Прошедшие в Израиле 22 октября с.г. выборы в местные органы власти отличались тем, что помимо традиционной для муниципальной политики повестки дня — состояние городской инфраструктуры, системы образования, культуры и окружающей среды, а также строительных проектов и взаимоотношений (увы, нередко коррупционных) их инициаторов с городскими и региональными властями и лидерами местных групп интересов, имели и иное измерение. Выборы в муниципалитеты 2013 г. стали индикатором динамики, которую претерпела поддержка различных израильских партий — как коалиционных, так и оппозиционных, с момента состоявшихся ровно за восемь месяцев до этого выборов в действующий Кнессет 19-го созыва.
В поисках «укоренения»
Наиболее актуальным этот аспект выборов был для «новых» или «ново-старых» игроков на израильской политической арене. Это партии, возникшие непосредственно накануне выборов в нынешний Кнессет (например, ставшая их главным сюрпризом «Еш атид» («Есть будущее»), с ходу завоевавшая 19 мандатов), или партии, представившие избирателям свое радикально обновленное политическое лицо (наиболее яркий пример — блок «Ха-Байт ха-Йехуди» («Еврейский дом»), парламентское представительство которого в январе 2013 г. увеличилось в 2,5 раза — с 5 до 12 мандатов). Понятно, что обе партии на этих выборах пытались максимально закрепить свой статус путем выстраивания и/или развития муниципального фундамента, без которого ни одна партия в Израиле не имеет долгосрочной перспективы.
На выборах в Кнессет «Еш атид» и «Еврейский дом» позиционировали себя как в первую очередь партии израильского среднего класса, но ориентировались на его разные сегменты. В первом случае — на население благополучных светских кварталов прибрежных мегаполисов и «старых» поселков коммунально-кооперативного типа (ашкеназских киббуцев и мошавов). Во втором — на жителей коллективных поселений Иудеи и Самарии, а также «экономически продвинутых» религиозных и смешанных городских районов по обе стороны «зеленой черты». Именно в таких населенных пунктах была заметна повышенная активность обеих партий.
Складывается ощущение, что организаторы кампании «Еш атид» изначально, за немногими исключениями, сознательно ограничились городами и поселками центра страны, где сконцентрирован основной электорат партии — представители так называемого первого Израиля (потомков восточноевропейских ашкеназов второй–четвертой волн алии 1904–1929 гг., образующие ядро израильских управленческих, академических, информационных и бизнес-элит). Соответственно, по сравнению с выборами в Кнессет скромен оказался и результат: «Еш атид» выдвинул свои списки на выборах лишь 44 муниципалитетов (городских и региональных советов) и сумел завоевать места только в 32 из них. Правда, партия записала на свой счет победу на выборах мэров в четырех городах и поселках (во всех случаях населенных классическими представителями «первого Израиля»), включая престижный пригород Петах-Тиквы поселок Ганей-Тиква, где победивший мэр был совместным кандидатом «Еш атид» и Партии труда.
В отличие от них муниципальная заявка блока «Еврейский дом» была намного мощнее. Он выдвинул свои списки на выборах в 88 городских и региональных советов и сумел увеличить корпус своих депутатов в местных органах власти с 78 до 106. Среди прочего, в 34 городах представители блока смогли занять позиции, которых у входящих в него партий ранее не было. Столь беспрецедентно широкий охват объясняется пониманием главы «Еврейского дома» Нафтали Беннета того факта, что игнорирование, ради интересов среднего класса, платформы «социального лобби» исторической партии МАФДАЛ (ядра блока «Еврейский дом») может со временем составить немалую проблему.
