Участие Уганды в южносуданском конфликте

В связи с межэтническим конфликтом (фактически гражданской войной) в Южном Судане перед президентом Уганды и основным политическим спонсором южносуданского лидера С.Киира Й.Мусевени встала реальная перспектива ввязаться в долгий и затяжной конфликт в этой стране. Причем в полном одиночестве, поскольку другие африканские лидеры, входящие в региональную организацию ИГАД, абсолютно не спешат оказывать прямую военную помощь Джубе. С.Киир уже несколько раз публично и неофициально выражал крайнее раздражение позицией кенийского президента У.Кениаты и эфиопского премьер-министра Х.Десаленя, которые не торопятся направлять свои воинские контингенты в Южный Судан. Мотивируется это тем, что обе страны уже выполняют важную миссию в Сомали по противодействию исламистам из «Аш-Шабаб» и не хотят распылять свои силы. В этом есть своя логика, поскольку кенийцы и эфиопы должны играть основную военную роль в окончательном разгроме сомалийских радикалов в предстоящем генеральном наступлении этой весной. Таким образом, Й.Мусевени продолжает попытки, пока бесплодные, убедить своих партнеров по ИГАД принять хотя бы символическое участие в миротворческой операции в Южном Судане. Ему нужен «зонтик» ИГАД, поскольку одностороннее вмешательство может закончиться долгим и затяжным конфликтом в джунглях безо всяких надежд на содействие Африканского союза и ООН. Особенно с учетом того, что лидер мятежников-нуэр и бывший вице-президент Южного Судана Р.Машар открыто предупредил угандийское руководство о «печальных последствиях» такого шага и призвал Кампалу ускорить вывод уже находящихся в стране военнослужащих.

29 декабря с.г. во время встречи глав стран-участниц ИГАД угандийский президент фактически предъявил ультиматум главе южносуданских  мятежников Р.Машару. Найроби и Аддис-Абеба на тот период времени формально поддержали ввод воинского контингента ИГАД при преимущественном участии Уганды в Южный Судан «для поддержания стабильности». Но затем эта позиция заметно трансформировалась. Это, по оценке ряда экспертов, объясняется двумя основными причинами. Прежде всего, позицией Вашингтона, откровенно переставшему доверять президенту С.Кииру в связи с его политическими репрессиями против внутренней оппозиции и неспособностью наладить внятный диалог с Хартумом по вопросам межсуданского урегулирования. Сыграли свою роль и факты алкоголизма южносуданского лидера и отсутствия у него необходимого потенциала для экономического развития страны. Отметим, что ровно такие же настроения царят и в штаб-квартире ЕС в Брюсселе.

Второй причиной стало решение Пекина пересмотреть свои первоначальные планы по строительству альтернативного от суданской ветки трубопровода из Южного Судана в Кению (Джангли-Ламу). Не исключено, что это решение обусловлено и хорошей работой китайской разведки, которая сумела спрогнозировать скорое начало затяжного межэтнического конфликта. При этом эпицентр боевых действий как раз нахадится в штате Джонглей. Плюс ко всему Аддисс-Абеба, пытающаяся играть роль посредника в переговорах между сторонами конфликта, и Найроби не в полной мере доверяют «беспристрастности» в данном конфликте самого Й.Мусевени и не желают видеть его в качестве главного арбитра в южносуданском досье. Угандийский лидер же давно примерил на себя мундир «регионального Каддафи» и старается посредничать и влиять на все конфликты в этой части Африки (Руанда, ДРК, Сомали). В случае с Южным Суданом, помимо его исторической личной неприязни к президенту Судана О.аль-Баширу, следует учитывать и экономический интерес. Угандийский экспорт продовольствия, ширпотреба и различной техники в эту страну составляет примерно 1,3 миллиарда долларов США в год, и начало конфликта резко обрушило все его логистические цепочки и резко повысило себестоимость. Для Уганды такое положение дел крайне болезненно. Отсюда скорость в принятии решений уже без оглядки на решения ИГАД.

18 января с.г. парламент Уганды принял соответствующую резолюцию, которая санкционирует направление угандийского воинского контингента в Южный Судан. Тем самым легализуется уже состоявшийся факт пребывания угандийских военных в Южном Судане. Официальной причиной этого, по версии Кампалы, является эвакуация из страны своих граждан. При этом вертолеты угандийских ВВС МИ-24 уже участвуют в налетах на город Бор, контролируемый сторонниками Р.Машара. Собственно именно они обстреляли по ошибке три американских транспортника, которые вылетели в Бор из Джибути для эвакуации граждан США, и вынудили их уйти на посадку в Джубу. Эксперты оценивают количество военнослужащих Уганды в Южном Судане на сегодняшний момент в 3000 человек. Все они в настоящее время сконцентрированы на охране правительственных зданий в Джубе, включая президентский дворец, столичного аэропорта и мосты через Нил. Угандийские военные также дислоцированы в военных лагерях в Маленге — 50 км западнее Джубы и во втором лагере — в 30 км южнее южносуданской столицы. В их обязанности совместно с вертолетным отрдом входит обеспечение транспортного 150-километрового коридора, связывающего Уганду и Южный Судан. 6 января с.г. по нему через Нил уже прошла одна крупная воинская колонна угандийцев в составе 1200 военнослужащих и 10 танков, которая впоследствии попыталась помочь правительственным войскам отбить у мятежников стратегический город Бор, атакуя его с севера. Сторонники Р.Машара отбили две атаки угандийских войск. Кроме того, разъяренный Й.Мусевени пригрозил прекратить всяческую поддержку оппозиционного Хартуму Революционного фронта Судана (РФС), в том случае, если он не присоединится к подразделениям южносуданских войск и не примет активного участия в боях против повстанцев. Пока эксперты отмечают лишь участие боевиков из «непримирившейся» с Хартумом части Движения за справедливость и равенство (ДСР) в боях за «нефтяную столицу» страны Малакалу.

62.52MB | MySQL:102 | 0,491sec