После применения 21 августа химического оружия в пригороде Дамаска ситуация вокруг Сирии вышла на новый уровень. Случившееся стало вполне подходящим поводом для США начать долгожданную военную операцию против этой ближневосточной страны. Не дожидаясь выводов о случившемся специальной комиссии ООН представители американской администрации во главе с президентом Бараком Обамой говорят об этом как о почти решённом деле, заявляя о том, что обладают всеми необходимыми доказательствами. Между тем, доказательства или убедительные их опровержения не озвучены еще никем, а это значит, что ни того, ни другого, по большому счету, попросту нет (как было и перед еще свежим в памяти вторжением в Ирак). Однако ни это, ни тот факт, что в возможной военной операции против режима Башара Асада не будет участвовать Великобритания и, скорее всего, все или большинство стран-членов НАТО не влияет на активную подготовку американских вооружённых сил к запланированной атаке. Интервенционистского пыла сегодня не утратила, кажется, только Турция, на военных базах в которой США активно наращивает группировку войск.
По словам Барака Обамы, окончательное решение в настоящее время зависит исключительно от того, как проголосует Конгресс США, 9 сентября возобновляющий свою работу после летнего перерыва. Впрочем, и это заявление вполне можно трактовать как игру на публику с целью поддержать видимость соблюдения демократической процедуры, ведь у президента и так есть необходимые полномочия. Почему же США так упорствует в этой ситуации, несмотря на то, что, как было сказано выше, обстоятельства складывается для неё далеко не благоприятно? Ответ на этот вопрос можно искать в другой новости из США, которая активно обсуждалась в последние дни.
Такой новостью была информация о том, что Соединённые Штаты в очередной раз подошли к потолку госдолга страны, потому этот потолок должен быть снова повышен, чтобы правительство могло выполнять свои обязательства перед населением. Процедура эта почти формальная, поскольку даже в разгар мирового финансового кризиса в долг американцам давали вполне охотно. Тем не менее, в долг дают под перспективы развития и, соответственно, получения прибыли. А война в том или ином виде уже давно стала для США одним из самых лёгких путей это развитие гарантировать на ближайшую перспективу.
Так, на фоне ожидания атаки на Сирию вполне предсказуемо возросли в цене акции ряда предприятий военно-промышленного комплекса. Например, корпораций Raytheon и Northrop Grumman, производящих всё необходимое для «демократизации» Ближнего Востока: авианосцы, бомбардировщики, а также «легендарные» зенитно-ракетные комплексы Patriot и крылатые ракеты Tomahawk, использовавшиеся во вторжениях в Югославию, Ирак и Ливию. Ещё одним неизбежным следствием военной операции США против Сирии станет рост цен на нефть, что весьма порадует партнёров Вашингтона из Саудовской Аравии, в последнее время, предпринявшей, пожалуй, больше всего усилий для свержения Башара Асада.
Всё это и является тем сильнейшим и, вероятно, главным стимулом, который подталкивает сегодня США к тому, чтобы едва ли не в одиночку бомбить Сирию, невзирая на то, есть ли доказательства применения химического оружия Асадом или они отсутствуют. Вот почему, как бы ни проголосовал Конгресс, как бы ни повели себя союзники по НАТО, мировое сообщество и ООН, военная операция всё-таки состоится. Так было в Югославии, Ираке и Ливии. Почему же должно быть по-другому сейчас?
И всё же, несмотря на вышесказанное, суть проблемы заключается не в деньгах и не в политическом влиянии, и, тем более, не в свершении в данной ситуации более чем абстрактного правосудия. Главное, что действительно должно волновать США и тех, кто захочет принять участие в атаке на Сирию (прежде всего, Турцию) состоит в том, что начав военную операцию, эти страны поддержат не столько т.н. «вооруженную оппозицию», сколько фактически прямо и открыто выступят на стороне исламистов и более конкретно – «Аль-Каиды».
К текущему моменту было сказано уже более чем достаточно о том, что представляет собой оппозиция режиму Асада и какую роль в ней играют экстремисты, каковы их цели в Сирии, и что они получат в случае падения нынешней власти. Так что трактовать возможную военную операцию США можно будет только двумя способами. Либо в американской администрации работают крайне некомпетентные люди, не углядевшие момент, когда страна вступила в коалицию с террористами. Либо Вашингтон не слишком заботят (а точнее, вообще не заботят) моральные аспекты и фактические последствия такого положения дел.
В первое поверить практически невозможно, так что всерьёз рассматривать можно только второй вариант – Соединённые Штаты Америки осознанно выступают на одной стороне с террористами. С террористами, на счету которых десятки доказанных терактов против гражданского населения не только в Сирии, но и по всему миру. Выступают против режима Башара Асада, в вину которому, конечно, можно поставить пренебрежение демократическими ценностями, но не применение химического оружия, которое, повторимся, ещё никем убедительно не доказано. Зато уже появляются вполне обоснованные версии, согласно которым химоружие, полученное от саудовцев, в пригороде Дамаска по неосторожности применили повстанцы.
