Последний скандал между Алжиром и Францией, вызванный «шуткой» презиента Ф.Олланда, имел серьезную экономическую подоплеку. Это наглядно продемонстрировал декабрьский визит в АНДР делегации французского премьер-министра Ж.-М. Эйро.
Примечательно, что его, кроме сонма из видных представителей крупного и среднего французского бизнеса сопровождали три министра: Николь Брик (внешней торговли), Арно Монтебург (экономического оздоровления) и Мишель Вальс (министр внутренних дел).
Присутствие подобных фигур прежде всего символизировало перспективы заключения двусторонних договоренностей в торгово-экономической сфере. Тем самым Париж рассчитывал исправить ситуацию с заметным падением показателей экспорта французских товаров в Алжир (более чем на четверть за 2013 г.)
Не случайно, что та же Николь Брик в ходе визита указала, что это четвертая поездка в Алжир с момента её назначения на этот пост в июне 2012 г. Она же подчеркнула, что это дополнительно говорит о приоритетах для французского правительства в целом в развитии экономического партнерства с Алжиром.
Разумеется, что тему важности развития двусторонних отношений в ходе своего визита в Алжир затрагивал сам французский премьер Эйро, заявивший о намерении в ближайшие месяцы и годы заметно усилить взаимодействие с Алжиром в торгово-экономической сфере.
А министр экономического оздоровления Арно Монтебург особо указал в ходе визита на важность развития подобного сотрудничества для обеих стран. По его мнению, экономики двух стран взаимодополняют друг друга. В связи с этим он заметил: «Миссия Франции и моя также состоит в исправлении ситуации с промышленностью, нарушенной в результате европейского кризиса. Вместе с тем построение важной отрасли алжирской экономики, производящей энергоресурсы – это миссия Алжира. И все это мы можем сделать с помощью продуманного совместного альянса».
В свою очередь, Николь Брик также подчеркнула, что подобное сотрудничество будет способствовать улучшению ситуации в экономике Франции, пострадавшей от кризиса, а она, в свою очередь, поможет модернизации алжирской экономики.
При этом французская сторона заявила о желании открыть свой рынок для алжирских инвестиций. Не случайно, что Арно Монтебург указал: «Моя личная мечта – увидеть больше алжирских компаний, выходящих на французский рынок, в том числе и налаживающих производство во Франции».
Тем самым он пытался заручиться поддержкой в дальнейшем развитии двусторонних торгово-экономических связей влиятельных алжирских бизнесменов, включая миллиардера Исаада Ребраба, в значительной степени ориентированных на Францию. Однако подобные предложения пока еще не находят заметной поддержки среди алжирской политической элиты, опасающейся «чрезмерной» экономической привязки к Парижу. И власти АНДР во многом препятствуют вывозу из страны капитала, принадлежащего бизнес-структурам.
В свою очередь, алжирский министр по промышленному развитию и поощрению инвестиций Омар Беньюнес указал на то, что подобный «союз» с дружественными странами будет способствовать нацеленности Алжира на экономическую диверсификацию. Следует заметить, что еще алжирский президент А.Бутефлика выдвинул к Парижу следующие требования: «Алжир ожидает от Франции поддержки в развитии процессов подготовки и переподготовки кадров, передачи технологий и ноу-хау, реального взаимовыгодного партнерства в системе производства, а также модернизации структур управления».
Беньюнес дополнил его слова заявив, что «Алжир имеет потребность в инвестициях в области новых информационных технологий, сельском хозяйстве, здравоохранении, энергетике…, постепенно приспосабливаясь к реалиям современного мира».
Николь Брик в этой связи особенно подробно остановилась на сотрудничестве двух стран в области здравоохранения. По её словам, они уже создали совместную рабочую группу, взаимодействующую по вопросам инвестиций, а также «обучения персонала, обмена опытом, поставок оборудования и его эксплуатации». Второе по важности для её ведомства направление будущей работы, по её словам, включает в себя пищевую отрасль.
Так, по словам Омара Беньюнеса, «Задачей, стоящей перед Алжиром, является обеспечение устойчивости процесса производительности в рамках новой индустриальной политики. Эта задача является веской и достаточной причиной для начала действий партнерства с дружественными странами, такими как Франция».