Это лобби, восходящее к «рабочему крылу» МАФДАЛ — движению «Поалей Мизрахи», последние полтора десятилетия все активнее настаивало на повышенном внимании национально-религиозного лагеря к нуждам традиционалистского населения городов периферии и мошавов «второго поколения». Речь идет о сельскохозяйственных кооперативах, основанных в 50–60-х гг. ХХ века и заселенных репатриантами из стран Востока по квоте партии МАФДАЛ. Именно его активисты уже вскоре после успешных для блока парламентских выборов стали с тревогой говорить о падении поддержки «Еврейского дома» в этом секторе. Его представители были раздражены как тем фактом, что сформулированное Беннетом «экономическое кредо» было адресовано совсем другим слоям, так и «непропорциональными нападками» на ультрарелигиозные, прежде всего сефардские общины вследствие союза «Еврейского дома» с «умеренно антиклерикальной» партией «Еш атид». Показательно, что излагая свое «политическое кредо» в первой после выборов речи в кнессете, Нафтали Беннет посвятил большую ее часть теме гражданского равноправия и экономического либерализма, направив острие критики на «не несущих равное со всеми бремя налоговых и гражданских обязанностей» членов ультраортодоксальных общин и контролируемые ими религиозные советы.
Поэтому на муниципальных выборах 2013 г. была очевидна попытка лидеров «Еврейского дома» скомпенсировать этот крен массированным присутствием партии в этих периферийных городских и сельских районах. (Советники Беннета даже утверждали, что он был буквально «готов душу отдать» за победу в неблагополучных провинциальных районах, особенно в таких городах, как Сдерот и Кирьят-Малахи). Уже на следующее утро после выборов Беннет поспешил заявить о том, что «сегодня ЕД стал партией социальной периферии… а места, обычно называемые «второй Израиль», для нас (партии ЕД — Авт.) — на первом месте». Действительно, поддерживаемые этой партией, ранее не имевшей своих мэров, кандидаты на этот пост возглавили классические города «периферии в центре страны» — Кирьят-Малахи (Лао Цохар), Лод (Яир Ревиво) и Сдерот (Алон Давид).
Критики Беннета, однако, не преминули заметить, что эти успехи не следует переоценивать. Справедливости ради следует отметить, что большую часть таких критических оценок кампании «Еврейского дома» публиковали обозреватели газеты «Исраэль Хайом», считающейся политическим рупором лагеря сторонников премьер-министра Биньямина Нетаньяху, у партии которого — Ликуд — «Еврейский дом» отвоевал как минимум половину полученных им на выборах в Кнессет 19-го созыва 12 мандатов и с которым продолжает борьбу за симпатии религиозных сионистов. (Впрочем, и сам ЕД пользовался хоть и не столь однозначной, но все же ощутимой поддержкой других общенациональных изданий — газет «Макор ришон/Маарив» и, в меньшей степени, Jerusalem Post, в то время как в публикациях еще двух ведущих печатных СМИ и их интернет-изданий — «Едиот ахронот»/Ynet и «Гаарец» — наблюдался ощутимый крен в сторону, соответственно, «Еш атид» и левых партий — Аводы и МЕРЕЦ.) Но и с учетом этого обстоятельства можно отчасти согласиться с тем, что перенос ресурсов ЕД на социальную и географическую периферию, возможно, и в самом деле затруднил его деятельность и принес электоральные потери в городах, где находится историческая электоральная база этой партии, таких как Ришон ле-Цион, Ашдод и Шохам.
Кроме того, и в районах социальной и географической периферии ситуация, по мнению критиков стратегии Беннета, была не столь однозначна. Так, победивший в Сдероте Алон Давиди является весьма условным кандидатом от ЕД — коль скоро единственная связь между ним и блоком «Еврейский дом» состоит в его принадлежности к религиозно-сионистской общине, причем на выборах в кнессет он работал как раз против Беннета, возглавляя штаб Ликуда, задачей которого было убедить «вязаные кипы» поддержать эту партию, а не «Еврейский дом». На муниципальных выборах Давиди также выступал совместным кандидатом ЕД и Ликуда, поэтому его лояльность новому патрону может быть сомнительной. В других периферийных «городах развития», таких как Нетивот, Тверия и Тират-Хакармель, партия не получила ничего или почти ничего. В Тират-Хакармель, а также в Бейт-Шемеше кандидаты партии также проиграли борьбу за пост мэров.
