К вопросу о политической элите Ливана

Часть1

Ливан является многоконфесиональной страной. Восемнадцать религиозных общин, формирующих ливанское общество, создают обстановку мультикультурализма, которая однако, как показывает опыт последних десятилетий, не создает атмосферу взаимной терпимости в Ливане. Для понимания политических процессов, происходящих в стране, особое значение имеет вопрос о самоидентификации ливанцев. В отличие от многих других арабских стран племенной фактор в Ливане не играет значительной роли. Определенное исключение здесь представляют шииты Южного Ливана и Бекаа, еще помнящие о своей племенной принадлежности. Для ливанцев определяющими являются три уровня идентичности: семья, регион, религиозная община. На первом месте стоит солидарность, основанная на кровнородственном факторе (асабийа). О важности феномена асабийа для арабского сознания писал еще выдающийся историк 15 века Ибн Халдун. Например, в общинах маронитов и друзов каждый член общины числит в своих дальних родственниках значительное количество единоверцев. Во-вторых, важное значение имеет региональный фактор. Крупнейшими регионами Ливана являются Аккар (север с преимущественно суннитским населением с включением маронитского анклава Згорта и общины алавитов в Триполи), Джебель-Амиль (юг с преимущественно шиитским населением с включением значительных общин суннитов в Сайде и Тире и православного анклава в Марджаюне), Бекаа (население распределено между шиитами и суннитами с христианским анклавом в Захле), Джебель-Любнан (маронитский Горный Ливан) и Джебель-Шуф (горный район друзов). Многие марониты, шииты и друзы, даже прожившие всю жизнь в Бейруте, остаются генетически связаны с родовыми селами и небольшими городками. Они выбирают здесь невест, уезжают на отдых в отпуска, посещают семейные праздники и стремятся быть похороненными на родовом кладбище. В-третьих, огромное значение для самоидентификации ливанца имеет принадлежность к религиозной общине.

Естественное лидерство в ливанских религиозных общинах традиционно принадлежало заимам (мн.ч. зу’ама). Заимами становились либо представители традиционной феодальной аристократии, либо разбогатевшие банкиры и предприниматели, располагающие моральным авторитетом и поддержкой среди единоверцев. До гражданской войны среди маронитов основными семьями заимов были Шамуны, Шехабы, Жмайели, Франжье; среди суннитов семьи Саламов, Сольхов, Караме; среди друзов семьи Джумблатов и Арсланов. Заимы обладали большим количеством формальных и неформальных обязанностей. К их числу относились помощь малоимущим членам общины, правовая помощь единоверцам, находящимся под прессингом со стороны государства, посещение свадеб и похорон видных членов общины, поздравления торговцев с открытием новых магазинов и т.д. Для того, чтобы не обидеть соплеменников такой неформальный лидер должен лично, а не через секретаря общаться с посетителями и отвечать на телефонные звонки.

Политический процесс в Ливане после объявления независимости страны и до гражданской войны 1975-1990 годов во многом представлял собой переговоры (часто закулисные) между лидерами различных общин. Часто важные вопросы решались во время неформальных встреч и обедов. Соперничество за лидерство внутри общин часто приводило к временным политическим альянсам несовместимых, на первый взгляд идеологических антагонистов. Например, лидер правохристианских сил Пьер Жмайель заключал ситуационные альянсы с лидером левых сил друзом Камалем Джумблатом. Таким образом, идеологический фактор играл и все еще продолжает играть вторичную роль в ливанской политической системе.

Ливанская Республика в своем современном виде представляет собой результат искусственных политических схем, навязанных западными колонизаторами. После резни маронитов в Дейр эль-Камаре друзскими ополченцами в 1860 году (погибло 11 тысяч человек) Франция взяла на себя функции защитницы маронитов Ливана. По настоянию Парижа был образован автономный район (мутасаррифат) Горный Ливан. Горный Ливан пользовался широкой автономией от Османской империи и управлялся пашой-христианином. Автономия Горного Ливана была отменена турками в 1915 году после начала Первой мировой войны.

В 1920 году французами, получившими нынешние ливанские территории по соглашению Сайкс-Пико 1916 года (англо-французский раздел Османской империи) был образован т.н. Большой Ливан в нынешних границах. Основной причиной образования Большого Ливана было желание Парижа ослабить Сирию и предотвратить попадание суннитов Бейрута и Триполи под влияние сирийского национализма. Таким образом, в состав Ливана были включены долина Бекаа, Аккар и Джебель-Амиль.

Независимое развитие Ливана проходило под влиянием Национального Пакта, заключенного в 1943 году между будущим президентом маронитом Бешарой аль-Хури и премьер-министром суннитом Риядом Сольхом. В связи с тем, что христиане на тот момент составляли 60% ливанского населения, марониты получили в новой политической системе определенные привилегии. Согласно Пакту, президентом страны может быть только маронит, премьер-министром – суннит, спикером парламента – мусульманин-шиит.