Таким образом, алжирские власти рассчитывают на то, что сотрудничество с технологически развитой державой, какой является Франция, позволит им решить насущные проблемы развития своей собственной страны.
Ожидания алжирской стороны связаны с тем, что Париж поможет ей в реиндустриализации целого ряда секторов (включая информационный, продовольственный, энергетику, сферу производства цемента, удобрений, нефтехимии, фармацевтики и т.д.).
Но, несмотря на взаимное осознание важности взаимного развития отношений в торгово-экономической сфере, визит Эйро, по сути, завершился бесславно. Что, фактически, подытожил спровоцированный Олландом скандал. Его посыл, так разозливший алжирскую сторону, по сути, означал следующее: «Ничего, что вернулись без контрактов, главное, что живы». И дело здесь не только в том, что руководство АНДР крайне болезненно относится к затрагиванию темы внутренней стабильности Алжира.
Важно, что прозвучавшие в ходе визита Эйро заявления высветили суть стоящих между Алжиром и Францией проблем экономического характера, которые обеим сторонам будет необходимо решать в будущем. При этом, несмотря на прозвучавшие из Парижа извинения, последствия скандала будут отражаться не только на политическом диалоге между двумя странами, но и в сфере торгово-экономических отношений, пусть и в меньшей степени.
Казалось бы, заинтересованность Франции в алжирских энергоресурсах и интерес АНДР к французским технологиям и инвестициям для модернизации экономики, а также географическая близость двух стран должны были способствовать активному развитию двусторонних отношений во многих областях. И в том числе предопределить успех миссии из Парижа.
Однако до сих пор достижению прорывных соглашений между двумя странами мешал трудный политический диалог, осложнявшийся периодически возникавшими политическими претензиями, во многом обусловленными событиями совместной истории ХХ века.
Последовавший за ним скандал, спровоцированный Олландом, наглядно продемонстрировал, что в торгово-экономической сфере развитие отношений между двумя странами по наиболее важным моментам фактически застопорилось.
Примечательно, что недовольство руководства АНДР стало прорываться наружу еще во время пребывания французской делегации в Алжире. В первую очередь, речь шла о предложенных французской делегацией условиях подписания соглашений. Так, министр торговли Мустафа Бенбада указал, что «Подписав соглашение об ассоциации с Европейским союзом, Алжир ожидал от своих европейских партнеров существенных инвестиций для модернизации своей экономики. Однако ясно, что после нескольких лет этого не произошло, и алжирская экономика остается недиверсифицированной и не имеет производственных секторов с высокой добавленной стоимостью».
В результате сторонам так и не удалось достигнуть прорывных соглашений по развитию сотрудничества в сфере энергетики, касавшихся расширения французского присутствия на алжирском рынке нефти и газа, а также предоставления гарантий работы во Франции алжирскому нефтегазовому монополисту Sonatrach.
Алжирская сторона, видя потребности французской экономики, рассчитывала на то, что Париж согласится на её основные условия. В свою очередь, Париж также рассчитывал на смягчение для себя условий ведения бизнеса в Алжире, исходя из непростой ситуации, сложившейся в алжирской экономике и заметного падения в 2013 г. поступлений валютной выручки, которая фактически на 98 процентов зависит от реализации на мировом рынке сырья.
Французская сторона полагала, что в связи с этим руководство АНДР предоставит ей льготы для работы на алжирском рынке по части смягчения ограничительного законодательства для иностранных инвесторов. Речь в первую очередь идет о законе, предусматривающем обязательное долевое участие алжирской стороны в любых проектах иностранных компаний в Алжире в размере 51 процент от сделки.
Но «невнимание» к такого рода «деталям» и взаимный эгоизм, выражавшийся в намерении достигнуть своих целей без серьезных уступок друг к другу сослужили сторонам плохую службу. Вместо нахождения компромиссных решений они выплеснули своё недовольство друг другом в открытое политическое пространство, чем еще больше усугубили ситуацию. Так, алжирская сторона использовала этот визит и «шутку» Олланда для обвинения в собственных провалах и отсутствии реформ внешние силы, а именно Францию и ЕС в целом.