Бейт-шемешский казус
Правда, в Бейт-Шемеше («Дом Солнца», на иврите), городе, основанном невдалеке от Иерусалима шесть десятилетий назад на месте упоминающегося в Библии древнеиудейского города с тем же названием, ситуация имеет свои нюансы. Этот изначально заселенный репатриантами из Северной Африки, но сегодня общинно и культурно-религиозно разноплановый город (включая значительную долю репатриантов из бывшего СССР, США и Канады, Франции и Эфиопии) был среди немногих, если не единственным в стране, где была сделана попытка провести своего рода «муниципальные праймериз». Их целью было выставить единого кандидата от пока еще составляющих демографическое большинство, но политически и социокультурно расколотых горожан-«сионистов», т.е. светских, традиционалистов и «вязаных кип», против действующего мэра Моше Абутбуля. Последний, представляющий ультрарелигиозное крыло «сефардской» партии ШАС, стал в 2008 г. мэром благодаря поддержке ультраортодоксальных ашкеназских общин города и апатии светских избирателей.
В прошлую каденцию Бейт-Шемеш не раз попадал в заголовки СМИ из-за активизации в нем самых экстремистских ультраортодоксальных течений, прославившихся требованиями разделения полов в автобусах и других общественных местах, словесным террором и притеснениями светских, религиозных сионистов и даже (а в некоторых случаях — в особенности) «слишком либерально настроенных», по мнению фундаменталистов, членов самих ультраортодоксальных общин. Не говоря уже о том, что не относящиеся к радикальным ортодоксальным группам жители постоянно жаловались на ортодоксального мэра, который, по утверждениям его критиков, занимается удовлетворением потребностей только ортодоксальных жителей Бейт-Шемеша и пренебрегает вопросами досуга, культуры и спорта.
Как результат муниципальные выборы в Бейт-Шемеше носили характер прямого политического столкновения по схеме «ультраортодоксы» (так называемые харедим) против «остальных». Впрочем, упомянутые муниципальные «праймериз» так и не состоялись, и объединения сионистского большинства вокруг одного лидера так и не получилось. Возможно, что дополнительным демобилизующим моментом стало решение Нафтали Беннета уже на продвинутой стадии муниципальной кампании заменить возглавлявшую список ЕД в городе директора одной из религиозно-модернистских школ города Ализу Блох, лидировавшую (если верить публикациям в местной прессе) некоторое время в опросах. Новым избранником лидера ЕД стал бывший директор Отдела алии Еврейского агентства Эли Коэн, который, будучи совместно поддержанным партиями «Еврейский дом» и «Еш атид», а также Ликуд и НДИ, по мнению Беннета имел больше шансов стать лидером «сионистского согласия». И напротив, как заметил живущий в городе депутат Кнессета от ЕД Дов Липман, при том что за исключением экстремистов в спокойном состоянии «большинство харедим ладят со светским населением, и, наоборот, к выборам харедим подошли как к религиозной войне».
В итоге победу вновь одержал кандидат от харедим Моше Абутбуль, который обошел своего соперника всего на несколько сот голосов. Но именно в тот момент, когда игра, как казалось, уже была сыграна, светское население, немалая часть из которого довольно равнодушно взирала на перипетии избирательной кампании, неожиданно «проснулось». Тысячи людей вышли на демонстрации с требованием поведения повторных выборов в свете зафиксированных многочисленных нарушений в ходе голосования и слухов о фальсификациях в пользу действующего мэра их итогов. С тем же требованием к главе МВД (которое в Израиле выполняет функции «министерства по делам местных органов власти») Гидону Саару обратились и депутаты от «Еврейского дома».
