Окончание месяца рамадан и наступление праздника Ид аль-фитр (праздник разговенья, Ураза-байрам) повод для поздравления приверженцев мусульманской религии, который всегда используется саудовскими лидерами, в том числе, и для того, чтобы подчеркнуть центральную роль их страны в регионе Арабского Востока и мира ислама. Для этого есть основания (хотя и содержащие в себе значительную долю мифологии), связанные с утверждениями о том, что саудовское королевство – биляд Аль-Харамейн – страна Двух Святынь и на ее территории прозвучал призыв к единобожию – проповедь Пророка Мухаммеда. День 7 августа 2013 г. не стал в этом отношении исключением, — правящий монарх, король Абдалла, прервав свое долгое отсутствие на публике, обратился к согражданам и ко «всем досточтимым братьям на востоке Земли и ее западе» с поздравлением по случаю наступления «благородного Ид аль-фитр».
Разумеется, это поздравление не могло обойтись без ритуальных формул, — король обращался к своим «досточтимым братьям» по вере из страны, являющейся «колыбелью ислама, киблы мусульман, где зажегся свет Божественного руководства, осветивший всему человечеству путь к добру и миру». Этот путь «имеет только одну цель, определенную Всевышним и провозглашенную учителем человечества и его водителем Пророком Мухаммедом», направленную на то, чтобы «вывести весь мир из узилища тьмы, деспотизма и незнания к свету праведности, равенства и справедливости», «поднять знамя терпимости, сосуществования, мудрости и благородства» и направить людей «к путеводному свету Создателя, к истинному пути». Однако эти ритуальные формулы, естественные для поздравления, становились лишь предисловием к разговору на отнюдь не праздничную, но принципиально важную для арабского и мусульманского мира тему терроризма. Это обстоятельство превращало поздравительное обращение в беспрецедентный с точки зрения его содержания документ, — никогда ранее праздничное религиозное событие не становилось в Саудовской Аравии поводом (пусть и облаченным в религиозные одеяния и коранические цитаты) для политического и не терпящего отлагательств разговора.
Король Абдалла – «мусульманин и араб» испытывал «глубокую скорбь по поводу плачевного состояния и неизвестной судьбы» арабо-мусульманского мира. В его региональном пространстве происходит «борьба под лозунгами, которые никогда не были ниспосланы Господом». Эти лозунги «разрешают убивать невинных, запугивать истинно верующих, попирать запреты», — они же – производное от «опирающегося на партийные группировки и политические устремления интеллектуального терроризма», действующего в направлении «искажения текстов благородного шариата в угоду его сторонникам». Саудовский правитель был откровенен – «террористы лишь прикрываются религией, лишь используют имя Господа», — к ним не имеет никакого отношения «праведная религия Господа», поскольку террористы «реализуют только собственные интересы», эксплуатируя существующую в арабо-мусульманском мире «питательную среду – невежество и обездоленность».
Да, продолжал монарх, «идеология заблуждения оставила глубокий след на теле исламской нации, значительно более опасный для нее, чем происки ее врагов». Разумеется, продолжал он, «если того захочет Господь, то положение нашей нации улучшится, когда Он не оставит на земле ни одного сторонника порока». Все же, деяния Бога требуют помощи человека: «Перед лицом прискорбной действительности мы все должны занять решительную позицию, пойти по пути реформы нации, которая начинается с реформы сути мусульманина», с «решительного противодействия тем, кто призывает к бунту, к анархии, к следованию путем неверия, кто пытается исказить сущность ислама», религии, «внесшей вклад в дело созидания человеческой цивилизации и прогресса».
Сказав это, король Абдалла обратился к идее, высказанной им еще в феврале 2005 г., когда по его инициативе в саудовской столице прошел Международный антитеррористический конгресс, в работе которого приняли участие представители шестидесяти государств (включая и Россию) и организаций. Одним из принципиально важных решений этого конгресса стала поддержка выдвинутой на нем инициативы саудовского монарха о создании действующего под эгидой ООН Международного антитеррористического центра с местопребыванием в Эр-Рияде. В этой связи предполагалось, что страны-участницы этого Центра будут вносить и свой финансовый вклад в развитие его деятельности. Тогда же, на эр-риядском Антитеррористическом конгрессе саудовский правитель заявил, что его страна вносит в его фонд 10 млн долларов США.