В отсутствии доказательств сторонним наблюдателям остаётся опираться только на здравый смысл, используя его в качестве главного критерия того, что происходит сегодня в Сирии и вокруг неё. А здесь всё довольно просто. Вполне очевидно, что война на одной стороне с террористами, которых США ещё совсем недавно называли угрозой №1, здравому смыслу противоречит (но при этом может соответствовать корыстным интересам), так же, как противоречит ему и применение химического оружия правительством Сирии в ситуации, когда правительственные войска успешно теснят экстремистов и без него.
«Это не будет бессрочная интервенция, не будет наземная операция. Она будет ограниченной по продолжительности и масштабам», — сказал Обама, комментируя планы нанесения удара по Сирии. Эти слова позволяют предположить, что военную операцию планируется осуществить по в целом бескровному для атакующей стороны ливийскому сценарию, сделав ставку на бесполётную зону и бомбардировки правительственных объектов. Однако при этом не стоит забывать, что та операция оказалась для Вашингтона вовсе не такой бескровной. Допустившая к власти в Ливии различных экстремистов, она в итоге привела к гибели американского посла и других дипломатов в Бенгази. Но, кажется, перспективы подобных «издержек» сотрудничества с экстремистами не очень волнуют Вашингтон перед началом интервенции в очередное государство на Ближнем Востоке.
На этом фоне куда более интересной кажется ситуация в Великобритании, являющейся главным союзником США по антитеррористической коалиции (впрочем, название, кажется, пора бы уже поменять). Поддерживающий Обаму Дэвид Кэмерон тем не менее не стал идти против решения Палаты общин, большинством в 285 голосов заблокировавшей инициативу премьер-министра о возможной военной операции против Сирии. «Лично я верю в необходимость жесткой реакции на факт использования химического оружия в Сирии. Но я также верю в необходимость подчинения воле Палаты представителей. Я понимаю, что парламент отражает волю британского народа, который не хочет, чтобы страна участвовала в войне», — прокомментировал Кэмерон решение депутатов.
При этом организации, представляющие мусульманское сообщество страны, занимают сдержанную позицию, осуждая как режим Башара Асада, так и возможную военную операцию. Так, Мусульманский совет Великобритании продолжает считать лучшим выходом из ситуации переговоры под эгидой ООН, призывая не спешить с принятием решений: «Мы осуждаем ужасы, совершённые режимом Асада и не оправдываем акты неизбирательного насилия, совершаемые различными группами оппозиции. Но мы также не считаем, что военные действия как-то смогут способствовать улучшению жизни угнетённого народа Сирии. Асад должен уйти, но это может произойти только по результатам переговорного процесса, гарантирующего сохранение политического разнообразия в стране. Мы обеспокоены тем, что смена режима, которой могут способствовать вооружённые силы Запада, приведёт к хаосу, подобному тому, который мы наблюдали в Ираке в первые дни после вторжения. Если есть какие-то уроки, которые можно извлечь из истории сегодня, то они заключаются в том, что Запад имеет очень плохую репутацию благодаря интервенциям на Ближнем Востоке».
Проводящий работу по подрыву экстремистских идеологий, паразитирующих на исламе, Фонд Киллиама и вовсе считает, что британское правительство и другие участники антиасадовской коалиции оказались в патовой ситуации: «Хотя очевидно, что применение химического оружия представляет собой грубое нарушение международного права, предыдущий опыт свидетельствует о необходимости наличия доказательств таких злоупотреблений властью, чтобы военное вмешательство было оправданным. Решение о вмешательстве, так же как и отсутствие реакции представляют опасность для наций, предлагающих вторжение. Невмешательство будет означать, что диктатор Башар Асад фактически смог отменить правило «красной линии» в том, что касается применения химического оружия. Интервенция поднимет ещё больше вопросов о возможных последствиях… Если его цель состоит в том, чтобы свергнуть режим, это может открыть путь к власти джихадистским группировкам… Как действия, так и бездействие иностранных держав могут быть использованы джихадистами в своей пропаганде посредством использования как формулировки о «крестоносцах в мусульманских землях», так и заявлений о молчаливой поддержке Западом Асада из-за отказа поддержать оппозицию».
В данном случае ключевое отличие британской ситуации от американской состоит в том, что британские власти сегодня уже в куда большей степени, чем власти США, вынуждены оглядываться на мнение мусульманского сообщества страны, на общую ситуацию в отношениях между исламскими общинами и коренными жителями, не исповедующими ислам. А отношения эти существенно обострились после убийства псевдоисламскими экстремистами британского солдата Ли Ригби ранее в этом году. И возможная военная иоперация в такой обстановке – лишь ещё один сильнейший повод к новому витку внутреннего насилия. Соединённые Штаты перед такой дилеммой не стоят, зато, судя по всему, чрезвычайно беспокоятся об экономической подоплеке вопроса. А для такой модели военные вмешательства – просто необходимый ингредиент.