Хотя на момент написания этой статьи полицейское расследование жалоб избирателей еще не было завершено и официальные результаты выборов пока не объявлены, уже сейчас понятно, что при любом исходе это будет более чем победа или поражение лично Эли Коэна или Моше Абутбуля. В не меньшей, если не в большей степени история в Бейт-Шемеше символизирует прямое жесткое противостояние национально-религиозного блока «Еврейский дом» и ультраортодоксального руководства партии ШАС, а точнее – политических идеологий и соответствующих стратегий лидеров этих партий Нафтали Беннета и Арье Дери. Причем для Дери, который чуть более года назад после 13-летнего перерыва вернулся к руководству партией ШАС, позитивный исход противостояния в Бейт-Шемеше является особенно критичным. Именно Дери, яркий и харизматичный политик, ближайший последователь и де-факто политический преемник недавно скончавшегося духовного лидера партии ШАС раввина Овадии Йосефа, считается автором нынешней электоральной стратегии этой партии, целью которой было повторить достигнутый им перед вынужденным уходом из политики рекорд 13-летней давности — 17 мандатов. И именно под это обещание Дери сумел отодвинуть от руля партии своих наследников — бывших министров Эли Ишая и Ариэля Атиаса, электоральные успехи которых на выборах 2003, 2006 и 2009 гг. не превышали 11–12 мандатов.
Первый раунд — выборы в Кнессет в январе 2013 г. — закончился с весьма скромным результатом: ШАС получил 11 мандатов, ровно столько, сколько партия имела в прошлую каденцию, что не могло не восприниматься как личный провал Арье Дери и существенно усилило позиции его конкурентов в ШАС. С точки зрения Арье Дери, однако, игра только начиналась: впереди были муниципальные выборы, и он был намерен отработать этот шанс на сто процентов. Тем более что грандиозная демонстрация, в которую в начале октября с.г. вылились похороны имевшего статус «выдающегося раввина поколения» духовного лидера партии ШАС Овадии Йосефа (на нее собрались от полумиллиона до 800 тыс. восточных евреев — «сефардов»), казалось бы, подтвердила сохранение коллективной идентичности сефардов-традиционалистов, готовых принять духовный авторитет ультраортодоксальных религиозных лидеров этой общины.
А это в свою очередь работало на политическую доктрину Дери, заявлявшего о возможности собрать по зонтиком ШАС подавляющее большинство сегодня политически расколотых между этой партией и Ликудом, НДИ и ЕД-МАФДАЛ этих самых «угнетенных сефардов», составляющих диспропорционально большую часть социально и экономически малоблагополучных общественных слоев, политическим символом которых полагает себя (и в каком-то смысле действительно является) Арье Дери. Более того, пользуясь расколом внутри ашкеназской ультраортодоксии, Дери полагал возможным освоить и часть потенциала «разочарованных хасидов» и харедим-модернистов. Не случайно Арье Дери (кстати, сам получивший образование в ешивах литовского течения), который изо всех сил делал вид, что он не интересуется «внутренними разборками» между хасидскими династиями или среди «литваков», как в ходе выборов в кнессет, так и после них вновь и вновь поднимал вопрос об отказе руководства некоторых харедимных ашкеназских школ принимать на учебу девочек из религиозных сефардских семей. Обозреватели немедленно оценили это как послание, направленное не только выходцам из стран Востока, но и «новым харедим», дети которых часто также подвергаются дискриминации в тех же школах.
Как показали ставшие прямым «послесловием» выборов в Кнессет муниципальные выборы 22 октября 2013 г., эта политика принесла ограниченный успех: массированного прорыва на местных выборах списков ШАС фактически не произошло. В большинстве случаев связанные с партией списки остались «при своих», но кое-где тенденция была прямо противоположной. Так, например, в городе Эльад, с которым было связано много надежд на «освоение» ашкеназского электората и который стал ареной столкновения сефардских и ашкеназских ультраортодоксальных элит, представленных, соответственно, ШАС и блоком «Еврейство Торы», Арье Дери и ШАС получили самый неприятный электоральный афронт. В этом городе, в большинстве своем населенном ультрарелигиоными евреями из Северной Африки и Ближнего Востока и их потомками и на 30% — ашкеназами и который с момента основания возглавлялся ШАСовским мэром восточного происхождения, победа на этот раз осталась за местным филиалом «Еврейства Торы». За этот ультраортодоксальный ашкеназский список проголосовали более четверти местных сефардов, вопреки тому что Дери, потеряв надежду на поддержку местных ашкеназов-ультраортодоксов, по данным израильских СМИ, «мобилизовал всю свою харизму и энергию, не гнушаясь и «этническим демоном» в пропаганде против евреев с восточноевропейскими корнями».
