только стрелковое оружие! Этим стрелковым оружием они борются против русских самолетов МиГ. Русские снабжают режим оружием. Иран снабжает его оружием. Народ борется в Сирии не только с армией, но и с русскими и иранцами. Иранцы платят сирийской армии из собственного кармана, они вооружают ее своим оружием, они отправляют в Сирию своих людей, они сделали режим орудием своей политики. А есть еще среди борющихся против сынов Сирии те, кто называют себя «Партией Аллаха». Это – партия тирана, партия сатаны, ее сторонников обуял сатана, заставив их вспоминать имя Господа. Это – партия сатаны! Ее люди сражаются против сирийского народа, они жестоко уничтожают этот народ, их легионы, они пришли в Сирию, но Господь их не поддерживает. Народ с помощью Господа им отомстит!
В.: Уважаемый шейх! Вступали ли вы в контакты с руководством этой партией или Ираном, чтобы убедить их в том, что то, что происходит в Сирии, опасно, что это вовлечет весь регион в межконфессиональную войну? Смогли ли вы, уважаемый шейх, их в этом убедить?
К.: Как я могу их в этом убедить? Только словами, проповедями или лекциями и телевизионными и радиопрограммами из Катара, Египта, из всех стран, где я выступаю. Я всегда это говорю, а мои слова передаются повсюду. Но никто из них ни разу не обратился ко мне, хотя бы с одним словом. Я говорю по-арабски, но, тем не менее, меня слышит весь мир. Но «Хизбалла» меня не слышит! В Ираке, где убивают суннитов, меня не слышат! Меня не слышат экстремисты, те, кто закрыл глаза и заткнул уши, они меня не слышат. Меня не слышат те, кто переполнен ненавистью.
В.: Но ведь это же не все шииты?!
К.: Да, конечно, это не все шииты. Я говорю только о ненавистниках, о завистниках, только о тех, кто ради своего эгоизма, готовы уничтожать суннитов. Я ни в чем не обвиняю шиитов, я не смеюсь над ними, я не говорю, что от них отвернулся Господь. Я не говорю обо всех шиитах. У меня есть друзья шииты, их много, они приходят ко мне, я прихожу к ним, мы говорим друг с другом. Конечно, это не все шииты, это только те, кто собирают людей и натравляют их на других. Они подстрекали жителей Бахрейна к выступлениям против эмира (так в тексте – Г.К.) Бахрейна, против другой уммы (суннитов – Г.К.) в Бахрейне. Они подстрекают людей и в других странах, они преступники. Мы выступили против «Хизбаллы», когда ее люди вмешались в события в Эль-Кусейре, в Сирии. Я ведь защищал «Хизбаллу», когда она сражалась с Израилем. Тогда я выступил в защиту «Хизбаллы», хотя ее шейхи вашего королевства, Саудовской Аравии, которые предостерегали от «Хизбаллы», предостерегали от их скрытности (Кардави говорит о ат-такийя – Г.К.), о том, что они говорят не то, что думают. Я тогда защищал их, хотя саудовские шейхи более зрелые, чем я, хотя они более проницательны, чем я. Но я глядел на вещи такие, какие они есть. Я не хочу разделять мусульман, я хочу сближать мусульман. Я говорил, что против Израиля сражаются мусульмане, я говорил: «Как можно быть вместе с Израилем?». Но получается, что саудовские шейхи, да смилуется над ними Господь, если их уже нет в живых, или да продлит Господь их дни, если они еще живы, были, все же, более зрелы и более проницательны, чем я, поскольку те, кого я защищал, стали убивать своих братьев в Сирии. Я считаю, что они их братья, но на деле выходит, что нет.
В.: Уважаемый шейх! В чем состояла суть ваших расхождений с саудовскими шейхами по этому поводу, по поводу «Хизбаллы» и поводу сближения с Ираном?