Таким образом, руководство Алжир и далее демонстрирует нежелание следовать стремлению Парижа получить эксклюзивные права на освоение его энергетических богатств, пока он не прекратит в рамках взятых на себя обязательств в ЕС по «выкручиванию рук» относительно беспрепятственного допуска алжирского нефтегазового гиганта Sonatrach на французский и европейский рынки.
Следует заметить, что подобное осложнение появилось «не вдруг». Развитие торгово-экономического партнерства, несмотря на то, что внешне его объемы до последнего времени считались по меркам региона серьезными (более 10 млрд евро в 2012 г.), и раньше проходило «не без скрипа». Это отчетливо стало заметно в том числе по результатам проведенной в мае 2011 года недели алжиро-французского партнерства, в ходе которого даже средних по объему контрактов было заключено сравнительно мало.
Тем не менее, в торгово-экономической плоскости у двух стран гораздо больше перспектив для развития отношений, чем в политической. И этому всерьез и надолго не может помешать даже спровоцированный Олландом скандал. Достаточно указать на серьезные достижения Парижа в этой сфере за последние годы. Не случайно и то, что в ходе визита Эйро алжирская сторона приветствовала «усилия бизнес-сообщества, особенно французского, представители которого в последние годы отметились в очень перспективных совместных проектах».
Так, Омар Беньюнес отметил, что благодаря взаимным усилиям стороны уже реализуют взаимовыгодные проекты по производству машиностроительной, электрической, электронной, фармацевтической продукции, текстиля, строительных материалов и др.
Этому, по словам Николь Брик, способствовало то, что «Мы полностью изменили прежнюю тенденцию в связи с возвращением в Алжир малого и среднего французского бизнеса» (ранее она оценивала как «серьезное» сокращение его присутствия на алжирском рынке на 30 процентов в 2005-2011 гг.). В этой связи она объявила о планах дополнительного ежегодного создания в Алжире тысячи разноуровневых французских предприятий.
В результате Париж создавал условия для укрепления позиций французского бизнеса в Алжире в 2013 г. По словам Николь Брик, за прошедший год «Мы восстановили канал регулярного межгосударственного диалога и начали реальное партнерство в развитии промышленности и совместного выпуска продукции, а также запустили конкретные инвестиционные проекты.
Согласно приведенным ей данным, из 50 потенциальных коммерческих, промышленных и технологических сделок 20 уже реализуются. Также алжирская сторона определила 30 перспективных проектов, в том числе в области машиностроения, химической, обрабатывающей промышленности, металлоконструкций и электроэнергии.
Также алжирский премьер Селлаль приветствовал «значительные изменения, происходящие в совместных инвестиционных проектах, запущенных Алжиром и Францией, результаты этого прорыва скоро начнут ощущаться. Проекты, которые мы запустили вместе, испытывают значительную эволюцию…»
В качестве примера он указал на строящийся в Оране завод Renault. Он отметил, что это отражает «замечательный сдвиг в экономических отношениях, существующих сегодня в и фармацевтической области», отметив, что Алжир «готов увеличить эти достижения». Тем самым Селлаль продемонстрировал важность для АНДР строительства на её территории предприятий компании Sanofi, специализирующейся на производстве медикаментов.
В ответ на это его французский коллега Жан-Марк Эйро заявил о «совпадении интересов» и о намерении расширить французское присутствие на рынке очень важного для Парижа во всех отношениях Алжира, для которого он является, прежде всего, партнером».
В этом же списке взаимных достижений можно указать достигнутые соглашения о расширении взаимодействия в сфере альтернативной энергетики с компанией Aures Solar, производящей солнечные панели.
Всё это говорит в пользу того, что у Франции имеются серьезные перспективы для развития торгово-экономических связей с АНДР. Судя по всему, внешне острая алжирская реакция не затронет уже реально действующих соглашений, в том числе и наиболее ценных для обеих сторон, хотя в условиях нового дипломатического скандала им еще предстоит продемонстрировать выдержку в их реалицации. Так, алжирские специалисты уверены в том, что сторонам придется проделать долгий путь, прежде чем это партнерство обретет реальную форму как по степени, так и по качеству уже заключенных договоров. По их мнению, это займет не менее трех лет.
Следует отметить, что, несмотря на отсутствие подписанных в ходе визита делегации Эйро многомиллиардных контрактов, некоторые из этих соглашений имеют перспективное значение для модернизации Алжира.