По мнению короля, принятое в 2005 г. решение, несмотря на усилия саудовской стороны, так и не было претворено в жизнь, — во всяком случае, обращаясь 7 августа 2013 г. с поздравлением к мусульманскому миру, он говорил, что время, прошедшее после завершения работы эр-риядского конгресса, «продемонстрировало расслабленность, а не серьезное стремление к активизации работы Центра». Но поскольку, по его словам, «опасность терроризма не исчезает и не может исчезнуть в обозримом будущем», а «война с ним, видимо, будет продолжаться и расширяться», «становясь все более жестокой и полной насилия», постольку создание этого Центра и активизация его деятельности превращается в актуальную задачу. В интересах ее решения правящий монарх заявлял о готовности его страны выделить 100 млн долларов.
Правящий саудовский монарх вновь подчеркнул, что планируемый им Международный антитеррористический центр, располагаясь в Эр-Рияде, будет действовать под эгидой ООН. Заявляя, что целью его деятельности станет «выкорчевывание сил зла, экстремизма и преступности», он считал возможным отметить: «Осуществление этой цели – исключительный долг каждого, кто видит в терроризме силу разрушения, угрожающую миру и международной безопасности. Те же, кто медлит в этом отношении, окружают себя подозрениями и обвинениями. В решении стоящей задачи не должно быть промедления или промежуточных решений. Мы не сможем победить это зло, если не удвоим наши усилия. Мы должны выполнить лежащую на нас историческую ответственность в отношении тех, кто угрожает безопасности и миру во всем мире».
Замечательные слова, которые даже не требовали своего подтверждения религиозной лексикой! Но даже они несут в себе много вопросов. Первый из них связан с тем, кому были адресованы слова короля Абдаллы в связи с Международным антитеррористическим центром?
Обстоятельства времени и места последнего выступления правящего саудовского монарха дают на этот вопрос очевидный ответ – лидерам арабо-мусульманского мира, что, конечно же, вовсе не исключает (а, более того, предполагает) участия немусульманских стран в его создании. Да и, кроме того, перевод этого выступления на английский язык (уже сделанный сотрудниками Саудовского агентства новостей) делает его содержание доступным заинтересованным лицам на Западе. Все же, король Абдалла говорил по-арабски – на языке Корана в день, когда весь мусульманский мир отмечал один из двух своих основных праздников.
Саудовская Аравия, вне сомнения, реанимируя устами своего монарха уже выдвинутую ею инициативу, стремится закрепить свое ведущее положение в арабо-мусульманском региональном пространстве, опираясь на необходимость решения проблемы, волнующей весь мир. Иными словами, она вновь действует ради того, чтобы вписать это пространство в современный мир, приблизив его к решению глобальной задачи, истоки которой кроются в «неадекватном», как это представляют себе в Эр-Рияде, понимании той религиозной доктрины, которая и превращает арабо-мусульманское пространство в единое сообщество.
Однако насколько успешными могут быть саудовские действия?
Это единое сообщество (вне зависимости от того, идет ли речь о его арабском или мусульманском сегменте) далеко от гомогенности. Составляющие его страны по-разному понимают проблемы современного терроризма, как и занимают различные позиции в отношении тех сил, которые в самой Саудовской Аравии могут квалифицироваться в качестве «террористических» (диаметрально противоположные оценки ливанской «Хизбаллы» со стороны Ирана и Саудовской Аравии тому наиболее яркий, но далеко не единственный пример).
Это обстоятельство заставляет задать еще один вопрос, — в какой мере новая инициатива короля Абдаллы будет поддержана в арабо-мусульманском мире? Впрочем, этот вопрос можно было бы поставить и иначе, — а не станет ли эта инициатива основой для дополнительной дифференциации этого мира, выделив в нем ее решительных сторонников и тех, кого автор инициативы называл «теми, кто медлит» и окружает себя «подозрениями и обвинениями»? Если этот вопрос будет поставлен так, то тогда слова правящего монарха обретут дополнительное измерение – он вновь продолжает противостоять стратегическим противникам своего государства, как в арабском мире, так и в мире ислама. Но на этот раз это противостояние вписывается в глобальный мир, стремящийся избавиться от терроризма и его носителей.