К.: В то время «Хизбалла» сражалась с Израилем, а Израиль воевал на юге Ливана. Я тогда встал на их сторону и сказал, что, хотя они и мусульмане, много чего измыслившие, но они, тем не менее, говорят: «Нет Бога, кроме Аллаха», провозглашают свою принадлежность к мусульманской умме. Я исходил тогда из поверхностного взгляда на события и встал на их сторону. Я был не один, были и другие шейхи, поступившие, как я, но у меня были и противники. Но эти люди сами изменили мой взгляд на них. Они мусульмане, но мусульмане неправедные. Подлинный ислам означает, что когда народ, весь народ, поднимается против тирана, ненавидит тирана, сражается против палача Асада, против зверя Асада, у которого есть оружие, и им он уничтожает собственный народ, оружие, которое он покупает на деньги, украденные у народа, которым он убивает народ, то этот народ надо поддержать и встать на его сторону. Ведь это подобно тому, что произошло у шиитов. Когда Хомейни призвал свой народ к революции против шаха, потому что шах был угнетателем, то он выступил против тиранов и на стороне справедливости. Мы тоже должны быть на стороне справедливости, против угнетения, против тех, кто выступает против законных прав. Но выяснилось, что эти (иранцы – Г.К.) скрывают свои истинные намерения, в их душах то, что неизвестно людям, а эти тайные намерения раскроет, если позволит Господь, только время. Мы поддерживаем улемов всего мира, саудовских улемов, в первую очередь, верховного саудовского муфтия, в первую очередь, министра юстиции Саудовской Аравии, министра вакфов Саудовской Аравии, генерального секретаря Лиги исламского мира. Мы поддерживаем верховного муфтия Аль-Азхара и муфтия республики Египет, муфтия республики Ливии, муфтия Ливана, муфтиев Туниса, Алжира и Марокко, всех муфтиев мусульманских стран, Малайзии, Индонезии, Турции, Нигерии, Мавритании, всех мусульманских стран и всех стран мира. Мы на стороне их всех, всех улемов мира. Даст Бог, в будущий четверг в Каире состоится всемирный конгресс мусульманских улемов, который утвердит эту истину и сделает ее известной всем людям – мы на стороне права, мы против гнета, на стороне справедливости, против тирании, на стороне народов, а не деспотов, которые сеют на земле лишь ложь.
В.: Уважаемый шейх Юсеф Кардави! Страны Совета сотрудничества заняли единую позицию в отношении событий в Сирии. Не считаете ли вы необходимым соединить речь политиков и речь деятелей религии, политическую и религиозную риторику?
К.: Я полностью приветствую такое начинание. Я давно жаловался на то, что мы (деятели религии – Г.К.) в одной стороне, а политика – в другой. Политика призвана сближать, но она далека от этого. Мы долго ждали, чтобы политики к нам прислушались, но они не делают этого, они говорят только то, что приходит им в голову. Ведь сирийский народ убивают, ведь убито столько сирийцев, десятки тысяч, десятки тысяч пропали без вести, миллионы стали беженцами, покинув страну! Ведь Сирия разрушается, вся эта страна разрушается! Убийства, насилия, разрушение! Слава Богу, король Абдалла проявил волю, дай Бог ему долгих лет жизни, силы, здоровья и процветания, как проявили волю и его братья (главы стран Совета сотрудничества – Г.К.), ставшие едиными! Мы же говорим: «Почему вы сражаетесь против народа? Ведь вы братья! Разве вы не видите, что другая умма против вас!». Завистники этой уммы не дремлют. Они плетут интриги против Объединенных Эмиратов, против любой другой слабой страны. Они плетут интриги против Бахрейна. Они хотят подчинить себе все страны. Они хотят пожрать все страны, чтобы никто не остался. Мы поддерживаем всех арабских королей и просим их объединиться, чтобы встать единым строем на стороне этого угнетенного народа. Если мы все вместе станем на его поддержку, то, клянусь Богом, мы найдем среди арабов тысячи и тысячи добровольцев, уже прошедших испытание боями, которые отправятся сражаться вместе с их братьями в Эль-Кусейре, мы сможем увеличить силы сирийских борцов. Я не вижу к этому препятствий. Я не вижу препятствий и к тому, чтобы государства, прежде всего, Арабского Залива, все государства арабского мира поощряли бы своих граждан отправляться в Сирию. Я против того, чтобы какое-либо арабское государство противостояло общей арабской политике. Китайцы в этом вопросе сблизились с русскими, а те – с иранцами, а ведь это недопустимо! Мы должны знать, кто нас убивает, кто убивает наших братьев. Эти убийства происходят открыто. Мы видим их и слышим о них. Сегодня ничего от людей не спрячешь. Сегодня все политические действия раскрываются. Все мы должны это понимать. Я призываю каждого, кто может помочь самим собой, своими средствами, своим временем, своими усилиями, придти на помощь Сирии. Кто не может – пусть пожертвует деньги, пусть выступит на площади, в мечети, в молельном доме ради спасения своих угнетенных братьев против гнета тиранов. Пусть этот призыв услышат все! Мой призыв не игра! Тьма ночи не продлится долго. Рассвет наступит, так желает наш Господь! А если кто-то ничего не может сделать, то пусть хотя бы обратится к Господу с просьбой о помощи нашим братьям.