Некоторые из них важны в плане будущей кадровой и технологической привязки Алжира к Франции. Так, глава алжирского Министерства промышленного развития (промышленности, малого и среднего бизнеса и развития инвестиций) Башир Дехими объявил о создании четырех школ подготовки в Алжире в партнерстве с ведущими французскими школами, (в том числе знаменитой горнорудной Ecole Des Mines): Национального профессионального училища промышленности, Высшего института логистики, Национальной школы индустриальной экономики и франкоязычной Школы управления.
Говоря об этом аспекте сотрудничества, премьер-министр Франции Эйро особо указал, что в его стране учатся или проходят дополнительную подготовку более 22 000 алжирских студентов и что их число можно при желании увеличить. Примечательно, что произошло это во время его посещения Национальной политехнической школы Орана, где он выступил перед алжирской молодежью.
При этом Эйро особо отметил «стремления, жажду знаний и открытость миру и Франции» студентов из АНДР, и «что мы открыли новые возможности по обе стороны Средиземного моря для тех, кому 20 лет в условиях, когда ситуация для многих может быть затруднительной».
При этом Эйро указал на необходимость дальнейшей поддержки французского языка в Алжире в рамках обсуждения проектов по совместному созданию современных технологических институтов, первые из которых должны принять студентов в 2014 году.
Также немалое значение для будущего развития страны имеют договоренности о партнерстве по технической помощи в области транспорта, заявление о намерениях в области городского планирования на период 2014-2016 гг. (в первую очередь это имеет значение для благоустройства столицы). Немаловажное значение для будущего развития двусторонних связей имеет и подписание декларации о намерениях по созданию центра передового опыта в области энергетики.
В то же время, Парижу в условиях растущей конкуренции на алжирском рынке для достижения ожидаемых результатов необходимо предложить Алжиру более интересные условия для сотрудничества и в первую очередь – сменить «пренебрежительный» и «уничижительный» тон «страны-метрополии». Подобные «мотивы» алжирская сторона ощущает, исходя из последних сделанных французскими партнерами предложений, «не учитывающих» её интересы.
Между тем, произошедшие в декабре 2013 г. события, осложнившие диалог между двумя странами, лишний раз доказывают тот факт, что им в данный момент следует не торопить события и, вероятно, даже несколько изменить формат взаимодействия. В противном случае в условиях усиления конкуренции с другими странами и компаниями при наличии у Парижа явно негибкой стратегии на алжирском направлении Франция будет и далее всё больше уступать свою нишу на рынке АНДР.
Следует особо отметить, что, несмотря на заметную заинтересованность руководства АНДР в торгово-экономическом сотрудничестве с Францией это не является на данный момент для него критически важным в условиях наличия у Алжира альтернативных источников инвестиций и технологий.
Так, алжирские СМИ заявляют о растущих «наших собственных национальных возможностях». И хотя пока это мало чем реально подтвержденные заявления, их появление связано как раз во многом с активизацией в Алжире французских конкурентов. Впрочем, пока этот фактор нельзя расценивать как способный серьезно пошатнуть позиции Парижа на алжирском рынке.
Важно другое: Алжир не скрывает наличия у него других привлекательных предложений от зарубежных партнеров. В связи с этим его руководство рассматривает перспективы сотрудничества с другими ведущими потенциальными промышленными и технологическими партнерами (американскими, немецкими, британскими, итальянскими, испанскими, китайскими, южнокорейскими, японскими). Показательно, что России, сохраняющей заметное присутствие в АНДР по мировым меркам лишь в сфере ВТС, в этом списке не называется. И её перспективы здесь выглядят еще хуже, чем у Франции.
Что же касается последней, то в условиях почти перманентных политических обострений между двумя странами наиболее продуктивной формой двустороннего взаимодействия с французской стороной является взаимодействие на уровне крупного и среднего бизнеса. В пользу этого говорила и динамика двусторонних торгово-экономических отношений. Несмотря на серьезное падение импорта французских товаров в Алжир, Париж имеет серьезные возможности изменить в свою пользу соответствующие показатели. Разумеется, при условии, что французская политическая элита не будет своими действиями и заявлениями ухудшать основу для подобного взаимодействия.