Геноцид в Дейр эль-Камаре стал самой большой психологической травмой для коллективного сознания маронитов. Главным опасением общины стало «растворение в мусульманском море». Исходя из этого, маронитские политики крайне негативно относились к любым проявлениям арабского и сирийского национализма, подчеркивали западную принадлежность своей общины, ее особые отношения с Ватиканом и Францией. Для того, чтобы подчеркнуть особую природу маронитской общины, был выработан миф о ее финикийском происхождении. Автором «финикийской гипотезы» был маронитский просветитель 19 века Таннус аль-Шидьяк. В начале 20 века ее проводником стал маронитский журналист и интеллектуал Мишель Шиха. Данная теория не соответствует исторической истине, так как маронитская община берет свое начало от переселенцев из Сирии, сторонников святого Марона, эмигрировавших в Горный Ливан от преследований византийских властей в 6-7 веках н.э. Первые марониты были последователями еретической, с точки зрения православной церкви секты монофелитов. В Средние века они с энтузиазмом приветствовали крестоносцев. В 1180 году марониты заключили унию с римско-католической церковью. Начиная с 1540 года, в Ватикане действуют маронитский колледж и конгрегация по делам маронитов.

В пятидесятые годы прошлого века в Ливане начинают распространяться идеи арабского национализма (панарабизма). Наибольшую популярность они получили среди суннитской общины, для которой национальным героем становится президент Египта Гамаль Абдель Насер (1954-1970 гг.). Одновременно определенную популярность получают идеи сирийского национализма. Проект «Великой Сирии» был интеллектуально обоснован основателем Сирийской национально-социалистической партии А.Сааде, выходцем из православной общины. Таким образом, произошла дивергенция в христианской общине Ливана. Если марониты считали Ливан частью западного мира, то православные позиционировали себя как сегмент арабской нации. Идеи арабского национализма получили резкий отпор со стороны ведущих маронитских политиков того времени. Отказ президента Камиля Шамуна (1952-1958 гг.) осудить тройственную агрессию против Египта в 1956 году и его заигрывание с Соединенными Штатами спровоцировали в 1958г. острый политический кризис. Прозападно настроенный Шамун со своей Национально-либеральной партией олицетворял респектабельный спектр маронитской общины.

Постепенно в маронитской среде сформировался радикальный лагерь. Его лидером стал Пьер Жмайель, выходец из знатного маронитского рода, известного с 1540 года. В 1936 году фармацевт Пьер Жмайель побывал на Олимпийских играх в Берлине. Его восхищение фашистскими партиями Европы привело к образованию военизированной группировки «Катаиб» («Фаланга») со строгой дисциплиной. Партия «Катаиб» до гражданской войны 1975-1990 годов обращалась не к крупной маронитской буржуазии, а к среднему классу и бедным слоям общины. К 1970 году сложилось противостояние между маронитским лагерем во главе с Жмайелем и Национально-патриотическими силами (НПС), придерживавшимися панарабской ориентации. В состав НПС вошли сирийские национал-социалисты, насеристы, баасисты, коммунисты, Прогрессивно-социалистическая партия (ПСП). Признанным лидером этого лагеря стал друз Камаль Джумблат, заключивший альянс с палестинцами, получившими убежище на территории Ливана. Этот антагонизм послужил основной причиной начала гражданской войны в 1975 году. Разумеется, на начало вооруженного конфликта повлияли и внешние факторы: деятельность вооруженных отрядов ООП (палестинский фактор), вмешательство Израиля во внутренние дела Ливана, советско-американское соперничество на Ближнем Востоке.

В то же время в маронитской общине были и сторонники иных взглядов. Маронитский заим с севера Ливана Сулейман Франжье (согласно легенде, род Франжье происходит от франков-крестоносцев) в 1957 году расстрелял в церкви своих старых врагов, против которых он вел вендетту. После этого он вынужден был бежать в Сирию, где подружился с молодым начальником разведки ВВС Хафезом Асадом. Позднее они вместе организовали контрабанду на ливанско-сирийской границе. В результате Франжье стал горячим сторонником сближения с Сирией. Находясь на президентском посту (1970-1976 гг.) он в 1976 году пригласил в страну сирийские войска для защиты христиан Ливана. В настоящее время партия «Марада», представляющая маронитов Згорты и возглавляемая его внуком Сулейманом Франжье-младшим, также придерживается просирийских позиций. Политик-центрист Раймон Эдде, занимавший в 60-е годы посты министра финансов и иностранных дел, пытался быть посредником между христианской и мусульманской общинами. В 1981 году Р.Эдде вынужден был эмигрировать во Францию из-за угроз со стороны правохристианских экстремистов.

Гражданская война 1975-1990 годов внесла значительные изменения в расстановку политических сил, подорвала влияние многих старых аристократических семей, выела на арену новых игроков.

62.85MB | MySQL:102 | 0,552sec