В.: Уважаемый шейх! Вы призываете к джихаду в Сирии?
К.: Сегодня от мусульман требуется джихад, от каждого, кто на это способен, от людей, способных на это, от государств, способных на это. Никто не должен ничем скупиться на это. Ведь речь идет о стране, которой скоро не станет, которая будет разрушена, если ей не помогут. Умма может ей помочь. Наша умма, Бог свидетель, сильна. Но нам нужны люди, способные ее сплотить, способные сделать что-то великое.
В.: Сегодня у власти в ряде стран находятся мусульманские движения. Не стоит ли потребовать от них, чтобы они заняли более решительную позицию в отношении положения в Сирии?
К.: Конечно! Нужно, чтобы каждое из них заняло решительную и мощную позицию поддержки Сирии, позицию жесткого давления, а не капитуляции.
В.: Уважаемый шейх! Есть проблема меньшинств. Сегодня алавиты боятся падения режима Башара Асада в Сирии. Существуют ли какие-то гарантии христианам, алавитам, другим меньшинствам?
К.: Такие гарантии существуют. Мы (ислам – Г.К.) никогда никого не угнетали. Среди нас десятки, сотни лет живут меньшинства, и мы никогда никого не притесняли. Эти меньшинства и ныне живут среди нас. Исламская умма была сильна, но она никого не обижала. Все эти меньшинства – христиане, алавиты никогда от нас ничего дурного не терпели. Если они вместе с группировкой Башара Асада грабили и убивали, то мы им скажем «нет». Но если они этого не делали и четко заявили о своей поддержке народа, то эти люди получат все свои права, все гарантии, всю безопасность, все свободы. Ни у кого не будет права дурно обращаться с ними. Христиане и с религиозной, и с национальной точки зрения, арабы, курды, все получат свои права. Мусульмане должны сотрудничать с тем, чтобы они там остались. Если какой-то христианин возвысит свой голос в защиту народа, то в будущем никто не будет иметь права его притеснять ни с точки зрения его веры, его убеждений, его племенной или национальной принадлежности. Я здесь абсолютно откровенен.
В.: Уважаемый шейх! Что вы можете сегодня сказать саудовским шейхам? Тем более что они обращались к вам со словами и с письмами поддержки?
К.: Я хочу сказать, что я всегда выступал за то, чтобы мусульмане были едины. Саудовские шейхи с давних пор мои хорошие друзья. Для Саудовской Аравии я не чужой человек. Я член президиума Лиги исламского мира, член Всемирной ассоциации мусульманских ученых. Я добрый друг короля Абдаллы. Слава Богу, меня и моих саудовских братьев связывает только любовь. Дай Бог, чтобы доверие между нами крепло и возрастало, чтобы мы вместе – люди справедливости победили людей угнетения и отступничества (обычное для суннитов именование шиитов – Г.К.).
В.: Уважаемый шейх! Большое спасибо за эту встречу.