Именно поэтому Бейт-Шемеш был для Дери последним бастионом: потеря для ШАС и этого города ознаменовала бы полный крах новой стратегии Дери, как и, не исключено, начало конца его политической карьеры на фоне постепенного распада самой партии.
Вначале столица — далее везде?
Однако если при любом варианте окончательного исхода муниципальных выборов у Арье Дери, не имеющего (пока) видов на общенациональное лидерство, остается немалая свобода для маневра, для несомненно имеющих подобные амбиции лидеров Яира Лапида («Ешь атид») и Нафтали Беннета («Еврейский дом») при все их успехах в некоторых городах, выборы стали в каком-то смысле даже более тревожным сигналом. Главная неудача двух «братских» партий «угнетенного среднего класса» была в двух символически и стратегически актуальных для их электорально-политических перспектив городах — соответственно, Иерусалиме и Тель-Авиве. Так, если в Иерусалиме за ЕД на выборах в Кнессет 19-го созыва голосовали 28 тыс. избирателей — больше, чем 20-тысячное религиозно-сионистское население этого города, то на нынешних муниципальных выборах список этой партии сумел завоевать всего несколько тысяч голосов, в силу чего ее фракция в городском совете сократилась с трех до одного мандата. (Причина, по мнению обозревателей, была в общем падении поддержки политической линии Нафтали Беннета и его решении заменить возглавлявшего список ЕД популярного в прошлую каденцию вице-мэра и эффективного председателя финансовой комиссии Дэвида Хадари — союзника соперника Нафтали Беннета в партии, на бывшего депутата Кнессета Звулуна Орлева.)
Отпавшие от ЕД два мандата пришлись на долю конкурентного списка религиозных сионистов — «Единый Иерусалим» Шмуэля Шакеди. Кроме того, часть «вязаных кип» поддержали светско-религиозный список «Иерусалимцы» во главе с Рахель Азария и «молодежный» популистский список «Пробуждение Иерусалима».
В свою очередь, если партия Яира Лапида в Тель-Авиве, где на выборах в кнессет (22 января 2013 г.) она получила почти 51 тыс. голосов (то есть почти 2 из 19 завоеванных этой партией парламентских мандатов), то на выборах в городской совет ее поддержали менее 4 тыс. горожан. Тревожным сигналом для Лапида должно стать и то, что, несмотря на поражение кандидата от партии МЕРЕЦ Ницана Горовица в соперничестве за пост мэра Тель-Авива с Роном Хульдаи, эта партия удвоила свое представительство в городском совете, став там самой сильной фракцией. Это вполне совпадает с данными опросов, фиксирующих отлив избирателей «Еш атид» именно к этой леворадикальной партии (а не к бывшей «домашней партии» многих из них — Аводе, которая потерпела поражение и в Тель-Авиве, не сумев провести в городской совет ни одного депутата).
Подобные сдвиги в настроениях «привлеченных подвижных голосов» избирателей, из которых на 50–60% состоит электоральная база блока ЕД и едва ли не на 100% — партии «Есть будущее», ставят большой вопрос на перспективах этих политических проектов, особенно в случае, если следующие выборы в Кнессет состоятся досрочно, не оставив времени их лидерам, министру финансов Яиру Лапиду и министру экономики и торговли Нафтали Беннету, подкорректировать стратегию и поправить дело.