5 марта Саудовская Аравия, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты отозвали своих послов из Дохи. Формальным поводом для этого послужило то, что эмир Катара Тамим не прореагировал на обращение Саудовской Аравии от 22 ноября 2013 года, в котором содержится призыв «воздержаться от поддержки элементов, ведущих подрывную деятельность против арабских государств». Под этими элементами подразумеваются представители движения «Братья-мусульмане» из КСА и ОАЭ, нашедшие убежище в Дохе и открывшие там свои офисы. В случае, если Катар продолжит свою политику КСА угрожает закрыть свои границы с эмиратом и запретить пролет самолетов компании Qatar Airways над своим воздушным пространством, а также поставить вопрос об исключении Катара из ССАГПЗ и Лиги арабских государств (в сотрудничестве с Египтом).
Необходимо отметить, что несмотря на многочисленные заявления о братстве и дружбе отношения между этими двумя государствами Персидского залива никогда не были безоблачными. Шейхи Катара, Кувейта, ОАЭ, возводящие свою родословную к эмирам времен халифата Омейядов, а то и к Пророку Мухаммеду, всегда рассматривали представителей семьи Аль-Саудов, появившейся на исторической авансцене в конце 18 века как «выскочек», а само возвышение Саудовской Аравии как «величайшую историческую несправедливость». В 1913 году основатель саудовского государства король Абдель Азиз сделал попытку аннексировать Катар, включив его в состав провинции Ахса. Аннексия не имела успеха только потому, что за катарцев вступилась Великобритания, вынудившая в 1915 году саудовцев признать сопредельный эмират. Несмотря на то, что в 1965 году между двумя государствами был подписан договор о демаркации границ, в 1992 году саудовские войска заняли катарский пограничный пункт Аль-Хафус. В 1995 году, когда отец нынешнего эмира Хамад Аль-Тани пришел к власти в Дохе в ходе дворцового переворота, Катар обвинил КСА во вмешательстве во внутренние дела и поддержке племени мурра. Несколько сот видных членов племени были тогда же лишены катарского гражданства и высланы за рубеж.
В 2002 году телеканал «Аль-Джазира» выпустил фильм об истории государств Персидского залива, в котором был подвергнут резкой критике отец-основатель КСА Абдель Азиз. В знак протеста саудовцы на 6 лет отозвали своего посла из Дохи. Нормальные отношения между двумя странами были восстановлены в марте 2008 года после визита эмира Хамада в Эр-Рияд, но за этот период катарцы в поисках противовеса могущественному соседу установили дружественные отношения с Тегераном и Дамаском, а также активно включились в миротворческие процессы в Ливане, Судане и Йемене, превратившись, таким образом, в региональную державу. В начале 2009 года два аравийских государства проявили разные подходы в палестинском вопросе. После израильских бомбардировок Газы Катар пытался созвать чрезвычайное заседание ЛАГ, но эта мера была бойкотирована Эр-Риядом.
В 2012 году иранское агентство IRIB распространило информацию о разговоре, состоявшемся в 2008 году во время саммита ЛАГ между бывшим катарским премьер-министром Хамадом бин Джасемом и одним из арабских лидеров. Этим лидером был не кто иной как руководитель Ливии Муаммар Каддафи, свернутый через три года при активном участии Дохи. В разговоре катарский принц охарактеризовал саудовский режим как «дряхлый» и сказал, что он неминуемо падет, так как «король не прислушивается к мнению молодых принцев». Единственным опасением катарского политика в связи с неминуемым, по его мнению, падением саудовского режима, была перспектива прихода к власти в Эр-Рияде радикальных исламистов, связанных с террористическими организациями. Все же Хамад бин Джасем выразил надежду, что в случае распада КСА Катар возьмет под свою опеку провинцию Аш-Шаркийя, богатую нефтяными ресурсами.
Впрочем и саудовские официальные лица часто не отличались политкорректностью, комментируя политику Катара. Так, в июле прошлого года бывший руководитель Управления общей разведки КСА принц Бандар бин Султан заявил, что «один телеканал («Аль-Джазира»-авт.) и 300 человек еще не создают государство».
Представляется, что на нынешнем этапе обострение отношений между двумя странами Персидского залива лежит гораздо глубже столкновения амбиций различных шейхов и эмиров. Речь идет о фундаментальном различии подходов к процессам глубокой социально-политической трансформации на Ближнем Востоке, получившим название «арабской весны». Многие политические протестные выступления в странах Ближнего Востока были подготовлены американскими научно-аналитическим центрами, базирующимися на территории Катара. В Дохийском Городе образования функционируют филиалы RAND Corporation, Института Brookings, Джорджтаунского и Северо-Западного университетов. Привлечение «Братьев-мусульман» как новой перспективной политической силы на Ближнем Востоке, на которую надо делать ставку, оставив на произвол отжившие диктаторские режимы (такие как режим Мубарака в Египте) входило в планы таких американских центров как Центр изучения ислама и демократии (CSID), Проекта ближневосточной демократии (POMED), Центра Сабана Института Brookings. Катарский подход к процессам «арабской весны» включает в себя два главных момента: установление в арабских странах «исламской демократии» с преобладанием «Братьев-мусульман» и поэтапное освоение экономики этих стран катарскими компаниями и фондами.
Поначалу такая позиция во многом разделялась и Вашингтоном, но затем американский подход к событиям «арабской весны» претерпел изменения. На это оказали влияние как объективные, так и субъективные факторы. К объективным относится скептицизм США по отношению к «Братьям-мусульманам» как к силе, способной сдержать террористов (особенно усилившийся после убийства американского посла в Ливии Кристофера Стивенса в сентябре 2012 года). К субъективным относится позиция руководителя влиятельного американского Совета по международным отношениям (CFR) Ричарда Хааса, по-прежнему считающего главными опорами американского присутствия на Ближнем Востоке Израиль и Саудовскую Аравию.
Саудовское влияние на современные политические процессы в регионе находится в полном противоречии с таким подходом. Здесь присутствует как поддержка светских диктаторских режимов, если они дружественны Эр-Рияду (египетский вариант), так и создание обстановки хаоса и развязывания гражданских войн (вариант Сирии). Однако хаос, пусть даже «контролируемый» абсолютно не входит в катарские планы. К тому же Эр-Рияд все чаще использует исламистские силы в суннитском мире для провоцирования межконфессиональной вражды и конфронтации со своим главным региональным противником – Ираном. В общий антииранский фронт саудиты стремятся вовлечь и своих партнеров по ССАГПЗ. В то же время участие в какой-либо антииранской коалиции категорически противоречит национальным интересам Катара. Экономическое благополучие эмирата зависит от успешной разработки газовых месторождений на шельфе и предполагает наличие добрососедских отношений с ИРИ. Аналогичных позиций придерживается и Султанат Оман, но у оманцев в отличие от Катара нет региональных амбиций.
В этой связи интересна эволюция катарских позиций по Сирии. На начальном этапе Катар сыграл важную роль в поддержке сирийской мирной, а затем и вооруженной оппозиции. Однако главной целью Дохи в Сирии было установление в Дамаске власти «Братьев-мусульман» (программа-максимум) или создание коалиционного правительства с разделом власти между умеренными исламистами и алавитской верхушкой (программа-минимум). В мае 2012 году, уже в разгар вооруженного противостояния, Дамаск посетила высокопоставленная катарская делегация предложившая Башару Асаду прекратить поддержку вооруженного сопротивления, если президент Сирии согласится на создание коалиционного правительства с премьер-министром из «Братьев-мусульман». Последовал категорический отказ со стороны сирийского лидера, после чего поддержка катарцами джихадистских группировок была увеличена. В то же время в политике саудитов в сирийском конфликте просматривается другая стратегия: максимально продлить вооруженный конфликт в этой стране, ослабить Сирию или вообще разделить ее на несколько квазигосударств.
Разногласия между Катаром и КСА по вопросу дальнейшего развития «арабских революций» достигли пика к августу 2013 года, когда Эр-Рияд открыто поддержал военный переворот в Египте, приведший к свержению «Братьев-мусульман». В Катаре к этому времени уже рассматривали Египет как основной центр своего влияния на Ближнем Востоке, а поддержка Эр-Риядом военной хунты была воспринята как переход «красной линии». После этого катарцы явно стали отыгрывать назад свою поддержку антиасадовских боевикам. Вначале в Сирии резко уменьшилось количество ливийских моджахедов, отряды которых финансировались из Дохи. В ноябре 2013 года ливанская газета «Аль-Манар» опубликовала сообщение о предложении Катара сирийскому президенту Башару Асаду восстановить отношения, переданное через одного из лидеров ФАТХа.
Прогнозируя ситуацию на будущее, можно сказать, что отношения между Катаром и КСА переходят из фазы острых противоречий в стадию «холодной войны». В ближайшее время их нормализация вряд ли возможна. В то же время дальнейшая конфронтация между двумя аравийскими монархиями способна укрепить региональные позиции Ирана.